Оперативный центр

Мозг Жеребкинса шипел от напряжения, как моллюск на сковородке с маслом. Раз Дубин не пристрелил его, Жеребкинса, сразу, значит, еще не все потеряно. А так один выстрел – и все было бы кончено. Кентавры не владели магией. То есть совсем. Они могли полагаться только на свой ум, а еще на копыта, которыми очень удобно лягать врагов. В общем, Дубин не собирался его убивать. Пока. Лейтенанту хотелось поиздеваться.

– Эй, Жеребкинс, – хмыкнул лейтенант, – может, попробуешь включить интерком? Посмотрим, что будет.

Жеребкинс и так знал, что случится, если он попытается дотянуться до интеркома.

– Успокойся, Шипс, я не стану делать резких движений.

Дубин опять хмыкнул. Судя по всему, он был сейчас абсолютно счастлив.

– Ты назвал меня Шипсом? – осведомился он. – Стало быть, мы снова называем друг друга по имени, да? Ты уже понял, как круто вляпался?

Жеребкинс только начинал это понимать. За тонированным стеклом оперативного центра технари продолжали заниматься своим делом, даже не подозревая, какая драма разыгрывается всего в двух метрах от них. Жеребкинс видел их, слышал, как они перебрасываются шуточками, но связь была односторонней.

Причем винить в этом он мог только себя самого. Именно он настоял на том, чтобы оперативный центр был построен согласно его сумасшедшим стандартам. Титановый куб с взрывоустойчивыми окнами. И ни одного провода не соединяло центр с внешним миром – тут не было даже вездесущих оптиковолоконных кабелей.

Этот куб был абсолютно неприступным. Внутрь враг мог проникнуть только в одном случае – если ты сам откроешь ему двери, намереваясь продемонстрировать свое остроумие. Жеребкинс даже застонал от отчаяния. Мать всегда предупреждала, что длинный язык рано или поздно доведет его до беды. Однако еще не все было потеряно. Оставалась пара козырей, припрятанных в рукаве. Например, плазменный пол.

– Что это значит, Дубин? – спросил кентавр, поднимая все четыре копыта над полом. – Очень надеюсь, ты проявишь оригинальность. Или ты тоже мечтаешь владеть всем миром?

Дубин продолжал улыбаться. Пришло его время.

– Ну, не все сразу. Пока я вполне обойдусь Нижними Уровнями. А там посмотрим..

– Но зачем тебе это?

В глазах Дубина вспыхнуло безумие.

– Зачем? И у тебя хватает наглости спрашивать меня об этом? Я был любимцем Совета! Лет через пятьдесят мог стать его председателем! Как вдруг появился этот Артемис Фаул. За один день все мои надежды рухнули. Меня разжаловали, я превратился в урода! А все из-за тебя, Жеребкинс. Да, да, из-за тебя, а еще из-за Крута! Однако я могу вернуть себе прежнюю жизнь – скомпрометировав вас обоих. Тебя обвинят в организации восстания гоблинов, а Джулиус погибнет бесславной смертью. Вместе с Артемисом Фаулом, что станет мне дополнительным призом. На более идеальный исход я даже не смел надеяться.

– Ты хочешь победить Легион при помощи нескольких «тупорылов»? – фыркнул Жеребкинс.

– Победить Легион? Зачем мне его побеждать? Я ведь герой Подземной полиции, вернее, скоро им стану. А ты превратишься в главного злодея.

– Ну, это мы еще посмотрим, бабуинья морда, – сказал Жеребкинс и нажал на кнопку, которая посылала инфракрасный сигнал на скрытый в полу приемник.

Через пять десятых секунды прогреется специальная плазменная мембрана. А еще через полсекунды по плазменному гелю распространится нейтринный заряд, который должен поразить всех, кто стоит на полу или, по крайней мере, у любой из трех стен. Так должно было произойти. Теоретически.

Дубин язвительно захихикал.

– Что случилось? Не сработал любимый плазменный пол?

Жеребкинс опешил. Но только на мгновение. Он тут же опустил копыта и нажал на другую кнопку. Она включала лазер, который реагировал на звуки речи. Кентавр затаил дыхание.

– Нет плазменного пола, – продолжал Дубин, – нет лазера, мгновенно убивающего того, кто посмел издать хоть звук. Теряешь форму, Жеребкинс. Впрочем, я совсем не удивлен. Всегда знал, что когда-нибудь ты обязательно выступишь в качестве осла, каковым, по сути дела, и являешься.

Лейтенант удобно устроился на крутящемся кресле и закинул ноги на корпус компьютера.

– Неужели ты так ничего и не понял?

Жеребкинс задумался. Кто бы это мог быть? Кто победил его в его же любимой игре? Только не Дубин. Полный профан в технике, другого такого глупца нужно еще поискать. Лишь один известный ему специалист мог расшифровать кентаврийский код и отключить системы безопасности оперативного центра.

– Опал Кобой… – прошептал он.

Дубин похлопал Жеребкинса по голове.

– Молодец. Во время модернизации штаб-квартиры полиции Кобой установила тут несколько видеокамер. Вскоре ты засветил перед одной из них пару своих документов. Ну а дальше… Расколоть твой шифр и перепрограммировать систему не составило труда. Самое смешное, что все расходы оплатил Совет. Кобой включила в счет даже свои секретные видеокамеры. Прямо сейчас Б’ва Келл готовится к атаке на город. Оружие и средства связи полиции отключены, и самое приятное, мой лошадиный друг, состоит в том, что вся ответственность за случившееся будет лежать на тебе. Ведь это именно ты заперся в оперативном центре, пока на улицах шла война.

– Вам никто не поверит! – возразил Жеребкинс.

– Еще как поверят. Особенно после того, как ты отключишь всю систему безопасности штаб-квартиры, в том числе и ДНК-пушки.

– А вот этого я не сделаю. Даже не подумаю.

Дубин покрутил в пальцах матово-черный пульт управления.

– Боюсь, от тебя тут ничего не зависит. Опал разобрала твою систему по частям и подключила все вот к этой маленькой штучке.

Жеребкинс судорожно сглотнул.

– Ты имеешь в виду…

– Ага, – кивнул Дубин. – Теперь я тут главный!

И он нажал на кнопку. Даже если бы Жеребкинс обладал реакцией спрайта, он и то не успел бы поднять все копыта. Мощным ударом плазмы кентавра выбросило из крутящегося кресла.