Последствия властолюбия

Сильная рука, удерживавшая державу от распада, изнемогла. Железная воля, сотворившая державный город, больше не объединяла тюркские племена.

Тюркские племенные вожди утратили больше чем державного властелина. Тимур, крепко державший в руках бразды правления, вознес их на вершину могущества. Под его руководством они овладели почти половиной мира. Большинство из них были сыновьями тех, кто служил ему верой и правдой. Среди вождей находились внуки тех, кто начал службу Тимуру. В течение пятидесяти лет население державы не знало верховной власти кого-либо, кроме эмира.

Следует учитывать также, что численный состав армии и население города формировали люди разных рас: монголы Золотой Орды, турки, персы, афганцы и сирийцы. К сожалению, все они не представляли собой новый единый народ.

Авторитет Тимура был так велик, а всеобщее горе в связи с его кончиной так безысходно, что армия и власти Самарканда не помышляли ни о чем другом, кроме выполнения воли эмира. Держава могла бы сохраниться некоторое время, если бы его преемник Пир Мухаммад находился не в Индии – а путь от Отрара в Индию и затем в Самарканд был чрезвычайно утомительным, – если бы Шахрух, самый способный сын эмира, не был чересчур озабочен упрочением своей власти в Хорасане и если бы полководцы Тимура в слепом подчинении воле покойного не продолжали поход в Китай.

Но больше никто не мог подхватить бразды правления державой, выпавшие из рук Тимура. В Отраре его полководцы сделали все возможное: собрались на совет, решили не разглашать кончину Тимура и выбрать одного из внуков командующим армией. Они полагали, что китайцы не поверят в смерть эмира, если армия появится у Великой стены, и не сомневались в своей способности завоевать Китай.

Тело покойного завоевателя отправили в Самарканд в сопровождении старшего сына Шахруха, Улугбека, к его женам. К Пиру Мухаммаду послали гонцов с повелением ехать как можно быстрее. Вести о кончине эмира разослали, по необходимости, наместникам в дальние провинции державы и ханам, находившимся в кровном родстве с покойным.

Но почти сразу поход основных сил армии прекратился. До полководцев дошли вести о том, что военачальники правого крыла армии поклялись в верности Халилю, сыну Мираншаха, и вознамерились посадить его на трон в Самарканде. В то же время командующий левым флангом распустил свои войска и поспешил в Самарканд.

В этих условиях Нуреддин и другие полководцы созвали новый совет. Они не могли двигаться дальше в Китай, не контролируя войска позади себя. Полководцы повернули назад и, пройдя форсированным маршем, настигли траурный кортеж у Сырдарьи.

Они обнаружили ворота Самарканда закрытыми, несмотря на то что с ними были государыня Мульк-ханум, гроб с телом Тимура, его штандарт и большой барабан. Правитель города, присягнувший на верность Халилю, объяснил полководцам в письме, что необходимо кого-то держать на троне, пока не прибудет Пир Мухаммад.

Но вместо него прибыл Халиль, возлюбленный Шад Мульк. За ним последовали представители знати, поддавшиеся влиянию Ханзаде, уже давно задумавшей посадить на трон сына. Жители города не знали, что и предпринять. Тимур умер вне пределов Самарканда, никто в городе ничего не знал о его распоряжениях перед смертью. Халиля посадили на трон в качестве законного государя.

Письмо, посланное Нуреддином новой верховной власти, исполнено горечи:

«Наши сердца разрываются от горя. Самый могущественный из властителей, душа всего мира, мертв. Невежественные юнцы, которых эмир поднял из безвестности на вершину славы, предали его. Они забыли, чем ему обязаны. Они пренебрегли его повелениями и нарушили свои клятвы. Как нам не горевать из-за такого несчастья? Государь, заставлявший ожидать правителей всего мира у ворот своего дворца, заслуженно приобретший славу завоевателя, забывается, как только покидает нас. Рабы становятся врагами своего благодетеля. Куда делась их вера? Если бы у камня была душа, он заплакал бы. Почему не низвергнутся с неба камни, чтобы наказать неблагодарных нечестивцев?

Мы же, по воле Аллаха, будем помнить о велении государя, оповещать всех о его воле и служить его внукам».

Военачальники снова посовещались и сошлись в конце концов на одном. Они подошли к юрте, у которой стоял штандарт эмира, и велели уничтожить большой седельный барабан. Они не хотели, чтобы тот звучал в честь других.

Первое, что Халиль сделал, – это официально оформил брак с куртизанкой Шад Мульк, в которую был влюблен.

Будучи слишком молодым и неопытным, чтобы пользоваться авторитетом у населения, развращенный богатством, подверженный влиянию красивой персиянки, он беспрерывно пировал, сочинял стихи для своей суженой и проматывал сокровища Самарканда. Первое время щедрость и беззаботность снискали ему популярность. Но он отдалил от себя старых, умудренных жизнью придворных и приблизил других, персов, льстецов и кого угодно. А Шад Мульк, спасенная от смерти вдовствующей государыней, теперь только тем и занималась, что унижала свою спасительницу. В садах Самарканда воцарилось безрассудство. На землю выбрасывались драгоценные камни, которые подбирали все, кто хотел. Халиль пребывал в эйфории. Шад Мульк добилась всего, чего хотела. Между ними начались ссоры.

Между тем Пир Мухаммад прибыл из Индии, но его войска были разбиты армией Халиля. Скоро последовали перемены. С частью армии, сохранившей им верность, военачальники двинулись на Самарканд, сместили нового правителя, посадив его в тюрьму и подвергнув Шад Мульк публичному осмеянию.

Держава умерла вместе с Тимуром. Надежды на ее возрождение больше не существовало.

Выведенный из бездействия растущими неурядицами, наконец явился из Хорасана мудрый Шахрух и овладел городом. С этих пор Мавераннахр попал под его власть, Самарканд же, сокровища которого были в значительной степени расхищены, он отдал во владение своему сыну Улугбеку. Вдвоем они удерживали ядро державы от Индии до Месопотамии.

Они являлись поборниками мира и созидания, покровителями искусств, наследниками другой положительной стороны необычного характера Тимура, который воссоздавал то, что прежде разрушал. Они избегали войн, хотя были способны постоять за свои владения при помощи воинов-ветеранов, тянувшихся к их дворам. Их города считались островами спасения от хаоса и распада.

В правление Шахруха и Улугбека началась эра процветания. При их деятельном участии выросли новые строения у регистана, поощрялось творчество поэтов и художников Персии. Шахрух был Августом, а Улугбек – Марком Аврелием династии. Улугбек (энциклопедически образованный человек) – незаурядный астроном, географ и поэт – построил большую обсерваторию в Самарканде. Шахрух и Улугбек известны как Тимуриды, наиболее просвещенные среди современных им монархов, наряду с династией Минь в Китае.

Своей одаренностью они реализовали лишь половину амбициозных планов Тимура. Самарканд стал теперь действительно азиатским Римом. Но он находился в изоляции. Торговые пути были заброшены из-за последовавшей за смертью Тимура междоусобной борьбы. В очередной раз азиатский массив отделился от Европы с 1405 года до периода морской экспансии Португалии, а затем и британского владычества. Больше никакой Марко Поло не навещал Самарканд. Он стал запретным городом еще более, чем Лхаса. Лишь в середине XIX века русская армия продвинулась достаточно далеко, а ученые-энтузиасты начали искать среди реликвий города Византийскую библиотеку, которую Тимур вывез из Бруссы. Однако их поиски не дали результатов.

Время, холод, жара, землетрясения обратили в развалины регистан и ансамбль Биби-ханум. Даже сегодня не многие туристы и путешественники посещают площадь, названную лордом Керзоном «самой величавой» в мире. Однако время придало развалинам немеркнущее обаяние прошлого.

Литературные источники эпохи Тимуридов большей частью не переведены и, следовательно, малоизвестны. Но великие потомки Тимура – Шахрух и Улугбек – прославились собственными деяниями. Они основали в Индии династию, известную как династия Великих Моголов.

Подобно нашествию Чингисхана, походы на запад Тимура изменили политическую карту мира и повлияли на судьбы Европы. Правда, лишь на жизнь одного-двух поколений ее обитателей.

Он способствовал оживлению торговли на межконтинентальных караванных маршрутах, которая замерла на столетие. Он сделал Тебриз доступным европейцам, превратив его в центр торговли Ближнего Востока вместо удаленного Багдада. Однако потрясения, произошедшие после смерти Тимура, вызвали упадок азиатской торговли, что послужило причиной поисков морских путей в Азию Колумбом и Васко да Гамой.

Тимур сокрушил Золотую Орду, дав возможность русским сбросить татаро-монгольское иго. В Персии ликвидировали династию Музаффаридов, и двумя веками спустя под властью шаха Аббаса страна снова превратилась в могучую державу. Экспансия османских турок была остановлена, а сами они рассеяны. Однако Европа оказалась настолько бессильной в борьбе с ними, что вскоре турки восстановили силы и в 1453 году захватили Константинополь.

В остальном все осталось по-прежнему. Мамелюкский султан быстро забыл свою клятву преданности. Пара незадачливых правителей, Кара Юсуф и султан Ахмед, возвратились в Месопотамию затевать новые ссоры.

На севере тюрко-монгольские воины армии Тимура под командованием Нуреддина и других полководцев отступили в степи к пограничным крепостям. Их современные потомки, так называемые киргизы и калмыки, пасут свои отары овец и табуны лошадей среди развалин крепостей, воздвигнутых Тимуром. Смерть эмира привела к отделению воинов в шлемах Турана от людей в тюрбанах, более цивилизованных жителей Ирана, обитавших на юге.

Что касается духовенства, то оно потеряло больше всех. С кончиной Тимура пришел конец и мечте о всемирном халифате. Верхушка духовенства рассчитывала укрепить свою власть и влияние с помощью тюрко-монгольских завоеваний. Но оказалось, что войны Тимура поколебали фундаментальные основы ислама. Тимур никогда не согласовывал свои планы с желаниями имамов. В конце концов выяснилось, что он почти вообще не считался с ними.

Вновь образовавшаяся Персидская держава состояла из раскольников-шиитов, всегда конфликтовавших с суннитами – османскими турками. Потомки Тимура, моголы Индии, были, как и он сам, суннитами, но весьма терпимыми к другим религиям. Халиф Каира стал не более чем тенью Предводителя Правоверных, пировавшего в былое время в Багдаде.

После Тимура больше никто не пытался владеть миром. Он добивался того, что фактически сделал Александр Македонский, преследовавший по пятам Кира Великого. Тюркский завоеватель следовал за Чингисханом.

И сегодня во всей Азии рассказываются предания о том, как три полководца – Искандер (Александр), Чингисхан и Тимур – покоряли мир.

Если вам случится побывать в Самарканде, вы обратите внимание на большой купол, возвышающийся в роще деревьев недалеко от цитадели. Купол местами сохраняет голубизну. На его отдельных участках, выстланных лазоревыми плитками, играют солнечные блики. Каменная кладка стен испещрена отверстиями от пуль, вылетавших из русских ружей, а все арки обвалились.

Пройдите по узкому проходу, и вы окажетесь в гробнице, внутрь которой через резные отверстия проникает тусклый свет. За оградой из резного мрамора вы увидите два саркофага, один – белый, другой – темно-зеленый. Белый камень укрывает Мирсаида, друга Тимура. Темный камень, жадеит, прислала, как вам расскажет смотритель гробницы, монгольская принцесса. Под ним в деревянном гробе, покрытом чудной парчой, покоится скелет Тимура.

Недавно вскрытый гроб со скелетом Тимура отправлен русскими в Москву.

Выйдите на обветшалую площадь Самарканда и спросите старцев, сидящих там на солнце, кем был Тимур. Может, они скажут вам то, что сохранилось в их памяти неизменным:

– Мы не знаем этого тюра. Он лежит здесь с давних пор, еще раньше, чем родились наши отцы. Но несомненно, это был Государь.

Часть четвертая
Заметки