Флажки условности

Так сказать, Как бы, Казалось бы, Вроде бы, Типа (того)

Актуальные слова-ферменты этой категории отражают определенный и довольно распространенный тип современного мировоззрения. Его можно называть по-разному: релятивизм, соцмодерн, масс-культура и т.д. Суть одна: современный человек потерял абсолютные жизненные ориентиры и это не может не проявляться в его мыслях и в его речи.

Так сказать - вынужденная "заразная болезнь" интеллигенции советского периода. Корни этого фермента, по всей видимости, те же, что и корни эзопова языка: в советское время о многих вещах было не принято говорить прямо вслух. Этот фермент незаметно настраивает слушателя на ту или иную разновидность аллегории, намека, иносказания и т.п. В этом случае, следующая за "так сказать" часть фразы волшебным образом приобретает некоторую долю условности. Постепенно "так сказать" стало практически неизменным атрибутом "академической" (так сказать, советско-схоластической) речи, звучащей с высоких кафедр или экранов телевизоров. Условность здесь отходит уже на второй план, а на первый выступает некоторый элемент смакования собственных слов: обилие "так сказать" становится похожим на сияние граней бриллианта, который, на самом деле, может оказаться и подделкой - простым стеклом. И все же, элемент условности здесь еще остается - ведь речи с кафедры или с экрана телевизора оставляют на плечах говорящего определенную ответственность за свои слова, поэтому постоянная легкая примесь условности в этой ситуации вполне объяснима. Иногда, за это "так сказать", говорящему удается спрятать странные, грубые, крайне маргинальные или даже запрещенные вещи - все сойдет, если подается под знаком условности. Без "так сказать" такие вещи прозвучат слишком грубо, слишком вызывающе или слишком глупо. Так обстоят дела с этим ферментом у старшего поколения. У молодых людей чаще используется сокращенная форма "тык скыть". Это, отчасти, - пародирование старших, отчасти атрибут речи, содержащей не слишком прикрытую вполне дружелюбную иронию речи, обращенной к собеседнику (например, девушки к парню: "А где, тык скыть, цветы и серенады при луне?").

Как бы - повальная "заразная болезнь" и молодых и средних и пожилых, распространившаяся, по моему мнению, от москвичей. Очень символичный для нашего времени фермент, один из немногих, которые специально обсуждались в прессе ввиду их тотального распространения. Дело в том, что, так называемый, "период становления рыночной экономики" в России, сопровождался кардинальным испытанием на прочность ориентиров и ценностей времен советского периода. Суровая действительность переходного периода обнаружила катастрофическую несостоятельность многих из них, или, если говорить в целом, практически всех. Взамен, кроме менеджмента, мерчендайзинга, аудита, бизнес-планов и прочей западной "требухи", этот период нам ничего не принес. Ничего, в смысле не для дела и заработка, а для души. В таком положении у русского человека возникает вечная альтернатива двух крайностей: абсолютизм и релятивизм. Первое на практике трансформируется в различные виды религиозности, второе - в мировоззрение типа "как бы". Крайние полюса этих альтернатив встречаются, конечно, редко. Чаще получается некоторая смесь того и другого, которая, впрочем, не застывает в законченной форме, а эволюционирует с течением времени. Сейчас разговор пойдет про ту нашу половину, которую выражает фермент "как бы". Этот фермент удивительно прилипчив и употребляется чуть ли не через слово. Во-первых, он выражает субъективную зыбкость и призрачность нашего бытия. Все вокруг и даже внутри нас "как бы" и нет ничего настоящего и постоянного. "Как бы" употребляется перед существительными, глаголами, прилагательными и даже местоимениями ("Кто выполнял эту работу?", "Ну, как бы, я") и выражает глубину нашей неутвержденности ни в чем: мы "как бы" живем и одновременно "как бы" не живем (что, впрочем, "как бы" одно и то же). Второй смысл "как бы" имеет более приземленный психологический оттенок: человек боится или просто не желает высказывать свои подлинные мысли по поводу разговора и "честно" дает понять, что его слова не следует принимать всерьез. Кроме того, собеседнику предлагается определенный шаблон дальнейшего общения: ничего серьезного, никаких серьезных мыслей, давай просто поиграем в разговор как дети в песочнице. Если собеседник принимает шаблон, он тоже включает свое "как бы", если продолжает "давить на мозги" своими серьезными мыслями, то первый собеседник уходит в глухую защиту своего "как бы": все сводится в шутку и люди начинают, буквально, говорить на разных языках. Третий смысл, неразрывно связанный с первыми двумя, - уход от ответственности за свои слова. После "как бы" можно спокойно говорить все что угодно, - все равно ведь все понарошку. Четвертый смысл связан с определенной методикой подстроиться под собеседника: "как бы" сопровождает пробную фразу, которая нужна для того, чтобы понять как к ней отнесется собеседник. Если нормально, то дальнейший разговор может продолжаться без "как бы" до тех пор, пока снова не возникнет необходимость в разведке. Если не очень нормально, то разведка с помощью "как бы" продолжается. Интересно, что молодежь употребляет "как бы", в основном, в первых двух смыслах, а более старшее поколение, в основном, - во вторых двух. Скепсис к миру у молодежи постсоветского периода, выражающийся ферментом "как бы", возник, вероятнее всего, после несварения "морально устаревших" ценностей взрослых: родителей, учителей, наставников.

Казалось бы - фермент, встречающийся у молодых сангвиников. Употребляется а) для усиления эффекта от рассказа; б) для привлечения внимания слушателей к наиболее интересным местам; в) вместо паузы для ожидания завершения. Постоянное употребление фермента создает впечатление речи "на подъеме", поэтому этот фермент почти всегда пользуется успехом (разумеется, если его употребление естественно для человека). Высшее образование - почти неизменный спутник этого фермента. Иногда можно даже наблюдать явление "резонанса": рассказчик делает паузу в том месте, где слушатели уже привыкли слышать "казалось бы" и они громогласно произносят этот фермент сами.

Вроде бы - незаметный фермент, который сглаживает речь, делает ее более податливой и эластичной для ушей слушателя. Если его убрать, информация останется та же, но более категоричные и однозначные предложения могут немного изменить фон, необходимый для ее правильного восприятия. Фермент указывает на готовность говорящего продолжать разговор на том языке и в тех интонациях, которые наиболее приемлемы для слушателя. Второй смысл фермента - оставить за своими словами некоторую многозначность смысла, нежелание что-либо однозначно утверждать вообще. Это не уход от ответственности за свои слова, как в случае фермента "то есть" или, тем более, "как бы", а понимание того, что обсуждаемая тема не допускает однозначного толкования и к ней следует относится уважительно, на "Вы". Буквальный перевод выражения - "в роде быв", то есть пребывая в одном, не слишком узком ряду чего-то в общих чертах известного. Фермент замечателен своей мощной функциональностью и малозаметностью.

Типа (того) - еще один современный фермент из того же разряда, что и "как бы", но степень релятивизма здесь меньше за счет того, что отсутствует глагол "быть". Типичное употребление этого фермента: берем любое слово - существительное, глагол, прилагательное, прибавляем к нему спереди "типа", получаем уже нечто новое, иногда звучащее очень забавно: "Типа, поели", "Типа, машина", "Типа, красивая (о девушке)". Если цель "как бы" - сделать все ненастоящим, то цель "типа" - надо всем посмеяться. Иногда побуждающий мотив к этому - элементарная зависть или желание скрыть свое раздражение. Доноры этого фермента - люди молодые, умные и образованные и их "типа" - это тоже своеобразное (ироничное) отношение к миру. В нем просматривается желание показать, что на все жизненные ситуации у человека есть свой взгляд, который укладывается в некую, нарочито примитивную, таблицу типов. Иногда это желание выглядеть проще, чем есть на самом деле, - обратная сторона сложности или даже внутренней конфликтности характера человека. В этом случае, в отношениях с другими он принимает на себя роль простоватой ходячей таблицы "типов". Некоторые люди разговаривают вслух сами с собой. В таких монологах фермент "типа" не употребляется, поскольку он обязательно предполагает слушателя. С возрастом этот фермент исчезает из речи. Место рождения фермента - Москва.