Глава V 4 страница

Тяжело переводя дыхание, Остролистая огляделась по сторонам. Они стояли на узкой полоске ярко-зеленой травы, окруженной низкими куста­ми. С одной стороны виднелось гнездо Двуногих, по все окна и двери в нем были закрыты, и кругом парила тишина.

— Что если нам... — начал Ежевика.

Он резко замолчал, и Остролистая в ужасе увидела, что возле самой стены гнезда спасительная живая изгородь заканчивается, а дальше начи­нается низенький деревянный заборчик. Одна зa другой, собаки без труда перепрыгивали через этот забор и мчались к сбившимся в кучу патрульным. Глаза их горели голодным огнем погони, а угрожающее рычание сменилось веселым побед­ным лаем.

«Им все это нравится!»

Остролистая приготовилась бежать, но тут дверь гнезда широко распахнулась, и на пороге показался Двуногий. Он затопал своими длинны­ми ногами и закричал на собак, размахивая длин­ной палкой. Следом из гнезда показался еще один Двуногий, он тоже громко кричал, сжимая в ру­ках длинную извивающуюся змею, изрыгавшую из пасти поток воды. Мощная струя обдала собак, но те лишь отряхнулись, даже не подумав остано­виться.

Дальняя часть территории Двуногих тоже была обнесена деревянной изгородью. Поманив хво­стом патрульных, Ежевика со всех лап бросился туда.

Задыхаясь от бега, коты вскарабкались по скользким доскам наверх. Выбившаяся из сил Орешница едва не сорвалась, но Бурый подтол­кнул ее снизу, а Ежевика ухватил зубами за шкирку и втащил наверх. Карабкаясь наверх, Остролистая заметила, что ее лапы оставляют кровавые отпе­чатки на деревянных досках.

Не успели коты залезть на забор, как внизу вы­строились собаки. Громко скуля, они вставали на задние лапы и скребли передними по доскам, пы­таясь дотянуться до котов. Выгнув спину, Ежевика смотрел на них сверху, полосатая шерсть его стоя­ла дыбом, в сверкающих янтарных глазах страх мешался с бешенством.

— Идите прочь, блохастые шкуры! — прошипел он.

Внезапно огромный черно-рыжий пес выскочил из толпы своих товарищей и помчался по траве к низкому заборчику возле гнезда Двуногих. Види­мо, этот разбойник был у собак вожаком, потому что все остальные тут же бросились за ним следом. Одна за другой, собаки перепрыгивали через ограду и выбегали на улицу.

— Они хотят добраться до нас с той стороны, — прошептал Березовик.

— Здесь оставаться опасно, — коротко бросил Ежевика. — За мной!

В гот самый миг, когда первая собака выскочила из-за угла, Ежевика спрыгнул с забора и помчался вниз по улице, едва касаясь животом камней. Полосатый хвост глашатая был отлично виден издали. Остролистая и остальные бросились за ним следом.

«Но мы не сможем все время убегать от них! Скоро мы выбьемся из сил!»

Ежевика юркнул в очередной просвет — и оста­новился. Остальные патрульные сгрудились за его епиной. Эта тропа оказалась тупиковой. Прямо перед котами возносилась высокая стена из тех же красных камней, из которых были сложены гнезда Двуногих.

«Ну вот и все. На эту стену нам ни за что не взобраться».

Ежевика подпрыгнул, но тут же рухнул на зем­но, не достав когтями до вершины стеньг. Остролистая сразу поняла, что Орешница точно туда не допрыгнет. А живые изгороди по обеим сторонам от дороги, как назло, были на редкость плотными, оез единого просвета.

— Бегите, — клацая зубами от страха, выдавила Орешница. — Не беспокойтесь за меня.

Бурый устало погладил ее хвостом по плечу.

— Мы не можем больше бежать. Мы все слиш­ком устали. Похоже, это конец.

— А если туда? — крикнула Остролистая, за­метив чуть в стороне несколько высоких свер­кающих штуковин, похожих на неестественно гладкие камни. От штуковин сильно пахло мусо­ром Двуногих. — Может, попробуем спрятаться там?

Ежевика огляделся по сторонам, но никакого другого укрытия поблизости не было.

— Бежим! — кивнул он.

Первым делом Ежевика помог спрятаться Орешнице, потом затолкал Березовика в узкую щель между сверкающими камнями. Остролистая и Львиносвет забрались следом, а Ежевике и Буро­му места уже не осталось, и они съежились рядом с убежищем, ожидая появления собак.

Остролистая тесно прижалась к Орешнице. Казалось, храбрость окончательно покинула ее подругу, бедная кошка дрожала всем телом и тщетно пыталась подавить тоненькие испуган­ные всхлипы.

— Я знаю, что уже никогда не увижу своих ко­тят, — еле слышно прошептал Березовик. — Наде­юсь только, что у Белолапы все будет хорошо.

Вскоре громкий топот и оглушительный вой возвестил о приближении преследователей. Даже запах мусора был бессилен заглушить мерзкую со­бачью вонь.

«Значит, они нас тоже сейчас учуют».

И тут Остролистая почувствовала, как Льви­носвет протискивается мимо нее наружу, где си­дели Ежевика и Бурый.

Ужас ледяной волной окатил Остролистую с головы до хвоста, когда она поняла, что ее брат решил вступить в бой с собаками.

— Нет! Ты не можешь! — прошипела Остро­листая.

— Могу, — ответил Львиносвет, бросив на нее пылающий взгляд своих больших глаз. — Ты же знаешь, что я выйду невредимым из любой битвы.

С этим словами он вышел наружу и, не обращая внимания на гневный окрик глашатая, остановил­ся перед сверкающими камнями.

— Нет, Львиносвет! — завизжала Остролистая. — Вернись!

Глава XI

Львиносвет слышал крик сестры, но даже не обернулся. Каждым волоском на шкуре он знал, что сможет принять этот бой. Он уже чувствовал горячую пульсацию крови в жилах и знакомую дрожь нетерпения в лапах.

Собаки приближались медленно, так что Льви­носвет успел рассмотреть, как голодная слюна па­дает с их ощеренных пастей, а огромные лапы тя­жело падают на землю. Он быстро обвел глазами стаю.

«Первым делом брошусь на черного, с рыжими пятнами. Когда с ним будет покончено, примусь за серого, а если повезет, то и белому достанется. А потом займусь этим брехливым маленьким урод­цем на кривых ножках...»

Львиносвет смутно слышал, как соплеменники что-то кричат ему сзади, но не стал тратить время на ответ.

Это моя битва. Только я могу спасти их всех».

Подобравшись, он бросился вперед и успел увидеть изумление, мелькнувшее в желтых собачьих глазax.

— Ага, не ждал, что кот может первым кинуться ил гебя? — прошипел Львиносвет. — Век живи, век учись, блохастый недоумок!

Последние слова его были заглушены страш­ным грохотом. Быстро обернувшись, Львиносвет увидел, что один из серебристых камней перевер­нулся, и круглый сверкающий диск с лязганьем покатился по земле в сторону собак. Сломав строй, псы бросились в стороны, так что их первый на­тиск оказался сорванным.

И тут из-за упавшего камня вдруг появилась незнакомая темно-бурая кошка. Выскочив из-под забора, возле которого спрятались перепуганные воители, она крикнула:

— Быстро! Помогите мне опрокинуть этот бак!

Вскочив на здание лапы, она уперлась передними в блестящий бок следующего камня. Ежевика бросился ей на помощь и изо всех сил пихнул ка­мень. Тот с грохотом повалился, и еще один серебристый диск покатился по дороге. Мусор Двуногих горой вывалился на землю.

— Шевелитесь! — коротко приказала незнако­мая кошка. — Это ненадолго их задержит.

С этими словами она первая юркнула в скрытую и камнями узкую щель под изгородью, а воители поспешно последовали за ней и помчались по ши­рокой полосе серого камня.

Львиносвет кинулся за ними следом и тоже помчался по дороге, но громкий лай за спиной заставил его обернуться. Оказалось, что щуплый бу­рый с белым пес и крошечный серый уродец все- таки сумели протиснуться в лаз и теперь мчались за котами.

— Они бегут! — прохрипел Львиносвет.

— Сюда! — скомандовала кошка. Она привела котов к узкой тропинке между двумя высокими оградами и остановилась перед очередным ла­зом. — Лезьте!

Первым в дыру протиснулся Березовик, за ним Орешница и Остролистая, потом наступила оче­редь Львиносвета. Путь к спасению оказался со­всем не прост! С диким воплем Львиносвет пере­кувырнулся через голову и покатился по колючей траве. Когда он поднялся, перед глазами у него все кружилось, однако он все-таки сумел разглядеть, что Ежевика и незнакомка уже успели перелезть через изгородь.

— Где Бурый? — встревоженно выкрикнул Льви­носвет.

В ответ раздался истошный визг, а потом старший воин вывалился из лаза, дико разма­хивая передними лапами и с усилием вытягивая хвост.

— Лисий помет! — выругался он, падая на тра­ву. — Эти блохастые твари цапнули меня!

Пока Ежевика торопливо осматривал воина, Львиносвет успел увидеть, что Бурый лишился не­скольких клочьев шерсти, но крови, слава Звезд­ному племени, не было видно.

— Все в порядке, — кивнул глашатай. — Куда теперь?

Ответ незнакомки утонул в бешеном собачьем лае. Ограда скрипела и прогибалась под тяжестью бросавшихся на нее собак.

В темном гнезде Двуногих, высившемся по­среди территории, начали зажигаться огни. Затем раздался сердитый вопль Двуногого, но со­баки все равно продолжали лаять и кидаться на забор. У Львиносвета похолодело в животе, когда он увидел, как маленький бурый с белым пес просунул голову в дыру и начал протискиваться наружу.

Но незнакомая кошка быстро решила эту про­блему. Одним прыжком подскочив к забору, она выпустила когти и как следует полоснула пса по носу. Тот захлебнулся визгом и скрылся за забо­ром.

— Впредь подумаешь, прежде чем лезть! — до­вольно усмехнулась кошка и обернулась к воителям. — Быстро, за мной!

Они бросились к входу в гнездо Двуногих, но у порога Ежевика резко остановился.

— Мы не можем туда войти! — воскликнул он. — Это же гнездо Двуногих!

— Ну и пожалуйста! — фыркнула кошка. — Оставайтесь здесь, и пусть вас собаки слопают.

Не тратя времени на уговоры, она протиснулась в узкую щель, прорезанную под куском дерева, преграждавшим вход внутрь, и исчезла.

Коты-воители смущенно переглянулись, но все понимали, что выхода нет. Ежевика пожал плеча­ми и, взмахнув хвостом, приказал своим товари­щам лезть следом.

Перед лазом Львиносвет помедлил и обернул­ся назад. Несносная мелкая собачонка снова про­сунула голову в дыру и энергично протискивалась дальше.

Львиносвета бросило в жар. Шерсть у него снова встала дыбом, лапы заныли от желания броситься в бой. Ноздри его уже щекотал близкий запах крови, он слышал испуганные вопли врагов, чувствовал, как когти его с треском рвут их косматые шкуры.

Внезапно совсем рядом с ним послышался громкий треск и крик Двуногого. Свирепый соба­чий лай превратился в испуганной визг, маленькая собачонка с невиданной скоростью юркнула об­ратно в дыру и исчезла.

Когда шум стих, Львиносвет нехотя пригладил взъерошенную шерсть. Он так расстроился из-за того, что ему не удалось испытать в бою свою силу и мастерство, что вздрогнул от неожиданности, когда Бурый подтолкнул его вперед.

— Лезь скорее! — буркнул старший воин, указывая ушами на вход в гнездо. — Чего ты ждешь?

Остальные коты были уже внутри, на дворе остались только они с Бурым. Протиснувшись в лаз, Львиносвет очутился в небольшой берлоге с прямыми стенами; все его товарищи сбились в кучу на полу и встревоженно поглядывали по сто­ронам. Львиносвет принюхался. Здесь сильно пах­ло котами, а запах Двуногих был очень старым и почти неуловимым.

— Странно, — начал было он. — Почему...

Но незнакомая кошка не обратила на его слова никакого внимания.

— Сюда, — резко приказала она. — Раз уж вы здесь, то познакомьтесь с остальными.

Через сводчатый проход она провела котов в еще одну палатку, оказавшуюся гораздо более просторной. Свет попадал сюда из большого ров­ного отверстия в стене. Львиносвет нерешитель­но шагнул внутрь, и тут же почувствовал сильный кошачий запах. На миг ему показалось, будто он вернулся в свой лагерь после патрулирования. Остролистая прижалась к нему, а Ежевика и Бу­рый вышли вперед и остановились посреди палат­ки. Львиносвет понял, что старшие воины приготовились защищать их, если ситуация выйдет из-под контроля.

«Что ж, я тоже готов к схватке. Если придется прорываться с боем, они могут рассчитывать на меня!»

Ежевика знаком велел патрульным остановиться. И тут Львиносвет увидел коренастого серого кота, сидевшего на узком карнизе прямо под све- ишым отверстием в стене.

Маленькая крапчатая кошечка уютно устроилась рядом с ним, свернувшись калачиком на чем-то, похожем на мягкий камень какого-то неестественно яркого цвета, из тех, что так любят Двуногие. Четверо котят мирно лежали у нее под животом. В другом конце палатки из-под высокой деревянной штуковины Двуногих настороженно выглядывала еще одна кошка.

Львиносвет повернул голову и затаил дыха­ние, узнав черного с белым котика, лежавшего еще на одном мягком камне. Это был тот самый кот, которого они повстречали накануне, и ко- трый с такой скоростью бросился от них на­утек.

— Меня зовут Джинго, — промяукала их спасительница, прежде чем Львиносвет снова обрел дар речи. — А это Гусар, — продолжила она, махнув хвостом на серого кота, сидевшего на выступе. — А кошку с котятами зовут Кра­пинка.

— Привет, — поздоровался Гусар, лениво взмах­нув хвостом. Крапинка еле заметно пошевелила ушами; вид у нее был настороженный, как у всех королев, опасающихся за своих котят.

— А там наш Стручок, — спокойно сказала бу­рая кошка, кивая на кота, притаившегося под де­ревянной штуковиной. — Вылезай, Стручок, ни­кто тебя не обидит. Ну, а с Фрицем, насколько я знаю, вы уже встречались.

Закончив, кошка вскочила на мягкий камень рядом с черно-белым котиком. Тот продолжал ис­пуганно смотреть на котов-воителей, не говоря ни слова.

Ежевика решительно вышел вперед.

— За кого ты нас принял? — прямо спросил он Фрица и, не дождавшись ответа, повернулся к Джинго. — Прошлой ночью, когда мы повстреча­лись, он решил, будто мы имеем какое-то отноше­ние к другому коту, который тоже разговаривал с вами, но принес вам одни неприятности. О ком он говорил?

— Мы больше не доверяем чужакам, — мрачно процедила Джинго. — С тех пор, как познакоми­лись с Солом.

Львиносвет ждал этого ответа, но все равно вздрогнул.

«Мы не ошиблись! Сол побывал здесь».

— Сол? — ощетинил загривок Ежевика. — Зна­чит, вы его знаете?

Джинго кивнула.

— Впервые он появился здесь в прошлую пору Голых Деревьев, но никто не знает, откуда он взялся. Какое-то время он жил на окраине тер­ритории Двуногих, а когда стало холоднее, пере­брался в это заброшенное Гнездо и предложил другим бездомным котам поселиться здесь вме­сте с ним.

— Я был одним из первых, кто пришел сюда, — пискнул Стручок, выползая из-под де­ревянной постройки Двуногих. На свету он ока­зался щуплым стариком с посеребренной вре­менем мордой. — Крапинка и Фриц пришли со мной.

— А мы с Гусаром появились здесь последни­ми, — продолжала Джинго. — Стоило мне услы­шать про котов, обживших пустующий дом, как я сразу же захотела присоединиться к ним.

— Сол стал вашим предводителем? — спросил Львиносвет. В лесу этот длинношерстый одиночка уже пытался прибрать к лапам племя Теней; воз­можно, это была далеко не первая его попытка подчинить себе других котов.

— А он учил вас верить во что-нибудь? — торопливо добавила Остролистая.

Джинго непонимающе захлопала глазами.

— Не совсем... Он говорил, что мы должны жить так, как нам хочется, потому что мы этого заслу­живаем. Он говорил, что жизнь хороша и...

— Но в нашей жизни не было ничего хорошего! — взорвался Стручок. Усевшись посреди пола, он задрал костлявую заднюю лапу и ожесточенно поскреб себя за ухом. — Мы должны были во всем подчиняться Солу и выполнять все его требова­ния! Мы приносили ему еду, собирали перья для его подстилки, а он только ел, да языком чесал. И запугивал нас, уверяя, что без него мы все по­гибнем.

— Неправда, сначала все было не так уж пло­хо, — возразила Джинго. — Ты просто не можешь простить ему того, что случилось потом.

— А с какой стати я должен это прощать? — сердито полыхнул глазами Стручок. — Этот мышеголовый дурень едва не угробил всех нас!

Молчаливый Фриц энергично закивал, но не произнес ни слова.

Львиносвет переглянулся с Остролистой. Его сестра выглядела потрясенной, глаза ее сверкали, а когти безостановочно скребли по деревянному полу.

«В нашем лесу Сол никого не хотел погубить. Неужели Остролистая думает, что это все-таки он убил Уголька?»

Мысли его были прерваны пробуждением чет­верых котят Крапинки. Выбравшись из-под ма­теринского живота, они по очереди спрыгнули с мягкого камня. Крапинка села и стала с тревогой следить за тем, как самый крупный котенок, такой же крапчатый, как она сама, подбирается к Еже­вике.

— Я Попрыгун, — заявил малыш, с любопыт­ством глядя на незнакомого кота. — А тебя как зо­вут? Ты тоже будешь тут жить?

Ежевика отрицательно покачал головой.

— Нет, мы просто проходили мимо и случайно оказались у вас в гостях. Меня зовут Ежевика, — сказал он, и по очереди представил котам всех своих спутников. — Спасибо за помощь, — он с благодарностью кивнул Джинго. — Если бы не ты, собаки порвали бы нас в клочья.

— Мы всегда помогали и будем помогать котам, на которых нападают эти псы, — ответила Джин­го. — Оставайтесь с нами сколько хотите. Мы всег­да рады хорошим гостям.

— Спасибо, — снова кивнул Ежевика. — Но ты не закончила свой рассказ. Что же сделал Сол?

Джинго поудобнее устроилась на мягком камне и подвернула лапы под грудку. Гусар спрыгнул со своего выступа и уселся рядом со Стручком.

И тут Львиносвет впервые заметил длинный шрам, прочертивший серый бок этого кота. При­глядевшись, он увидел, что и остальные обитатели заброшенного Гнезда покрыты боевыми отмети­нами: у Фрица было надорвано ухо, у Стручка рас­царапана морда, а у Джинго не доставало кончика хвоста.

— Им здорово досталось, — шепнул он на ухо Остролистой.

Усевшись на твердый деревянный пол, Львиносвет с тоской подумал о лесной траве и мягком мхе, выстилающем воинскую палатку.

— Вначале от Сола не было никаких неприятностей, — вздохнула Джинго. — Он жил спокойнo и держался вдали от территории ручных котиков.

— Он первым нашел это заброшенное гнездо Двуногих, — вставил Гусар. — И стал приглашать к себе других бездомных и одиноких котов.

— Говорил, что заботится о нас и хочет, чтобы мы все были в безопасности, — вздохнула Кра­пинка, сползая с края своего мягкого камня.

— Не о нас он заботился, а о себе! — фыркнул Стручок. — Хотел, чтобы мы обслуживали и кор­мили его. Ленивый увалень! Он тут жил на всем готовеньком, когтем не шевелил!

— Ты несправедлив к нему! — возмущен­но воскликнула Крапинка. — Благодаря ему у нас всех появилась крыша над головой! Или ты хотел бы бродить по улицам и спать под кустами?

— Что же случилось потом? — поспешно спро­сил Ежевика, пока коты не переругались.

— Все новые и новые коты стали приходить сюда, — продолжила свой рассказ Джинго. — Я тогда жила со своими хозяевами, но, услышав о затee Сола, решила попытать счастья и зажить вольной жизнью.

— А я пришел вскоре после нее, — пробасил Гуcap. — Мне по душе свобода. Тут я могу ходить куда хочу и когда захочу, и не надо ждать, когда мой Двуногий надумает выпустить меня наружу.

— И ловить дичь гораздо приятнее, чем есть су­хие катышки, — подхватила Джинго.

— А Двуногие позволили вам остаться здесь? — с любопытством спросил Бурый. — Разве им это гнездо совсем не нужно?

— Наверное, нет, — пожал плечами Гусар.

— Раньше сюда приходили котята Двуногих, — пояснила Джинго. — Но они нас не прогоняли, а потом и вовсе перестали приходить.

— Сол сказал нам, что делать, если Двуногие придут сюда, — пояснила Крапинка. — Тут навер­ху есть темное местечко под остроконечной кры­шей. Сол велел нам прятаться там в случае опас­ности.

— Двуногие приходили несколько раз, — подал голос молчавший все это время Фриц. — И тогда мы прятались.

— И Двуногие нас ни разу не нашли! — похва­сталась Крапинка.

Львиносвет не доверял Солу, и все-таки вынуж­ден был признать, что тот отлично все продумал. В этом заброшенном гнезде коты нашли убежище, безопасность и поддержку друг друга. Трудно ска­зать, что заставило домашних котов прийти сюда от своих Двуногих, но для одиночек, вынужден­ных выживать под открытым небом в лютую пору Голых Деревьев, это заброшенное гнездо стало настоящим спасением. Можно сказать, здесь они нашли некое подобие племени, пусть и на терри­тории Двуногих.

— Так почему же все стало плохо? — спро­сил он.

— Нетрудно догадаться, — вздохнула Джин­го. — Нас нашли собаки. К счастью, они не могли пробраться сюда, потому что лаз в заборе слишком узок для большинства из них.

— Однажды одна мелкая псина сумела про­тиснуться в дыру, — прорычал Гусар, выпуская когти. — Но мы заставили ее забыть сюда дорогу.

— Сюда собаки не могли добраться, но они ле­жали и ждали, когда мы выйдем наружу, — пое­жившись, сказал Фриц. — Стоило нам выйти, как они бросались за нами.

— Тупые, неуклюжие, блохастые твари! — проворчал Стручок, изгибая кончик хвоста.

— Если нам удавалось поймать дичь, они от­бирали ее у нас, — со вздохом продолжала Джинго. — А потом они убили Красотку. — Глаза ее погрустнели, и в них промелькнуло что-то похожее на раскаяние. — Это была очень красивая молодая кошка. Ее хозяева жили по соседству с моими, и я уговорила ее перебраться сюда, к нам.

Она печально склонила голову, а Фриц потерся лбом о ее плечо.

— И что сделал Сол? — почтительно помолчав, спросил Бурый.

— Он сказал, что мы должны показать собакам, кто здесь хозяин, — резко ответил Гусар. — Он раз­работал план. Сол нашел небольшую заброшенную палатку за каменной поляной, где спят чудовища, и сказал, что мы должны заманить туда собак. Он уверял, что оттуда они никогда не смогут выбрать­ся, а мы сумеем дать им бой.

Фриц поежился и с затравленным писком впил­ся когтями в мягкий камень. Джинго ласково при­жалась к нему.

— План не сработал? — спросил Ежевика, хотя ответ на этот вопрос был и так ясен.

— А ты как думаешь? — огрызнулся Стручок.

— Сол научил нас сражаться, — сказала Джин­го. — Мы очень много тренировались...

— Так много, что времени на охоту не остава­лось, — сварливо перебил ее Стручок. — У меня от голода живот присох к спине.

— В один прекрасный день Сол сказал, что мы готовы, — не обращая внимания на его ворчание, продолжила Джинго. — Он велел коту по имени Перец вылезти наружу, поймать какую-нибудь дичь и повести за собой собак к маленькой палат­ке. Мы все лежали в засаде и ждали сигнала, чтобы броситься за собаками и напасть на них. Сол тоже был с нами, а потом...

— С чего это вы вспомнили об этом куске лисье­го помета? — раздался еще один голос за спиной у Львиносвета и, обернувшись, он увидел большого черного кота, стоявшего у входа в палатку. Шерсть у кота стояла дыбом, а хвост угрожающе покачи­вался из стороны в сторону.

Львиносвет напружинил мышцы: этот незна­комец выглядел так, будто готов был в любой миг кинуться в драку. Но вскоре выяснилось, что новопришедший злится вовсе не на него, и не на его соплеменников.

— Все в порядке, Черныш, — ответила Джин­го. — Просто эти коты спрашивали нас о...

— Ничего не в порядке! — прошипел тот, кого назвали Чернышом. — И никогда больше не будет в порядке. Я не желаю больше даже думать об этой твари! — Он резко развернулся и скрылся в проеме.

— Кажется, мы его расстроили... Мне так жаль! — пролепетала Орешница, глядя вслед ушед­шему коту.

— Вы тут ни при чем, — вздохнула Джинго. — Перец был его братом, поэтому он не выносит упоминания имени Сола.

— Значит, Перец погиб? — прошептала Остро­листая.

Гусар мрачно кивнул.

— Причем еще до того, как мы успели войти в палатку. Мы прятались на крыше одной старой палатки, и оттуда увидели, как Перец несется по каменной дороге, а собаки мчатся за ним следом. Никогда в жизни я не слышал такого страшного лая! А потом до нас донесся дикий кошачий иизг....

Лапы у Львиносвета приросли к полу, когда снаружи вдруг послышался ужасный вой, слов­но вызванный последними словами Гусара. Затем послышался громкий, стремительно приближаю­щийся лай.

Пораженные страхом, коты-воители припали к полу и заскребли когтями по доскам. Стручок шмыгнул обратно под деревянную громадину, а Крапинка торопливо поманила хвостом котят.

— Все к мамочке, живо!

Четверо котят поспешно вскарабкались на мяг­кий камень, а Крапинка закрыла их собой, загородив хвостом и лапами.

Только Джинго и Гусар сохранили полное спо­койствие.

— Они сюда не заберутся, — сказала Джинго.

Но тут послышался стук когтей по деревян­ному полу, и Львиносвет вскочил, приготовив­шись к бою. Гусар тоже встал со своего места, но и следующий миг с урчанием сел обратно. Хоро­шенькая кремовая кошечка осторожно просу­нула в помещение голову с зажатой в зубах мы­шью. Из-за ее плеча выглядывал молодой серый кот.

— Это ты, Мэри, — буркнул Гусар, дугой выгибая спину. — Привет, Весельчак.

Мэри робко оглядела незнакомых котов, а потом, покачав головой, буркнула что-то неразбор­чивое и, не выпуская из пасти мышь, скрылась в дальнем помещении.

Зато Весельчак решительно вошел внутрь и уселся на полу возле двери, недоверчиво погляды­вая на чужаков.

— После схватки с собаками мы все немного нервные, — пояснил гостям Гусар.

— И неудивительно! — Стручок снова выбрал­ся из своего укрытия и небрежно прилизал взъе­рошенную шерсть на груди, делая вид, будто ни­сколько не напуган.

— Расскажите же нам, что случилось, — попро­сил Львиносвет. — Вы услышали крик...

— Мы все бросились в палатку, — продолжи­ла рассказ Джинго, глубоко впиваясь когтями в свой мягкий камень. — Перец был уже мертв. Собаки порвали его на куски. Мы напали на них, но собак было слишком много, и все они были намного крупнее, злее и беспощаднее нас. Мы все были ранены. Холодка собаки порвали в клочья, а Клоун был так страшно изувечен, что умер сразу после того, как мы его сюда при­несли.

У Львиносвета задрожали лапы. Сол совершил чудовищную ошибку. Коты только чудом не погиб­ли в этой безумной битве, а собаки по-прежнему отравляют несчастным жизнь и угрожают их суще­ствованию!

— А теперь спросите, что Сол делал во время битвы? — проскрипел Стручок.

— И что же? — насторожил уши Ежевика.

— Он даже когтем не пошевелил, чтобы помочь нам, — торжествующе воскликнул старый кот. — Он не пришел даже посмотреть на то, как мы сра­жаемся. Он явился только тогда, когда мы зализы­вали раны.

— И что было потом? — спросил Бурый.

Джинго вздохнула.

— Если бы он признал свою ошибку, все могло бы быть иначе. Но он с порога заявил, что мы сами хотели драться, а значит, сами и вино­вны, что проиграли. Потом он, как ни в чем не бывало, уселся посреди комнаты, вылизался и попросил Черныша принести ему что-нибудь поесть.

— Если бы я не удержал Весельчака, тот порвал бы этого Сола пополам, — вставил Гусар.

Березовик понимающе пошевелил ушами.

— Напрасно ты его удержал!

Джинго удивленно посмотрела на него, но ни­чего не сказала и закончила:

— Тогда мы попросили Сола уйти прочь. Если оы он отказался уйти, мы бы его выгнали, но Сол лишь сказал, что мы совершаем огромную ошибку, а потом убрался без возражений. — Она вздохнулa. — Возможно, он был прав. Я уже сама не знаю, что и думать обо всем этом.

— Нет, он не был прав, — прошипел Березовик на ухо Львиносвету. — Им лучше без Сола, как и всем нам!

Зевнув, Джинго встала, потянулась и снова со вздохом уселась на место.

— Вот и все, что мы можем вам рассказать. А теперь ваша очередь рассказывать.

Ежевика переглянулся с Бурым, а потом осто­рожно сказал:

— Сол явился в лес, где мы живем. Наверное, это случилось сразу после того, как он ушел от вас. Он поселился в племени Теней — это стая котов, что живет рядом с нами — и убедил их перестать следовать Воинскому закону и верить в духов на­ших предков-воителей.

Коты с территории Двуногих непонимающе переглянулись. Было очевидно, что они впер­вые слышат о Воинском законе и Звездном пле­мени.

— Сол может быть очень убедительным, ког­да пытается уговорить кого-то, — пробормотала Джинго.

Львиносвет и Остролистая быстро перегляну­лись. Они лучше других знали, каким убедитель­ным может быть Сол.

«Может, Сол был прав? — несмотря на только что пережитый ужас и страшный рассказ о злодея­ниях собак, Львиносвет никак не мог отделаться от этой мысли. — Возможно, он не виноват в том, что эти коты потерпели поражение? — Он выпу­стил когти, представив, каково встретиться один на один с разъяренным псом. — Ну да, это страш­но, конечно... Но может быть, они просто мало тренировались?»

— Значит, вы ищете Сола из-за того, что он сде­лал с... племенем Теней? — спросила Джинго.

— Нет, все дело в другом воителе... — начал было Березовик, и Львиносвет похолодел при мысли о том, что тот хочет рассказать им об убий­стве Уголька.

Но Ежевика поднял хвост, приказывая молодо­му воину прикусить язык.

— Мы хотим поговорить с Солом по пово­ду того, что произошло в нашем лесу совсем недавно, — спокойно сказал он. — Вы его ви­дели?

— Не видели и видеть не желаем, — отрезал Стручок.

Гусар одобрительно буркнул, но Львиносвет за­метил, что Крапинка задумчиво покачала головой, словно знала намного больше.

— Я не видел Сола, — внезапно сказал молчавший до сих пор Весельчак. — Но слышал, что он вернулся.

Гуcap вскочил и заскреб когтями по полу.

— Он бы никогда не посмел!