Поселения и жилища

Многочисленными исследованиями этнографов и историков культуры на­дежно установлено, что тип жилища обусловлен не только экологией и эконо­микой, но и традициями домостроительства, длительное время сохраняющими­ся у определенной этнической группы, поэтому изучение жилища представляет интерес не только для реконструкции хозяйства, но и для выделения археоло­гических культур и установления их этнической принадлежности.

За 70 лет изучения андроновской культурной общности в разных регионах было обследовано более 200 поселений и на ряде из них были раскопаны жилища. Наиболее полно изучены Спасское, Алексеевка, Садчиково, Кипель, Замараево, Сарафаново, Дуванское XVII, Ук III, Мирный III, IV, Тасты-Бутак, Ушкатта I, II, VIII, Шандаша, Язево I, Камышное I, II, Перелески, Загарино, Семиозерное, Чаглинка, Бишкуль IV, Боголюбово I, Петровка II, IV, Новони­кольское I, Павловка, Явленка, Саргары, Атасу, Бугулы I, И, Акбаур (Аккезен), Мыржик, Шортанды-Булак, Тагабай-Булак, Каркаралинск, Икпень I, Энтузи­аст, Майоровка, Кент, Донгал, Ташик, Канай, Трушниково, Малокрасноярка, Шляпова [Кривцова-Гракова, 1948, с 73-100; 1951, с.153-177; Сальников, 19516, с.102—105; 1954а; 1957; 1959а; 1967, с.242-248; Сальников, Новиченко, 1962; Маргулан, 1959, с.16-27; Маргулан, 1979. с.163-254, рис 119. 124, 128, 130, 132, 137, 143, 146, 154, 167, 169-171, 185; Маргулан и др., 1966, с.197-255; Черников, 1960, с.26-35, 40-44; Сорокин, 1962а, с 51-60; 1966, с.61, Кузьмина, 1962а, с.88-91; 19626, с.9-11, рис. 1; 19646, с.101-104, рис. 29г 19866, с 42-55;33 Фомина, 1964, с.207; Зданович, 1970, с.147; 1973а, с.113-118, 19736, с 40-51; 1973в, с.21-43; 1974а, с.61; 19746, с.61-62; 1975; 1980в; 1982; 1983; 1987; 1988, с.19-60; Зайберт, Зданович, 1974, с.71-75; Евдокимов, 1971, с.65-67; Чемякин, 1974, с.50-55; 1978, с.201; АО. 1972, с.288-289, Чебакова, 1975, с.92-97, Потемкина, 1976а, с.10-16, 23; 1982, с.15-49; 1983; 1985, с.30-145, Гусенцова и др., 1972, с.204; Зданович С, 1978; 1979; Оразбаев, 1970,

С.129—146; 1972, с.109—114; Кадырбаев, 1983; Корочкова, 1984; Корочкова, Стефанов, 1983; Корякова, Стефанов и др., 1991; Малютина, 1991; Варфоломе­ев, 1987; 1988; 1991; Ткачев, 1987; 1989; 1991; Курманкулов, 1988].

Число жилищ в андроновских поселениях

Таблица 1

Район	Поселение	Число
Приуралье	Бахтинское
Нижнее Бахтинское
Нижнее Спасское
Замараево
Трибияк
Бармино
Черниговское
Белый Камень
Таловское
Кипель
Конезавод
Перелески
Кулевчи III
Северный Казахстан	Саргары
Чаглинка
Петровка II
Новоникольское	15-20
Атасу
Обалы
Западный Казахстан	Шандаша
Ушкатта II
Тасты-Бутак
Центральный Казахстан	Атасу II (Ак-Мустафа)
Атасу I
Бугулы I
Бугулы 11
Шортанды-Булак
Суукбулак
Тагибай-Булак
Айнакояь
Соркудук
Мыржик

* Таблица составлена выборочно. По многим исследованным поселениям даные в литературе от­сутствуют, многие поселения частично разрушены.

Андроновские поселения, как правило, располагаются по берегам малых рек, на площадках, защищенных от ветра рядами холмов или прибрежными скалами. На Урале они приурочены к участкам речных долин, имеющих большую пойму, и часто находятся в самой пойме, заливаемой в современную эпоху водой. В Западном, Северном и Центральном Казахстане поселки обычно размещаются на первой надпойменной террасе.

Кроме постоянных поселений, в эпоху поздней бронзы появляются кратко­временные стоянки, находящиеся у рудников (Мунглы, Акжал, Милыкудук) или на пустынных пастбищах вдали от рек, базирующиеся на искусственных колодцах или запрудах.

По площади андроновские поселения делятся на два типа: малые, в которых насчитывается всего несколько жилищ, и большие, объединяющие 10-20 соо­ружений. В западном ареале обычны небольшие поселения, включающие всего 2—6 домов (Шандаша, Ушкатта II, Тасты-Бутак); это сближает их с соседними срубными и тазабагьябскими. На Урале, в Северном и Центральном Казахстане абсолютно господствуют большие поселки из 10—20 жилищ (табл. 1). В эпоху поздней бронзы в Центральном Казахстане известны и более крупные поселки, в которых число построек достигает нескольких десятков (Шортанды-Булак, Бугулы I, II, Акбаур, Кент, Мыржик).

Рассмотрение по этапам позволяет выявить динамику типов андроновских жилищ и проследить, как на протяжении эпохи бронзы скотоводы степей по­степенно приспосабливали свои дома к местным условиям и вырабатывали навыки, позволившие им в эпоху поздней бронзы перейти к кочевому ското­водству и освоить пустыни и высокогорья Средней Азии.

Поселения петровского типа (XVII—XVI в. до н.э.) изучены в Северном Казахстане и на Урале: культурный слой этого времени вскрыт в Аркаиме, Петровке II, Новоникольском I, Боголюбове I, Кулевчи III, Семиозерном, Ко­незаводе. По североказахстанским данным площадь поселков невелика и обве­дена рвом и валом, застройка хаотичная, жилища небольшие площадью 40—50 кв.м (изредка — от 25 до 100 кв.м.¹), наземные или заглубленные в землю на 0,15-0,3 м, редко - на 0,6-0,8 м, имеют столбовую конструкцию (в каждом доме выявлено по 20—30 столбовых ям) и очаги Д 0,5—1 м и до 1,5, углублен­ные в землю на 0,2-0,5 м и иногда выложенные камнем, пол обмазан глиной. К жилищам примыкают зольники [Зданович, 1975, с.9, 21; 19766, с.63; 1973а, с.115; 1988, с.19-60; с.132; Виноградов, Зданович С, 1979, с.161-162; 1980, с.138; Виноградов, 1982, с.94-99].

Следующий этап развития андроновского домостроительства демонстрируют поселения развитого бронзового века. В Орском регионе и на Урале выявлено большое число поселений с чистым алакульским или кожумбердинским слоем (из них 20 поселков в Еленовском микрорайоне в том числе Еленовка I, II, Киимбай I, II, III, Ушкатта I, II, VIII, Шандаша) Тасты-Бутак, Таналык, Ста­риковское, Камышное I, Камбулат и др.

Поселения с чистым федоровским слоем известны на Урале (Дуванское XVII), в Северном Казахстане (Бишкуль IV), в Центральном Казахстане (Ик-

пень I, средний слой) и на востоке ареала — в Западной Сибири (Шляпова, Ключи, Батени).

Чистый слой финальной бронзы зафиксирован в Северном Казахстане на поселениях Чаглинка, Саргары, в Восточном Казахстане — Малокрасноярка и Трушниково, в Центральном Казахстане — Шортанды-Булак, Каркаралинск, Тагибай-Булак, Суукбулак, Кент, Мыржик. Большая часть поселков имеет сме­шанный культурный слой, что указывает на неоднократность заселения (Алек-сеевка, Садчиково, Кипель, Замараево, Ново-Бурино, Черноречье, Язево, Ка-мышное, Петровка, Новоникольское, Явленка, Атасу, Бугулы I, И, и др.).

Андроновские поселения, как правило, имеют регулярную застройку (рис. 7), дома ориентированы одинаково и расположены параллельно друг другу с учетом топографических условий: обращены выходом к реке или стоят торцом к подветренной стороне. Выделяются три типа планировочных решений:

I тип - дома располагаются одной линией вдоль реки (Ушкатта I—VIII,
Замараево, Чаглинка, Конезавод, Соркудук, Каркаралинск II, Тагибай-Булак);

II тип — дома выстроены вдоль реки двумя параллельными рядами, разде­
ленными улицей шириной в 7—10 м (Алексеевка, Садчиково, Шандаша, Атасу
III, Маржан, Мыржик);

III тип зафиксирован в Северном и Центральном Казахстане, вытянутое
вдоль реки поселение почти прямоугольное или овальное в плане с большой
незастроенной площадью в центре, предназначенной для содержания скота
(Жабай-Карасу, Новоникольское I, Виноградовка VI, Шортанды-Булак, Акбаур
И, Бугулы I) [Маргулан и др., 1966, рис.100—102,105; Маргулан, 1979, рис 137,
145, 149; Зданович С, 1979, с.8]. Изредка встречается сплошная застройка
(Атасу I, Саргары, Кент, Донгал)

В Алексеевке, Садчикове, Атасу, Акбаур открыты следы деревянных изго­родей, огораживавших поселок или его часть наподобие казахских боскет, сооружавшихся из дерева, земли или камня для охраны скота или заслона от ветра и снега [Кривцова-Гракова, 1948, с.97—99; Маргулан, 1959, с.19].

На площади поселений петровского типа (Кулевчи III, Семиозерное, Син-ташта в Зауралье, Боголюбово I, Новоникольское I и Петровка II на Ишиме, поселения со смешанным слоем Камышное II в Притоболье и давшее федоров­скую керамику андроновское поселение Черноозерье на Иртыше) открыты за­полненные золой рвы глубиной от 1,5 до 2,5 м, шириной 1,2—3,5 м с внутрен­ним и внешним валами высотой 0,4 м и проходами шириной до 2-2,5 м. В Боголюбове и Семиозерном ров перегораживал мыс с напольной стороны, в Новоникольском ограждал прямоугольную площадку 95x60 м, в Петровке II — площадь 70x120 м, которую внутренний ров делил на две части, в Черноозерье ров длиной 75 м примыкал к высокой террасе реки, замыкая с трех сторон площадь прямоугольника. В Черноозерье по наружному валу открыты столбо­вые ямы, видимо, от забора. Какие-то рвы были и на поселении Атасу [Здано­вич, 1975а, с.7—10; 1988, с.133; Зданович, Генинг, 1985, с.151; Викторова, Бор-зунов, 1974, с.19—20, рис.1, Потемкина, 1982, с.52; Виноградов, 1982, с.97], а в Кенте выявлена каменная прямоугольная ограда 84x46 кв.м [Варфоломеев, 1991, с.8].

Открыты также перемычки — въездные ворота, в которые свободно могла въехать повозка или колесница. Въезды иногда укреплены выступами-контр­форсами.

На поселении Синташта два ряда стен, сложенных из пахсы и глины, обра­зуют кольцо шириной 16—18 м, разделенное радиальными стенами на отсеки, видимо, служившие жилыми помещениями.

Наиболее выразительная картина открыта на поселении Аркаим на юге Че­лябинской области. Поселок площадью 20 тыскв.м представлял две концент­рические окружности фортификационных глинобитных стен, заключающих центральную площадь, обведенную кольцом жилых помещений, примыкающих к первой оборонительной стене, кольцевую улицу и наружное кольцо жилых помещений, выходящих на кольцевую улицу, а торцами примыкающих к более мощной обводной стене [Зданович, 1989, с.181-182]. Диаметр наружной стены 160 м, ширина — 4 м. Она сложена из глины с добавкой извести и снаружи облицована пахсовыми блоками. Вдоль стены идет ров глубиной 1,5—2 м, об­ложенный деревом. Все сооружение разделено радиальными улицами, видимо, шедшими к воротам. В конструкции трапециевидных жилищ использованы де­ревянные столбы и плахи. В некоторых помещениях устроены колодцы.

На Южном Урале в районе скопления меднорудных месторождений выяв­лено еще несколько укрепленных поселений. На всех укрепленных памятниках XVII—XVI вв. до н.э. открыты многочисленные следы металлообработки. Это позволяет присоединиться к мнению тех исследователей, которые полагают, что крепости воздвигались племенами древних металлургов для охраны района мед­ных месторождений. Возникновение крепостей свидетельствует о нестабильной обстановке в степях во второй четверти II тыс. до н.э

Большие укрепленные поселения этого времени уже давно известны и на западе степи. Это Каменка в Крыму, Каратаевка и Ливенцовка в Подонье [Братченко, 1976, с.119-122].

Ливенцовская крепость - это полукруглый мыс высотой 20-24 м, огоро­женный двойным полукольцом мощных каменных сооружений и окруженный рвами шириной 2—6 м и глубиной 2—3 м². Стены представляют два ряда панцирной кладки из больших камней, внутреннее пространство между кото­рыми забутовано мелкими камнями и щебнем. Жилые помещения, как в Арка-име, расположены между двумя стенами и имеют трапециевидную форму За стенами крепости найдено множество вражеских стрел.

Крепости Крыма и Подонья, близкие культуре многоваликовой керамики, хронологически следующей за катакомбной, и укрепленные абашевские посел­ки, несколько древнее петровских. Они демонстрируют сложение в евразийских степях укрепленного поселения — убежища специфического типа: их фортифи­кация основана на принципе обороны военного лагеря вкруговую, табором. Такая идея могла возникнуть только в степях, у населения, передвигавшегося на повозках, которые при нападении врагов ставились вплотную по кругу внутри которого укрывались женщины и скот. Этот прием обороны сохранялся У народов степей на протяжении тысячелетий и использовался и тюрками, и монголами, и казаками вплоть до XIX в.

Планировка Ливенцовки и Аркаима дает основание вспомнить храмовый комплекс Кой-Крылган-Кала V в. до н.э. в Хорезме и идею С.П.Толстова [1948, с.77—82], о -«городищах с жилыми стенами», которые он сопоставил с описан­ным в Авесте идеальным поселением древних иранцев — варой, построенной их легендарным родоначальником и первым царем Йимой.

Йима Хшайта месил «глину ногами, разделял на куски руками... и сделал Йима вару длиной в лошадиный бег по всем четырем сторонам. Снес он туда семя мелкого скота, лошадей, собак, птиц, огней красных, пылающих. И сделал Йима ту вару... жилищем для людей... загоном для скота. Туда он провел воду по пути длиною в хатр; построил он там дом, свод, двор — место, закрытое со всех сторон" [Видевдат, II, 33 и сл.].

В.А.Лившиц [1963, с.145] считает вару укрепленным поселением, служив­
шим для укрытия людей и скота во время войны.

Существовал также индоиранский термин dida, который М.МДьяконов [1961, с.67. 365] вслед за Э.Герцфельдом возводит к «месить» [глину]. Этим словом обозначалась обводная стена, укрепленное поселение рода (вис) во главе с виспати. Однако даже в ахеменидскую эпоху персы не знали города в соб­ственном смысле слова: и Пасаргады, и Персеполь были лишь резиденциями и культовыми центрами.

К.Йеттмар [Jettmar, 1981] и Б.Брентьес [Brentjes, 1981] интерпретировали как модель вары план бактрийских культовых центров Дашлы III и Джаркутан, открытых В.И.Сарианиди [1977] и А.Аскаровым [1977]. Последние, датируе­мые XIV—XIII вв. до н э., не имеют ни истоков, ни аналогов в Передней Азии и повторяют архитектурно-планировочное решение, найденное в Ливенцовке и разработанное в Аркаиме, что позволяет предполагать воздействие северной степной традиции в архитектуре бактрийских земледельцев. Этот вывод под­тверждается тем, что на священном алтаре храма Джаркутан найдена андронов-ская керамика, а на сосудах храма — андроновские орнаменты [Аскаров, 1989].

Важно также, что этот планировочный принцип сохраняется в степи в скиф­ское время при сооружении царских курганов, например, Аржана [Грязнов, 1980] и мавзолеев Тагискена [Толстов, 1962, с.81-86], что дало повод К.Йет-тмару [Jettmar, 1981] и Л.А.Лелекову [1972] вновь вернуться к проблеме аве­стийской вары. Вара - не конкретный город, а данное в позднем авестийском тексте Видевдате описание модели вселенной, воспроизводимой в земном мик­рокосме. Но сама мифологема могла возникнуть только в том обществе, где реально существовал прообраз «небесного града», т.е. в культуре населения евразийских степей XVIII—XVI в. до н.э.

Принципиально важна в этой связи интерпретация В.Рау [Rau, 1983, all] санскритского термина грома: позднее он обозначал деревню, но изначально это было обозначение небольшой племенной группы пастухов, кочующих на повозках. Повозки каждый вечер ставили в круг, образуя своеобразную кре­пость на колесах, внутри которой помещали скот.

Существенно, что уже в петровскую эпоху рвы поселков использовались с ритуальными целями: на дне их открыты жертвенники в виде нескольких со­судов, костей животных, кострищ. Эта сакральная функция впоследствии при-

вела к использованию первоначально функционально обусловленной планиров­ки вписанных круга и квадрата при сооружении храмов и царских погребений, рассматривавшихся как модели вселенной.

Петровские крепости позволяют вернуться к дискуссионному вопросу о крепостях у ведических ариев. В индоевропейских языках было два термина для обозначения укрепленного поселения: 1) бург, утраченный в индоиран­ском, тохарском и латинском, и 2) включающий только арийско-греко-балтий-ский ареал, восходящий к одной основе — «обрыв, круча», греческий полис, балтийский пиле и древнеиндийский пур (ptir) [Гамкрелидзе, Иванов, 1984, с.744-746]. М.Уилер [Wheeler, 1984] и СПигготт [Piggott, 1950, с.261], а за ними многие другие исследователи считали, что пур — это хараппские крепо­сти, разрушенные индоариями и превращенные в руины arma, armakd, на которых арии собирали керамику для получения шамота, необходимого при изготовлении арийской посуды. В.Рау [Rau, 1983] высказал предположение, что пур был не крепостью аборигенных врагов, а небольшим поселением самих ариев, обнесенным земляным или каменным валом для защиты скота, а аrта — это покинутые арийские стоянки. Однако в многочисленных текстах Ригведы (IV, 30, 20), проанализированных А.Парпола [Parpola, 1988, с.208-212], глав­ный бог пантеона Индра носит постоянный эпитет «разрушитель пуров» и «победитель даса». Под термином даса подразумеваются как демоны, так и темнокожее аборигенное население [Бонгард-Левин, Гуров, 1988; 1990; Елиза-ренкова, 1989, с.433; Алексеев, 1990; Bailey, 1959, с.107-115]. В Ригведа Сам-хита (2, 20, 7) прямо говорится о разрушении крепостей дасов, причем их цари носят не индоевропейские имена [Parpola, 1988, с.212]. Индра разрушает 99, 100 и 101 город дасов, а Агни сжигает их огнем. Эти тексты позволяют утвер­ждать, вопреки отстаиваемому рядом авторов мнению о хронологическом раз­рыве между приходом ариев и гибелью культуры Мохенджо-Даро, что арии участвовали в разрушении хараппских городов. Вместе с тем, сам термин пур, общий с греческим, вероятно, возник еще на индоиранской прародине и при­менялся к укрепленным поселениям типа Ливенцовки и Аркаима (в этой связи интересны соображения С.С.Березанской о сходстве каменной архитектуры Се­верного Причерноморья и ахейской Греции [Beresanskaja, 1971].

Однако в середине II тыс. до н.э. традиция фортификационного строитель­ства в связи со стабилизацией обстановки в евразийских степях была утрачена. Пастушеские племена не пошли по наметившемуся в XVII—XVI вв. до н.э. Урбанистическому пути развития цивилизации, а перешли к экстенсивному раз­витию своей экономики путем расселения и освоения все новых территорий.

Особенность андроновских поселений — наличие на них больших зольников мощностью 0,5—1 м и глубже. Зарегистрировано три типа зольников: большая Углубленная яма, примыкающая к стене жилища (Садчиково, Замараево, Мир­ный IV, Атасу, Малокрасноярка); длинный ров, идущий вдоль берега реки или По краю поселка (Камышное II, Обрыв, Ушкатта II, Шандаша, Мирный IV, Канай); насыпной бугор, примыкающий к жилищу (Алексеевка. Обалы, Чаг-линка, Атасу). Этот тип, видимо, можно считать наиболее поздним, переходным

и скифским зольникам³. Кроме того,под зольник часто использовали котлова­ны заброшенных жилищ (Алексеевка) или рвы (Новоникольское).

На андроновских поселениях известны две категории сооружений: полузем­лянки и наземные постройки.

Категория I андроновского жилища — это долговременная полуземлянка, заглубленная в землю на 0,6—1, изредка до 1,2—1,6 м (рис. 8).

Строительная техника андроновцев реконструируется благодаря изучению жилищ и погребальных сооружений. Котлованы могил и домов копались метал­лической киркой или теслом с узким лезвием шириной 8—13,5 см; следы ору­дий прослежены на стенах жилища в Садчикове и могилы в Уваке. Выброшен­ная из котлована земля укладывалась снаружи вдоль стен, образуя бруствер, повышавший высоту жилища примерно на 1 м⁴. На него опирались балки перекрытия.

Таблица 2

Площадь андроновских жилищ

Район	Поселение	Размеры, кем
Приуралье	Дуванское XVII	10,5 х 5,0
Кипель	11 х 10
Спасский Мост	14x6
Верхнеалексеевское	12x7
Белый Камень	30 х 20 и И х 5
Бахтинское	27x16 и 19x11
Замараево	26x11
Алексеевка	15x9
19x16
26x15
Садчиково	17x11
Мирный III	18,3 х 9,0
Мирный IV	12 х 8,5 и 13 х 12
Камбулат	27 х10-23
Загаринка	24,8 х 12
Кулевчи III	14 х 4-5,5
11,4x6,2
14-15 х11-12
12 х 7-8,5
24,5 х 8,5-10,5
Язево I	14,6 х 7,2
14,0 х 8,0
16,5 х 12,0
14,5 х 12,5
Камышное I	12,8 х 7,5
11,5x7,5

Район	Поселение	Размеры, кем
	Камышное I	11,5x7,5
12,0 х 10,0
Северный Казахстан	Чаглинка	15x5
10x8
16x14
30x10
Ильинка	23x12
Новоникольское I	22,0 х 12,0
25,0 х 10,0-12,0
19,0 х 10,0-12,0
18,0 х 13,0
17,0 х 13,0
14,0 х 6,0-8,0
13,0 х 10,0
14,0 х 8,0
Петровка II	24,0 х 8,5
20,0 х 9,0
26,5 х 10-12,5
12,0 х 12,0
16,0 х 13,0 (?)
Петровка IV	13,5 х 12,0
16,5 х 15,0
Павловка	18,0 х 11,5
16,0 х 10,0
Западный Казахстан	Ушкатта I	20x10
	Ушкатта II	25x9
	Ушкатта III	20x8
	Ушкатта VIII	16x16
	Шандаша	11 х7
	Тасты-Бутак	18x8
	20x10
Центральный	Атасу	10x8
Казахстан		12 х 11
		13x12
		15 х 11
		20x15
		18x12
	Тагибай-Булак	от 88 до 375 м2
	Шортанды-Булак	16x10

Район	Поселение	Размеры, квл
Центральный	Шортанды-Булак	15x10
Казахстан	25x15
	20x20
	Суукбулак	14x8
	Каркаралинск	20x12
	18x14
	Байбала	11x10
	Акбаур	22x12
		30x11
	Бугулы	32x7
	Соркудук	12x8
	Кулман	12x8
	Кент	6,5 х 5,7
	7,3 х 5,5
	15,0 х 6,2
	7,5 х 6,8
	7,5 х 6,5
	Домалактас	14,4 х 9,0
	Донгал	10,2 х 7,2
	10,1 х 8,0
	11,7x5,7
	9,3 х 8,4
	Тащик	15,5 х 9,0
	Упаис	10,2 х 7,5
	Икпень I	11,0 х 10,0
	24,0 х 9,5-12,5
	Икпень II	18,0 х 7,0

* Таблица составлена выборочно. В литературе имеются данные не по всем исследованным жили­щам. Данные о специальных производственных мастерских Центрального Казахстана в таблицу не включены. Здесь и далее памятники перечислены по географическому признаку.

Андроновские дома обычно имеют правильную прямоугольную форму и отличаются большими размерами (площадь от 80—100 кв.м до 200-300 кв.м) (табл. 2). Характерная особенность андроновского домостроительства — обычай соединять два соседних сооружения подземным коридором, отчего жилище на поверхности приобретает восьмеркообразную форму. В эпоху поздней бронзы системой переходов в единый блок объединяется несколько соседних сооруже­ний (Атасу, Саргары, Петровка III, Перелески, Чаглинка). Жилища алакуль-ского и кожумбердинского типов часто имеют разнообразные наружные при­стройки, что придает им сложную конфигурацию (Камбулат, Ушкатта).

Своего апогея техника домостроительства достигает в эпоху поздней бронзы

в Центральном Казахстане. В это время здесь утверждается тип четко распла­нированного многокамерного жилища правильной прямоугольной формы, сло­женного из массивных, хорошо обработанных каменных плит. Такие многока­мерные дома, объединяющие до пяти-семи помещений, выявлены на поселе­ниях Бугулы I, II, III и Акбаур [Маргулан, 1959, рис.10, 11; 1979. с.187]. С жилищем иногда объединены хозяйственные и производственные постройки, так что площадь всего комплекса жилища 17 в Бугулы достигает 530 кв.м, жилища 22 - 660 кв.м, а в жилище 28 даже 1500 кв.м. Это самые большие по площади дома, известные в культурах евразийских степей бронзового века [Маргулан, 1979, с.187—189, рис. 140-142]. Жилой дом и хозяйственные при­стройки располагаются по одной оси (этот тип сочленения в архитектуре рус­ского жилища называется "брус" или «кошель») или под прямым углом друг к другу ("глаголем").

По конструкции андроновские полуземлянки делятся на два типа: тип I -с деревянными конструкциями; тип II — с каменными.

Тип I представлен в лесостепной зоне на Урале, в Северном Казахстане и в богатых лесом районах Центрального и Восточного Казахстана. Жилища здесь имеют каркасно-столбовую конструкцию: вдоль их стен идет система столбов, которые удерживали горизонтально уложенные венцы сруба или плахи (Ки-пель, Замараево, Чаглинка, Перелески, Кулевчи III, Явленка I, Петровка I, Павловка, Икпень I и др.), или обмазанный глиной плетень (Алексеевка, Чаг­линка, Канай). В центре жилища также имеется большое число ям от столбов, служивших для поддержания перекрытия, внутренних перегородок, деревянных настилов, столов. Всего в жилище выявляется от нескольких десятков до 200 и даже 300 столбов⁵. Подобная столбовая конструкция известна в Алексеевке, Садчикове, Новобурине, Кипели, Замараеве, Мирном IV, Загарине, Перелесках, Язеве, Камышном I, II, Ильинке, Явленке, Бишкуль IV, Чаглинке, Новони­кольском, Петровке II, Каркаралинске, Суукбулаке, Шортанды-Булаке, Мало-красноярке и др.

В качестве строительного материала андроновцы использовали березу, сосну и кедр (сибирскую сосну), изредка другие породы. На бревнах диаметром около 0,25 м, иногда до 0,4 м, видны следы обработки острым топором. Судя по сохранившимся деревянным конструкциям андроновских домов и особенно мо­тал [Сальников, 19516; 19526; Кузьмина, 1973а], представлявших миниатюр­ную копию жилища, андроновцам были известны:

1. Ложный сруб - накат из бревен, уложенных друг на друга в несколько
венцов без скрепления по углам;

2. Обкладка стен бревнами или расколотыми пополам плашками, обращен­
ными плоской стороной внутрь ямы и закрепленными врытыми через опреде­
ленные интервалы столбами — наиболее распространенная система кладки;
Иногда накат бревен зажат между двумя рядами столбов, углы выложены впри­
тык (Федоровка, Сосновский, Верхнеозерное, Боровое);

3. Сруб с сочленениями в перевязку: в нижнем венце продольные бревна
Длинные, торцевые — короткие, в следующем — продольные короткие, торце­
вые длинные (Туктубаево);

4. Сруб с сочленением в лапу: бревно укладывается в углубление, выруб­
ленное в нижнем поперечном бревне;

5. Сруб с сочленением в обло: шип верхнего бревна вставляется в углубле­
ние нижнего (Туктубаево, Федорово).

Прекрасно сохранились деревянные конструкции в петровском могильнике Амангельды, курган 8 [Зданович, 1988, с.66, рис. 24, 1]. Стены ямы обрамлены вертикально вбитыми бревнами, закрепленными горизонтально уложенными горбылями. На дне — деревянный настил. Сооружение перекрыто плахами. По углам установлены большие столбы, на которые опиралась наружная, вероятно, двускатная кровля.

Тип II жилищ-полуземлянок зарегистрирован в безлесных районах Запад­ного и Центрального Казахстана. Здесь в архитектуре дома широко использу­ются каменные конструкции⁶: подтип IIА — вдоль стен вертикально на ребро на глубину 0,2—0,4 м врыты большие каменные плиты шириной 0,3—0,5 м, длиной 0,75-1,4 м, иногда до 1,55x2, удерживающие стену от оползания. Плиты скреплялись всухую без раствора, часто ставились в два ряда "в перевязку" Жилища с каменной облицовкой стен исследованы в Орском регионе (на по­селениях Ушкатта I, II, VIII, Шандаша, Тасты-Бутак) [Кузьмина, 1962а, с.88-91; 19626, с.9-11, рис.1; 19646, с.207, рис.29; Сорокин, 1962а, с.51-60] и в Центральном Казахстане (Атасу, Бугулы, Акбаур, Байбала, Соркудук, Карато-мар, Тагибай-Булак). На поселениях эпохи поздней бронзы Бугулы II, Акбаур и Кент выявлена конструкция подтипа ИБ: цистовая кладка; иногд^ она дела­лась на глиняном растворе, в Тагибай-Булаке пространство между двумя ряда­ми плит забутовано мелкими камнями [Маргулан, 1959, с.16-2/; 1979, с.163— 254, рис.137, 140-143, 146-148, 169-171; Варфоломеев, 1991, с.7].

Наличие двух типов андроновской архитектуры: каменной и деревянной, по-видимому, не свидетельствует о двух исходных строительных традициях, а обусловлено только местными строительными ресурсами (в тех районах Цент­рального Казахстана, которые богаты лесом, наряду с каменными, строились деревянные дома каркасно-столбовой конструкции).

В центре жилища с каменными стенами иногда имеются ямы от столбов, поддерживающих перекрытие (Атасу, жилище 17). В других случаях ямы не прослеживаются (Спасский Мост; Новобурино, жилище 2; Тасты-Бутак, Шан­даша, Атасу, жилище 20) или в доме выявляется всего несколько маленьких бессистемно расположенных ямок (Ушкатта, Камбулат), что заставляет предпо­лагать бесстолбовую систему перекрытия.

Предлагалось несколько реконструкций перекрытия жилищ⁷ (рис. 9).

1. Двускатная кровля, опиравшаяся на продольное бревно (конек), лежащее
на опорных столбах, врытых по центру по продольной оси жилища (Замараево,
Бугулы II, Суукбулак) [Сальников, 1954а, с.246; Маргулан и др., 1966, с.253,
рис.113], аналог — срубное поселение у Моечного Озера [Мерперт, 1958,
с.117-118; Трубникова, 1958, с.186-187, рис.3; Синицын, 1949, с.199].

2. Двускатная кровля, опиравшаяся на два ряда опорных столбов, врытых
по продольной оси жилища и перекрытых двумя слегами, поддерживавшими
поперечные балки (Малокрасноярка) [Черников, 1960, с.41]. Аналог — срубное

поселение Сускан [Сальников, 19526, рис.19; Мерперт, 1958, с.109—110, рис.13].

3. Четырехскатная кровля, опиравшаяся на квадратную раму в центре дома,
поддерживавшуюся четырьмя опорными столбами, врытыми по сторонам цен­
трального очага, над которым оставлялось отверстие для тяги дыма (Алексеев-
ка, Кипель, Чаглинка, Шортанды-Булак, Суукбулак) [Кривцова-Гракова, 1948,
с.77-81; Сальников, 19516, с.107; 1954а, с.246; Оразбаев, 1970, с.142; Маргулан
я др., 1966, рис.126; Маргулан, 1979, с.202, рис.152].

4. Пирамидально-ступенчатый свод. Наличие последней конструкции под-
тверждается находками прямоугольных рам размером 1.8x1,3 м сгоревшего пе­
рекрытия в Бишкуль IV [Зданович, 1988, с.22]⁸ и каменной кладкой, выявлен­
ной в жилище Шандаша, где вдоль стен плиты перекрытия уложены с напуском
к центру.

Способ сооружения ступенчатого свода исследователи реконструируют по-разному. В.С.Сорокин [1962а, с.53, 55] предполагает в Тасты-Бутаке шатровое перекрытие, аналогичное восстановленному в Ляпичевом хуторе МЛ..Грязно-вым [1953, с.144, рис.63]: площадь жилища разделялась на квадраты и каждый из них перекрывался пирамидальным срубом из бревен, уложенных параллель­но стенам жилища, над очагом оставлялось отверстие. А.Х.Маргулан [1959, с.24, табл.4], исходя из расположения столбовых ям в Атасу, предполагает, что жи­лище было разделено двумя продольными рядами столбов на два пролета, бо­ковые нефы перекрывались поперечным накатом, а центральный неф был пе­рекрыт пирамидально-ступенчатым накатом из прямоугольных бревенчатых рам. Автором [Кузьмина, 19646, с.104] высказано предположение, что бесстол­бовые жилища поселения Шандаша могли перекрывать по системе чор-хона: балки, образующие ступенчатый каркас свода, укладывались по диагонали, сре­зая углы, затем на квадратную или шестиугольную раму накладывались вновь по диагонали балки, образующие вписанный квадрат следующего ряда кровли и т.д., над очагом оставляли отверстие⁹. Эта система, дающая большую эконо­мию дерева и облегчающая вес перекрытия¹⁰, широко использовалась в архи­тектуре среднеазиатского жилища и в культовых постройках Казахстана [Во­ронина, 19516; Писарчик, 1954, с.271-273, рис.23; Басенов, 1959, с.97-101, Рис 13, 19].

5. О А.Кривцова-Гракова [1948, с.81] и А.М.Оразбаев [1970, с.138] полага­
ли, что в Алексеевке и Чаглинке над округлыми в плане домами употребляли
перекрытие в виде конического свода, наподобие юрты. Каркас кровли повсе­
местно перекрывали байрой — слоем камыша (выявлен на поселении Канай)
Или накатом из жердей, обмазанных глиной (найдены, например, в Замараеве,
Перелесках, Атасу, Канае, Ушкатте II)¹¹ и сверху засыпали землей или золой.

Вход¹² в андроновские жилища обычно располагался с подветренной юго-западной торцовой стороны, иногда обращался к реке и представлял собой сужающийся коридор шириной 1—2 м внутри, до 0,8 м снаружи, длиной 2—3 м, изредка до 5 м, понижавшийся к полу жилища в виде пандуса, иногда с Несколькими ступеньками и порогом высотой 0,15-0,2 м (Шандаша, Ушкат-та). В Шортанды-Булаке ступеньки и порог выложены плитами. В Алексеевке

выявлен подпятник, на который крепилась дверь, в Петровке II — три ямки от рерной конструкции. В лесных районах прослеживается система ям от столбов коридора, в степных районах вход оформлен мощными отполированными че-тырехгранными пилонами (Атасу, Ушкатта II, Шандаша). Часто в жилище ус­траивалось от одного до четырех дополнительных выходов в коридоры шириной 0,8-1,5 м, длиной от 2 до 12 м, ведущих в соседние дома или зольники.

Пол в андроновских жилищах земляной, чашеобразно углубленный в центре в результате вытаптывания. В некоторых случаях, особенно когда материком был песок, пол покрывали глиняной обмазкой (Атасу, Каркаралинск, Новони­кольское I, Икпень, Донгал, Шандаша)¹⁴ и плитками песчаника (Соркудук), может быть, деревянным настилом (Алексеевка, Замараево, Петровка IV).

Внутренняя планировка андроновских жилищ изучена недостаточно. В не­которых случаях дома делили на две части поперечной стеной, образованной перемычкой — останцом земли¹⁵ [Сальников, 19516, с.107; Маргулан, 1959, с.22; 1954, с.246; Сорокин, 1962а, с.52; Оразбаев, 1970, с.130-132; Евдокимов, 1975в, с.109, рис.2; Зданович, 1988, с.140; Потемкина, 19766, с.24; Ткачев, 1987, с.ЗЗ], причем в одной части пол был глубже и только здесь располагались очаги. Предполагается, что этот отсек предназначался для жизни людей, а другая половина — для содержания скота в зимнее время [Грязнов, 1953, с.144, 147]¹⁶. В других жилищах такой закономерности не прослежено, хотя иногда площадь разгорожена перегородками на отсеки (Ушкатта II, Шортанды-Булак). В Пав­ловке канавы с сохранившимися вертикальными столбами образуют квадраты, центральный из них 9x9 м [Малютина, 1991, с. 151].

Андроновские жилища отапливались и освещались при помощи очагов. За­регистрированы очаги шести типов.

I тип — открытый круглый или овальный костер диаметром 0,7—3 м, иногда
выложенный камнем. Такие костры хозяйственного и производственното назна­
чения замечаются вдомах и вне пределов жилища (Садчиково, Алексеевка,
Загарино, Кипель, Замараево, Новобурино, Камышное, Турсумбай, Ушкатта II,
IX, Шандаша, Новоникольское, Чаглинка, Спасское, Мирный IV, Явленка,
Кент). Этот тип очага (гулхан алоу) известен в Средней Азии, прежде всего —
у ираноязычных таджиков и памирцев и устраивается в домах мужских собра­
ний, восходящих к древнеиранским домам огня [Писарчик, 1982, с.72].

II тип - неглубокая круглая или овальная ямка диаметром 0,5-0,8 м, иног­
да больше, глубиной 0,15—0,4 м, часто выложенная по дну и краю плоскими
плитками (рис. 10,13). Этот наиболее распространенный в андроновских домах
гип очага, служившего для приготовления пищи и для отопления и освещения,
представлен в Загарине, Камышном I, Садчикове, Замараеве, Новобурине, Та-
сты-Бутаке, Чаглинке, Ушкатте II, Спасском, Мирном III, IV, Алексеевке, Но­
воникольском, Боголюбове, Бишкуль IV, Суукбулаке, Шортанды-Булаке, Кар-
каралинске, Майоровке, Кенте, Донгале и др. Этот тип очага близок к средне­
азиатскому очагу чахлак, чагдон [Писарчик, 1982, с.78, 79, 109]. Эти очаги
использовали в ритуальных целях: костер обходит невеста, вокруг него совер­
шает похоронный танец вдова, через него прыгают на празднике. Название
костра — алоу — древний индоиранский термин, засвидетельствованный в сан-

скрите и сохранившийся в языке хинди, на Памире и в Афганистане; гулхан (очаг) от гул — жар — термин, сохранившийся в иранских и индийских языках [Писарчик, 1982, с.74—77, 105, 106]. Этот тип очага описан в древних индий­ских источниках это домашний огонь гархапатья — «огонь господина дома» [Мандельштам, 1968, с 126]

III тип — очаг правильной прямоугольной формы, размером от 0,7x1,0 до
1,5x2,0, сложенный из плотно пригнанных прямоугольных каменных плиток,
вкопанных на торец. Эти очаги расположены в центре жилищ, тщательно под­
метены и, вероятно, имели культовое назначение (Атасу, Бугулы, Шандаша.
Ушкатта II, Спасский Мост, Кент, Тагибай-Булак, Донгал). Этот тип очага
соответствует древнеиндийскому специально культовому очагу ахавания
[Мандельштам, 1968, с.126]. Прямоугольные и круглые очаги имеют аналогию
в древнем Риме. Круглый очаг для приготовления пищи был посвящен богине
домашнего очага Весте, квадратный очаг — мужским божествам и предкам
[Dum6zil, 1954].

IV тип - двухкамерный производственный очаг - неглубокая ямка, к ко­
торой примыкает большая и более углубленная камера, в ней иногда установлен
большой сосуд (Ушкатта II, Турсумбай, Киимбай I, Сарафаново) или трехка-
мерный очаг, иногда перекрытый и разделенный на три ямки (Атасу, Шортан-
ды-Булак, Мыржик, Энтузиаст, Упаис, Икмень, Ташик)

V тип — неглубокие длинные канавки¹⁷, тянущиеся по продольной оси дома,
иногда вымощенные камнем и имеющие ямки, заполненные шлаками; выявлен
на поселениях Бахтинское [Сальников, 1954а, с.218], Кулевчи III [Виноградов,
1982, с 95], Алексеевка [Кривцова-Гракова, 1948, табл. V], Садчиково [Крив-
цова-Гракова, 1951, рис 25], Тасты-Бутак [Сорокин, 1962а, с.54—55], Шандаша
(раскопки автора), Ильинка [Зданович, 1970, с 148, 151], Покровка III, Явлен-
ка [Зданович и др, 1972, с 448], Атасу, Шортанды-Булак, Тагибай-Булак [Мар-
гулан, 1979, с.202-203, рис 154, 227, 228, Кадырбаев, 1983, с.137], Энтузиаст,
Икпень [Ткачев, 1987, с 31, 1989, с 112; 1991, с.8], Кент [Варфоломеев, 1991,
с 8, 11], Новоникольское I, Петровка II, IV [Зданович, 1988, с 36, 47, 50, 57],
Язево, Камышное II [Потемкина, 1985, с 36, 37, 80] В некоторых случаях,
например, на поселениях Энтузиаст и Язево, канавки находились вне жилищ.
В Бахтинском, Энтузиасте, Атасу канавки соединяются с очагом и заполнены
углем, керамическим и металлургическим шлаком и иногда перекрыты камен­
ными плитами; в Шандаше по краю заполненной шлаками канавки выявлены
ведущие в топочную часть воздуходувные отверстия и желобки, что указывает
на производственное назначение очага¹⁸.

VI тип - печь, вероятно, со сводом, сложенная из глиняных кирпичиков
круглой, прямоугольной и конусовидной формы (размер 10 X 4—6,5 см) с
примесью самана¹⁹. Такие печи открыты в Шортанды-Булаке, Бармине, Язеве,
Камышном I, И, в Алексеевке, Явленке, Ильинке, Кипели [Сальников, 1957,
с 203-204; КривцоваГракова, 1948, с 87-90, САИ ВЗ-2, с 20; Потемкина, 1982,
с 45, 47, 1985, с 36, 80, 108, рис 2О]²⁰ Возможно, они служили примитивными
горнами

Число очагов в жилищах разное- от одного до пяти-восьми. Судя по наход-

кам угля, обожженных костей²¹ и кизяка, топливом служили дерево, кизяк²² и кости животных, дававшие высокую ровную температуру.

Интерьер андроновских жилищ был скромен. На поселениях Тасты-Бутак, Садчиково, Атасу, Капай, Камышное I, вдоль стен выявлена суфа шириной около 2м- возвышение, предназначенное для сна [Сорокин, 1962а, с.54; По­темкина, 1985, с.105; Максимова, 1959, с.93; Маргулан, 1959, с.23]²³. В других домах могли сооружаться деревянные нары (Алексеевка). Вероятно, и наличие деревянных столов²⁴. В Северном Казахстане рядом с очагами иногда устраи­валось глиняное возвышение — «столик»²⁵.

В Аркаиме, Тасты-Бутаке, Чаглинке, Петровке II, Икпени, Атасу, Мирном III, а, возможно, в Замараеве и Трушникове в домах открыты колодцы²⁶. Это ямы диаметром около 1,5-2 м, глубже сужающиеся до 1 м и достигающие водоносного слоя на глубине 3-5 м. Стены ям упрочнены плетнем, каменной кладкой или плахами, закрепленными кольями [Зданович, 1989, с.183; Соро­кин, 1962а, с.55; Оразбаев, 1970; 1972, с.154-162; Чемякин, 1978, с.201; Мар­гулан, 1979, с.174]. Такие же колодцы, обложенные песчаниковыми плитками, есть на площади поселков рудокопов в Джезказгане в Милыкудук, Соркудук, Айнаколь [Маргулан, 1979, с.268]. Изобретение колодца, совершенное андро-ковцами Казахстана на петровском этапе, позволило населению евразийских степей впервые оторваться от речных долин и освоить глубинные районы без­водных степей, полупустыни и пустыни Средней Азии, что имело важнейшие исторические последствия.

Сопоставление андроновского дома с домами других культур бронзового века Евразии позволяет отнести его к типу жилища, распространенному в эпоху развитой и поздней бронзы на огромной территории степной и лесостепной полосы Евразии от Центральной Европы до Западной Сибири. Строительная техника и планировочные решения едины во всей этой зоне. Отличия, харак­теризующие конкретную археологическую культуру, касаются только некото­рых второстепенных деталей. На Западе, в Центральной Европе, дома со стол­бовой конструкцией и двускатной, реже четырехскатной кровлей известны в культурах унетицкой, курганных погребений, фюзешабонь-оттомани²⁷ и сохра­няются в гальштатской культуре раннежелезного века, варианты которой свя­зывают с различными группами индоевропейцев: кельтами, иллирийцами, фра­кийцами [Монгайт, 1974, с.52, 57, 63, 86, 87, 180, 192, 195]. Этот тип дома называется общеиндоевропейским термином: славянское «дом», индийское dama, иранское dmana, латинское domus.

В Подунавье в эпоху средней бронзы дома из бревен, как и в евразийских степях, сочетаются со строениями из плетня, обмазанного глиной [Kovacs, 1977, рис.6]. Та же закономерность прослеживается в тшинецкой культуре в Польше [Кухаренко, 1969, с.49] и на Украине [Березанская, 1972, с.46-55; 1974, с.22-42, 57—74, рис. 6—11, 17—21]. Полуземлянка с каркасно-столбовой конструк­цией типична также для культуры многоваликовой керамики, судя по данным поселений Бабино III, Ливенцовка I и др. [Березанская, 1960, с.27; Братченко, 1976, с.110—111]. Таков же тип абашевского жилища в разных ареалах этой культуры ст Приуралья до Подонья, выявленный при раскопках на поселениях

Малокизыльское, Береговское I, II, Масловское I, Шиловское, Чижовское 4 [Сальников, 1967, с.19-20; Пряхин, 1973, с.19-25, рис.2; 1976, с.11-24,53-54, 89-92, 96. рис. 2, 18]. Этот тип жилищ, соединенных переходами, известен на поселениях Займище III, Атабаевское, Балымское и др., относимых к приказан-ской культуре Поволжья, сложившейся в результате взаимодействия степных полтавкинских и раннесрубных племен с аборигенами-волосовцами [Халиков, 1953, с.36—37; 1969, с.244, 257, 259]. Такие же жилища раскопаны в Прикамье: Боровое Озеро VI [Бадер, 1953, с.101, рис.31]. Лугавское [Збруева, 1950, с.70-84] и др. На юго-востоке ареала сходный тип жилищ прекрасно исследован на поселениях тазабагьябской культуры Приаралья Кокча 15,15А, 16,17, Джанбас 21, 30, 33, ЗЗА, Байрам-Казган 2, Дингельджи, Каунды 14, Ангка 5, Кават 3 [Итина, 1977, с.195—204, рис.1, 5-12, 30, 31]. М.А.Итина связывает появление этого типа жилищ в Хорезме с приходом срубноандроновского населения [1977, с.198]. Особенности тазабагьябского дома — конструкция расположенного в центре очага в виде ямки с подковообразным глинобитным бортом и полукруг­лая площадка перед входом — айван.

Ближайшие аналогии тип андроновского поселения и жилища находит в срубной культуре. Топография срубных поселков та же, что и андроновских — по берегам малых рек, иногда в пойме. Срубные дома изучались в Приуралье (Береговское I) [Сальников, 1967, с.151-153] и в Поволжье (Успенское, Мак-сютовское, Зимница, Ершовка) [Синицын, 1949, с.199, рис.4; Кривцова-Грако-ва, 1955, с.74-76], Сускан [Мерперт, 1958, с.104-118, рис.13], Моечное Озеро [Трубникова, 1958, с.183—187, рис.3], Воскресенское [Трубникова, 1953], Ста­рая Яблонка [Круглов, Подгаецкий, 1935, с.124], в Подонье (Ляпичев Хутор [Грязнов, 1953], Костенки [Круглов, Подгаецкий, 1935, с.112-124], Шиловское [Пряхин, 1973, с.45], Кобяково [Шарафутдинова Э., 1967]). Наиболее четко реконструируются жилища поселений Сускан [Мерперт, 1958], у Моечного Озера [Трубникова, 1958] и Ляпичев Хутор [Грязнов, 1958]. Площадь срубных жилищ несколько меньше андроновских [Синицын, 1949, с.223]. Дома имеют каркасно-столбовую конструкцию с двускатной крышей, опирающейся на опор­ные столбы, врытые по центру дома²⁸ в один, два (Сускан) или три ряда (Моечное Озеро), но известны и бесстолбовые (Ляпичев Хутор, Кобяково, Береговское I). Входы коридорообразные: Максютовское, Сускан, Моечное Озеро (где сохранились опорные столбы, на которые крепилась дверь). Очаги двух типов — костры и ямки, иногда выложенные камнями. На Успенском селище, по мнению О.А.Граковой [1955, с.76], была также печь со сводом из кирпичиков. Особенность срубных домов — устройство больших и глубоких очажных ям. Дома в Поволжье иногда соединяются переходами.

На раннесрубных поселениях Украины (Ильичевка, Рубцы, Янохино и др.) [Шаповалов, 1976, с.150-156; Митрофанова, 1960; Березанская, 1959] также представлены землянки площадью от 7 х 5 кв.м до 12 х 9 кв.м с одним (Ильичево) или двумя (Ильичево, Рубцы) рядами столбовых ям от двускатной крыши, очагами в виде костров и ямок, нарами (Ильичево). На поселениях Раздольное и Вовниги вдоль стен жилища выявлен каменный цоколь из вер­тикально врытых плит. Тот же тип дома сохраняется на поселениях эпохи

поздней бронзы сабатиновского и белозерского этапов (Чикаловка, Сабатинов-ка, Бабино, Пересадовка), причем большое развитие получает каменная архи­тектура, выявленная на поселениях Кирово, Ушкалка, Сазоновка, Анатольевка, появляется правильная планировка домов вдоль ручья в один (Кирово) или два ряда (Чикаловка, Сабатиновка) [Добровольский, 1952; Ильинская, 1955; Погребова Н., I960, Телегин, 1961; Шарафутдинова, 1964; Лесков, 1970]. На позднебронзовых поселениях кобяковского типа на Нижнем Дону сочетаются наземные жилища и землянки с бесстолбовой конструкцией и цистовой кладкой стен [Шарафутдинова, 1973]. Наряду с домами с двускатной кровлей, фикси­руются жилища с пирамидально-ступенчатым сводом типа изученного на поз-днесрубном поселении у Ляпичева Хутора в Подонье [Грязнов, 1953].

Итак, по типу поселений и жилищ культуры XVII—XII в. до н.э. степи и лесостепи Евразии составляют единую зону. Во всей этой зоне поселения рас­полагаются в одинаковых топографических условиях по берегам малых рек, часто в пойме, заливаемой в современную эпоху водой, что позволяет отнести период развитой бронзы к ксеротермическому максимуму.

Социальная функция этих жилищ — служить местом обитания большого коллектива, ведущего общее хозяйство (вероятно, большой патриархальной семьи или патронимии).

В пределах евразийской зоны андроновские поселения и жилища отличают­ся от инокультурных некоторыми особенностями.

I. Поселки, как правило, имеют регулярную четкую планировку и содержат
большое число сооружений (до 60—100).

II. Дома имеют обычно большую площадь, что свидетельствует о большей
численности семьи и плотности андроновского поселения.

III. На площади поселков устраиваются специальные зольники, что отража­
ет особую роль культа огня и домашнего очага.

IV. Андроновские дома часто имеют облицовку стен каменными вертикаль­
ными плитами.

V. В конце эпохи бронзы в Центральном Казахстане складывается тип ка­
менного монументального многокамерного жилища правильной прямоугольной
формы, демонстрирующий вершину архитектурного искусства, достигнутого на­
селением средней зоны Евразии в эпоху бронзы.

VI. У андроновцев известны специальные постройки и пристройки произ­
водственного назначения.

VII. Андроновские очаги более разнообразны по типам и специализированы
по назначению: они делятся на кухонные, культовые, производственные, что
отражает более высокий уровень развития ремесленного производства, особенно
металлообработки, а также более развитый культ домашнего очага.

Vffl. В конце эпохи бронзы у андроновцев складывается тип небольшого легкого каркасного наземного жилища круглой формы — прообраз юрты.

IX. На андроновских поселениях и в жилищах сооружаются специальные колодцы.

Таким образом, андроновское жилище характеризуется устойчивым сочета­нием признаков, единых по всему огромному андроновскому ареалу, и по ряду

признаков четко отличается от жилищ других культур, что позволяет выделить его в особый тип. Поскольку архитектура дома — важнейший этнографический признак, ее единство свидетельствует о культурном единстве самих андронов-цев и служит одним из существенных критериев выделения андроновской куль­турной общности.

Вместе с тем, андроновская общность по типу поселений и жилищ входит в большую евразийскую общность, простирающуюся от Центральной Европы до Западной Сибири. Социальная функция, архитектурно-планировочные ре­шения и строительная техника поселений и жилищ различных культур этой зоны степи и лесостепи Евразии эпохи бронзы едины, что отражает, во-первых, сходство уровня хозяйственно-экономического развития, во-вторых, общность домостроительных традиций, восходящих к энеолиту-неолиту. Истоки их про­слеживаются в раннеземледельческих культурах Европы²⁹. В культуре линей­но-ленточной керамики, охватывавшей Центральную Европу от Венгрии до Германии, поселки, окруженные для защиты от зверей канавой и частоколом, состояли из маленьких землянок и больших наземных прямоугольных домов площадью до 27x6 кв.м со столбовой конструкцией стен и с двускатной кров­лей, которые хорошо реконструируются по данным поселений, например, Би-лени В трипольской и родственных ей культурах господствовало наземное прямоугольное жилище с каркасом, обмазанным глиной и двускатной кров­лей, что подтверждается находками моделей домов на гумельницких (Денев) и трипольских (Коломийщина) поселениях [Пассек, 1949, с 79—106], но в Триполье сооружались и землянки с каркасно-столбовой конструкцией стен и кровли типа выявленных на поселении Лука ВрубливецкаяЗО [Бибиков, 1953, с 20-77]

У восточноевропейских пастушеских племен появление долговременного жилища типа землянки фиксируется на поселении среднестоговской культуры Дереивка, где раскопана часть дома длиной 10 м со входом-коридором и от­крытым очагом [Телепн, 1973, с 39]. На распространение землянки с деревян­ными конструкциями в других районах степи указывает характер погребальных камер ямной культуры и находки в них бревен, грубо обрубленных на конус каменным топором [Городцов, 1905, с 199, 302].

Что касается Казахстана, то развитие землянки прослеживается здесь, как и в восточноевропейской степи, начиная с неолита — энеолита На неолитиче-ских стоянках Прибалхашья выявлены маленькие прямоугольные землянки, а в Борыбас и Дамсы — круглые землянки диаметром 4—5 м, обложенные сна­ружи кольцом из камней для крепления кровли из жердей и имеющие в центре открытый каменный очаг [Маргулан. 1959, с 13- 14]. На североказахстанской стоянке Виноградовка X наряду с маленькими шалашами, зафиксирована круг­лая полуземлянка Диаметром 6 м, заглубленная в землю на 0,3 м и имеющая столбовую конструкцию стен [Зайберт, 1979, с.99; Виноградов, 1981, табл.14] На кустанайской стоянке Амангельды землянка имеет площадь 6x2,4 кв м (рас­копки В Н.Логвина), на Тельманской стоянке землянки со столбовыми ямами имеют площадь 30-40 кв.м. Более развитый тип жилища представлен на нео­литической стоянке Центрального Казахстана Караганда 15, где выявлена зем-

лянка длиной 8 м, в архитектуре ее используются каменные плиты [Клапчук, 1965, с.212—217; 1970, с.153—160]. В большом неолитическом или раннеэнео-литическом поселке Ботай Кокчетавской области зарегистрировано около 80 полуземлянок площадью 25—50 кв.м со столбами, глинобитными стенами и круглыми очагами [Зайберт, 1981, с.435]. Этот тип жилища продолжает разви­ваться в Северном и Центральном Казахстане в эпоху энеолита. На северока­захстанском поселении Вишневка представлен уже вполне выработанный близ­кий андроновскому тип жилища — большая полуземлянка площадью 18x7 кв.м с бревенчатыми стенами, опорными столбами, двускатной кровлей по центру и выложенным камнем очагом [Зайберт, 1973, с.106, рис.39]³¹.

Сопоставление энеолитических жилищ Казахстана с украинскими позволяет констатировать, что во всей степной-лесостепной зоне домостроительство раз­вивается в одном направлении, начиная с III тыс. до н.э., восходя к традициям, возникшим еще в IV тыс. до н.э. По типу поселений и жилищ зона степи-ле­состепи сближается с центральноевропейской, но принципиально отличается от переднеазиатской зоны древних земледельцев.

Истоки так называемого переднеазиатского типа жилища археологически прослеживаются, начиная с культур неолита — энеолита. Здесь повсеместно с VII—VI тыс. до н.э. господствовал тип наземного глинобитного³² дома с плоской кровлей. Жилище эволюционировало в сторону увеличения числа комнат, сое­диняющихся каре вокруг маленького внутреннего квадратного дворика; блоки жилых и хозяйственных построек составляли разделенные узкими улочками кварталы сплошной застройки. Такие дома, состоящие из комнаты 9—12 кв.м и нескольких примыкающих хозяйственных помещений площадью по 2—3 кв.м с плоской крышей и глинобитными печами с куполообразным сводом, известны уже в Джармо, Хассуне и Ярым-Тепе в Двуречье [Braidwood, 1952; Lloyd, Safar, 1945; Oates, 1976; Чайлд, 1952, c.170, 177; Афанасьева, Дьяконов, 1970; Массой, 19766; Иванова, 1981; Рапопорт, 1966; Кузьмина, 1988а]. С халафской эпохи (V тыс. до н.э.) наряду с ними появляются круглые в плане башнеобразные глинобитные толосы диаметром 4—7 м с купольным сводом. С IV тыс. в Ме­сопотамии появились двухэтажные дома и монументальные постройки и стал применяться сырцовый кирпич на растворе. Многокомнатные дома из глины с плоской кровлей с эпохи неолита — энеолита распространены также в Анато­лии (Чатал-Эйюк) [Mellaart, 1967], Сиропалестине (Иерихон, Рас-Шамра) [Кеnуоn, 1960], Иране (Сиалк I, И, Шахри-Сохта) [Ghirshman, 1938; Tosi, 1969] и Индостане на поселениях предхараппской и хараппской культур [Sankalia, 1974]. На юге Средней Азии наземный глинобитный однокомнатный дом — место обитания малой семьи появляется в джейтунскую эпоху [Бердыев, 1969; Массой, 1971, с.103-104; 19766, с.117-119] и в период энеолита сменя­ется на Кара-депе и Геоксюре толосами и многокамерными домами с плоской кровлей, с внутренними двориками [Сарианиди, 1962; Хлопин, 1964, с.67-87; Массой, 1962, с.157—175; 19766, с.119—120], предназначенными для прожива­ния коллектива, состоящего из нескольких малых семей³³. Эти жилища и тип. оселений со сплошной застройкой кварталов, характерные для Средней и Пе-

редней Азии, Ирана и Индии, принципиально отличаются от домов пастуше­ских племен центральной Евразии.

Различие двух традиций прослеживается по всем показателям. Никакого воздействия традиций древневосточного домостроительства в евразийских сте- пях на протяжении III—I тыс. до н.э. нет. Этот вывод имеет существенное значение при обсуждении выдвигаемой В.В.Ивановым и Т.В.Гамкрелидзе гипо­тезы о массовой миграции предков индоевропейцев из Передней Азии через среднеазиатские пустыни в Восточную Европу. Данные по истории домострои­тельства не могут быть использованы для подтверждения этой гипотезы.

В ареале культур Евразии с производящим типом хозяйства в эпоху энео­лита и бронзы выделяются два типа жилищ: индопереднеазиатский (глинобит­ный или кирпичный наземный многокамерный дом с маленькими комнатами, плоской крышей и закрытой печью); центральноевразийский (большой каркас-но-столбовой полуземляночный однокамерный дом с деревянными или обма­занными глиной стенами, с двускатной крышей и открытым очагом)³⁴.

Зарождение обоих основных типов жилищ обусловлено экологическими причинами: в Европе обилие осадков и наличие лесов привело к созданию жилища с деревянными конструкциями и двускатной крышей, в Азии незначи­тельность осадков и отсутствие лесов побудили строить дома из глины с пло­ской кровлей. Размеры жилищ и их внутренняя планировка диктовались соци­ально-экономическими условиями: в степях долго сохранялась большая патри­архальная семья, ведущая общее хозяйство, для которой был необходим боль­шой однокамерный дом, а в Передней Азии рано обособились малые семьи, для проживания которых предназначались отдельные маленькие комнаты. Однако, будучи выработаны в эпоху неолита, домостроительные навыки в дальнейшем стали традиционными чертами культуры у конкретных народов и переносились в иную географическую зону при миграции.

В Передней Азии и Индостане, где с энеолитической эпохи абсолютно гос­подствует глинобитный или кирпичный многокомнатный дом с плоской кры­шей, появление чуждого типа жилища с двускатной кровлей фиксируется толь­ко у индоевропейских народов: в культовых постройках Фригии и Лидии [Acurgal, 1961]³⁵ и в архитектуре малоазийских греческих полисов, что служит важным указанием на чужеродность фригийцев, лидийцев и греков в Передне-азиатском регионе и указывает на их миграцию из Европы.

Этнографически тип жилища с двускатной кровлей и деревянной каркасно-столбовой или рубленой конструкцией известен у различных малых ираноязыч­ных народов Ирана и Афганистана и у некоторых индоязычных этнографиче­ских и кастовых групп Индостана. Изучение деталей конструкции жилищ со­временных индоиранских народов позволяет возвести генезис их домов к сруб-но-андроновскому жилищу евразийских степей. Выявление традиций срубно-андроновского домостроительства служит звеном в цепи доказательств индои-ранской принадлежности пастушеских племен II тыс. до н.э.

Непосредственное продолжение срубно-андроновские домостроительные традиции нашли в культуре ираноязычных кочевников евразийских степей са-ков, савроматов и скифов — вероятных потомков пастушеских племен эпохи

бронзы. Несмотря на переход к кочевому скотоводству, в эпоху раннего железа в степях сохранялось монументальное зодчество. Скифы, судя по данным Ка­менского, Вельского, Пастерского, Матронинского, Немировского, Тарасового и других городищ, окружали поселок оборонительными валами, сооружали большие землянки со ступенчатым коридором-пандусом и наземные дома стол­бовой конструкции с двускатной кровлей, конец которой опирался на столбы, установленные по центру по продольной оси. В погребальной камере устраива­лась миниатюрная