Прощение греха или карма

Вера в теорию прощения греха совершенно не­совместима с признанием непреложности вселенско­го закона. Одно из двух: либо жизнь — это цепь об­стоятельств, складывающихся по принципу случай­ности, либо закон следствия оделяет каждого тем, что тот заслужил предыдущими действиями. Ника­кой компромисс невозможен: человеческий разум должен признать принципом действия закон или ха­ос, порядок или беспорядок.

Часто предпринимались попытки объединить док­трину искупления чужой вины с законами повтор­ного рождения и кармы. Предлагались остроумные объяснения, призванные подтвердить, что в опреде­ленных условиях и для определенных людей закон смягчается милостью господней. Это всего лишь при­нятие желаемого за действительное, старое теологи­ческое воспитание человека, затмевающее его дости­жения в философии.

Современные исследователи проблемы перево­площений хорошо помнят, что всевозможные вы­думщики обещали сделать человека могущественней закона. Карма побеждалась дыханием через правую ноздрю, размышлением о кундалини или упрашива­нием адепта. Различные школы метафизической фи­лософии собирали полчища приверженцев, уверяя людей, не имевших мужества поступать в соответ­ствии со своими убеждениями, что карму можно рассеять мантрами и, что характер, и нрав в целом можно улучшить с помощью утверждающей установки.

В большинстве случаев в сети умышленного об­мана попадались только наиболее легковерные. Од­нако иногда приводилось столь ловко придуманное разъяснение, что даже лучшие умы удавалось отвра­тить от закона и внушить им надежду, что некая ангельская иерархия может смыть грехи и ошибки нескольких сотен жизней.

Когда восточная доктрина перевоплощения и кар­мы попала на Запад, она заинтересовала только са­мых честных и мужественных свободомыслящих людей. Для большинства же это была еретическая и коварная доктрина, рассчитанная на то, чтобы от­вратить людей от благородных истин христианской ортодоксии. Чтобы преодолеть безотчетные преду­беждения мирян, номинально принадлежащих к хри­стианству, была предпринята попытка найти комп­ромисс. В конце концов, утверждал один полный энтузиазма востоковед, Христос и Будда преподали примерно одинаковые доктрины. Эта точка зрения умиротворила многих из тех, кто все еще настаивал на разработке какого-то образца, с помощью кото­рого можно было бы наглядно показать значитель­ное превосходство Христа по сравнению с Буддой. Поэтому решили: пусть Будда будет великим учите­лем предыдущего цикла, а Христос — учителем ны­нешнего мирового порядка. Христиане самодоволь­но закивали головами и согласились, что этот сорт ориентализма определенно вызывает интерес.

Наконец спор свелся к проблеме: всепрощение или закон? Это было самое трудное решение и вы­глядело оно так: перевоплощение и карма — это законы, определяющие судьбу простых смертных, а Христос в силу своей тождественности с Отцом мо­жет по своему усмотрению отменять или изменять универсальные законы. Карма действовала в отношении черни, а избранным предназначалась доктри­на перевоплощения.

В результате возникли безнадежная путаница и противоречия. Законы уже не были законами. По­явились необъяснимые исключения, терзающие умы наподобие того, как неправильные глаголы терзают школьника. Все превращалось в исключение по от­ношению ко всему. Ориентализм исчез. Неверное истолкование уничтожило древние учения Пифаго­ра и Будды. Итогом стала искаженная христианская теология, оснащенная восточными терминами и не­ким сравнительно противоречивым восточным дог­матом. Исключения уничтожили правило.

Справедливости ради следует сказать, что рядовой восторженный верующий не чувствовал никакого противоречия между искуплением чужой вины и перевоплощением и кармой. Не понимая ни одной из доктрин, он мог искренне принять обе. Вслед­ствие этого возникло великое множество компро­миссных культов, которые учат всему понемногу и почти ничему.

Первое правило, которое усваивает восточный ученик, гласит, что закон не имеет никакого исклю­чения и что ни бог, ни человек никоим образом не могут свернуть его с пути. Закон превыше богов; он останется после того, как все живое исчезнет. Закон пребывает в пространстве; он управляет движением пространства; он формирует, поддерживает и унич­тожает мир. Закон не считают тем, чего следует бо­яться или избегать, наоборот, его рассматривают как подлинную надежду и защиту мудрых. С одинаковой непреложностью закон карает несоответствие своим требованиям и вознаграждает соответствие. Челове­ку, который живет по закону, не нужно бояться ни другого человека, ни собственной судьбы. Закон и наказывает и защищает. Он — вездесущая причина прогресса.

Святые, мудрецы и учителя мира не являются для закона исключениями, наделенными правом менять или смягчать его действие. Они представляют собой результат действия законов эволюции, перевоплоще­ния и кармы. Чистота помыслов и действий возвы­шает учителя мира до главенствующего положения среди людей и утверждает его в качестве наставни­ка остальных. Он пользуется неизменной поддерж­кой вселенского закона и проявляет его каждой мыслью, словом и делом.

Законы природы вряд ли подходят для того, что­бы громоздить на них сложные теологии. Доктри­на личной честности оказывается губительной для религиозных организаций. Поэтому на заре исто­рии религии жречество приступило к процессу фор­мирования у своих приверженцев теологического сознания. Правда и ложь больше не являются прав­дой и ложью. Молитвы и пожертвования, особен­но пожертвования, становятся необходимыми усло­виями спасения. И у всех наций это привело к цер­ковности. Священник или праведник становится посредником, способным даровать божественное благословение или прощать людские грехи. Закон исчезает, и вместо него устанавливается деспотия догмата.

Изучающий теории перевоплощения и кармы должен раз и навсегда понять, что у законов эволю­ции, перевоплощения и кармы ни по каким причи­нам не может быть никаких исключений. Тот, кто утверждает, что возможны исключения, преподает ложную доктрину. Как говорит буддийский монах: «Нет иного прибежища, кроме Закона!» Перевопло­щение и карма являются религиозными учениями новой эпохи. Они индивидуальны в своем примене­нии, но охватывают всю вселенную. Нет никакой надобности в ремесле священнослужителя с его концепцией особых привилегий. Перевоплощение и карма — это просто честность в отношении про­цессов, происходящих в жизни.

Прискорбно, что кое-кто из искренних ориента­листов был введен в заблуждение странной смесью восточных и западных учений, известной как «попу­лярный ориентализм». Очень немногие настоящие представители восточного мистицизма когда-либо бывали на Западе. Мы сравнительно мало знаем о подлинных восточных доктринах, и выражение «не­достаток знаний — вещь опасная» никогда еще не оказывалось таким верным. Неправильные толко­вания восточных верований, расцветшие пышным цветом в нашем западном мире, возмущают, ужа­сают и забавляют умного жителя Востока. Его по­ражает, что какой-нибудь народ может оказаться настолько доверчивым, чтобы принять за чистую монету столь очевидно нелепые учения.

Азиат с детства приучен верить в закон. Его са­мые первые поступки свидетельствуют о сознатель­ной преданности универсальной модели закона и истины.

Те, кто признают перевоплощение и карму пра­вилами, руководствуясь которыми следует жить, должны признавать их безоговорочно и без комп­ромиссов. Они должны жить по Закону, признавая точность закона единственно верным и неизменным фактом, который человек способен познать. Во Все­ленной, полной неизведанных тайн, перевоплоще­ние и карма выделяются познаваемостью и приме­нимостью.

Честный человек полностью признает эти законы. Он не стремится уклониться от последствий собст­венных поступков. Он не рассчитывает ни на какое освобождение кроме самосовершенствования. Не­беса признают, что он не знает, в чем заключается совершенство, но понимает, что Закон в конечном итоге доставит ему знание всего, что познаваемо, что и составляет высочайшее достижение, на которое способен человек.

Должно и правильно было бы, чтобы те, кто ве­рят в перевоплощение и карму, сделали эти законы безусловной нормой личного поведения. Им следу­ет совершать только такие поступки, следствия ко­торых они согласны принять. Они не должны ук­лониться ни от каких последствий, которые, по их разумению, являются результатами личной кармы. Более ничего не нужно. Нам не требуются ни рай, ни ад, ни боги, ни демоны. Жизнь есть изживание причины и следствия, причем каждая причина по­рождает следствие, соразмерное самой себе, и каж­дое следствие, в свою очередь, приводит в действие новые причины. Если к этой картине присовокупить эволюцию, то налицо вечное развитие в направ­лении реальности. Каждое переживание становится частью знания. Можно жить обезличенно, утешаясь фактом вечного прогресса.

Перевоплощение и карма, скомпрометированные каким бы то ни было образом верой в смягчающие обстоятельства или каким-то образом нарушенные по прихоти или по воле богов, тотчас же перестают быть законом.