Глава XXIV

Шерсть у Остролистой потрескивала от досады, когда она плелась за братьями — через лес обратно на свою территорию. Они едва не узнали, кто был их отцом! Но Сол пред­почел оставить разгадку этой тайны при себе, слов­но кусочек сочной дичи, зарытый на черный день.

«Если бы не Львиносвет, я бы заставила его раз­говориться!»

Она была так зла, что не смотрела под лапы, и пришла в себя только когда Воробей с силой пих­нул ее в бок.

— Что...? — взвыла Остролистая.

Львиносвет хлестнул ее хвостом по губам.

— Племя Теней! — прошипел он. — Прячемся!

Они нырнули в густые заросли ежевики. Остро­листая с размаху наступила на колючку и, зашипев от боли, принялась зализывать рану, не обращая внимания на запах племени Теней.

— Плющевик, Дымка и Совушка, — прошептал Львиносвет, выглядывая из-за веток. — Патрули­руют границу. Надеюсь, они нас не учуют.

В самом деле, патрульные не подняли тревогу, а вскоре и вовсе ушли, оставив после себя лишь све­жий запах пограничных меток.

— Думаю, можно вылезать, — прошипел Льви­носвет, выждав еще несколько мгновений. — Да­вайте поскорее вернемся на нашу территорию!

С этими словами он первым бросился бежать по мерзлой траве, огибая заросли орешника и кусты папоротников, пока не добежал до пограничных меток Грозового племени и не остановился в трех хвостах от границы.

— Давайте поохотимся по дороге, — сказал он. — Скажем, что хотели пополнить запасы дичи.

— А я поищу тысячелистник, — кивнул Воро­бей. — Если я приду с пустыми лапами, Листвичка не даст мне покоя своими расспросами.

Насторожив уши и разинув пасти, они медлен­но пошли по своей территории, выискивая каж­дый свою добычу

У Остролистой шерсть искрила от злости и раз­дражения.

«С какой стати мы должны лгать и изворачи­ваться? Почему мы не можем гордиться собой и своими поступками?»

Выслеживая белку, она злобно представляла себе, как заставила бы Сола открыть им имя их отца.

«Я бы сделала все — ВСЕ! — Ее просто трясло от бешенства, и она невольно вспоминала, с какой легкостью ее зубы вонзились в мягкое горло Уголь­ка...— Нет, не буду об этом думать! Уголек должен был умереть, потому что он хотел разрушить все, что у нас есть. Его больше нет, и нужно забыть о нем! Главное — это мы трое!»

Она невольно рванула когтями мягкий мох, и вспугнутая белка, отпрыгнув в сторону, бросилась на ближайшее дерево.

— Мышиный помет! — выругалась Остролистая.

— Что с тобой творится? — спросил Львино­свет, подходя к ней с зажатым в пасти дроздом. — Ждешь, что дичь сама прыгнет тебе в когти?

Остролистая дернула плечом и отвернулась.

«Когда наш настоящий отец узнает, кто мы такие, он будет нами гордиться! Наверное, он даже не до­гадывается о нашем существовании... Может быть, он всегда мечтал о котятах, то-то он обрадуется, узнав, что у него есть целых трое детей-воителей, да еще могучих, как само Звездное племя!»

Возле самого лагеря ей все-таки удалось пой­мать мышку, хотя Остролистая вынуждена была признать, что ее дичь была настолько стара, что просто не сумела спастись бегством.

Дичи в лесу было мало, и даже Львиносвет не сумел больше ничего поймать, зато Воробью по­везло нарвать полную пасть тысячелистника.

Когда Остролистая с братьями вбежала на поля­ну, то сразу же заметила сгрудившихся возле кучи дичи Долголапа, Орешницу и Березовика.

— Не думаю я, что Сол сбежал, — донесся до нее испуганный голос Березовика. — Наверняка он прячется где-то поблизости.

— Надеюсь, ты ошибаешься, — поежилась Орешница. — Я с самого начала чувствовала, что не нужно нам было приводить его сюда. От него одни неприятности.

— Бросьте вы каркать! — пожал плечами Долголап. — Какой от него теперь вред? Сбежал — и сла­ва Звездному племени. Пусть катится, куда хочет.

— И снова убивает наших котов? — распуши­лась Орешница. — Ты совсем мышеголовый?

— Если Сол все еще на нашей территории, пат­рульные его найдут, — попытался успокоить ее Бе­резовик. — И Огнезвезд...

Его перебил громкий крик Дыма, который сто­ял, перегнувшись через ограду, окружавшую змеи­ную нору:

— Слушайте все! Мышь, набитая смерть-ягодами, осталась нетронутой! Значит, змея все еще здесь, так что будьте осторожны!

Увидев входящих в лагерь Ежевику и патруль­ных, Дым бросился к ним, чтобы доложить обста­новку глашатаю.

Волна могучей силы прокатилась по телу Остро­листой. Грозовое племя уже давно не было таким здо­ровым и бодрым! Все дружно сплотились перед лицом угрожавшей им опасности. Грозовые коты были сильны, для них не было ничего невозможного!

«И для меня тоже не было бы ничего невозмож­ного, если бы я могла возглавить их! Я готова на все ради своего племени, и из меня получилась бы прекрасная предводительница!»

— Остролистая! — раздавшийся сзади голос Листвички заставил Остролистую вздрогнуть. Бросив дичь в кучу, она обернулась и увидела стоявших возле нее Белку и Листвичку.

— Нам нужно поговорить, — негромко сказала Белка.

Остролистая посмотрела на Листвичку, и серд­це тяжело забилось у нее в груди.

«Неужели она хочет рассказать всем о том, что я сделала?»

Но Листвичка едва заметно качнула головой, давая понять, что продолжает хранить молчание.

— Что вы хотите нам сказать? — рявкнул Льви­носвет, тоже подошедший к куче, чтобы положить свою дичь.

— Вот именно, о чем нам с вами говорить? — поддержал его Воробей, не выпуская из пасти стебли тысячелистника.

— Не здесь, — шепнула Листвичка, покосивших на столпившихся кругом котов. — Давайте выйдем в лес.

Заколебавшись, Остролистая покосилась на Львиносвета, но тот, похоже, ждал ее решения. Тогда она нехотя кивнула и буркнула:

— Ладно. Так и быть.

Воробей отнес стебли в пещеру, а затем Белка вывела всех из лагеря в лес и остановилась под большим дубом, с поросшими мхом корнями.

— Ну? — грубо рявкнул Львиносвет. — В чем дело?

Белка и Листвичка долго в молчании смотрели на всех троих. Остролистая впервые заметила, что несмотря на внешнее несходство сестер, взгляды у них были совершенно одинаковые. Однако она не желала видеть чувства, заключенного в этих взглядах, и еще меньше хотела признавать в нем любовь.

Наконец, Белка глубоко вздохнула и сказала:

— Листвичка — ваша мать, но поверьте, что даже если бы вы были моими родными детьми, я не смогла бы любить вас больше, чем любила, лю­блю и буду любить всегда. Мы воспитывали вас вместе, и это самое главное.

— Вы воспитали нас во лжи, заставляя верить в ложь! — зашипела Остролистая, прежде чем ее братья успели вставить хоть слово. — Нам не о чем с вами разговаривать! — Не обращая внимания на изумленные морды Львиносвета и Воробья, она выпалила: — Идем отсюда! Это не наши матери. Настоящая мать, любящая своих детей, нашла бы в себе силы сказать им правду!

Она постояла еще немного, наслаждаясь болью, которую причинила обеим кошкам, а потом раз­вернулась и зашагала обратно в лагерь.

— Постой, Остролистая! — крикнул ей вслед Львиносвет.

Остролистая обернулась через плечо и, задыха­ясь от ярости, оскалила зубы:

— Я сказала — идем!

Львиносвет бросился за ней, а Воробей, немно­го помедлив, побежал следом.

— Это глупо! — прошипел он, до гнав сестру. — По­чему бы не поговорить с ними? Кажется, они были готовы рассказать нам то, что мы хотим узнать.

— Что же это? — фыркнула Остролистая. — Имя нашего отца? Даже не надейся, этого мы бы от них все равно не узнали! Какой смысл их спрашивать? Только наплетут новой лжи, это они умеют! — Она хлестнула себя хвостом, пытаясь выбросить из памя­ти Листвичку и Белку — Мы спросим об этом Сола!

— Неси мох сюда, — приказала Остролистая. — Котята вот-вот появятся на свет, и Белолапе нуж­но уютное гнездышко!

После неудачной встречи с Солом накануне она отчаянно пыталась справиться с чувством досады и с головой ушла в дела племени. Но ей все равно не удавалось забыться. Разве можно стать хорошей воительницей, если знаешь, что само твое появле­ние на свет было преступлением? Всем известно, что целительницам запрещено иметь котят. Зна­чит, и она сама, и Львиносвет с Воробьем были всего-навсего ошибкой, постыдной тайной, кото­рую нужно было скрывать от всех вокруг.

Листвичка не посмела признать их, она стыди­лась их и боялась. Может быть, их настоящий отец окажется другим...

В детской негде было шагу ступить, а тут еще вернувшиеся из леса Лисенок и Ледышка прита­щили целые охапки свежего мха. Белолапа тихо лежала в уголке.

— Спасибо тебе, Остролистая, — прошептала она. — Скоро тебе придет пора воспитывать своего оруженосца, и я уже вижу, что ты будешь отличной наставницей!

— Надеюсь, — буркнула Остролистая.

«Разве у меня может быть оруженосец? Как я могу учить его Воинскому закону, если появилась на свет вопреки нему?»

Она помогала оруженосцам разложить мох по гнездышку, когда вдруг услышала дикий крик на поляне. Не успела Остролистая обернуться, как в детскую вбежала распушившаяся от страха Шиповничек.

— Племя Теней! — пищала она, в ужасе тараща глазенки. — Племя Теней в нашем лагере!

Ромашка кинулась утешать перепуганную ма­лышку, а Остролистая, выпустив когти, выскочила наружу. Однако на пороге детской она расслаби­лась, увидев, что воинов Теней всего трое — Ржавница, Совушка и Плющевик.

Огнезвезд уже шел им навстречу, его рыжая шерсть яростно пылала в лучах заходящего солн­ца, а остальные коты воинственно сгрудились за спиной своего предводителя.

Остролистая бросилась к Львиносвету и Воробью.

— В чем дело? — прошипела она. — Опять Сол?

— Понятия не имею, — покачал головой Льви­носвет.

— Добро пожаловать, — кивнул патрульным Огнезвезд. — Сол ушел.

— Мы пришли сюда не по поводу Сола, — за­явила Ржавница. — Вчера троих ваших котов видели возле границы племени Теней, за пределами нашей территории. Что они там делали?

— Лисий помет! — процедил Воробей, а Остролистая почувствовала, как шерсть у нее на загрив­ке начинает вставать дыбом.

«Если Огнезвезд узнает, чем мы там занимались, он с нас шкуры спустит!»

— Трое Грозовых котов? — переспросил предво­дитель. — Вы уверены?

— Мы хорошо знаем запах Грозовых котов и ни с чем его не спутаем! — огрызнулась Ржавница. — Кроме того, Плющевик хорошо их рассмотрел. Покажи, кого ты видел, Плющевик!

Плющевик с готовностью выскочил вперед и махнул хвостом на Львиносвета, Остролистую и Воробья.

— Вот эти трое!

Изумленный вздох вырвался из груди Грозовых котов, и Остролистая воинственно вздернула под­бородок.

«Мы не переступали границу! Какое право име­ют воины Теней обвинять нас?»

Огнезвезд задумчиво посмотрел на троих котов.

Под этим взглядом Остролистую бросило в жар, и ей понадобилось все мужество, чтобы не отвести глаз. Затем предводитель Грозового племени мед­ленно повернулся к соседям.

— Я не сомневаюсь, что у моих воителей были причины находиться там, где вы их увидели, — не­возмутимо ответил он. — Надеюсь, вы понимаете, что наш целитель никоим образом не мог участво­вать в предполагаемом вторжении на вашу территорию? Вы не допускаете мысли, что мои воины просто собирали целебные травы в лесу?

Львиносвет, Остролистая и Воробей дружно за­кивали, а Воробей с вызовом пискнул:

— Тысячелистник!

— Травы? — еле слышно прошипела Ржавница. Было очевидно, что она нисколько не верит этому объяснению, но все-таки не готова открыто обви­нить Грозовых котов во лжи.

— Я приношу свои извинения за то, что мои воители подошли слишком близко к вашей гра­нице, — продолжал Огнезвезд. — Этого больше не повторится.

— Уж позаботься об этом! — огрызнулась Ржав­ница. Резко развернувшись, она направилась к выходу, взмахом хвоста дав знак своим воинам идти следом. Долголап и Мышеус молча пошли за непрошенными гостями, чтобы проводить их до границы своей территории.

У выхода Ржавница обернулась и процедила:

— Надеюсь, Огнезвезд, ты разберешься в этом деле, и наведешь порядок в своем племени!

С этими словами она скрылась в туннеле.

Остролистая чувствовала, что взгляды всего племени устремлены на нее и ее братьев, и не сме­ла поднять головы.

Но вот Огнезвезд приблизился к ним, и ей при­шлось посмотреть в его сверкающие зеленые глаза.

— Чем бы вы там ни занимались, я не желаю этого знать, — отчеканил предводитель. — Но я требую, чтобы это больше не повторилось. Думае­те, мне было легко уладить эту проблему?

«А как насчет нас? Думаешь, нам легко жить со всем этим?»

— Прости нас, Огнезвезд, — пробасил Львиносвет.

Тяжело вздохнув, предводитель отвернулся от них и отошел к куче дичи, где уже собрались Пес­чаная Буря, Крутобок и остальные.

Когда они остались одни, Остролистая повер­нулась к братьям и прошептала:

— Нам надо...

Она осеклась на полуслове, потому что Льви­носвет шлепнул ее хвостом по плечу и выразитель­но показал глазами на приближавшегося к ним Ежевику.

«Только этого не хватало!»

Остановившись перед ними, глашатай обвел всех троих ледяным янтарным взглядом и проры­чал:

— Вы не собираетесь рассказать мне, в чем дело?

Остролистая стиснула зубы и с вызовом устави­лась на полосатого воина. Львиносвет и Воробей тоже молчали.

— Не понимаю, что с вами творится в последнее время, — вздохнул Ежевика. — Вы просто...

— Ежевика! — раздался со стороны воинской палатки громкий вопль Дыма. — Я иду в патруль! Кого мне взять с собой?

— Мне нужно идти, — сказал глашатай притих­шим воинам. — Постарайтесь не навлечь на себя новых неприятностей.

Когда он отошел, Остролистая придвинулась к братьям и прошипела:

— Завтра же мы снова отправимся к Солу. Мне плевать на племя Теней! Мы должны узнать прав­ду, и все!

Львиносвет бросил на нее встревоженный взгляд, явно припомнив, как она едва не броси­лась на Сола в прошлый раз, но Воробей остался спокоен.

— Ладно, согласен, — кивнул Львиносвет. — На этот раз ему придется поговорить с нами. А если он откажется, мы его заставим. Пророчество ка­сается нас троих, а не его. Так что пускай не ло­мается!