ИА regnum: что спровоцировало последние события в Таджикистане

Происходящее в Таджикистане сейчас носит сугубо внутристрановой характер. Характер борьбы за власть и деньги в республике остается прежним - борьба ведется за то, кто будет распределять внешние и внутренние поступления, кто получит больший кусок при переделе собственности и так далее.

Более того, накал борьбы между элитными группами должен расти - как по причине недостаточности местных ресурсов, так и вследствие ограниченности потока внешних инвестиций. Чем меньше будут подкидывать «на бедность» с Запада и переводить из России и Казахстана (денежные переводы от мигрантов составляют почти треть ВВП Таджикистана. - Прим. ИА REGNUM), тем сложнее будет президенту распределять ресурсы даже внутри ближнего окружения.

Созданная группами «таджикской элиты» пирамида власти, использующая «совковые», неэффективные методы управления страной, является неустойчивой, подверженной внешним воздействиям и манипуляциям.

В стране сложилась система чиновничье-олигархической экономики, когда все сколько-нибудь ценные предприятия, банки и министерства оказались под контролем нескольких группировок элиты, сформированных как по региональному, так и по «отраслевому» принципу и возглавляемых крупнейшими чиновниками. При этом весь самый привлекательный бизнес сконцентрирован в руках «Большой Семьи» - алюминий, золото, хлопок. Помимо близких родственников у Эмомали Рахмона полно самой разнообразной родни со стороны мужей дочерей, родни жены, «родни родни», «друзей родни» и многих других.

Весь этот «коллектив» активно осваивает небогатую таджикскую экономику, региональным элитам и высшим чиновникам достается все остальное. Местные кланы находятся под жестким прессом, но все ждут только момента для того, чтобы сполна расквитаться со всей этой «семейной формой правления».

Поэтому, имея ресурсы как у Буркина Фасо, правящий в Таджикистане клан хочет построить систему как в Узбекистане. Запад же, естественно, обязательно воспользуется в своих интересах последствиями всей этой, мягко говоря, не самой продуманной политики официального Душанбе.

ИА REGNUM: Могут ли эти действия со стороны Таджикистана означать попытку искусственного завышения уровня угроз с тем, чтобы выбить дополнительную помощь от России или Казахстана? Ведь сейчас обсуждается расширение ЕАЭС и возможное вступление в этот альянс Таджикистана.

Душанбе, следуя традиции всех среднеазиатских государств, безусловно, торгуется, предъявляя внешнему миру себя как единственную силу, «сдерживающую бородачей с автоматами». Но эту нишу уже много лет занимает Ташкент, так что конкуренция неизбежна.

Ни Москве, ни Пекину, ни Тегерану дестабилизация ситуации в Таджикистане не нужна, и теоретически играть на этом поле, пугая президента республики виртуальными мятежами, может только Вашингтон. У Европы на это нет ни сил, ни желания, ни ресурсов.

Но Россия, судя по оценкам событий в Таджикистане со стороны пресс-службы ОДКБ и ее генерального секретаря, не очень-то склонна принимать на веру все страшные истории, которые сейчас транслируются Душанбе. И это тоже отражение новых условий - сегодняшняя таджикская власть уже не может так безоглядно, как ранее, рассматриваться Россией в качестве надежного стратегического союзника.

В Москве многие долгое время полагали, что Таджикистан, руководство которого самим фактом своего существования обязано России, будет ей за это признателен бесконечно долго. Официальная российская внешняя политика некритически подходила к понятию «стабильности» в регионе. Считалось, что «стабильность» является абсолютной ценностью, перевешивающей все иные возможные минусы для иных российских интересов. «Лишь бы не было войны» - это заклинание негласно определяло всю снисходительность, с которой Кремль смотрел на все более «многовекторную» высшую власть Таджикистана.

Ради стабильности Москва была готова пожертвовать, и часто жертвовала, своими экономическими, культурными, демографическими, а иногда и военно-политическими позициями. Лидеры среднеазиатских республик использовали эти умонастроения московской бюрократии для выбивания разнообразных преференций.

Время изменило ситуацию в таджикских элитах, и в Кремле все же поняли: власть Рахмона вовсе не идентична сохранению стабильности в Таджикистане. Гораздо критичнее стали относиться в российских властных коридорах к практической деятельности Эмомали Рахмона и его большого и дружного семейства в их «нелегком деле служения Таджикистану и его гражданам».

Поэтому Москве пытаются сейчас «втюхать» то, что, по мнению таджикского руководства, Кремль должен с радостью принять - «происки Запада». Ну, а самому Западу и КНР рассказывают другую историю - про ИГИЛ.