Знакомый вампир

Телефон зазвонил громко и пронзительно. Ромка вскочил, точно его подбросило.

Марина поднесла трубку к уху, лицо ее просветлело.

— Катюша, ты? Боже мой, ты где? Да, они у меня. Да, они тебя подождут. Приходи быстрее, мы все тебя ждем.

Ромка сорвал с себя куртку — ему вдруг стало жарко.

— Катька нашлась? Уф… — Он с шумом выдохнул из себя воздух. — Ну, хоть одна проблема решилась. Где ее только черти носили?

— Сейчас придет и все расскажет, — весело сказала Лешка. — Осталось недолго ждать.

Марина наступила на землю из раскуроченного Ромкой горшка — она просыпалась из его сумки, — сходила за совком и веником и стала подметать пол. Набрала в совок мусор, выпрямилась и остановилась.

— Но голос у Катюши был какой-то странный. Я не сразу ее узнала.

— Да? — встревожился Ромка. — Может быть, пойти ее встретить?

— Я с тобой. — Лешка потянулась за снятой курткой. Но одеться не успела — раздался звонок в дверь.

— Наконец-то! Сейчас все узнаем. — Опустив совок на пол, Марина побежала открывать.

На пороге появилась Катька.

— Ты где была? — гаркнул на нее Ромка. — Почему телефон отключила? Мы тут из-за тебя чуть с ума не сошли!

Катька не отвечала. Понуро стояла она у двери. Вид у нее был странный — потерянный, напуганный. Присущая ей жизнерадостность куда-то испарилась.

Марина втянула ее в прихожую. Катька подняла голову, при свете ее лицо, все в черных потеках и пятнах, являло собой клоунскую маску.

— Ты упала, да? Или тебя кто-нибудь бил? — Ромка сжал кулаки, готовый дать отпор Катькиному обидчику.

— Н-не бил, — прошептала Катька.

— А где ты была? Почему не пришла в театр?

— Я пришла туда…

Лешка обняла подругу за плечи и почувствовала мелкую дрожь, которая сотрясала ее тело.

— Давай по порядку, — потребовал Ромка. — Кто тебя обидел?

— Меня похитили, — чуть слышно ответила Катька.

— Как похитили, если ты здесь?

— Похитили и отпустили. Но если мы не отдадим монеты, то он меня убьет. — Она всхлипнула. — Он такой жуткий. Я боюсь!

— Кто — он?!

— Не знаю.

— А зачем же он тебя отпустил?

— Чтобы я вам это сказала. Если вы ему клад не вернете, то мне не жить. Вы уедете, а я-то останусь. Может быть, вы отдадите ему эти червонцы, а? А то он сказал, что везде меня найдет.

По Катькиному лицу полились слезы и проложили на щеках две грязные бороздки.

Марина сняла с нее куртку и повела в ванную. Когда обе вернулись в комнату, Катькино лицо было свежим и чистым, только глаза припухли от слез, и тут Ромка догадался, что то были не синяки и царапины, а размазанные тушь и помада. Видимо, Катька то и дело терла кулачками глаза, а непрекращающиеся снег вперемешку с дождем завершили дело.

— Так вы вернете ему клад? — Катькин голос продолжал дрожать.

Ромка в растерянности посмотрел на Марину, на Лешку и подошел к ней.

— А что мы ему отдадим-то? Нет у нас никаких монет, мы и понятия не имеем, где они. В горшке клада не оказалось. Там пищала консервная банка.

— Не было? Ты правду говоришь? И как же теперь быть?

Ромка молча развел руками.

И тогда Марина взяла инициативу в свои руки. Она усадила Катьку и Ромку в кресла, Лешке указала на диван, а сама ушла на кухню и вернулась с подносом, на котором дымились чашки с горячим чаем.

— Попейте, он с мятой, успокаивает. А ты, Катюша, расскажи нам все сначала и по порядку. Ты, значит, сходила к Серафиме Ивановне, убедилась, что Антон не преступник, так?

Катька отпила чай и кивнула.

— Так. Я стала вам звонить, но ваши телефоны были отключены.

— Оказалось, мы их дома оставили, — пояснила Лешка. — Что дальше было?

— Я вернулась в театр. Вошла…

— Записку видела? — перебил ее Ромка.

— Какую еще записку?

— Мы тебе оставили. Написали, что мы здесь. Как же ты нас нашла?

— Никакой записки я не видела. Я сюда на всякий случай позвонила. А когда в театр вошла, на вахте никого не было. И тут вы, — Катька взглянула на Марину, — позвали меня наверх.

— Я? — удивилась девушка. — Но я уже давным-давно с ребятами здесь, дома.

— Ну да, потом я и сама поняла, что это были не вы, просто голос того, кто меня позвал, был очень похож на ваш, только слегка хрипловатый. Интонация у вас какая-то особенная, трудно спутать. Я поднялась по лестнице. Везде уже свет выключили, в коридоре ничего не было видно. Но я не боялась. То есть сначала не боялась. Я зашла в вашу гримерку, а кто-то на меня напал сзади, отобрал телефон и захлопнул за мной дверь. Я стучала — никто не открыл. Долго стучала. А потом дверь открылась — и тут он. — Катька побледнела и чуть не опрокинула на себя горячий чай.

— Да кто — он? — не вытерпел Ромка. — Говори скорей, не тяни резину.

— Это был… вампир. Бледный как смерть. Вы себе и представить не можете, до чего он был страшный.

— Вампиров не бывает. Это тебя кто-то специально пугал.

— Сама знаю, не маленькая. Я сразу поняла, что это никакой не вампир, а человек в вампирьей маске, капюшоне и накидке. Очень страшным голосом он мне сказал, что если мы ему клад не принесем, то он меня убьет. И сказал это очень серьезно, я ему поверила. А что теперь нести?

— А куда приносить-то?

— На площадь. Мы должны появиться ровно в восемь вечера на главной площади около Театра оперы и балета, прямо напротив входа, и ждать машину.

— Какую именно?

— Ту, которая притормозит рядом с нами. А человек, в ней сидящий, скажет: «Меня просили кое-что забрать». Мы ему клад отдадим, и он уедет. И тогда мне ничего не будет грозить. — Катька схватилась за голову. — Но если клада нет, то что мы будем ему отдавать?

— Погоди, не стони. Надо обдумать все как следует. — Ромка смолк и погрузился в раздумье. Он никогда надолго не терял голову, всегда старался найти выход.

— Катька, а телефон он тебе вернул?

— Вернул, когда я уходила. А иначе как бы я вам позвонила?

— Надо было не просто уйти, а всех на ноги поднять! И его бы схватили!

— Кого поднимать? Там никого не было. Даже дежурная отошла.

Ромка попросил у нее телефон. Он взял его аккуратно, двумя пальцами, и полез в сумку за лупой.

— Надо проверить, не осталось ли на нем отпечатков пальцев. Можно будет в милицию отнести, если понадобится.

— Нет на нем никаких отпечатков, он в перчатках был, — вдруг, удивив всех, объявила Лешка. Она поставила на стол чашку и подошла к подруге. — Катюш, скажи, а пальцы у него как будто в крови были, да? А изо рта торчали острые белые клыки.

— Откуда ты знаешь? — сквозь слезы проговорила Катька.

А Лешка повернулась к брату.

— Рома, я забыла тебе рассказать. Когда мы сюда ехали, то вечером, перед сном, я пошла выбрасывать твою курицу и встретила человека в такой маске и таком костюме. Я Катю понимаю — сама от ужаса чуть с ума не сошла. Хотела закричать, но не смогла, будто онемела. А потом он в купе зашел, где актеры ехали.

Все дружно уставились на Марину.

— Это был Антон, — вспомнила девушка. — Он хотел произвести фурор, и это ему удалось, мы все так и упали. Но посторонних Антон пугать не собирался, он в тамбуре переоделся и к нам направился только тогда, когда все, как он думал, уже уснули. Ты, Оля, ему случайно попалась.

— А зачем ему этот маскарад? — поинтересовался Ромка. — Только чтобы вас посмешить?

— Нет, Антон решил сам поставить детский спектакль, для того и приобрел в Москве этот костюм. Об этом, кстати, все знают. Так что он ни за что не стал бы нападать в нем на Катюшу.

— А он его в театре хранил?

— Скорее всего. Помнится, мы все его примеряли.

— Однако доверяй, но проверяй, — пробормотал Ромка. — Надо узнать, где был Антон после репетиции. Вы не могли бы позвонить ему домой?

— Я и так уверена, что он ни при чем, но если тебе так хочется…

Марина соединилась с Антоном и выяснила, что он давным-давно дома — жена отправилась в поликлинику, а ему поручила сидеть с ребенком.

— А он не врет?

— Разумеется, нет. Тем более что он не один возвращался, а с Виктором Ивановичем — это наш помреж, он тоже живет в Северном районе. — Актриса покачала головой. — Да, странная история.

Катька потерла кулачком глаза и тяжко вздохнула. Лешка погладила ее по голове и накинулась на брата.

— Из-за тебя все! Хвалился, что больно умный, вот теперь и расхлебывай. Давай думай, как нам быть.

— Я и думаю. Только этим и занимаюсь.

Ромка подошел к высокому окну. Снег все еще шел, в свете фонаря радужно переливались снежинки. Как же переменчива жизнь. Совсем недавно он радовался найденному кладу — и нате вам: никакого клада нет, а вместо него куча неприятностей.

Он отвернулся от окна.

— Может быть, пойти и поставить горшок на место? Или вернуть его этому Катькиному похитителю, когда он подъедет к нам на площади?

— Ты что же думаешь, что если сам ничего в этом горшке не нашел, то другие найдут? — изумилась Лешка. — Зачем он ему нужен, этому псевдовампиру?

— Что взял, то и отдам. Пусть ищет, это его проблема. Тем более что, кроме этой плошки, у нас ничего чужого нет.

С затравленным видом Катька переводила взгляд с Ромки на Лешку.

— Лешенька, может, он и прав, — проговорила она жалобно. — Не пойти еще хуже.

— Вот именно, — сказал Ромка и отправился на кухню. Там он прощупал руками глиняные бока старого цветочного горшка, а затем засунул в него искореженную консервную банку и вновь засыпал ее землей.

Лешка взглянула на часы.

— А знаете, сколько уже времени? Без двадцати восемь. Наши мамы нас уже с фонарями ищут, если только в милицию не обратились.

Пока она звонила домой и успокаивала родителей, Ромка утрамбовывал в горшке землю. Когда сестра положила трубку, он заявил:

— Уже пора. А вы… — Ромка стеснялся называть Марину по имени, — вы дайте мне, пожалуйста, пакет, чтобы получше его завернуть, а то из него земля сыплется.

Девушка дала ему несколько пакетов и, объявив, что их одних ни за что никуда не отпустит, стала одеваться.

— Отдавать горшок буду я, а ты, Лешка, запоминай номер машины, поняла? — распорядился Ромка.

— И без тебя бы сообразила, — огрызнулась сестра.

Все вместе они вышли на улицу и направились к Театру оперы и балета. Площадь от Марининого дома была совсем близко.

— Увидев, что нас четверо, он может испугаться и проехать мимо, — озаботился Ромка, когда они перешли дорогу и остановились напротив театра. — Давайте сделаем так. Мы с Лешкой будем стоять у дороги, а вы где-нибудь спрячетесь. Отдавать буду я. Раз я брал.

Марина не возражала.

— Мы будем поблизости, — сказала она и, обняв Катьку за плечи, отвела ее в сторону.

Они остановились у зебры, сделав вид, что собираются пересечь дорогу. Катьку бил озноб, она никак не могла унять дрожь.

На угловом здании виднелись большие часы. Лешка указала на них рукой.

— Рома, уже восемь! Рома, я боюсь!

— Не дрейфь! — прикрикнул на нее брат.

Оба с напряжением вглядывались в поток машин, и в каждой из них им виделся преступник.

Вдруг резко завизжали шины, и рядом с ними остановился старый «жигуль». «Семерка», — машинально отметил про себя Ромка. Водитель, молодой парень, приоткрыл переднюю дверь.

— Слышь, ты, — сказал он. — Давай сюда, что брал.

— Пожалуйста, — услужливо ответил Ромка и с готовностью протянул парню пакет с горшком. При этом он успел заглянуть в машину и на заднем сиденье увидеть человека в темных очках, с усами и надвинутой до самых глаз шапке. Саша! Конечно, это он!

А водитель выхватил у него пакет, хлопнул дверью, и «семерка» рванулась вперед.

К Ромке с Лешкой подбежали Марина с Катькой.

— Там внутри сидел тот самый Саша, — в страшном волнении сообщил им Ромка. — Вот бы их задержать!

Словно в ответ на его пожелание автомобиль вдруг остановился, водитель приоткрыл дверь и крикнул:

— Эй, ты! Поди сюда.

— Иду! — крикнул Ромка и, забыв об опасности, побежал к машине.

Марина, жутко за него испугавшись, поспешила следом. Но водитель «семерки» почему-то передумал общаться с Ромкой. Он снова резко тронул свой «жигуль» с места и умчался прочь, теперь уже навсегда.

А Ромка подбежал к Катьке.

— Пусть катится ко всем чертям. Зато тебя теперь никто не убьет.

— Почему не убьет? Он же не получил назад свой клад.

— Наш клад, — поправил ее Ромка.

— Тогда уж бабушки Симы, — справедливо подметила Лешка.

— Неважно. Главное, мы отдали ему то, что взяли. А если монет в горшке нет, то мы ни при чем. А он сообразит, что украл их у него кто-то другой, а от нас отцепится. — Ромка вспомнил, что не заметил номер машины и ошалело посмотрел на сестру. — Лешка! А номер тачки ты запомнила?

— А как же. Сейчас запишу.

— Можешь не записывать, — вдруг сказала Марина. — Мне знакома эта машина.

Друзья вытаращили глаза.

— Она нашему осветителю принадлежит, Алексею. Завтра я постараюсь его найти и все выяснить.

— Осветителю? А он-то тут при чем? А он с вами в Москву ездил? На Павелецком вокзале вместе с нами был? — заволновался Ромка.

Марина покачала головой.

— Нет, не был.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Я тоже, — сказала она. — Знаю одно — нам пора по домам. Вас уже родители заждались, а у меня полно дел перед отъездом.

— Мы вам завтра утром позвоним, ладно?

— Конечно, звоните, — тепло улыбнувшись, ответила девушка.