Нельзя, однако, отрицать, что любая наука всегда будет казаться намнеполноценной, если она рано или поздно не поможет нам жить лучше. Как же неиспытывать этого чувства с особой силой в отношении истории, чье назначение,казалось бы, тем паче состоит в том, чтобы рабо //11// тать на пользучеловеку, раз ее предмет-- это человек и его действия? В самом деле,извечная склонность, подобная инстинкту, заставляет нас требовать отистории, чтобы она служила руководством для наших действий, а потом мынегодуем, подобно тому солдату побежденной армии, чьи слова я привел выше,если история, как нам кажется, обнаруживает свою несостоятельность, не можетдать 'нам указаний. Проблему пользы истории -- в узком, прагматическомсмысле слова "полезный"-- не надо смешивать с проблемой ее чистоинтеллектуальной оправданности. Ведь проблема пользы может тут возникнутьтолько во вторую очередь: чтобы поступать разумно, разве не надо спервапонять? И все же, рискуя дать лишь полуответ на самые настойчивые возраженияздравого смысла, проблему пользы нельзя просто обойти. На эти вопросы, правда, некоторые из наших наставников или rex, ктопретендует на эту роль, уже ответили. Только чтобы развенчать наши надежды.Более снисходительные сказали: история бесполезна и безосновательна. Другие,чья строгость не удовлетворяется полумерами, решили: история вредна. "Самыйопасный продукт, вырабатываемый химией интеллекта",-- выразился один из них,причем человек известный. Таким приговорам присуща сомнительнаяпривлекательность: они заранее оправдывают невежество. К счастью, у нас ещесохранилась частица любознательности, и апелляция, пожалуй, еще возможна. Но если нам предстоит пересмотр дела, надо для этого располагать болееопределенными данными. Ибо есть одно обстоятельство, о котором, видимо, неподумали заурядные хулители истории. В их суждениях немало красноречия иума, но они по большей части не удосужились точно узнать, о чем рассуждают.Картину наших научных занятий они рисуют не с натуры. От нее отдает скореериторикой Академии, чем атмосферой рабочего кабинета. А главное -- онаустарела. В результате весь этот ораторский пыл расходуется на то, чтобызаклинать призрак. Мы в этой книге постараемся поступать иначе. Методы, чьюосновательность мы попробуем взвесить, будут теми же, что реальноприменяются в исследовании, вплоть до мелких и тонких технических деталей.Наши проблемы будут теми же самыми проблемами, которые ежедневно ставитперед историком его предмет. Короче, мы желаем прежде всего рассказать, каки почему историк занимается своим делом. А уж лотом пусть читатель самрешает, стоит ли им заниматься. Однако будем осторожны. Задача наша, даже при таком понимании и
ограничении, лишь с виду может показаться простой.
10. О каком элементе исторического исследования идет речь в приведенном отрывке «Историография знает немало случаев выдвижения предположений и подтверждения их в процессе исследования. Так произошло с исследованием последствий реформы 1861 г. в Псковском уезде, причем было выдвинуто предположение о существенных ее особенностях ее в этом отсталом регионе страны, о том, что для многих крестьян реформа вызвала существенные экономические трудности. Результаты обработки статистического материала с помощью электронно-вычислительной техники подтвердили предварительное предположение»
2015-10-22
324
