Глава 272 сэр Джон Чандос приходит на помощь осажденному в Пурьеоне графу Пемброуку

Между 6 и 9 часами, после жаркой атаки, французы, негодуя на то, что англичане так долго оказывают сопротивление, послали приказы во все окрестные деревни привезти лучшие топоры и заступы, чтобы подкопать стены. Именно этого англичане больше всего и опасались. Граф Пемброук подозвал одного из своих оруженосцев и сказал ему: «Мой друг, садись на коня и выезжай через задние ворота, где они дадут тебе путь ⁶⁹, скачи как можно скорее в Пуатье к сэру Джону Чандосу, расскажи ему о нашем положении и о надвигающейся на нас опасности и в знак того, что ты от меня - передай ему вот это». Затем он снял с пальца богатое золотое кольцо, прибавив: «Передай ему это от меня, он хорошо его знает». Оруженосец, который полагал, что для него будет большой честью выполнить это поручение, взял кольцо, сел на лучшего рысака, какого смог найти, и во время новой атаки выехал через задние ворота, как только они него открылись. Он взял путь на Пуатье, и пока он делал все для того, чтобы успеть, французы вели энергичный штурм, и настолько же энергично он отражался англичанами. Действительно, им и следовало так поступать.

Теперь мы немного скажем о том первом оруженосце, который покинул Пурьеон в полночь и который, заблудившись, проблуждал почти всю ночь. Когда засветлело, он нашел свою дорогу и поскакал прямо в Пуатье. Но его конь устал и он приехал туда не ранее 9 часов. Он спешился на площади перед домом сэра Джона Чандоса, и немедленно вошел туда, узнав, что тот слушает мессу. Он приблизился к нему и, преклонив колени, передал свое послание. Сэр Джон Чандос, у которого еще не прошла досада на графа Пемброука за его отказ участвовать в его походе, не очень то горел желанием оказывать ему помощь. Он холодно сказал: «Для нас совершенно невозможно добраться туда вовремя» и прослушал мессу до конца. Вскоре после мессы были накрыты столы и подан обед. Слуги спросили сэра Джона, будут ли он обедать. «Да, - сказал он, - как только все будет готово», и затем вошел в зал, где его рыцари и оруженосцы подали ему воду для рук. Пока он был этим занят, и прежде чем он сел за стол, в залу вошел второй оруженосец от графа Пемброука и, преклонив колени, снял кольцо со своего пальца, сказав: «Дорогой сэр, милорд граф Пемброук вверяет себя вам этим знаком и самым настоятельным образом просит вас придти к нему на помощь и спасти его от той надвигающейся опасности, что ему сейчас угрожает в Пурьеоне». Сэр Джон Чандос взял кольцо и, посмотрев на него, хорошо узнал. Тогда он ответил: «Для нас невозможно прибыть туда вовремя, если они находятся в том положении, что вы описали». И он добавил: «Идемте обедать».

Сэр Джон сел со своими рыцарями за стол и съел первое блюдо. Когда было подано второе, к которому уже приступили, сэр Джон Чандос, который много думал об этом деле, поднял свою голову и, взглянув на своих товарищей, сказал то, что доставило всем окружающим большое удовольствие: «Граф Пемброук, лорд столь высокорожденный и такого высокого ранга, что он даже женился на дочери моего истинного государя, короля Англии, является вместе со мной братом по оружию и другом во всех вещах милорда Кембриджского. И раз он столь учтиво просит меня, то мне следует выполнить его просьбу, оказать ему помощь и спасти его, если только удастся успеть вовремя». Затем он отодвинул от себя стол и, поднявшись, сказал рыцарям и оруженосцам: «Судари, я решил идти в Пурьеон». Это было выслушано с радостью, и вскоре они были готовы сопровождать его. Трубы зазвучали, и каждый воин, находившийся в Пуатье, экипировался как можно лучше, так как повсюду быстро сообщили, что сэр Джон Чандос направляется в Пурьеон на помощь графу Пемброуку и его войску, которые осаждены французами. Когда эти рыцари и оруженосцы вышли в поход, их насчитывалось свыше 200 копий, и это число все время увеличивалось. Они шли со всей скоростью, на какую были способны. Французам, которые постоянно, с рассвета и до полудня, совершали свои штурмы, новости об этом были доставлены благодаря их лазутчикам, которые сказали: «Дорогие сеньоры, хорошенько оглянитесь, ведь сэр Джон Чандос идет из Пуатье, и с ним свыше 200 копий, и движется он с большой поспешностью и с огромным желанием с вами встретиться».

Когда про это услышали мессир Луи де Сансерр, мессир Жан де Вьенн, мессир Жан де Бюэй и другие рыцари, что там присутствовали, то самые сведущие из них сказали: «Наши люди устали и изнурены этими штурмами против англичан вчера и сегодня. Для нас будет гораздо благоразумнее совершить хороший отход со всем, что мы захватили, включая и наших пленников, нежели дожидаться прибытия сэра Джона Чандоса и его отряда, которые гораздо свежее нас. Ведь так как мы можем потерять больше, чем приобрести». Этому плану последовали сразу же, так как не следовало терять времени. Трубам было приказано трубить отход. Их люди собрались в отряд и выслав свой багаж, они взяли путь на Ла-Рош-Позе.

Граф Пемброук и те, кто был с ним, представив, что французы должны были получить какие-то сведения, сказали друг другу: «Вероятнее всего, что Чандос находится на пути сюда, а французы отступили, не желая дожидаться его прихода. Идемте, идемте, давайте немедленно покинем это место и поедем к Пуатье, чтобы встретить его». Те, у кого были кони, сели на них, остальные выступили пешими, а некоторые сели верхом по двое. Так они покинули Пурьеон, идя дорогой на Пуатье. Они едва проехали одно лье, как встретили сэра Джона Чандоса и его войско, находясь в том состоянии, как я описал: одни верхом, другие пешие, а некоторые по двое на одном коне. При этой встрече с обеих сторон было выказано много радости, но сэр Джон сказал, что он очень раздосадован, что не успел вовремя, чтобы встретиться с французами. Они поехали вместе, пройдя расстояние около 3 лье, а затем распрощались друг с другом и разделились. Сэр Джон Чандос вернулся в Пуатье, граф Пемброук - в Монтань, то место, из которого он вышел в поход. А маршал Франции и его армия - в Ла-Рош-Позе, где они отдохнули и разделили добычу. Затем французы разошлись по своим гарнизонам, уводя с собой пленников, которых они учтиво отпустили за выкуп, как французы и англичане обычно поступают друг с другом.

Теперь мы вернемся к войскам в Турнеа и расскажем также о смерти наилюбезнейшей, благороднейшей и самой щедрой королевы, которая когда-либо жила в то время - о леди Филиппе Генегаусской, королеве Англии и Ирландии ⁷⁰.