К.А. Абульханова-Славская

<…>

Сегодня перед психологической наукой стоят такие во- просы: как определить психологический потенциал пере- стройки, как в кратчайшие сроки поднять уровень актив- ности и сознательности людей? Перестройка и демократи- зация всей общественной жизни дают возможность проя- вить высокую активность, сознательность, конструктив- ность мышления. Однако в процессе обновления участвуют люди, сознание которых формировалось в период жесткого административно-командного управления. В таких услови- ях широко распространились социальная пассивность, без- думное исполнительство и потребительство. Но сегодня мы не можем пассивно ждать, когда перестройка всех сфер об- щественной жизни автоматически приведет к соответству- ющей перестройке психологии и сознания людей.

Психологи теоретически и методологически раз- рабатывают варианты решения таких проблем, как подъ- ем социальной активности людей. Решение это совпадает со стратегией перестройки и психологии, и сознания лю- дей. Эта стратегия должна осуществляться преимуществен- но путем повышения социальной активности, личной заин- тересованности, мотивированности в решении социальных проблем. Социальная активность людей представляет со- бой не только общественно необходимое явление, но и име- ет глубоко индивидуальный аспект, требующий изучения на уровне конкретного индивида, конкретного человека. Дефицит активности не только в общественной сфере, но и в личной жизни заставляет тщательно изучать его причи- ны как общепсихологическими, так и социально-психоло- гическими методами. При этом особенно важно тесно свя-

14 Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. С. 40–50.

зывать все подходы к изучению активности, выявлять ее и личностную, и социально-психологическую природу.

Структура активности (в отличие от деятельности) до сих пор была мало исследована в психологии. В принятом определении активности, данном А.В. Петровским, она рас- сматривается как реализация потребностей личности, как поиск предметов потребностей. В этой связи возникает во- прос о характере связи активности и потребности, активно- сти и деятельности. Тождественна ли активность деятель- ности, или они имеют качественные различия?

Ответить на эти вопросы можно, рассмотрев источ- ники возникновения активности, причины ее падения, ее структуру, механизмы ее действия, взаимосвязи с другими личностными и психическими структурами, свойствами и т. д. Вначале необходимо отметить взаимосвязь актив- ности с деятельностью, их общую зависимость от предме- та удовлетворения потребности, а затем, выявив их разли- чие, показать способ, характер этой зависимости от пред- мета потребности.

Принципиальное отличие активности и деятельности состоит в том, что деятельность исходит из потребности в предмете, а активность – из потребности в деятельности. Поэтому потребность в деятельности (в труде) и связанном с ней общении возникает в контексте значений и ценностей всей жизни. Для деятельности зависимость от предмета по- требности будет непосредственной (опосредованной соот- ветственно на уровне личности ее мотивами, волей и т. д.), а для активности эта зависимость опосредована деятельно- стью. Можно сказать, что активность не только качествен- но присуща самой деятельности, придает ей определенную

«окрашенность», но и структурно более сложно организо- вана. Активность определяет деятельность (с ее структу- рами, функциями), мотивы, цели, направленность, желание (или нежелание) осуществлять деятельность, т. е. является

движущей силой, источником пробуждения в человеке его

«дремлющих потенциалов».

Активность как бы предшествует деятельности во вре- мени: до начала деятельности мы еще можем что-то изме- нить, передумать, улучшить, после мы уже «вынуждены» закончить начатое независимо от того, насколько личност- но это привлекательно, поскольку деятельность имеет свои

«телесные» – технические, социальные – структуры. В мо- мент осуществления деятельности происходит «мертвая» привязка к предмету потребности (будь то джинсы или кан- дидатская степень). До начала деятельности (при выработ- ке какого-то жизненного плана, замысла) мы активно выби- раем, что именно является желаемым, свободно планиру- ем, много раз прикидываем, какими способами и средства- ми этого добиться. Но активность не только «предшеству- ет» деятельности, но и «сопровождает» ее в течение все- го процесса осуществления. Нельзя представить оптималь- ную деятельность, лишенную активности, происходящую по инерции, по жесткому плану, активность «строит» вари- анты по ходу деятельности.

Рассчитывая свои силы, время, возможности для дости- жения той или иной цели, с помощью активности мы мо- билизуем свои способности (для единого рывка или в те- чение более длительного времени), преодолеваем инер- цию, простои (как на производстве, так и внутри себя). Де- ятельность, «личностно окрашенная» совершается не толь- ко более конструктивно, но и в определенном направлении, с определенной ориентацией (на других, на себя и т. д.). Ак- тивность как бы «поворачивает» ее, придает ей особую лич- ностную значимость. Человек в такой ситуации делает все

«в охотку». Обрисовав картину «идеальную», как «долж- но быть», поставим вопросы: где искать источники, причи- ны возникновения «настоящей», действенной активности, каковы причины ее снижения, а то и утраты? Не является

ли активность чем-то только абстрактно-движущим, чем-то более привычно-призывным, чем реально существующим?

Ответить на эти вопросы можно, лишь определив, как именно жизненные ценности, потребности человека соот- носятся с общественными требованиями и нормами. А по- требности человека и нормы часто вступают между собой в «не вполне» разрешимое противоречие. Если в процессе деятельности достигается предмет удовлетворения потреб- ности, наступает чувство как личностного, так и социально- го «насыщения», то удовлетворенной, «насыщенной» пред- метом активности быть не может, это уже не активность. Но что движет активностью, если не предмет? Будучи направ- лена на деятельность, которая имеет дело с предметом, ак- тивность определяется субъектом. Человек, являясь субъек- том своей жизни, способен также и к контролю над своей активностью. Однако активность, сводящаяся (со стороны субъекта) только к контролю, не может привести к выбору конструктивных способов деятельности. Посредством сво- ей активности человек добивается, «выговаривает» такие условия для деятельности, достигает такого уровня и каче- ства ее осуществления, такой степени ее конструктивности, чтобы она отвечала его устремлениям, намерениям, крите- риям. Именно эти усилия по преодолению трудностей, до- стижению высокого уровня качества деятельности, по ее совершенствованию приносят человеку удовлетворение (а не только результат деятельности).

Получая удовлетворение от характера деятельности, а не только от ее результата, личность благодаря активно- сти не впадает в полную зависимость от социальных требо- ваний и установок, а приобретает новые способности раз- решения социально-психологических противоречий, новые способы соотнесения себя с другими людьми, утверждает- ся в правильности своей позиции, убеждается в ее адекват- ности жизни.

Поэтому мы говорим, что основным свойством актив- ности является ее принадлежность человеку, субъекту, вне которого она не может существовать. Следовательно, субъ- екту активности присущи все характеристики субъекта де- ятельности (психические, моральные, социальные, профес- сиональные и т. д.), но только более личностно окрашенные, личностно направленные.

Именно субъект определяет требуемое «количество» активности для различных форм деятельности (на произ- водстве, в быту, в семье), «качество» этой активности, т. е. гарантирует меру активности соответственно масштабам решаемых задач.

Определяя активность как особое качество субъекта в системе его социальных взаимодействий, нужно подчер- кнуть ее координирующую роль. Активность служит «по- средником» между элементами системы (деятельностью, общением и т. д.), той необходимой мерой социальных и личных взаимодействий, посредством которой они осу- ществляются оптимально, с «наименьшими потерями и за- тратами». При таком взаимодействии трудно определить, какой из элементов системы является ведущим, а какой – ве- домым. Обычно считается, что личные желания отступают на задний план при выполнении социально необходимых требований.

Однако реально в структуре активности одних людей преобладает желание, других – чувство долга, обязанности, и каждый в целом знает о себе, что все ему дается только трудом (другой же достигает (всего скорее на основе жела- ния, третий – по долгу и необходимости). В целом же у каж- дого в активность входят свои «пропорции» усилий, жела- ния и необходимости.

Активность возникает как жизненное образование лич- ности, осознающей (теоретически или на опыте), что все не- обходимое от общества она получает благодаря своей дея-

тельности (труду), что ею она обменивается с другими людь- ми. Однако смысловое (содержание этой активности всег- да индивидуально: «служить другим своим трудом», «все- го добиться своим трудом», «трудиться на себя» и т. д. Ак- тивность вызывается потребностью в деятельности, пред- ставляет собой высший по отношению к деятельности уро- вень, но ее характер определяется и опосредствуется выс- шими жизненными потребностями. Но когда деятельность еще не сформировалась, когда не сложилась еще сама лич- ность, ее высшие жизненные потребности, то активность может выступать не в функции координатора, а в (функции дезинтегратора жизни человека. В этом смысле она может не иметь своего предмета, не проявляться ярко в конкрет- ном виде деятельности.

Однако если беспредметная деятельность (кроме де- ятельности общения), на наш взгляд, является социально бесперспективной, то беспредметная активность – явление социально опасное, социально нежелательное. Беспредмет- ная активность проявляется в формах отклоняющегося по- ведения (в различных формах социального неучастия, в ухо- дах от решения проблем, в «отказах», «бойкотах» и т. д.), в формах активного отрицания «навязываемых» авторите- тов, правил, норм социальной и личной жизни, изначаль- ной (априорной) нигилизации общественного мнения и т. д.

Такие формы активности обладают высокой при- влекательностью (особенно у подростков, для которых по- добный «нигилизм» становится не только своеобразной жиз- ненной позицией, но и «социальной нормой»), «заразитель- ностью» при создании различных «группировок» не по ин- тересам, а на основании априорного отрицания всего и всех. Не случайно в юридической практике «бездействие» часто приравнивается по тяжести «содеянного» к «действию про- тивоправному», т. е. оценивается как «бездействие преступ- ное». Поэтому, определяя равнодушие, мы имеем в виду от-

сутствие активности или ее социальную беспредметность, бесперспективность. Желание сохранить свою «независи- мость», автономию (особенно ярко проявляющуюся у под- ростков) осуществляется социально адекватно, социально оптимально не на путях выявления того, «насколько» и «в чем» «я завишу или не завишу» от окружающих, а в осозна- нии содержательных задач своей жизни, что является един- ственным условием для сохранения такой автономии.

При этом гарантом независимости выступает лич- ностная целостность, интересность, значимость личности, прежде всего, для самой себя, а уже потом – для других. По- требность в такой целостности (именно в целостности, а не в независимости) является показателем сформированности социальной активности человека, его готовности к социаль- ным взаимодействиям, которые, таким образом, не только не препятствуют развитию его дальнейшей активности, а, напротив, способствуют ей.

<…>

Бездейственная, ненаправленная активность социально и личностно «обречена», потому что не имеет своей цели, своего предмета и, соответственно, не имеет своего удо- влетворения.

Активность проявляется различным образом и в том, насколько целостно личность моделирует не только себя, но и свою жизнь, связывая воедино ее сферы, циклы, со- бытия, занятия и т. д. В одних случаях активность реали- зуется действенно-практически, в других – структурно- умозрительно (человек без конца переделывает свои пла- ны, вместо того чтобы начать действовать). В одних слу- чаях личность больше рассчитывает на других, в других – на себя, на свои жизненные «опоры». Такими «опорами» могут выступать как внешние (коллектив, группа, культура, традиции и т. д.), так и внутренние (ценности, потребности, установки, мотивы личности и т. д.). Способы моделирова-

ния личностью жизни с помощью активности могут быть самыми различными: осознанными или неосознанными, последовательными или стихийными, рациональными или случайными. Стихийность, например, может проявляться в следовании как внешним событиям, так и внутренним по- рывам, влечениям, капризам, в чем и проявляется стратегия жизни.

<…>

Осуществляемая на протяжении всей жизни человека активность (как и деятельность) имеет длительный, пролон- гированный характер. Однако «пики» и «спады» активно- сти отнюдь не всегда соответствуют реальному, «биологи- ческому» возрасту человека, его возможностям. Так, напри- мер, большое мужество и стойкость в преодолении тяжелых недугов проявил известный советский спортсмен Ю. Вла- сов, сумевший найти в себе силы не только для того, чтобы отодвинуть смерть и болезнь, но и для того, чтобы продол- жить жизнь, достойную человека. Часто в старости человек еще активно трудится, а молодой выглядит стариком из-за неспособности (нежелания) найти свое место в жизни. Мо- тивация достижения у некоторых инвалидов от рождения (слепоглухонемых) оказывается подчас намного выше, чем у здоровых людей.

<…>

В течение жизни личности активность приобретает различную направленность в связи с ориентацией на кон- кретные достижения (материальные блага, карьеру и т. д.) или на высокие духовные ценности. Активность отвечает не только на вопрос, как человек делает дело, но и на во- прос, зачем и почему. Преследуя одни и те же цели, люди исходят из разных причин и связывают их достижения с ре- ализацией совершенно различных дальнейших жизненных планов. Именно поэтому различны и смысловая нагрузка этих целей, и усилия, вкладываемые в их достижение (одна

мать имеет целью вырастить ребенка ради его будущей жиз- ни, другая – ради того, чтобы иметь опору в будущем себе, и т. д.).

<…>

Таким образом, активность зависит как от внутренних предпосылок, так и от внешних условий (от их соотноше- ния, дающего различные типы проявления активности), приводящих к ее оптимизации, качественному росту. Учи- тывая реальные результаты активности, человек испытыва- ет такое чувство удовлетворения, которое поднимает актив- ность на новый уровень, развивает ее мотивационную сфе- ру, совершенствует способность саморегуляции.

Различные комбинации внутренних и внешних условий (социально-психологических предпосылок) показывают, как последние превращаются в социально-психологические установки, ожидания и т. д. Включенность в активность та- ких психологических особенностей, как мотивы личности, ее направленность, способности, ценностно-смысловые ориентации, определяет, таким образом, уже собственно психологическую характеристику активности. Преломляясь через «субъективные» особенности и качества человека, осознаваясь им, социальные оценки выступают для него либо в роли стимула, либо в роли тормоза (в зависимости от установок, от уровня целостности его личности, от пси- хологической готовности к принятию помощи).

Из «арсенала» внутренних характеристик личности особую роль в росте активности играют ее мотивы. Но обычно мотив связывается с деятельностью, рассматрива- ется как побуждение к ней. Если в структуре деятельности мотиву отводится определенное место, то каково же соотно- шение мотива и активности? Не является ли оно «чистым» тождеством – «что захотел, то и сделал»? Активность, охва- тывая всю сферу социально-психологических взаимодей- ствий личности (с обществом, с собой), «представлена» со-

вокупностью мотивов. В составе активности мотивы «рас- ставлены» по своим ценностным «местам»: хочу одного за счет другого, хочу того, но не хочу терять этого, хочу того и другого, но не знаю, чего больше. В активности всегда представлена иерархия мотивов, их «первоочередность», но у одного – для самого себя, у другого – с точки зрения внеш- них требований. Когда же человек сбивается с этой «очеред- ности», делая вразброд одно (что успею) для ситуативных требований, он «сбивается» и раздваивается в своей актив- ности. Внутренняя борьба мотивов составляет благоприят- ный фон активности, пока она остается «внутренней». Од- нако если человек не в состоянии сам решить, в каком на- правлении ему желательно действовать, то «борьба» вместо усиливающей роли в отношении активности превращается в ее тормоз (в этом случае «борьба» выходит во «внешний» план, так выявляется неспособность личности сделать вы- бор).

Таким образом, соотношение активности и мотивов может приобретать (естественно, после того, как выбор сделан) либо гармоничный, либо противоречивый харак- тер. И если такие противоречия (борьба) мотивов на эта- пе формирования активности способствуют ее росту (как в ценностно-смысловом, так и в контрольно-действенном плане), то на этапе реализации активности такая «продол- жающаяся борьба» превращается в ее тормоз.

<…>

Активность (в любой форме) стремится к снятию лич- ностной неопределенности, незавершенности (при осущест- влении какой-либо деятельности), и в этом случае излишняя саморегуляция выступает своеобразным тормозом активно- сти (если неопределенность уже «снята», то саморегуляция выступает стимулом для дальнейшей активности). Одна- ко саморегуляция не ограничивается только контрольными функциями. В процессе саморегуляции личность «прини-

мает в расчет» не только «нужное количество, меру актив- ности», но и учитывает свое состояние, возможности, всю совокупность мотивов, социально-психологических ориен- таций и т. д.

Следовательно, механизмами саморегуляции личность охватывает всю совокупность своих жизненных отноше- ний, проявлений, тенденций. Так, например, в случае не- гативных оценок со стороны общества у человека с ориен- тацией на успех происходит падение активности, а у чело- века, ориентированного только на личные достижения, ак- тивность не меняется. С помощью саморегуляции личность определяет «нужную меру» соотношения значимости для себя и общественной полезности, выбирая соответствую- щую форму проявления активности.

Каким образом осуществляется оптимальное взаи- модействие внешних требований и внутренней активно- сти? Что происходит, когда общественные нормы пода- вляют личность, ограничивают ее активность? В этом слу- чае (типичном для недавнего периода жизни нашего об- щества) происходило не только внешнее ограничение ак- тивности, не только возрастание внешнего контроля. При- ходится признать, что общественные структуры и приве- дение в действие людей были таковы, что разорвали орга- ническую целостность структур психики и личности. Есте- ственная связь желания и действия была разорвана, челове- ческое «я» оттеснено или вытравлено, активность либо па- рализована, либо стимулировалась особыми внеличност- ными механизмами. Эти глубочайшие изменения психики и личности привели к деструкции эмоций и мотивации, ко- торые непосредственно побуждают деятельность. В резуль- тате возникли совершенно особые способы пассивного осу- ществления деятельности, превращенные, парализованные формы активности. Активность, благодаря которой в обыч- ных условиях личность целостным образом структуриру-

ет деятельность, включая в нее все свои способности, со- подчиняя более близкие и отдаленные, более и менее зна- чимые цели, определяя роль данного вида деятельности в удовлетворении потребностей, ее место в решении жиз- ненных задач и т. д., оказалась расщепленной, деформиро- ванной благодаря потере личностью роли субъекта деятель- ности. Только при наличии этого качества, при возможно- сти для личности выступить полноправным субъектом де- ятельности возможна подлинная гармоничная активность. Разные типы людей могут иметь преимущества или недо- статки в своей активности сравнительно друг с другом в том или ином отношении. Но эти недостатки компенсируемы их сильными свойствами, неразвитые формы могут быть раз- виты. Иное дело – деформация активности, которая возни- кает в силу двух причин – деформации деятельности и де- формации самой личности. В первом случае происходит от- чуждение деятельности от личности до такой степени, что она лишается возможности ее целостной организации. Имея собственные мотивы, человек вынужден осуществлять чуж- дые ему цели, имея цель, он не имеет мотива и желания ее достичь. Он лишен возможности предвидеть результат де- ятельности и не имеет доступа к контролю за его дости- жением, который, скажем, уже передан другому лицу. Так разрушается естественная структура его деятельности, за- тем потребность в ее осуществлении, а затем и сама актив- ность. Во втором случае деформируется сама личность, ее высшие потребности теряют свой ценностный характер, пе- рестают удовлетворяться, требуют извращенной компен- сации и т. д. Для самого человека происходит обесценение и результатов его труда, и его усилий, и способностей, опы- та. Исчезает потребность совершенствования деятельности, своего мастерства.

Если личность в состоянии сохранить позиции субъек- та, оказавшись даже в ситуациях ограничения своей деятель-

ности, вмешательства в нее извне, разрушения ее целост- ности, гарантом этого оказывается целостность ее лично- сти. Тогда она начинает прибегать к особо сложным страте- гиям защиты своей деятельности, готовности к вмешатель- ству в нее и т. д. Находясь в состоянии постоянной «готов- ности» (к трудностям, к препятствиям, к конфликтам), лич- ность обеспечивает постоянный уровень активности. Со- стояние внутренней «готовности», мобилизованности яв- ляется своеобразным социальным гарантом, условием того, что «внезапно обрушившиеся» на человека социальные тре- бования не явятся непосильными, угнетающими, подавляю- щими (парализующими) активность. Личность в состоянии психологической готовности способна действовать не толь- ко адекватно задачам, но и своевременно. Осуществляя по- добную «тактику» в планировании активности, личность не останавливается только на готовности всего своего «пси- хологического арсенала» (состояний, направленности, мо- тивов, ориентации), а вырабатывает целостную программу, в которой готовность выступает только как один из компо- нентов.

Эта программа, возникая вначале как средство для ре- ализации социальных «заказов», в дальнейшем использует- ся для «нужд» самой личности. Она касается, прежде все- го, вопросов планирования (в условиях как общего дефици- та активности, так и ее частичного дефицита), правильной

«расстановки» своих сил и возможностей, учета и контроля за реализацией этих возможностей адекватно характеру по- ставленных задач, и соответствия их своим мотивам, цен- ностям. Однако было бы ошибкой предполагать, что подоб- ные программы возникают как следствие недостатка актив- ности. Осуществляя программу, личность постепенно при- обретает навыки в области прогнозирования (как собствен- ных проявлений, так и общественных тенденций). При этом происходит мысленное сопоставление процесса своей де-

ятельности с ее возможными социальными последствия- ми, жизненно значимых для личности задач с социально- требуемыми; определяется возможность переноса отдель- ных звеньев (участков) деятельности (во времени, месте и т. д.), сравнение собственной активности с активностью окружающих.

Наиболее опасной для личности формой регуляции ак- тивности является ее умышленное снижение, обусловлен- ное социально-психологическими установками типа «эко- номь силы», «не вылезай» и т. д.

<…>

ЧТО ВЫЯВЛЯЮТ ТЕСТЫ ИНТЕЛЛЕКТА И КРЕАТИВНОСТИ?15