2015-10-22
1074
14 октября 1964 года, в праздник Покрова Божией Матери, Н. С. Хрущёв был смещён со всех постов в государстве и партии. Новое руководство во главе с Леонидом Ильичом Брежневы начало проводить более реалистическую политику. Оно отказалось от замыслов ликвидации Православной Церкви. В отношении к верующим власть учитывала реальное положение дел. Атеизм по-прежнему являлся частью коммунистической идеологии, а устранение религии из духовной сферы оставалось целью партии. Но достижение её не предлагалось в качестве ближайшей задачи. Новую политику сформулировал секретарь ЦК КПСС М.А. Суслов, ведавший идеологической работой. Он считал, что надо продолжать решительную «борьбу с религией», но так, чтобы «нас не склоняли» за это на Западе и чтобы «не давать воли всяким экстремистам».
Характерным проявлением нового курса во взаимоотношениях с верующими явились результаты состоявшегося в конце 1964 года в Верховном суде совещания, где были признаны многочисленные факты нарушения законности в отношении верующих. По материалам этого совещания в январе 1965 года Верховный Совет СССР принял соответствующее постановление и отменил ряд вынесенных ранее судебных приговоров. Некоторые из осуждённых по обвинению в нарушении законодательства об отделении Церкви от государства были освобождены из мест заключения, другие возвращены из ссылки.
8 декабря 1965 года Совет министров СССР постановил преобразовать Совет по делам Русской Православной Церкви и Совет по делам религиозных культов в единый орган - Совет по делам религий при Совете министров СССР. Административная система, сложившаяся во время Великой Отечественной войны, если не юридически, то хотя бы административно подчёркивала особое положение Русской Православной Церкви среди религиозных общин. Новая структура по сути уравнивала её с другими конфессиями, действовавшими на территории Советского Союза. В мае 1966 г. было опубликовано положение «О Совете по делам религий при Совете министров СССР», ранее действовавшем исключительно на основании секретных инструкций. Это положение откровенно определяло функции нового учреждения как органа контроля атеистического государства за деятельностью религиозных общин.
В новой ситуации группа архиереев попыталась обратить внимание на тяжелейшую ситуацию, сложившуюся в результате устранения настоятелей от административно-хозяйственных дел приходов. Архиепископ Калужский Ермоген летом 1965 года составил «Заявление» на имя Святейшего Патриарха Алексия, подписанное архиепископами Иркутским Вениамином (Новицким), Казанским Михаилом (Воскресенским), Пермским Леонидом (Поляковым), Пензенским Феодосием (Погорским), Новосибирским Павлом (Голышевым), Мукачевским Григорием (Закалякой), Ташкентским Гавриилом (Огородниковым), епископами Рижским Никоном (Фомичевым) и Черновицким Нестором (Тугаем).
В «Заявлении» говорилось о негативных последствиях реформы приходского управления и ставилась под вопрос каноническая состоятельность соответствующих решений Собора. Предлагалось внести такие поправки в Положение об управлении Русской Православной Церковью, которые бы позволили настоятелям входить в состав приходских собраний двадцаток. Особенно острым местом «Заявления» было указание на то, что юридические акты, на основании которых власти заставили архиерейский Собор изменить порядок приходского управления, были изданы до Конституции 1936 года и вошли в противоречие с теми её статьями, которые декларировали равноправие всех граждан СССР, не делая при этом исключения для священнослужителей.
Итогом «Заявления» стало увольнение на покой архиепископа Ермогена с пребыванием в Жировицком Успенском монастыре. Здесь Владыка продолжал жизнь настоящего монаха и молитвенника и вскоре приобрёл огромный духовный авторитет у насельников. Он продолжает свои попытки обратить внимание на нестроения в церковной жизни. 25 декабря 1967 года владыка направил Патриарху лично от себя документ, озаглавленный «К 50-летию восстановления патриаршества. Историко-каноническая и юридическая справка». В нем затрагивались различные стороны церковного управления: порядок поставления архиереев, формирования Священного Синода, избрания Святейшего Патриарха, а также самая больная тема - приходское управление.
Если критика десяти архиереев была направлена против решений архиерейского Собора 1961 года, то в новом документе архиепископ Ермоген указывал на канонические несоответствия и отступления от норм, принятых на Соборе 1917-1918 года, во всем строе церковного управления, установленном Поместным Собором 1945 года. В заключение он писал, что «состояние Русской Православной Церкви к началу второго 50-летия по восстановлении в ней патриаршества нельзя считать удовлетворительным. Указать на эту неудовлетворительность и на причины, породившие её, было основной задачей настоящей справки. Сделать это автор счёл своим церковным долгом как архиерей Русской Православной Церкви, учитывая, что в связи с празднованием 50-летия восстановления патриаршества не будет недостатка в льстивых панегириках, всегда вредящих правде».
Архиепископ Ермоген продолжал письменно обращаться и к Патриарху, и в Священный Синод, а также к другим архиереям со своими предложениями по вопросам приходской жизни, а также по другим церковным вопросам Русской православной церкви. Переписка эта стала известна за пределами СССР, о ней появились материалы в зарубежной печати. После этого Священный Синод своим постановлением от 30 июля 1968 года квалифицировал деятельность архиепископа Ермогена как неполезную для Русской православной церкви. Ему было определено и далее жить на покое в монастыре с предупреждением, что если он будет продолжать подобную свою деятельность, то к нему будут применены меры прещения.
Широкую известность в стране и в мире приобрело «Открытое письмо» московского священника Николая Эшлимана и дмитровского священника Глеба Якунина от 21 ноября 1965 года, адресованное Святейшему Патриарху Алексию, а так же их заявление председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорному от 15 декабря 1965 года. Оба документа касались вопроса о «беззаконных действиях руководителей и уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви, преступно нарушающих принципы социалистической законности и основные законодательные установления советской власти, определяющие отношение Советского государства к Церкви», о насильственном закрытии храмов в 1959-1964 гг.», а также «о неправомерном вмешательстве представителей государственной власти во внутрицерковную жизнь».
В начале 1966 года эти документы были переведены на иностранные языки, опубликованы за рубежом, транслировались по радио, в том числе и на советскую аудиторию. В большинстве публикаций содержались обвинения предстоятеля Церкви, Московской Патриархии и епископата в попустительстве врагам Церкви и соучастии в её разрушении.
Н. Эшлиман и Г. Якунин вскоре были запрещены в священнослужении впредь до раскаяния. В дальнейшем их пути разошлись. Николай Эшлиман отошёл от общественной деятельности и церковной жизни. Глеб Якунин стал одним из самых активных участников диссидентского движения. В итоге открытого и демонстративного неповиновения высшей церковной власти он был лишён сана, а затем на Архиерейском Соборе РПЦ 1997 года отлучён через анафематствование от Церкви.
Свою обеспокоенность состоянием жизни Церкви выражали и некоторые миряне, поддержавшие Н. Эшлимана и Г. Якунина. Выступления священнослужителей и мирян затрудняли проведение антицерковных мероприятий, несколько ослабляли давление государства на Церковь. Но при этом, как считало священноначалие, они вносили смущение в умы церковных людей и осложняли отношения между Патриархией и Советом по делам религий, руководство которого требовало принятия мер против распространения подобных документов, а также решительных действий против их авторов.
22 декабря 1964 года управляющим делами Московской Патриархии и постоянным членом Священного Синода вместо митрополита Крутицкого Пимена был назначен архиепископ Таллинский Алексий (Ридигер). Ввиду преклонных лет Святейшего Патриарха на него легло бремя ответственности за принятие решений по делам текущего церковного управления. После смерти митрополита Киевского Иоасафа (Лелюхина) в мае 1966 года на Киевскую кафедру с Дмитровской был переведён Филарет (Денисенко) с возведением его в сан архиепископа и назначением патриаршим экзархом Украины и постоянным членом Синода. Ещё одним постоянным членом Синода в 60-х гг. был митрополит Ленинградский Никодим (Ротов), возглавлявший ОВЦС и Синодальную комиссию по вопросам христианского единства.
Некоторых ревнителей православия смущал экуменический пафос митрополита Никодима, который давал повод подозревать его не только в готовности поступиться чистотой православного вероучения ради церковно-политических целей, но даже в тайном сочувствии католицизму. В одной частной беседе он объяснял свою открытость инославному миру тем, что различий «между христианами гораздо меньше того, что объединяет их в противостоянии материализму и атеизму, и мы должны подчёркивать нашу общность, а не противоречия».
С середины 60-х годов прекратилось массовое закрытие приходов. Однако в связи с миграцией сельского населения в города некоторые приходы теряли прихожан и под давлением уполномоченных закрывались. В то же время возможности для открытия новых приходов в городах, где население стремительно росло, были крайне ограничены. В результате процесс сокращения все-таки продолжался. Если на 1 января 1962 года на регистрации состоял 10 451 приход, то в 1966 году по данным, опубликованным в журнале «Наука и религия», на регистрации состояло 7523 прихода. К 1971 году число приходов сократилось до 7274. Таким образом, Церковь теряла в среднем по 50 приходов в год.
Аналогичные изменения наблюдались и в численности приходского духовенства. В 1961 году Русская Православная Церковь имела 8252 священника и 809 диаконов, в 1967 году осталось 6694 священника и 653 диакона, таким образом, за 6 лет число священнослужителей сократилось более чем на 1500. В 1971 году на регистрации состояло 6234 священника и 618 диаконов; как видно из этих данных, темпы убыли духовенства заметно снизились, составив около 500 за 4 года.
К концу 60-х годов обнаружился острый недостаток духовенства. Многие приходы окормлялись по совместительству священнослужителями соседних. Уходило из жизни старшее поколение священников, а из-за сокращения числа учащихся духовных школ не было возможности восполнять утраты выпускниками семинарий. Приходилось рукополагать благочестивых мирян, не только не получивших церковного образования, часто не имевших и достаточного общего. Среди рукополагаемых значительную долю составляли выходцы из Украины, в особенности Западной, где большинство детей воспитывались в религиозных семьях.
После хрущёвских гонений у Русской Православной Церкви осталось 18 монастырей внутри страны. В пределах Российской Федерации уцелел один мужской монастырь — Псково-Печерский Успенский. Сохранилось две лавры - Свято-Троицкая и Успенская Почаевская. Большинство монастырей находилось на территории Украины. Самыми крупными по числу монашествующих были: Покровский со 168 насельницами и Флоровский Вознесенский со 144 насельницами в Киеве, Корецкий Троицкий женский монастырь тоже со 144 насельницами и ещё четыре женских монастыря на Украине: Свято-Михайловский в Александровке под Одессой, Свято-Никольский в Мукачеве, Вознесенский под Хустом в Закарпатье и Красногорский монастырь в Золотоноше. Кроме Почаевской лавры на Украине остался ещё один мужской монастырь - Успенский в Одессе.
Остальные монастыри распределялись по стране следующим образом: в Белоруссии - Жировицкий мужской и в его стенах женский с общими храмами, в Литве - Виленский Свято - Духовской, тоже двойной; в Латвии - женский Троице-Сергиев монастырь в Риге с Преображенской пустынью под Елгавой, в Эстонии - Пюхтицкий Успенский монастырь со 105 насельницами и в Молдавии - Вознесенский женский монастырь в селе Жабка. За пределами Советского Союза Русская Церковь имела Горненский женский монастырь в Иерусалиме.
