Две жены государя Юри

_{Перевод А. Ф. Троцевич}

Зимой в десятой луне у Юри, государя царства Когурё, скончалась супруга Сон. Государь женился снова и на этот раз взял в жёны двух женщин. Одну из них звали Хва — Колос, и была она из местных, дочерью в семье, что жила в Кольчхоне[78]. Другую звали Чхи — Фазаночка, и была она дочерью из семьи, что жила в стране Хань — Китае. Женщины постоянно ссорились, и никак не получалось их помирить. Тогда государь повелел построить для них в месте под названием Янгок два дворца — восточный и западный и поселил жён в этих дворцах, каждую по отдельности.

Однажды государь отправился на охоту в горы Кисан и семь дней не возвращался домой. А жёны тем временем снова поссорились, Хва — Колос принялась бранить Чхи — Фазаночку:

— Ты, китайская служанка, вести себя не умеешь! Правилам приличия не обучена, что ли?

Чхи так обиделась, что взяла и убежала.

Когда государь об этом узнал, он тут же вскочил на коня и помчался за ней, но Чхи рассердилась и не пожелала вернуться. Тогда государь, опечаленный, сел под дерево и, увидев стайку иволг, растрогался и тут же сочинил песню:

Порхают, порхают иволги жёлтые,

Он и она всю жизнь неразлучны.

А я одинок, об одном лишь страдаю,

С кем же домой мне вернуться?

Государь Хёсон забыл про своё обещание

_{Перевод М. И. Никитиной}

Хёсон[79], государь царства Силла, будучи ещё наследником, любил играть в шашки с просвещённым мужем Синчхуном в дворцовом саду под кедром, при этом он часто повторял:

— Для меня когда-нибудь тебя забыть все равно, что кедру перемениться — сбросить свою зелень.

При этих словах Синчхун вставал и кланялся. Но вот прошло несколько месяцев, государь вступил на престол и стал награждать подданных, а про Синчхуна забыл, в списки его не внёс. Синчхун обиделся, сложил песню и прикрепил лист бумаги с песней к кедру. Кедр вдруг пожелтел и зачах. Государь удивился и послал осмотреть его. Посланный снял с дерева лист бумаги с песней и подал ему. Тогда Хёсон вдруг вспомнил:

— Вот ведь, за множеством трудных государственных забот почти забыл, как говорится, о луке, вделанном в рог! — И тут же, призвав Синчхуна, дал ему титул и жалованье. Кедр сразу ожил. А в той песне сказано:

Густой зелёный кедр

Не вянет осенней порой.

А вы обещали меня не забыть,

Но вскоре свой лик изменили.

В старом пруду луна отражалась,

Теперь же песком замутилась вода.

И лик ваш неясен, дрожит, как луна на волнах!

Теперь вслед за вами весь мир стал другим.