Фонд "Общественное мнение" – это "фабрика опросов". Наша основная работа – задавать вопросы гражданам страны. По самой грубой прикидке, за десять календарных лет мы составили около пятидесяти тысяч вопросов, отвечали на них около полутора миллионов человек, и всего мы "выслушали" около семидесяти миллионов ответов. Так что мы погружены в огромный, переменчивый мир высказываний людей на самые разные темы.
Есть темы специальные и общие. Высказываний по общим темам можно ожидать от всех (или очень многих) людей. Эти высказывания составляют Мир общественного мнения. И мы, проводя опросы, стараемся вести с нашими респондентами разговор именно на общие темы. В таких случаях все опрошенные (по крайней мере, многие) оказываются как бы специалистами, т. е. могут высказать свое суждение. Такие суждения – это собственные мысли людей, в какой-то мере логичные, в какой-то мере содержательные, в какой-то мере оценочные. Они – плод самого настоящего теоретизирования, хотя и не похожего на научное. Например, о политике. Так что Мир общественного мнения наполнен выводами из "обыденных теорий", выстраиваемых нашими респондентами. Среди последних, конечно, попадаются и специалисты в узком смысле – носители "научных теорий". Например, политологи. Но доля специалистов по любой теме настолько мала, что в массовых опросах они встречаются крайне редко.
|
|
Не следует свысока относиться к "обыденным теориям", трактуя их как "профанные" и "неистинные" по сравнению с "научными теориями". Возьмем пример. Наука мучительным путем пришла к истине о том, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. И, предположим, в результате опроса выяснилось, что большинство населения полагает обратное. Ученый, конечно, может скривиться – дескать, какое население "темное". Что ж, в данном случае "научный" и "обыденный" факт не совпали. Но надо понимать, что люди в своей реальности будут исходить из того, что в головах у них, а не в голове ученого, – о чем ученому в нашем условном примере не худо бы помнить.
"Обыденные теории" существенно отличаются от "научных", так как они фрагментарны, алогичны, мифологичны, эмоциональны, индуктивны, изменчивы – словом, реализуют здравый смысл, а не какую-то методологию. Но для их носителей они вполне приемлемы и легитимны. Именно они дают людям определения реальности, именно на их основе формируется реальное поведение.
Бывают темы актуальные и неактуальные. По актуальным темам люди высказываются и без всяких опросов. Если что-то волнует всех (или, по крайней мере, многих), то об этом часто говорят. Мы же имеем дело с высказываниями, полученными по просьбе интервьюера. Вполне вероятно, что сами по себе они не прозвучали бы. А если не прозвучали бы, значит, тема неактуальна, ее не обсуждают или обсуждают немногие. Мы стараемся проводить опросы по актуальным темам, т. е. спрашивать о том, о чем говорят многие.
|
|
Высказывания людей, порождаемые "обыденными теориями", как бы витают в воздухе и образуют "социальную атмосферу", подобную атмосфере физической. Если в "социальной атмосфере" много негативных высказываний по какой-то теме – наверное, близка "социальная буря". Если позитивных и негативных высказываний примерно поровну – значит, в обществе царит что-то вроде "переменной облачности". Люди чувствуют "социальную атмосферу", как чувствуют погоду. Они восприимчивы к высказываниям других. С какими-то высказываниями не соглашаются и отторгают их, а какие-то принимают и обогащают ими собственные представления, свои "обыденные теории". "Социальная атмосфера" – это общее достояние социума, и для каждого она – объективность. Каждый находится под ее влиянием, но и каждый участвует в ее формировании. Круг замыкается.
Опросы населения – это инструмент улавливания текущего состояния "социальной атмосферы". Мы случайным образом выбираем респондентов, просим их высказаться и делаем выводы о том, что происходит в "социальной атмосфере". Мы исследуем ее, как исследуют земную атмосферу. Каждый опрос – это очередная экспедиция в "социальную атмосферу". Так синоптики наблюдают за погодой в отдельных точках Земли и рассказывают о состоянии земной атмосферы в целом.
При изучении общественного мнения речь идет не об отдельных людях в психологическом или социально-психологическом смысле и не о человеке как таковом в антропологическом смысле, а именно о "социальной атмосфере" как о коллективном проявлении и одновременно среде обитания миллионов и миллионов людей. У этой атмосферы есть собственные свойства, собственная "физика". В ее основе лежат два фундаментальных процесса. Во-первых, вечный круговорот фрагментов "обыденных теорий" между субъективными мирами людей и объективной для них "социальной атмосферой". Во-вторых, непрерывная типизация фрагментов "обыденных теорий", снижающая многообразие "социальной атмосферы" и обеспечивающая людям возможность в ней ориентироваться. Как следствие, типизация обеспечивает синхронизацию "обыденных теорий", без которой было бы невозможно понимание людьми друг друга. Она же обеспечивает существование структуры "социальной атмосферы" – и тем самым делает осмысленной задачу выявления этой структуры, т. е. изучения общественного мнения посредством опросов.
Но опросы, кроме того, дают возможность исследовать сам процесс взаимодействия людей с "социальной атмосферой". В том числе – механизмы коммуникативного доступа к ней и ее когнитивного восприятия, применения схем, шаблонов, стереотипов для конструирования умозаключений по правилам "обыденной логики" и для репрезентации "обыденных теорий" в форматах речевых актов, в контексте повседневной риторики и т. д.
Процесс взаимодействия людей и "социальной атмосферы" зависит от целого ряда факторов, характеризующих обе "стороны", вступающие в это взаимодействие. Так, у успешных бизнесменов и социальных аутсайдеров "обыденные теории" по каким-то вопросам – например, отношение к приватизации – могут различаться диаметрально. Но это не значит, что и по любым другим вопросам будет проявляться именно такая дифференциация. Скажем, в вопросе об отношении к США этот фактор не имеет значения, а на первый план по вполне понятным причинам выходит возраст. Дифференцирующие факторы тоже выявляются в ходе опросов. К их числу относятся социально-демографические характеристики (пол, возраст, образование, тип места жительства, доход), социально-психологические (характер, склонности, интересы, ценности, притязания), социокультурные (социальные статусы, групповые идентификации, идеологические ориентации) и др.
|
|
На основе анализа этих факторов строятся конструкции, так или иначе объясняющие процессы взаимодействия людей и "социальной атмосферы". Пусть, например, опросы показали, что "обыденные теории" о реформах, бытующие среди малообеспеченных пожилых людей, носят вполне определенный – негативный – характер. Тогда конструируется исследовательская интерпретация-умозаключение: "малообеспеченные пожилые люди отвергают реформы". Возникает образ некоего "обобщенного существа", наделенного определенными морфологическими признаками, в том числе и специфическим "массовым сознанием". О таком антропоморфном существе говорят как о реально существующем, чувствующем, действующем. Так на исследовательском горизонте появляются "оптимисты", "сторонники реформ", "любители телесериалов", "электорат В. Путина" и т. д.
Но надо помнить, что это всего лишь аналитические конструкции, иногда удобные для описания структуры "социальной атмосферы" и процессов взаимодействия с ней, но никак не "модели" реальных типов людей. Иначе возникает соблазн объяснять социальные феномены через психологию и поведение такого рода иллюзорных существ. Так возникают "модели человека" – например, "человек рациональный", "человек телевизионный", "человек двоемыслящий", "человек разгосударствленный" и т. д. (последние термины – из недавно возникшей мизантропической антропологии "постсоветского" человека, рассматриваемого через призму врожденных "родимых пятен"). Они порождаются, оживляются и помещаются в социальный мир силой воображения исследователей. Суждения о социальном мире, основанные на анализе поведения таких "моделей", аналогичны высказываниям типа "ветер дует оттого, что деревья качаются". Или, по-другому, сродни попыткам описать термодинамические явления через поведение "обобщенных молекул". На самом деле, делая подобные обобщения, исследователь неизбежно впадает в субъективность, что может завести его довольно далеко – к произвольному программированию ожидаемых результатов.
|
|
Иной подход основан на идее той или иной степени "освоения" разных сегментов "социальной атмосферы" разными людьми. Это, по сути, означает, что на одни темы имеет смысл беседовать с любым человеком, а на другие – нет, так как поддерживать такие разговоры смогут только некоторые. Так, например, проблему воспитания детей можно обсуждать едва ли не с любым, наугад взятым человеком, так как почти каждый имеет на этот счет свою "обыденную теорию". А вот разговор о футболе поддержит примерно каждый пятый, для остальных же этот тематический сегмент является "темным пятном" (что в опросе проявится в большой доле затруднившихся с ответом). Готовность разговаривать о футболе – признак, отличающий тех, кем эта тематика "освоена", т. е. болельщиков. Любое "исследование" покажет, что подавляющее большинство болельщиков – мужчины. Возможно, среди них еще и много любителей пива. Означает ли это, что можно говорить о "человеке футбольном" как о социальном типе? Наверное, нет. Данный тематический сегмент выделяет "человека футбольного" так же, как другой сегмент – "человека читающего", третий – "человека советского" и т. д. до бесконечности. Если и рассматривать такие конструкты, порожденные воображением социолога, как некие "идеальные типы", то во всяком случае не следует антропологизировать их, приписывать им настроения и черты поведения по аналогии с тем, как думают, чувствуют и ведут себя реальные люди.
При изучении "социальной атмосферы" те или иные особенности людей будут проявляться в зависимости от дискурсивной ситуации, поэтому нужна типология таких ситуаций, а не людей. В этом смысле тип "общие и актуальные темы" определяет сегмент "социальной атмосферы", обладающий той особенностью, что в разговорах – и, соответственно, опросах – по темам этого сегмента на равных может участвовать любой человек – от профессора до токаря.
Приведенные соображения очерчивают для сегодняшнего Фонда "Общественное мнение" методологические рамки проектирования исследований и интерпретации их результатов. Если с этой точки зрения взглянуть на работы, представленные в данном сборнике, то можно заметить явную методологическую эволюцию. В начале нашего пути мы смотрели на опросы достаточно прямолинейно: "мы спрашиваем, а респонденты отвечают то, что думают". Поэтому в аналитических текстах так часто встречались (впрочем, и сейчас встречаются) конструкции типа "россияне считают…, полагают…, придерживаются мнения…". Хотя корректными были бы формулировки типа "россияне в ответ на вопрос… говорят, что… Мы полагаем, что это означает…". Это – принципиальное различение высказываний респондентов и интерпретативных умозаключений тех, кто пытается анализировать полученные высказывания. Упомянутая методологическая эволюция связана с постепенной выработкой принципов и правил интерпретации результатов исследований на основе концепции "обыденных теорий" и "социальной атмосферы". Но такая работа нами, безусловно, далеко не завершена.