Отношение личности к риску

Среднестатистический человек – оптимизатор постоянно находится в ситуации выбора между конкурирующими целями. Движимый поиском выгоды, он считает, прогнозирует, выбирает и конструирует свое поведение таким образом, чтобы улучшить собственное положение.

Однообразие его микроэкономических поступков облегчает развитие макроэкономических представлений. Что благоразумно для отдельной семьи, не станет бессмысленным для общества в целом. Однако то, что остается от индивидуума после «научной» операции усреднения, не имеет ничего общего с его бесконечной сложностью, которая познается искусством. «Человек всегда и везде, кто бы он ни был, любил действовать так, как он хотел, а вовсе не так, как повелевали ему разум и выгода; хотеть же можно и против собственной выгоды, а иногда и положительно должно» [Ф. М. Достоевский].

Известно, что разные люди относятся к риску по-разному: одни не любят рисковать, другие считают себя «счастливчиками», которым непременно повезет. Поэтому по отношению к риску людей можно условно подразделить на предпочитающих риск и нерасположенных к нему. Подобное отношение к риску встречается и при экономической деятельности. Некоторые предприниматели и даже крупные компании принимают весьма рискованные решения и ввязываются в очень сомнительные мероприятия, а другие предпочитают только такую деятельность, которая связана с минимальным риском.

Неприятие риска – это характеристика предпочтений человека в ситуациях, связанных с риском. Это мера готовности человека заплатить за уменьшение риска, которому он подвергается. Не желающие рисковать люди, оценивая компромисс между затратами на уменьшение риска и выгодами от этого, предпочитают менее рискованный вариант при тех же затратах. Например, если в целом вы готовы согласиться с более низкой ставкой доходности, принимая то или иное управленческое решение, потому что в этом случае предлагается более предсказуемая ставка доходности, то, значит, вы склонны к тому, чтобы избегать риска. При выборе вариантов с одинаковой ожидаемой ставкой доходности люди, которым свойственно избегать риска, выбирают вариант с более низкой степенью риска.

Понимание поведения в рисковой ситуации может быть использовано во всей сфере управления риском, включая функции принятия решения.

Отношение людей к риску и их поведение в условиях рисковой ситуации может быть совершенно различным, и оно зависит, в частности, от тех внешних обстоятельств, с которыми люди сталкиваются. Так риск-менеджер может считать, что рассматриваемый риск недопустим и хотел бы принять определенные меры для его снижения, но ему приходится изменить свои намерения из-за бюджетных ограничений, установленных финансовым менеджером.

Иногда возникают ситуации, не поддающиеся разумным объяснениям. Представим себе крупную растущую компанию со столь блестящими перспективами роста, что они представляются бесконечными. Даже при абсурдном предположении, что мы сможем точно предсказать прибыли компании в бесконечно далеком будущем – обычно мы радуемся, когда это удается на квартал вперед, – какой должна быть цена акций этой компании? Бесконечной?

Бывают моменты, когда серьезные, трезвые, опытные инвесторы подпадают под власть подобных несбыточных надежд, – моменты, когда о вероятностных законах забывают. В конце 60-х – начале 70-х годов прошлого столетия портфельные менеджеры крупнейших корпораций настолько соблазнились идеей общего роста курсов, и прежде всего роста так называемых акций NiftyFifty, что готовы были платить любые деньги за право владения акциями таких компаний, как Xerox, Coca-Cola, IBM и Polaroid.

Эти менеджеры усматривали риск не в возможности переплатить за акции Nifty-Fifty, а в опасности их упустить: перспективы роста казались настолько бесспорными, что считалось, что уровень грядущих прибылей и дивидендов, всегда оправдает любую цену.

Они считали риск переплаты мизерным по сравнению с риском при покупке акций таких компаний, как Union Carbide или General Motors, чьи перспективы казались неопределенными из-за цикличности котировок и жесткой конкуренции.

Ажиотаж дошел до того, что, в конце концов, рыночная цена таких мелких компаний, как International Flavors и Flagrances, с объемом годовых продаж всего 138 миллионов долларов сравнялась с ценой «менее обаятельных» гигантов типа U.S. Steel с годовым объемом сбыта в 5 миллиардов долларов. В декабре 1972 года акции Polaroid шли по цене, в 96 раз превышающей прибыль на акцию за 1972 год, акции McDonald's – в 80 раз, акции IFF – в 73 раза; в то же время акции индекса Standard & Poor's 500 в целом шли по цене, только в 19 раз превышающей величину прибыли на акцию. При этом в среднем дивиденды на акцию Nifty-Fifty не достигали и половины среднего уровня дивидендов на акции индекса Standard & Poor's 500.

Этот специфический пудинг надо было съесть, чтобы понять, насколько он горек на вкус. На деле ослепительные перспективы оказались весьма скромными. К 1976 году цены на акции IFF снизились на 40%, а котировка акций U.S.Steel выросла в два с лишним раза. Доход акционеров компаний, входящих в индекс S&P 500, к концу 1976 года превысил предыдущее пиковое значение, а акции компаний Nifty-Fifty до июля 1980 года не могли обеспечить уровень доходов, достигнутый в 1972 году. Хуже того, с 1976-го по 1990 год эффективность равновзвешенного портфеля акций Nifty-Fifty была значительно ниже, чем у индекса S&P 500.

Внешние обстоятельства могут привести человека к несколько иной форме поведения, чем это было бы обусловлено исключительно его отношением к риску. Поэтому полезно прогнозировать отношение людей к тому или иному риску. И, если это возможно, то лучше исключить привлечение к определенной работе таких людей, которые слишком рискуют в опасных ситуациях, а также исключить использование людей, которые избегают риска в ситуациях, когда некоторый риск необходим. Прогнозирование поведения людей в рисковых ситуациях обеспечивает их безопасность, а работодателям приносит дополнительную прибыль.

Порой люди выражают сожаление по поводу того, что решились на дорогостоящие меры для уменьшения риска. Сожаление высказывается, естественно, после того, как плохие прогнозы, которых они боялись, не подтвердились. Однако следует помнить, что все решения, принятые с учетом неопределенности, принимаются до того, как эта неопределенность исчезнет. Надо учитывать, что ваше решение было лучшим из всех тех, которые можно было принять на основании информации, имеющейся у вас на момент принятия решения. Все мы «крепки задним умом», и никто не может дать абсолютно точный прогноз.

К тому же на практике трудно определить, где заканчивается умение предвидеть и начинается простое везение. По определению, решения по управлению риском принимаются в условиях неопределенности, следовательно, существует несколько вариантов развития событий. В конечном итоге реализуется только один вариант. Ни обвинения (или поздравления) по поводу принятия ошибочного (или верного) решения не имеют никакого смысла, потому что они выражаются уже после получения информации, которой не было на момент принятия решения. Адекватность решения по управлению риском должна рассматриваться в свете информации, доступной в то время, когда это решение было принято.

Например, если, выходя из дома на работу, вы берете с собой зонтик, предполагая, что может пойти дождь, а он не идет, то вы не должны упрекать себя за неправильно принятое решение. Другой вариант: предположим, что все метеосводки сообщают о высокой вероятности дождя, а вы не берете с собой зонтик. Если дождь не пойдет, не спешите хвалить себя за мудрость и предусмотрительность. Вам просто повезло.

Можно выделить несколько психологических эффектов, проявляющихся при принятии решений:

• «эффект определенности» – люди переоценивают однозначные исходы по сравнению с высоко вероятными, они стабильно предпочитают $3000 наверняка лотерее ($4000; 0,8) или же лотерею ($3000; 0,9) лотерее ($6000; 0,45), а также лотерею ($6000; 10^-3) лотерее ($3000; 2×10^-3), причем запись типа ($у; р)обозначает розыгрыш лотереи с исходами $у и $0 (ноль долларов) с вероятностями р и 1 – р соответственно;

• «эффект изоляции» – если выигрыш в лотерее – это участие в другой лотерее, то вероятности первой и второй лотерей человек не перемножает, он рассматривает лотереи изолированно друг от друга, и в результате не работает аксиома свертывания;

• при выборе люди учитывают не итоги выбора, а различие в состоянии до и после выбора;

• имеет место качественный сдвиг при изменении вероятностей от 0,9 до 1,0 или от 0,0 до 0,1 по сравнению, например, с изменением с 0,5 до 0,6; другими словами, переходы от невозможного к маловероятному или от высокой вероятности к абсолютной уверенности отличаются от любых других трансформаций в центре вероятностной шкалы;

• наблюдается существенная асимметрия функции полезности для выигрышей и потерь. Отсюда: в ходе коммерческих переговоров каждая из сторон более чувствительна к потерям, в результате чего компромиссные решения обеими сторонами воспринимаются как более проигрышные;

• «эффект рамки», или влияние контекста на восприятие альтернатив: если альтернативы сформулированы в терминах приобретений, то выбирают то, что безопаснее, надежнее и т.п., а если они сформулированы в терминах потерь, то люди выбирают более рискованные решения (однако не все исследователи с этим согласны).

В итоге оказывается, что:

• человек переоценивает объективную вероятность малоправдоподобных событий и, одновременно, – недооценивает вероятность очень правдоподобных;

• человек считает событие тем более вероятным, чем легче и быстрее можно запечатлеть в памяти примеры событий этого типа;

• человек гораздо выше оценивает вероятность выигрыша, чем вероятность проигрыша;

• при оценке вероятностей событий люди не принимают во внимание объем выборки;

• независимые события человек часто рассматривает как зависимые и др.

В ряде работ показано, что факторы условий (внутренних или внешних) влияют на восприятие той или иной информации. Особенно отличают влияние на вероятность вынесения того или иного суждения факторов времени и последовательности.

Эффекты последовательности, или влияние порядка получения информации впервые были зафиксированы в 1946 г. С. Ашем.

Двум группам испытуемых Аш предъявлял один и тот же список свойств личности (зависть, упрямство, критиканство, импульсивность, трудолюбие, ум), но в прямом и обратном порядке.

Оказалось, что действует эффект первичности – более сильное влияние на выносимое решение относительно свойств личности индивида производят те элементы, которые занимают первые три места в списке, практически независимо от того, что именно это за элементы. В ситуациях, когда люди знакомятся с противоположным мнением, эффект первичности проявляется в том, что они остаются более подверженными влиянию первого впечатления, то есть первоначально полученных аргументов.

Иногда наоборот – именно последние из полученных сообщений оказывают наиболее сильное впечатление. Наблюдается эффект недавности. Особенно это заметно в ходе дебатов, публичных разбирательств и т.п. Вопрос, каким выступать, таким образом, далеко не так прост. Оказывается, все зависит от времени, через которое выносится решение. Если решение выносится сразу после окончания дебатов, то наиболее сильно проявляется действие эффекта недавности, а если решение выносится спустя некоторое время после окончания дебатов, – эффект первичности. Об эффектах первичности и недавности необходимо постоянно помнить, принимая решения при подготовке и проведении деловых встреч и бесед.

Стоит заметить, что существование и характер проявления эффектов первичности и недавности хорошо усвоены адвокатами в судебной практике. Так, Н. Миллер и Д. Кэмпбелл проводили в середине 90-х годов XX в. деловую игру, в которой инсценировался судебный процесс, где истец требовал возмещения ущерба, нанесенного ложным обвинением. Восемь вариантов последовательности событий, которые рассматривались в этой деловой игре, схематично представлены на рис. 2.

Испытуемые выносили вердикт, который и был принятием решения по делу. Существенным фактором оказалось время вынесения этого приговора. Если о решении спрашивали через неделю после прослушивания выступлений сторон, то проявлялся эффект первичности (3 и 4 варианты последовательности событий). Если эта же неделя разделяла прослушивание информации обеих сторон, а решение выносилось сразу после прослушивания текстов последней из сторон, наблюдался эффект недавности (последовательности 5 и 6).

Две первые (1 и 2) и последние (7 и 8) схемы не испытывали влияния со стороны эффектов последовательности. Кроме того, оказалось, что в вариантах 5 и 6 испытуемые были в разной степени подвержены аргументам истца и ответчика. В частности, в варианте 5 испытуемые больше могли рассказать о фактах, приведенных ответчиком (эффект недавности), а в варианте 6 в выигрыше оказывался истец, и решение принималось в его пользу. Таким образом, если решение принималось сразу после последнего выступления, то преимущества получал последний из выступавших. Сочетание факторов последовательности выступлений и времени, через которое следовало вынесение вердикта, может быть использовано не только самими выступающими, но и теми, кто ведет дискуссии или судебные разбирательства. Этот «ведущий» имеет очень серьезные рычаги управления принятием решения, давая выступающим слово в определенном порядке и организуя необходимые последовательности перерывов в слушаниях.

Вариант 1

Вариант 2

Вариант 3

Вариант 4

Вариант 5

Вариант 6

Вариант 7

Вариант 8

Рис. 2. Варианты последовательности событий, предлагаемые испытуемым в деловой игре

Итак, желание или нежелание рисковать можно при необходимости внести в анализ предпочтительности альтернатив. Для этого потребуется только построить функцию полезности для возможных исходов.

Для примера рассмотрим два варианта инвестиций 1000 руб.

По первому варианту без риска можно получить 10% прибыли на вложенный капитал, по второму варианту можно, либо потерять весь капитал с вероятностью 0.4, либо его удвоить с вероятностью 0.6.

В первом случае гарантированный выигрыш составит 100 руб., во втором случае средний выигрыш равен – 1000×0.4+1000×0.6= 200 руб.

Относительно получаемого среднего выигрыша вторая альтернатива явно предпочтительна, и если предприниматель безразличен к риску, он ее и выберет. Если он к риску не безразличен, а подавляющее число людей именно таковыми и являются, то выбор будет зависеть главным образом от финансового состояния предпринимателя и его психологического отношения к риску. Предприниматели, имеющие скромный денежный доход, предпочтут не рисковать, и выберут гарантированный доход в 100 руб. Для предпринимателя, обладающего достаточно крупным капиталом, проигрыш 1000 руб. невелик, и он предпочтет рискнуть. Рисковать будут также предприниматели, патологически склонные к финансовым авантюрам.

Таким образом, каждый предприниматель по-разному оценивает полезность того или иного исхода. Американскими учеными Дж. Нейманом и О. Моргенштерном была предложена методика численного определения функции полезности, и было показано, что предприниматель при принятии решения (выбор альтернативы) будет стремиться к максимизации ожидаемой полезности, которая вычисляется как математическое ожидание полезностей всех исходов, составляющих данную альтернативу.

Процедура построения индивидуальной функции полезности U(x) состоит из двух этапов.

Этап 1. Присваиваются произвольные значения полезностей выигрышам для худшего (х_min) и лучшего (x_max) исходов (например, U(x_min)=0 и U(x_max)=100). Тогда полезности промежуточных выигрышей будут находиться в интервале от 0 до 100.

Этап 2. Предпринимателю предлагается на выбор: получить некоторую гарантированную сумму v, находящуюся между х_min и x_max, либо принять участие в игре, в которой с вероятностью р выигрывается сумма x_max и с вероятностью (1 – р) сумма х_min. При этом вероятность р меняется до тех пор, пока игрок станет безразличным в отношении к выбору между получением гарантированной суммы v и игрой. Пусть указанное значение вероятности равно р₀. Тогда

U(v)= р₀U(x_max)+ (1 – р₀)U(x_min).

Таким образом, строится функция полезности для любого v.

В общем случае график функции полезности может быть трех типов (рис. 3).

U U U

а б в

Рис. 3. Типы функций полезности Неймана – Моргенштерна для предпринимателя, не склонного к риску (а), безразличного к риску (б), склонного к риску (в).

В рассмотренном выше примере x_min= –1000, а x_max =1000. Пусть U(x_min)=0 и U(x_max)=100. Необходимо оценить полезность гарантированного выигрыша v =100. Если предприниматель (средне обеспеченный) согласен выиграть 1000 с вероятностью р или проиграть 1000 с вероятностью (1 – р) вместо гарантированного выигрыша в 100 руб. при условии, что р не менее 0.8, значит р₀=0.8 и U(100)=0.8×100+0.2×0 =80.

Ожидаемая полезность первой альтернативы будет равна 80, а ожидаемая полезность второй альтернативы 0.4×0+0.6×100=60, то есть для данного предпринимателя предпочтительнее первая (безрисковая) альтернатива. В данном случае это решение прямо противоположно выбору, сделанному на основе критерия ожидаемого дохода, из-за учета риска, связанного с возможным исходом инвестиций по второму варианту.

Интуиция и риск

Человек – главный участник экономического процесса. Ради его блага существует экономика, благодаря ей он удовлетворяет свои потребности, через участие в экономическом процессе (наряду с другими процессами) человек самосовершенствуется и самореализуется. Человек первичен, экономика вторична. В этой связи все чаще экономисты отдают пальму первенства психологам, признавая за человеком и спецификой его психической энергии приоритетное право в формировании экономических процессов.

Для того чтобы человек стал созидателем и активным участником экономических процессов, он должен быть способен принимать решения, в том числе в области экономики. В конечном счете, от конкретных решений человека, от характера его выбора зависит как его динамика, так и развитие экономической системы любого уровня. Этот вывод наглядно подтверждается при реализации практического менеджмента, в том числе риск-менеджмента.

Особую роль в решении рисковых задач играют интуиция менеджера и инсайт. Интуиция представляет собой способность непосредственно, как бы внезапно, без логического продумывания находить правильное решение проблемы. Интуитивное решение возникает как внутреннее озарение, просветление мысли, раскрывающее суть изучаемого вопроса. Интуиция является непременным компонентом творческого процесса. Психология рассматривает интуицию во взаимосвязи с чувственным и логическим познанием и практической деятельностью как непосредственное знание в его единстве со знанием опосредованным, ранее приобретенным.

Инсайт – это осознание решения некоторой проблемы.

Субъективно инсайт переживают как неожиданное озарение, постижение. В момент самого инсайта решение осознается очень ясно, однако эта ясность часто носит кратковременный характер и нуждается в сознательной фиксации решения.

Применительно к руководителям есть понятие широкого опыта и повторяющегося опыта. Широким опытом обладают руководители, последовательно поднимающиеся по иерархической лестнице в организационной структуре управления. Широта опыта обусловлена здесь тем, что руководитель на каждой ступени лестницы встречается с новыми проблемами. А поскольку объекты управления и условия, в которых приходится решать возникшие проблемы, не всегда сопоставимы, то руководитель вынужден всякий раз учитывать это при принятии решений, приобретая таким образом все более широкий (разнообразный) опыт.

Узким опытом обладают руководители, длительное время не перемещающиеся даже по горизонтали. Их опыт – это, по сути, однажды сформированный подход к решению проблем, повторенный многократно. Руководители с узким опытом почти всегда принимают решения, основываясь на имеющейся в прошлом аналогии даже в тех случаях, когда эта аналогия носит спорный характер.

С понятием широкого и узкого опыта увязываются понятия «специалиста» и «дженералиста».

По несколько гротескному определению философа Р. Б. Перрея, специалист – это человек, который с течением времени знает все больше и больше о все меньшем и меньшем. И в конечном итоге он будет знать почти все ни о чем. Дженералист, наоборот, – человек, который во временном аспекте знает все меньше и меньше о все большем и большем, пока, наконец, он не будет знать практически ничего обо всем.

Образное представление Перреем специалиста коррелирует с «узким опытом», дженералиста – с «широким опытом».

В решении любой проблемы, как бы мала или проста она ни была, всегда есть элементы риска. Однако для руководителей с узким опытом вероятность риска очень мала, а интуиции при выборе варианта решения практически не требуется в силу многочисленных прецедентов в прошлом. К тому же и ущерб, если совершена оперативная ошибка, незначителен и достаточно легко исправим.

Иное дело – руководители с широким опытом. Им гораздо чаще приходится иметь дело с новыми проблемами, не имеющими аналогов в их прошлой деятельности. И уже в силу этого возрастает степень риска и растет доля интуиции в процессе выработки и принятия решений.

Проблемы конверсии, например, вследствие своей новизны, требуют принятия неординарных интуитивных решений с высокой степенью риска к тому же это обусловлено и чрезвычайно низким уровнем информационного обеспечения.

Тот факт, что большинство руководителей оперативного звена в сфере управления производством имеют по преимуществу узкий (повторяющийся) опыт, в создавшихся условиях существенно осложняет конверсионный процесс. Это еще раз подчеркивает отмеченную выше необходимость организационно-иерархического разделения сфер оперативного и перспективного управления производством.

Реальная логика или психология обычного целенаправленного поведения – довольно малоразвитая область исследований, поскольку логики уделяют больше внимания структуре доказательных рассуждений. В каком-то смысле это неизбежно, поскольку интуитивные процессы и выработка суждений в силу своего бессознательного характера не поддаются научному исследованию. Внимание, которое уделяется проблеме интуитивных оценок, связано с тем, что ее смешивают с логикой вероятностей; такая путаница в значительной мере обесценивает анализ. Беглое рассмотрение понятия вероятностного суждения показало, что существуют два разных типа таких суждений, которые мы назвали априорным и статистическим. Когда мы имеем дело со вторым типом вероятностных суждений, мы не можем, в отличие от ситуации первого типа, априорно вычислить истинную вероятность, мы должны получить ее путем изучения большой группы случаев, т.е. по принципу «от частного к общему». Это ограничение является серьезным логическим изъяном, так как максимум, что может дать статистика, – это вероятностное суждение о значении истинной вероятности. На практике мы сталкиваемся еще с одним препятствием – невозможностью достичь полной однородности сгруппированных случаев в том смысле, в каком однородны «шансы» в варианте априорной вероятности, т.е. внутригрупповые расхождения практически и неопределенны, и неопределимы.

Следует четко различать подверженность мнения или оценки ошибкам и вероятность любого типа, поскольку никаким способом нельзя разбить случаи на достаточно однородные группы, чтобы можно было точно вычислить истинную вероятность. Например, при принятии решений в сфере бизнеса приходится иметь дело с настолько уникальными ситуациями, что в общем случае никакая статистическая таблица не может служить руководством к действию. Здесь понятие объективно измеримой вероятности просто неприложимо. Путаница же возникает из-за того, что мы действительно оцениваем качество, обоснованность или надежность наших мнений и оценок, и по форме такая оценка аналогична вероятностному суждению: это отношение, выраженное правильной дробью. Но на самом деле бессмысленно говорить о какой-либо объективной вероятности того, что суждение окажется верным; такое представление непоправимо дезориентирует. Но поскольку мало надежды на то, что удастся отделаться от глубоко укоренившегося, пусть даже порочного словоупотребления, мы предлагаем называть такие оценки третьим типом вероятностно го суждения, делая при этом акцент на его отличиях от первых двух, а не на сходстве между ними.

Именно этим третьим лицом вероятности или неопределенности пренебрегает экономическая теория; мы же предполагаем отвести ему по праву принадлежащее место. Как уже неоднократно указывалось, неопределенность, которую можно каким-либо способом сводить к объективной количественно определимой вероятности, можно путем группировки случаев свести и к полной определенности. Деловой мир выработал ряд организационных механизмов, позволяющих осуществлять такую группировку, и поэтому при достаточно высоком уровне развития технологии деловой организации измеримые неопределенности не вносят в бизнес вообще никакой неопределенности. По ходу нашего дальнейшего исследования мы вкратце остановимся на некоторых из этих организационных приемов, являющихся единственным следом неопределенности вероятностного толка в экономической жизни; но сейчас нас интересует более важная задача – выявить последствия той высшей формы неопределенности, которую нельзя измерить, а значит, и устранить. Именно такая истинная неопределенность мешает теоретически безупречному функционированию конкуренции и тем самым придает всей экономической организации характерную форму «предприятия» и служит источником специфического дохода предпринимателя.

Люди в своем отношении к риску многогранны. Один и тот же человек может в одних обстоятельствах идти на риск, а в других – избегать его. Использование тестов для определения типа людей по их отношению к риску позволяет только судить, что один человек ближе по своему характеру к «искателю риска», чем другой. Знание и понимание отношения к риску, его восприятия и типов поведения очень важны для принятия адекватных и результативных решений по управлению риском. Риск-менеджер должен знать отношение к риску людей, их поведение перед лицом риска и как они его воспринимают. Зная это, риск-менеджер может предпринять определенные шаги, чтобы скорректировать восприятие риска от определенных источников опасности, добиться более адекватного восприятия риска персоналом, что поможет снизить частоту и последствия инцидентов, приводящих к ущербу.

Существуют способы выявить и даже количественно оценить отношение ЛПР к риску и тем самым лучше понять особенности принятия их решений.

Еще одной трудностью в управлении рисками является сложность структуры сегодняшних производственных и логистических цепочек. «Одним из основных факторов является возросшая необходимость дифференцировать товары на рынке, – говорит Питер Ролинсон, директор по управлению товаром в компании I-many, производящей ПО для управления заказами (г. Эдисон, штат Нью-Джерси). – Возросшая дифференциация товаров также увеличила зависимость от третьих сторон в производственно-логистической цепочке. Как только за пределами корпорации возникают отношения зависимости, появляются потенциальные риски». А отношения зависимости сами по себе сложны как никогда. «Модуль, который вы получаете из Тайваня, может доставляться вам пятью-шестью различными видами транспорта, – говорит г-н Холмс. – Подумайте о всех потенциальных рисках. Я не уверен, что кто-то может полностью осознать все риски, которые могут возникнуть в любом звене этой цепочки».

Технологии могут помочь вам справиться с этой сложной системой, однако большие надежды, которые некоторые компании возлагали на программное обеспечение по управлению логистическими цепочками, сошли на нет и привели к тому, что практически все эти программы были списаны. Марк Дж. Коломбо, вице-президент по стратегическому маркетингу компании FedEx из Мемфиса, связывает эти неудачи не с самим технологиями, а «с решением их насильственного насаждения, когда отсутствует четкое понимание того, какого рода изменения в процессах и корпоративной культуре требуются при внедрении IT-решений».