Задача аристотеая

Всякий может разгневаться — это легко, но совсем не так легко разгневаться на того, кто этого заслужива­ет, причем до известных пределов, в надлежащее вре­мя, с надлежащей целью и надлежащим образом.

Аристотель. Никомахова этика

Невыносимо парило уже с утра. В Нью-Йорке выдался один из тех жарких и влажных августовских дней, когда ощущаемый дискомфорт повергает людей в уныние. Я возвращался в отель и, войдя в автобус, следовавший по Мэдисон-авеню, испытал почти что шок, наткнувшись взглядом на водителя, черноко­жего мужчину средних лет, сиявшего радостной улыбкой, ко­торый поприветствовал меня дружеским: «Здорово! Как дела?» Так он обращался к каждому входившему в автобус, неспешно ползущий в густом потоке машин, как обычно переполнивших в этот час центр послеполуденного города. И каждый пассажир, подобно мне, вздрагивал от неожиданности, но, будучи из-за погоды в дурном расположении духа, мало кто отвечал на его добродушное приветствие.

Однако, по мере того как автобус на пути в спальный район выруливал из уличных пробок, происходило медленное, пря­мо-таки волшебное превращение. Водитель, пока суд да дело, развлекал нас непрерывным монологом, живо комментируя происходящее вокруг: вон в том магазине во время распродажи творилось нечто невообразимое, а в этом музее открылась за­мечательная выставка, вы еще ничего не слышали о новом фильме, что недавно пошел в кинотеатре на углу? Его восхи­щение богатыми возможностями, которые предоставлял сво­им жителям этот город, заразило пассажиров, и они, подъез­жая к своей остановке, сбрасывали с себя скорлупу мрачной

Эмоциональный интеллект

угрюмости, в которой влезали в автобус, и когда водитель кри­чал им вслед: «Пока! Всех вам благ!», каждый с улыбкой отве­чал ему тем же.

Воспоминание об этом случае жило во мне почти двадцать лет. Когда я ехал на этом автобусе, ходившем по Мэдисон-аве­ню, я только что защитил докторскую диссертацию по психо­логии; но в то время в психологии обращалось слишком мало внимания на то, как вообще могла произойти подобная мета­морфоза. Психологической науке почти ничего не было из­вестно о механике эмоций. И все же, представив распростра­нение вируса доброжелательности, который, должно быть, прокатился по всему городу, исходя от пассажиров этого ав­тобуса, я понял, что его водитель был кем-то вроде городско­го миротворца, почти волшебником по своей способности преобразовывать бродившую в его пассажирах мрачную раз­дражительность, чтобы чуть-чуть смягчать их сердца и делать их добрее.

Полную тому противоположность составляют некоторые газетные сообщения на этой неделе:

• В одной местной школе девятилетний ученик разбушевал­ся, залил краской школьные парты, компьютеры и принте­ры и бессмысленно покорежил машину на школьной сто­янке для автомобилей. Причина заключалась в том, что не­сколько его соучеников-третьеклассников назвали его «со­сунком», и он решил переубедить их.

• Восемь подростков были ранены, когда случайное столк­новение в толпе тинейджеров, слонявшихся у манхэттен-ского клуба по интересам, привело к потасовке, которая закончилась, когда один из обиженных открыл стрельбу по толпе из автоматического пистолета 38-го калибра. В отчете сообщается, что подобная пальба в случаях прояв­лений неуважения в последние годы становится все более и более обычным явлением по всей стране.

• По сообщениям печати о жертвах убийств моложе двена­дцати лет, 57 процентов убийц составляют их родители или отчимы и мачехи. Почти в половине случаев родители за­являют, что они «просто пытались дисциплинировать ре-