Исторические аспекты возникновения коррупции

Итак, как мы говорили выше, коррупция известна с глубокой древности. Упоминание об этом явлении встречается в сочинениях по искусству государственного управления, религиозной и юридической литературе Египта, Месопотамии, Иудеи, Индии и Китая – во всех центрах древневосточных цивилизаций.

По мнению ряда исследователей, первые упоминания о коррупции содержаться в знаменитых Законах вавилонского царя Хаммурапи:

«§5. Если судья разобрал дело, вынес решение и изготовил документ с печатью, а затем решение свое изменил, то этого судью следует изобличить в изменении решения, которое он постановил, и исковую сумму, имевшуюся в этом деле, он должен уплатить в двенадцатикратном размере; кроме того, в собрании его должны согнать с его судейского кресла, и он не должен возвращаться и заседать вместе с судьями в суде. [13, с. 11]

В «Поучении Гераклеопольского царя своему сыну Мерикара» (Египет, XXII в. до н.э.) указывается: «Возвышай своих вельмож, чтобы они поступали по твоим законам. Непристрастен тот, кто богат в своем доме, он владыка вещей и не нуждается» [13, с. 31–32].

В Ветхом Завете неоднократно упоминаются случаи коррупции, которые имели место в разные периоды существования Израильского государства: и на заре его истории, в XI в. до н.э., когда сыновья судьи пророка Самуила «уклонились в корысть и брали подарки, и судили превратно» (1Цар. 8:3), и гораздо позднее, в эпоху разделенного царства. Пророк Амос в 8 в. до н.э. обличал израильских судей: «вы притесняете правового, берете взятки, а нищего, ищущего правосудие, гоните от ворот» (Амос 5:12).

В древнеиндийском трактате по искусству управления государством «Артхашастра» (IV в. до н.э.) подчеркивается, что важнейшей задачей, стоящей перед царем, является борьба с казнокрадством. В трактате перечисляются 40 способов хищения казенного имущества и делается малоутешительный вывод о том, что легче угадать путь птиц в небесах, чем уловки хитроумных чиновников. «Так же, как нельзя распознать, пьют ли воду плавающие в ней рыбы, нельзя определить, присваивают ли имущество чиновники, приставленные к делам» [14, с. 33]. Основным средством борьбы с казнокрадством становится слежка. Доносчик получал долю имущества, конфискованного у лица, осужденного за должностное преступление.

В древнеримском праве существовал термин «corrumpere», который имел до пятнадцати значений, среди которых – «расстраивать дела», «расточать состояние», «искажать смысл», «фальсифицировать результаты», «искажать действительность», «подкупать кого-либо» [15].

В римских Законах Двенадцати таблиц (451–450 гг. до н. э.) зафиксировано: «Неужели ты будешь считать суровым постановление закона, карающее смертною казнь того судью или посредника, которые были назначены при судоговорении [для разбирательства дела] и были уличены в том, что приняли денежную мзду по [этому] делу?» (Таблица IX. 3). [16]

В целом термин «коррупция» в Древнем Риме обозначал противоправное действие, совершённое судьёй или иным должностным лицом в процессе судопроизводства. Впоследствии это понятие стало применяться к различным злоупотреблениям должностных лиц.

Сходное, и вместе с тем более широкое значение термин имел и в античной Греции, где под коррупцией понималось «повреждать желудок плохой пищей», «расстраивать дела», «расточать состояние», «приводить в упадок нравы», «поджигать имущество», «губить свободу», «обольщать женщин», «развращать молодёжь», «искажать смысл», «фальсифицировать результаты», «искажать действительность». Такой подход к определению коррупции в античной Греции свидетельствует о глобальном значении, которое придавалось этому явлению. Возможно, коррупцию приравнивали к этическим категориям, наравне с добром, злом, справедливостью и др.

В период средневековья коррупцию определяли в каноническом контексте – как обольщение, соблазн дьявола. Поэтому использовался термин «corruptibilitas», означающий бренность человека, подверженность человеческой личности греховным соблазнам.

Изучению коррупции серьезное внимание уделяли великие мыслители XV–XVIII вв. Так, итальянский философ Никколо Макиавелли (1469–1527) сравнивал коррупцию с болезнью, которую вначале трудно распознать, но легко лечить, а позже – уже легко распознать, но почти невозможно лечить. [17]

Английский философ-материалист Томас Гоббс (1588–1679) определял коррупцию как «корень, из которого вытекает во все времена и при всяких соблазнах презрение ко всем законам». [18] Английский философ Фрэнсис Бэкон (1561–1626) писал о коррупции: «думая, что всё могут купить за свои богатства, многие, прежде всего, продали себя». [19] Французский мыслитель и историк Франсуа Вольтер писал, о том, что «великие горести оказываются всегда плодом необузданного корыстолюбия» [20]. Таким образом, именно в XV–XVIII вв. понятие коррупции начало приобретать современный смысл.

Мздоимство упоминается в русских летописях XIII в. Первое законодательное ограничение коррупционной деятельности в России было осуществлено в царствование Ивана III. Его внук Иван IV Грозный впервые ввел смертную казнь в качестве наказания за чрезмерность во взятках.

При Петре I в России приобрели широкий размах и коррупция, и жестокая борьба царя с ней. Характерным является эпизод, когда после многолетнего следствия был изобличен в коррупции и повешен сибирский губернатор М.П. Гагарин. Буквально через три года четвертовали за взяточничество обер-фискала Нестерова – того, кто изобличил Гагарина.

На протяжении всего царствования династии Романовых коррупция являлась немалой статьей дохода и мелких государственных служащих, и сановников. Например, елизаветинский канцлер Бестужев-Рюмин получал за службу Российской империи 7 тысяч рублей в год, а за услуги британской короне (в качестве «агента влияния») – 12 тысяч рублей.

В Российской империи коррупция была тесно переплетена с фаворитизмом. Известны многочисленные эпизоды коррупционной деятельности фаворита Петра I князя Александра Меньшикова, за что последний не раз наказывался царем.

Термин «коррупция» периодически употреблялся в работах российских публицистов XIX в., однако в российское право понятие «коррупция» было введено А.Я. Эстриным в работе «Взяточничество», которая вышла в рамках работы кружка уголовного права при Санкт-Петербургском университете только в 1913 г. [21].

Из последних предреволюционных эпизодов помимо Г. Распутина имеет смысл упомянуть балерину М. Кшесинскую и великого князя Алексея Михайловича, которые на пару за огромные взятки помогали фабрикантам получать военные заказы во время Первой мировой войны.

Смена государственного устройства и формы правления в октябре 1917 г. не устранила коррупцию как явление и необходимость борьбы с ней. Декретом СНК РСФСР «О взяточничестве» от 8 мая 1918 г. предусматривалась уголовная ответственность за взяточничество (лишение свободы на срок не менее 5 лет, соединенный с принудительными работами на тот же срок). В дальнейшем ответственность за взяточничество устанавливалась Уголовным кодексом РСФСР 1922 г., 1926 г., 1960 г. В этих законах регламентировалась ответственность за получение взятки, дачу взятки, посредничество во взяточничестве и провокацию взятки.

История борьбы советской власти с коррупцией характеризуется рядом специфических особенностей. Во-первых, коррупция и как понятие, и как явление в официальных нормативных документах и практической деятельности не признавалась. Вместо этого определения использовались термины «взяточничество», «злоупотребление служебным положением», «попустительство» и др.

Во-вторых, причины возникновения этого явления связывались с условиями, присущими буржуазному обществу. Так, например, в закрытом письме ЦК КПСС «Об усилении борьбы со взяточничеством и разворовыванием народного добра» от 29 марта 1962 г. говорилось, что взяточничество – это «социальное явление, порожденное условиями эксплуататорского общества». Октябрьская революция ликвидировала коренные причины взяточничества, а «советский административно-управленческий аппарат – это аппарат нового типа». В качестве причин коррупционных проявлений перечислялись недостатки в работе партийных, профсоюзных и государственных органов, в первую очередь в области воспитания трудящихся [22, с. 3].

В записке Отдела административных органов ЦК КПСС и КПК при ЦК КПСС об усилении борьбы со взяточничеством в 1975–1980 гг., датированной 21 мая 1981 г., указано, что в 1980 г. выявлено более 6 тысяч случаев взяточничества, что на 50% больше, чем в 1975 г. Рассказывается о появлении организованных групп (пример – более 100 человек в Минрыбхозе СССР во главе с заместителем министра). Говорится о фактах осуждения министров и заместителей министров в республиках, о других союзных министерствах, о взяточничестве и сращивании с преступными элементами работников контрольных органов, о взяточничестве и мздоимстве в прокуратуре и судах.

Перечисляются основные составы преступлений: отпуск дефицитной продукции; выделение оборудования и материалов; корректировка и снижение плановых заданий; назначение на ответственные должности; сокрытие махинаций. В качестве причин указываются серьезные упущения в кадровой работе, бюрократизм и волокита при рассмотрении законных просьб граждан, плохая работа с жалобами и письмами граждан, грубые нарушения государственной, плановой и финансовой дисциплины, либерализм по отношению к взяточникам (в том числе – и в приговорах судов), плохая работа с общественным мнением. Сообщается о наказании руководящих партийных работников (уровень – горкомы и райкомы) за попустительство взяточничеству. Предлагается принять постановление ЦК [22, с. 5].

В-третьих, лицемерие власти, способствовавшее ускорению коррупции, проявилось в том, что практически неприкосновенными были высшие советские партийные сановники. К редким исключениям можно отнести дела Тарады и Медунова из высшего краевого руководства в Краснодаре, дело Щелокова. Когда за взятки и злоупотребления был осужден заместитель министра внешней торговли Сушков, КГБ и Генеральная прокуратура Союза сообщали в ЦК о побочных результатах следствия: министр Патоличев систематически получал в качестве подарков от представителей иностранных фирм дорогостоящие изделия из золота и драгоценных металлов, редкие золотые монеты. Дело было замято.

В-четвертых, с коррупцией среди государственного аппарата боролись исключительно представители этого аппарата. Это привело к двум последствиям: боровшиеся были органически не в состоянии менять коренные причины, порождающие коррупцию, поскольку они восходили к важнейшим условиям существования системы; борьба против коррупционеров нередко перерастала в борьбу против конкурентов на рынках коррупционных услуг.

Таким образом, коррупция в СССР, несомненно, существовала, но отличалась рядом особенностей. Историк Ф.И. Раззаков в своей книге «Коррупция в Политбюро: дело «красного узбека» пишет, что «…в СССР был первый (административный вид коррупции) – то есть предоставление незаконных или законных, но только для избранных, льгот и благ с целью получения выгоды и без изменения существующих законов и правил». [23]

Весь послевоенный период, во времена Перестройки и после нее рост коррупции происходил на фоне ослабления государственной машины. Он сопровождался следующими процессами: уменьшением централизованного контроля, далее – распадом идеологических скреп, экономической стагнацией, а затем и падением уровня развития экономики, и, наконец, крахом СССР и появлением новой страны – России, которая на первых порах лишь номинально могла считаться государством. Постепенно централизованно организованная коррупция государства сменилась «федеративным» устройством из множества коррумпированных систем.

Таким образом, нынешнее состояние коррупции в России во многом обусловлено давно наметившимися тенденциями и переходным этапом, который и в других странах, находящихся в подобной ситуации, сопровождался ростом коррупции. Из числа наиболее важных факторов, определяющих рост коррупции и имеющих исторические корни, помимо дисфункций государственной машины и некоторых исторических и культурных традиций, следует отметить:

· стремительный переход к экономической системе, не подкрепленной необходимой правовой базой и правовой культурой;

· отсутствие в советские времена нормальной правовой системы и соответствующих культурных традиций;

· распад партийной системы контроля.

Коррупция является интернациональной проблемой. Она свойственна всем странам независимо от политического устройства и уровня политического развития и различается лишь масштабами.

В 1994 г. Швейцария, которая гордилась неподкупностью своих государственных служащих, была потрясена грандиозным скандалом вокруг чиновника из кантона Цюрих – ревизора ресторанов и баров. Ему инкриминировались взятки на сумму почти в 2 млн. долларов. Сразу вслед за этим было начато расследование против 5 ревизоров-взяточников из состава правительства Швейцарии, покровительствовавших отдельным фирмам при организации государственных поставок. Затем разразилось еще два скандала.

Многочисленные случаи коррупции в Италии, затронувшие самые высокие политические круги, привели к тому, что более 700 бизнесменов и политических деятелей предстали перед судами в результате начавшихся в 1992 г. расследований в Милане.

В сентябре 1996 г. в Берлине прошла специальная конференция по борьбе с коррупцией. По представленным там материалам во многих крупных городах ФРГ прокуратуры заняты расследованием тысяч случаев коррупции: во Франкфурте-на-Майне – более 1000, в Мюнхене – около 600, в Гамбурге – около 400, в Берлине – около 200. В 1995 г. было официально зарегистрировано почти три тысячи случаев взяточничества. В 1994 г. перед судом оказались почти 1 500 человек, а в 1995 – более 2 000 человек, причем эксперты считают эти данные лишь вершиной айсберга. В коррупцию вовлечены ведомства по проверке иностранных беженцев, пункты регистрации новых автомобилей и многие другие учреждения. Так, за наличные деньги можно незаконно «купить» право на открытие ресторана или казино, водительские удостоверения, лицензии на отбуксировку неверно припаркованных автомобилей. Наиболее сильно коррупцией заражена строительная индустрия.

В одном из своих бюллетеней международная общественная организация Transparency International (далее – TI), цель которой – оказание сопротивления коррупции на международном и национальном уровнях и в бизнесе, утверждала: «Она (коррупция) стала ведущим явлением во многих ведущих индустриальных государствах, богатство и устойчивые политические традиции которых позволяют, однако, скрыть размах огромного ущерба, наносимого коррупцией социальным и гуманитарным сферам». Исследование, проведенное национальными филиалами TI в 1995 г., показало, что «коррупция в государственном секторе принимает одинаковые формы и воздействует на те же сферы независимо от того, происходит ли это в развитой или развивающейся стране» [24, с. 4].

Проблема необходимости борьбы с коррупцией в России стала очевидной уже в начале 1990-х гг. К этому времени были подготовлены и представлены в Верховный Совет СССР несколько проектов, направленных на борьбу с коррупцией. Президентом РФ был издан Указ «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» №361 от 4 апреля 1992 г. В этом Указе отмечались последствия, порождаемые этим негативным явлением, и определялся ряд мер, направленных на борьбу с коррупцией. Указ был шагом в правильном направлении, однако мало что решал и слабо исполнялся. Понятие коррупции в этом Указе не давалось.

20 июня 1993 г. Верховным Советом РФ был принят Закон РФ «О борьбе с коррупцией». Однако этот Закон не был подписан Президентом РФ и не вступил в действие. После роспуска Верховного Совета РФ Нижняя палата нового парламента – Государственная Дума – продолжила работу над совершенствованием проекта Закона. Федеральный закон «О борьбе с коррупцией» в новой редакции дважды принимался Государственной Думой РФ и в декабре 1995 г. был одобрен Советом Федерации. Однако в конце декабря этого же года он был отклонен Президентом РФ.

В ноябре 1997 г. Государственная Дума приняла в третьем чтении Федеральный закон «О борьбе с коррупцией». Однако из-за ряда юридических и технических недоработок этот нормативный акт не прошел остальные стадии законотворчества. И только 25 декабря 2008 г. был принят Федеральный закон №273-ФЗ «О противодействии коррупции».