Противоположности не так уж непохожи

 

Вряд ли кто-нибудь станет возражать, что противоположности настолько

отличаются друг от друга, насколько это вообще возможно. Ни одна точка на

Земле не удалена от Северного полюса больше, чем его прямая

противоположность - Южный полюс. Если мы намереваемся охладить предмет до

возможно более низкой температуры, ничто не послужит этой цели в меньшей

степени, чем его нагревание до доступного нам предела.

И тем не менее здесь заключен известный парадокс. Несомненно, Северный

и Южный полюсы предельно удалены друг от друга, но во многих других

отношениях они очень походят друг на друга. Точно так же, если мы хотим

нагреть или охладить предмет, нам понадобится знание одних и тех же

принципов терморегуляции. В целом изменения, вызываемые теплом, обладают той

же природой, что и вызываемые холодом. Они противоположны только по

направленности.

Почти любой пример, взятый наугад, будет служить иллюстрацией близкого

сходства противоположностей. Негатив фотографии, зеркальное отражение

картины предельно близки к оригиналу. Если вы отправитесь в путешествие по

поверхности земли в западном направлении, то, чем быстрее будете двигаться,

тем скорее окажетесь восточнее пункта своего отправления. Стереоизомеры

являются почти идентичными противоположностями; множество параллелей такого

рода можно найти и в биологии. Анестезия и возбуждение могут быть вызваны

различными дозами одного и того же лекарства. Стимуляция сокращений мускула

и паралич его могут быть результатом различной по силе механической травмы

одного и того же нерва и так далее.

Утверждение, согласно которому противоположности весьма сходны, стало

настолько самоочевидным, что оно даже не требует дальнейшего обсуждения. И

все же история медицинской науки показывает, что однозначное отношение к

проблеме противоположностей с очень большой вероятностью порождает

психологические миражи, способные вводить в заблуждение величайших мастеров

искусства клинического наблюдения.

Взять, к примеру, Пьера Мари, впервые наблюдавшего пациентов с

заболеванием, названным им "акромегалией". В конце XIX в. еще ничего не было

известно о связи между гипофизом и ростом организма. У пациентов наблюдался

чрезмерный рост, в то время как гипофиз у них был замещен опухолевой тканью.

Вполне естественно, что Мари задумался о возможности выработки гипофизом

некоего вещества, сдерживающего рост, поскольку разрушение этой железы

приводило к чрезмерному росту. В свете более поздних трудов самого Мари и

данных современной эндокринологии эта интерпретация представляется как

нельзя более ошибочной. И в то же время будучи зеркальным отображением

истины, она очень к ней близка В функциональном отношении гипофиз при этом

заболевании не разрушен, а замещен сверхактивной опухолевой тканью.

Вероятно, не раз при вскрытиях гигантов и акромегаликов выявлялась опухоль

гипофиза, но понадобился гений Пьера Мари{37а}, чтобы предположить наличие

взаимосвязи между гипофизом и ростом организма.

В этой связи опять хочу привести несколько примеров из собственной

практики. ДКА оказался первым кортикоидом, который удалось синтезировать в

количестве, достаточном для систематических экспериментальных исследований.

Поскольку его избыток в организме приводил к разнообразным воспалительным

изменениям в соединительной ткани (периартериит, миокардит, артрит и т. п.),

мы сделали вывод, что кортикоиды способны вызывать предрасположенность

тканей к воспалению и что, по-видимому, надпочечники играют определенную

роль в возникновении различных воспалительных заболеваний.

Несколькими годами раньше я обнаружил, что удаление надпочечников не

уменьшает способности к воспалению и что противовоспалительный эффект

стресса (например, при анафилактоидном воспалении) блокируется при удалении

надпочечников. Это повлекло за собой вывод о том, что при стрессе

надпочечники обладают противовоспалительным действием, но, когда дело дошло

до интерпретации экспериментов с ДКА, я, как ни странно, не сумел принять во

внимание эти более ранние результаты. Родившаяся таким образом гипотеза

относительно действия кортикоидов на воспалительные процессы противоречила

истине не полностью, а только наполовину. Формулировка гипотезы могла бы

приобрести гораздо более завершенный вид, если бы я вспомнил, что

противоположности часто бывают не так уж далеки друг от друга и что

"авторитет" обобщающего названия "кортикоид" не следует преувеличивать. Лишь

позднее, когда мы учли все это, стало возможным дополнить гипотезу и прийти

к выводу о том, что надпочечники могут как усиливать, так и уменьшать

способность к воспалению и что одни кортикоиды обладают

противовоспалительным действием, а другие - способствуют воспалению.

Так называемая "теория асбестовой прокладки" действия кортизона

основывалась на ложном представлении совсем иного рода; но она вела свое

происхождение от того же самого психологического миража и связана почти с

той же темой. Напомним, что вскоре после того, как кортизон стал доступен

для клинического использования, клиницистами была сформулирована гипотеза,

согласно которой кортизон потому столь эффективен при самых различных

воспалительных заболеваниях, что он воздвигает своего рода "непроницаемый

барьер", "асбестовую прокладку" между потенциальным патогеном и

чувствительной живой тканью. На самом деле противовоспалительные гормоны

действуют в основном за счет того, что препятствуют возникновению

воспалительного гранулемного барьера, и главная жизненная функция последнего

состоит в том, чтобы отделить ткани от раздражающих факторов.

Противовоспалительные гормоны не служат препятствием для раздражающего

патогена, атакующего ткани. Наоборот, кортизон способствует разрушению ткани

(некрозу) раздражающими факторами (например, кротоновым маслом), а также

распространению инфекций (например, туберкулеза). Весьма неспецифический

положительный эффект кортизона при множестве воспалительных заболеваний

вызван именно тем фактом, что в большинстве таких случаев образуется

избыточный воспалительный барьер между патогеном и тканью. При этом

воспаление и есть та болезнь или по крайней мере то основное болезненное

проявление, которое испытывает пациент.

Когда вам доведется формулировать теорию, помните о том, что

противоположности не так уж далеки друг от друга. И потому попытайтесь

истолковать свои данные с позиций, диаметрально противоположных тому, что

подсказывает вам первое побуждение.

 

 

"МОЛЧАЩИЙ МАРКЕР".

 

Эта ловушка в основном соответствует "ошибке от привходящего" в

аристотелевском "Органоне". Проблему неплохо иллюстрирует пример с фатальным

заблуждением того джентльмена, который решил больше не пить содовой, потому

что она была единственным и явно общим компонентом всех напитков,

доставлявших ему одни неприятности,- виски с содовой, джина с содовой,

бренди с содовой.

Можно рассказать и более серьезную историю, повествующую о том, как

даже крупные ученые попадают в простую западню логики. В течение многих лет

исследователи были уверены, что ультрафиолетовый свет убивает бактерии лишь

в присутствии свободного кислорода. Ошибочное представление сохранялось до

тех пор, пока не была выявлена его связь с наблюдениями, которые положили

начало этому заблуждению. Для доказательств безусловной зависимости

бактерицидного действия ультрафиолета от кислорода первые экспериментаторы

пользовались двумя методами: 1) они помещали изучаемую культуру в стеклянную

трубку, из которой выкачивался воздух; поскольку известно, что стекло

поглощает все ультрафиолетовые лучи, кроме самых длинноволновых, то, удалив

кислород, экспериментаторы одновременно неумышленно отсекали своим

стеклянным экраном активные лучи; 2) не откачивая воздух, они направляли

ультрафиолетовые лучи на поверхность культуры на твердой среде; обнаружив,

что в этом случае стерилизуются только верхние слои культуры, они решили,

что более глубокие ее слои защищены за счет отсутствия свободного кислорода.

Теперь мы, правда, знаем: активные лучи не могут глубоко проникать в пленки

органической материи - именно этим объясняется тот факт, что глубинные слои

культуры не стерилизовались. В настоящее время общеизвестно, что

бактерицидное действие ультрафиолетовых лучей одинаково эффективно как в

отсутствие свободного кислорода, так и на воздухе.

"Молчащий маркер" может внести путаницу даже в определение

анатомических структур. Например, когда хирурги прошлых поколений заметили,

что удаление щитовидной железы приводит к судорогам, они предположили, что

последние обусловлены недостаточностью щитовидной железы. Дальнейшее

открытие паращитовидных желез, однако, показало, что 1) удаление щитовидной

железы вызывает судороги лишь в том случае, если одновременно удаляются и

паращитовидные железы (расположенные внутри и вокруг щитовидной); 2)

удаление только паращитовидных желез вызывает судороги даже в том случае,

если щитовидная осталась незатронутой; 3) после удаления паращитовидных

желез судороги могут быть остановлены при помощи гормона паращитовидных

желез, но не с помощью гормонов щитовидной железы. Итак, мы видим, что

возникновение судорог обусловлено действием большой и легко обнаруживаемой

щитовидной железы, сыгравшей роль "молчащего маркера" в отношении активных,

но не так легко обнаруживаемых паращитовидных желез.