С 9 по 17 в. в Карнатаке

Этот период был самым важным в истории дигамбарской общины. В течение всего этого долгого времени джайнизм был уважаемой религией в южной Индии и, особенно, в Карнатаке. Джайны занимали важные правительственные посты. Большая часть торговли контролировалась джайнами. Все эти процветающие люди давали щедрые пожертвования на возведение храмов и монументов своей религии. В то время как цари жертвовали своё богатство на строительство индуистских храмов в Эллоре, Халебиде и т.д., джайнский коммерческий класс наполнил этот регион статуями Бахубали, величественными стамбхами (башнями) и храмами. Принимая во внимание одни только археологические находки, можно прийти к выводу, что некоторые части Карнатаки, особенно области вокруг Шравана-Белголы и Караккала, были целиком джайнскими территориями.

Это время также может быть названо периодом бхаттараков. Бхаттараков можно сравнить с настоятелями монастырей, но поскольку монастыри как таковые отсутствуют в джайнизме, то они занимались управлением храмами и имуществом, пожертвованным храмам царями и богатыми последователями. Хотя все эти дела имеют светский характер, бхаттараки в действительности были духовными лицами. Они были религиозными руководителями общины. Среди шветамбаров такое руководство осуществлялось монахами, а среди дигамбаров, поскольку лишь немногие люди становились монахами вследствие правила строгой обнажённости, бхаттаракам неизбежно приходилось принимать на себя такое руководство. Другой важной функцией бхаттараков было водить членов общины к местам паломничества. Бхаттараки не были муни, или аскетами, потому они не были обязаны ходить обнажёнными, что ожидалось от дигамбарских муни. Согласно легенде, султан Фирози Шах Тугхлак[162] (1351-1388) пригласил нескольких дигамбарских джайнских святых и принял их у себя во дворце. Услышав о великой славе и учёности их главы, царица также пожелала увидеть его, а святой, чтобы предстать перед ней, прикрыл свою наготу куском ткани. После этого он наложил на себя епитимью, чтобы искупить такую недозволенную вольность, однако поданный им пример был принят его последователями. Это положило начало новой секте йяти (бхаттараков). Эта легенда, однако, не имеет никакого исторического основания, поскольку упоминание о бхаттараках обнаруживается уже в 9 в. Саткхандагаматике Вирасены, а сам этот институт возник, вероятно, ещё раньше:в надписях 5 в. мы находим упоминания о земельных дарах джайнским храмам, следовательно, должны были быть и какие-то лица, ответственные за управление этой собственностью.

В этот период дигамбарское сообщество было разделено на различные сангхи и ганы[163]. Сена-гана и Балаткара-гана претендовали на принадлежность к муласангхе. Подобным же образом Матхура, Ладабагада, Багада и Нандитата ганы считали Каштху своей сангхой. Считается, что Каштха-сангха была основана Кумарасеной в Нандитате (ныне Нандед в Махараштре). С другой стороны, однако, документы этих четырёх ган, относящиеся к периоду до 12 в., не говорят о том, что они имели какую-то связь с Каштха-сангхой. Отсюда был сделан вывод, что сама сангха, возможно, была сформирована объединением этих четырёх ган.

Все эти спекуляции, однако, имеют мало смысла, поскольку различия между ганами пренебрежительно малы. Если присмотреться внимательнее к различиям в верованиях тех ган и сангх, то обнаружится, что они лежат в основном в использовании разных видов пиччхи (метёлок) монахами и ни в чём больше. Если Сена-гана и Балаткара-гана предписывали монахам метёлку из перьев павлиньего хвоста[164], то Ладабагада и Нандитата предпочитали ячий хвост[165]. Матхура-гана, с другой стороны, не использовали пиччхи вообще. Шубринг, однако, упоминает один важный пункт: Каштха-сангха позволяла женщинам принимать монашество. Возможно, эта сангха была подвержена влиянию практики северных дигамбаров, которые в настоящее время позволяют женщинам принимать монашество. (Монахини носят длинный кусок белой ткани. Дигамбарская монахиня не ожидает достижения освобождения в этой жизни. Она надеется лишь на перерождение на небесах в качестве награды за её религиозную жизнь. Когда же отпущенный ей период пребывания на небесах завершиться, она родиться мужчиной и тогда может попытаться достичь окончательного освобождения.)