Доверяйте своей интуиции

Когда-то инженер Броун корпел у себя на веранде над проектом моста через реку. Работа не клеилась, мост не получался. Бумага оставалась чистой. Отчаявшись, Броун оставил чертежную доску и пошел освежиться в сад. Стояло бабье лето. Цепкие, серебряные на солнце нити паутины путались в кустах, плыли по ветру, и Броун снимал их со своего лица. Он прилег под кустом, но тотчас вскочил. Что он увидел? Перед его глазами на фоне неба всего лишь болталась паутина.

Но подготовленный разум инженера увидел в небе подсказку. Он увидел чертеж, ясно вычерченный серебряными нитями по голубому небу. Броун невольно представил паутину так, как инженеры читают чертежи: маленький мост сиял в ветвях, удивительно легкий, простой и смелый. Ветер раскачивал ветви, но паутина не рвалась. В его воображении, распаленном предыдущими раздумьями над чертежной доской, уже не хрупкие ветви растягивали паутину, а серые скалы держали железный мост, а вместо серебристых нитей прочные цепи колыхались над ущельем. То был мост, а не нити в ветвях.

Теперь Броун знал, с чего ему начинать. Он сел за чертежи и расчеты, а вскоре сделал изобретение: стал строить висячие мосты без дорогих и сложных подпорок снизу.

*****

«Все дело в дверце. Она никак не хотела оставаться открытой. Когда дверца открыта, из Каба (кабина старого аэроплана выпуска 1927 года) открывается не вид, а объемное звуковое широкоформатное стереокино с сочными цветами плывущих внизу верхушек деревьев и травяных лужаек, и тогда ваше сердце парит надо всем этим. Вы понимаете, почему ненормальные вроде меня любят возиться с самолетами?

Если бы только не захлопывалась верхняя половина дверцы. Стоит набрать скорость 65 миль в час, как сила ветра преодолевает сопротивление собачки и хлоп! я снова в полузакрытой кабине, отрезанной от моей воздушной реки. Это раздражает.

День шел за днем, а я никак не мог отделаться от этой задачки, она буквально преследовала меня. Увеличивать размеры защелки бесполезно: я хорошо знал, что сила ветра возрастает пропорционально квадрату скорости. Дверца будет захлопываться на скорости не 65, а 70 миль в час, только и всего.

Снять дверцу вообще? Но тогда зимой или в дождь… Нет, не хочу вечно раскрытой кабины.

Крючок, обыкновенный дверной крючок. На самолете?

И куда его ввинтить – в брезент, обтягивающий крыло?

А магнитные замки? Нет.

Присоски? Нет.

Оконные шпингалеты? Нет.

Ничего не подходит.

Изображение защелки преследовало меня. Оно исчезло, только когда я заснул.

Утром, еще не проснувшись, я снова увидел знакомую картинку, плавающую перед глазами. Я застонал. Неужели она снова будет весь день преследовать меня, издеваясь над моей технической бездарностью?

Присмотревшись внимательнее, я увидел, что защелка уже не совсем такая, как накануне. Даже совсем не такая. Картинка плавала передо мной в утреннем полумраке, пока я не понял ее, а затем растаяла.

Я схватил огрызок карандаша с тумбочки и быстро начертил эскиз нового устройства. Будет работать? Конечно, будет. Через несколько часов приспособление было готово. Я выкатил аэроплан из ангара, поднял его в воздух и спикировал. Скорость достигла 110 миль в час. Дверца не шелохнулась, словно была приварена к крылу. Никакая я не бездарность. Я – гениальный конструктор » (Р. Бах).

*****

Танцуй со словами: