2017-12-14
259Ишио Ямагата «Герои Шести Цветов. Архив 1: Не молись цветку»
Перевод: Kuromiya Ren
Кот и шпион
История Ханса Хампти
Королевство Святой реки было большим и находилось на севере континента. Люди здесь жили мирно. Впрочем, оставалась брешь между богатыми и бедными.
На окраине столицы Вобон был район с неприятными запахами. Женщина стояла на небольшой площади, окруженной грязными кирпичными зданиями.
На вид ей было лет пятьдесят. Она была в синем одеянии жрицы храма Всех небес. Ткань была старой и выгоревшей. Звали ее Тоула Мейнес. Она была Святой медицины. Она стала такой тридцать лет назад, с тех пор путешествовала по миру.
Она исцеляла и богатых, и бедных без разбора. Она исцелила огромное количеств людей. Ее слава была близка к известности Моры Честер, главы Храма. Ее были рады видеть даже короли разных стран.
Ее окружала толпа. Люди были в лохмотьях, многие без сил ползли по земле. Тоула взяла одну женщину за руку и закрыла глаза. Появилось десять черных шариков, которые она вручила женщине.
|
|
|
- Прошу растворяйте их в воде и раз в день прижимайте компресс к груди. Даже если кашель прекратится, продолжайте это использовать.
Женщина, получив лекарства, поклонилась Тоуле со слезами. Тоула улыбнулась и прошла к мужчине с ребенком. Тоула не получала награды от бедных, зато росла ее слава.
За ней стоял мужчина в маске. За спиной он прятал меч и следил за окружением. Он пристально разглядывал людей, подходящих к Тоуле.
Звали мужчину Бормак. Он был рыцарем из ордена Черных рыцарей Пиены. Пару месяцев назад Тоула спасла ему жизнь, излечив от болезни. И он оставил орден и отправился с Тоулой. Как у рыцаря, у него была своя особенность.
- Ох... - выдохнула Тоула, увидев пациента. Из-под капюшона было видно окровавленное лицо. Человек не был болен. Под плазом была довольно дорогая одежда.
Бормак сжал меч. Но он тряхнул головой.
- Тоула-сама... этот.
Мужчина протянул Тоуле листок, сложенный вдвое. Бормак посмотрел туда. На листке были адрес и имя человека, и почерк было сложно разобрать.
Бормак тихо вздохнул. Не так давно он услышал слух о Тоуле. Говорили, что она не только помогает людям, используя свою необычную способность, но и убивает их.
Люди приходили к ней под видом больных и передавали листок с шифром. Так она узнавала имя того, кого нужно было убить. Такие люди пропадали через несколько месяцев.
Толпа ворчала из-за человека возле Тоулы. Многие были растеряны. Но те, до кого дошел этот слух, начинали понимать. Тоула посмотрела в глаза мужчине, а потом обратилась к толпе, чтобы успокоить людей:
|
|
|
- Знаю, обо мне ходят жуткие слухи.
Мужчина вздрогнул.
- Прошу, скорее уходите. Это место полно больных людей и бедных.
Мужчина развернулся и пошел прочь без слов. Тоула приступила к лечению следующего пациента. Бормак молчал, провожая мужчину взглядом.
И вдруг Бормак спохватился и огляделся. Куда подевался листок?
* * *
Прошло пять дней. Бормак забыл о листке.
В полночь Тоула пришла после исцелений в дешевую гостиницу в бедном городе.
В небольшой комнате она ела жидкую овсянку. Она ела такое же, как и бедные люди. Так она делала уже тридцать лет.
В полночь ее озарял только свет свечи. Бормак все еще был в маске, стоял за Тоулой. Он получил странный приказ от Тоулы. Не снимать маску. Не говорить. Причину Тоула ему не завала.
- Ох.
Тоула уронила ложку на пол. Бормак потянулся, чтобы поднять ее. Другая рука потянулась к ложке с другой стороны.
Сердце Бормака чуть не остановилось. До этого в комнате были только они с Тоулой. Только что в комнате были только они. Но теперь здесь был еще один человек. Бормак едва сдержал вопль.
- Не беспокойся. Это знакомый, - сказала Тоула Бормаку.
Человек поднял ложку и тихо опустил на стол.
- Нья-хи-хи. Кошмарная еда, нья. Похоже, мясо или рыба портят тебе здоровье.
- О, у меня не было болезней уже пятьдесят лет.
Тоула не была удивлена из-за появления нарушителя. А тот не взглянул на Бормака.
И Бормак просто стоял, не зная, что еще делать.
Тоула вытащила из кармана листок. Просьба убить, переданная до этого. Незнакомец мгновение смотрел на листок, а потом его сожгли в огне свечи.
- Нья, - сказал незнакомец, отвернувшись от Тоулы. Поручение было отдано.
Мужчина вдруг открыл окно и выпрыгнул. За время своего пребывания он выдал только свой голос.
- Бормак-сан, закрой лучше окно. И можешь уже говорить, - сказала Тоула и продолжила есть.
Бормак закрыл окно и спросил:
- Кто был этот... человек?
- Я зову его Ханс Хампти. Но это имя точно не настоящее, - ответила Тоула привычным спокойным тоном.
- И кто он?
- Убийца.
Все-таки Тоула была ужасной.
* * *
Бормак был потрясен. Он считал, что Тоула - Святая, а она говорила с убийцей. Он не мог в это поверить.
Тоула молчала, пока ела. Бормак не знал теперь, как ей доверять.
Три года назад аристократ затаил зло на Тоулу. Она исцеляла его противников. И аристократ попытался помешать ей. Она отказалась, и тогда он взял в заложники монашку, служившую Тоуле, и запретил Святым вмешиваться.
Тоула ничего не могла поделать. И в это время перед ней появился Ханс.
Тоула попросила его уладить дело, думая, что хватается за соломинку. Аристократ, взявший заложника, оказался мертвым утром в своей комнате. Монашка вернулась к ней на своих двоих. Она и не поняла, когда открылась дверь темницы.
Замок аристократа был хорошо защищен, никто не увидел нарушителя.
Через несколько дней Ханс появился перед Тоулой. И Тоула предложила ему сотрудничество. Ханс принял предложение. Он ожидал нечто подобное.
Тоула передавала Хансу просьбу и играла свою роль. А потом Тоула пустила о самой себе слух, что она в тайне убивает. Она ждала, когда перед ней появится тот, кто услышит этот слух.
Когда клиент появлялся, Тоула отправляла письмо со своим расположением торговцу из Пиены. Через какое-то время Ханс появлялся перед ней.
Затем Тоула показывала Хансу имя и адрес. На этом ее роль заканчивалась. Ханс потом встречался с тем, кто написал просьбу. Он получал деньги и убивал жертву.
А еще Тоула рассказывала Хансу о Святых и Святых инструментах по его просьбе. Порой эти способности могли мешать ему в миссии, и он узнавал про них.
Взамен Ханс выполнял просьбы Тоулы в первую очередь. Он убивал тех, кто был против Храма Всех небес. Порой Ханс сам считал человека опасным и убирал его без просьбы Тоулы.
|
|
|
Тоула с его помощью стерла уже четверых человек.
Если бы о таких действиях Тоулы узнали, ее бы убили. Но Мора и остальные Святые не знали, что делает Тоула. Они даже не сомневались в ней.
- Итак, Бормак, что теперь ты будешь делать, услышав это? - Тоула спросила это, когда доела. Она хотела знать осуждает он ее или будет скрывать услышанное.
Бормак хотел сказать, что так делать нельзя, но остановил себя. Тоула делала так не первый раз, у нее все было подготовлено. Тоула явно знала, что мир нельзя достичь, не замарав руки. Чтобы этот мир продолжался, кто-то должен был очищать его.
Тоула, похоже, поняла ход мыслей Бормака. Она, рассмеявшись, сказала:
- Мора-сан слишком серьезна, я не могу возложить на нее эту обязанность. У меня не было выбора.
И Бормак решил, что, даже если он знает о зле, он все равно будет верен долгу.
- Верное решение, как по мне. Но скажите мне, пожалуйста, еще кое-что.
- Что же?
- Этому человеку... Хансу Хампти можно доверять?
От вопроса Бормака Тоула чуть скривилась.
- Кто он вообще такой?
Тоула безмолвно пила теплую воду после каши.
- Я ничего не знаю о Хансе. Я связываюсь с ним только для такой работы. Я знаю, что он невероятно силен, но при этом и хитер. А еще он любит доставлять людям проблемы. И все.
Тоула повернулась к Бормаку.
- Ты ведь тоже это понял?
Бормак кивнул. Силу Ханса можно было заметить сразу. Он видел много раз лучших воинов. Но они не могли сравниться с Хансом.
- Бормак-сан, я хочу тебя кое о чем попросить. Ты видел Ханса-сана, так что с просьбой должен справиться.
- И это?..
- Я хочу, чтобы ты узнал истинную личность Ханса Хампти. Думаю, ты сможешь.
Бормак судорожно вдохнул. К тому человеку было опасно приближаться. По его коже побежали мурашки. Бормак задавался вопросом, выживет ли он, если сунется к Хансу.
* * *
Прошло несколько недель. Тоула вернулась в Храм Медицины в Пиене. Бормак оставил ее и прибыл в порт на окраине королевства Святой реки.
Бормак получил просьбу Тоулы об услуге. Он мог погибнуть, но не жалел о таком исходе жизни.
Времени было не так и много. Он спешил по красочной улице. Рыбаки, закончив работу, выставляли улов на витринах магазинов. Рыбу жарили на костре, в небо поднимался дымок. Бормак ускорился, проходя мимо.
|
|
|
Бормак знал, что прибрежные города живут ловлей рыбы.
Орден Черных рыцарей, в котором состоял Бормак, занимался не только сражениями. Они искали и тех, у кого были необычные таланты, а еще выполняли поручения королевской семьи. И среди рыцарей выделялись те, кто искал людей, шпионил, скрытно что-нибудь расследовал.
Так они нашли и убили многих, кто хотел покуситься на жизнь принцессы Нашетании.
И все же найти одного человека в просторной стране было сложно. Особенно, когда тот был убийцей. Осторожность Бормака была на максимуме.
Он мог искать его всю жизнь и не найти. Зато так он не умер бы. О таком думал Бормак.
Стоило Бормаку подумать об этом, как жизнь приняла неожиданный оборот.
- Ой-ой, не нужно бояться.
Он услышал голос с вершины дерева в конце улицы. Ханс Хампти висел на ветвях, голос принадлежал ему. Бормак замер и посмотрел на Ханса. Его лицо не должны были знать. Во время встречи с Хансом он был в маске.
- Дядя, осторожно.
Под деревом было несколько детей. Они смотрели на котенка, забравшегося за дерево. Похоже, Ханс снимал котенка с дерева.
- Я вам не дядя... Поймал.
Ханс поймал котенка, опустил себе на ладонь и спрыгнул с дерева. Стоило котенку оказаться на земле, он побежал к детям.
- Спасибо, дядя, - сказали дети, забрав котенка на руки.
- Нья-хи. Только не кланяйтесь. Давайте лучше так, нья.
Ханс вытащил из кармана твердые сладости и протянул детям.
- Это еще зачем?
- Коты - мои наставники. Я обязан проявить уважение друзьям наставника.
Подумав, дети вернули ему конфеты.
- Плохо брать у людей, которые не работают.
- Лучше найди работу, а не спасай котов.
Ханс был удивлен, но потом рассмеялся. Дети потеряли к нему интерес и побежали по улице.
* * *
Долго смеясь, Ханс забрался на дерево и устроился на ветке. Скоро стало слышно сонное дыхание. Похоже, Ханс не заметил, что Бормак наблюдал за ним.
- Бормак-сан, ты должен узнать не только его настоящее имя. Я хочу знать, какой он в душе, - напомнила Бормаку о задании Тоула. - Что он любит? Что ненавидит? Чего желает? От чего отказывается? В чем он силен? В чем слаб? Такое я хочу знать.
Бормак считал задание очень сложным.
- У вас есть догадки насчет того, какой он человек?
Тоула ответила:
- Насчет этого... Ханс-сан очень ненадежный. Он может получить мою просьбу, но от его настроения зависит, какое задание он будет выполнять. Он сам это решает, не глядя на то, сколько ему предлагают денег.
- И какие у него стандарты?
- Чем сложнее выполнить, тем охотнее он за это берется. Так было и при нашей первой встрече. При этом он отказывается от простых просьб. Похоже, ему нравится бороться... и убивать.
Бормак ощутил отвращение.
- Кровожадный убийца. Он наслаждается болью других. Это можно понять быстро. Но он... не только такой. Я так думаю.
* * *
Бормак решил остаться в городке у пристани. Он скрывал свою личность, работал в разных местах и расспрашивал там людей о Хансе.
И люди рассказали, что Ханс появился в городе десять дней назад. Однажды утром он появился на улице в лохмотьях и устроился в углу рынка.
Когда люди спрашивали его имя, он отвечал, что его зовут Ханс Хампти. Если его спрашивали, кто он, он говорил - никто. Все сомневались в его словах, но подходить опасались.
Бормак сперва подумал, что Ханс в этом городе ждет кого-то. Сам Бормак был в городке уже три дня. Они больше не пересекались. Удача была не на стороне Бормака.
Разгружая корабли, Бормак исследовал ситуацию. Он не следовал за Хансом, не следил за ним из-за угла. Выглядело так, будто он ходил мимо по делам, при этом видя Ханса.
И жизнь Ханса пугала Бормака.
Он не пользовался гостиницей. Не было у него и палатки. Он спал в тени деревьев или домов, от дождя прятался, где получится.
Королевство Святой реки было на севере. Бездомные страдали от холода, но за Хансом страданий замечено не было.
- Слушай, ты видел парня, спящего у нашего дома? - спросил один из коллег Бормака по разгрузке.
- О, это беда. А что с ним?
- Убежал, когда ты вылил воду за окно. Жуткий он, но бедный.
Работник рассмеялся.
По городу ходили слухи о Хансе. И о нем было просто собрать информацию. Все говорили о Хансе без вопросов Бормака.
По слухам, день Ханса был таким.
Проснувшись, Ханс уходил с мешком на плече. Обычно он шел к реке, что впадала в океан, мылся в одежде. Потому его одежда была удивительно чистой, как для лохмотьев.
Ханс редко нормально ел. Он сидел у дороги, жевал грязный хлеб и мелкую рыбу. Никто не знал, где он доставал еду. И Бормак не знал, куда Ханс ходил по нужде.
Как-то раз мужчина увидел, как Ханс направлялся к частному дому. Ханс остановился у дома с таким видом, словно вернулся туда, но ушел, ничего не сказав.
Что еще он делал, кроме еды и купания? Бормак продолжал слушать рассказы местных жителей.
* * *
- Вчера тот парень был на пристани, - спокойно сказал один из работников. Бормак спросил, что он делал. - Ничего толком и не делал. Прошел по пристани, прыгнул на крытую гору бревен. Там он и сидел, скрестив ноги, и смотрел куда-то.
Бормак спросил, куда тот смотрел.
- И на нас, пока мы работали, и на море, и на птиц. Я был немного зол от голода и крикнул ему, что здесь ему не представление. А этот парень сказал, что его глаза закрыты, хотя за волосами не видно.
Бормак спросил, как долго он там был.
- Пока мы не закончили работу, - работник пожал плечами.
О Хансе было слышно в разных частях города. Он каждый день бывал в разных местах, не задерживаясь где-то подолгу.
- Я играла со своей девочкой, - сказала Линн, женщина с рынка. - А потом услышала шум. Я была удивлена. Он играл на каменных ступеньках. Ты ведь тоже в такое играл в детстве? Когда прыгаешь по камням на одной ноге. Он все мяукал и задорно смеялся. Я крикнула, что он шумный, попросила уйти в другое место. Странно, что он так себя вел, не ребенок ведь уже.
Тут к Бормаку подошел сын женщины.
- Эй, не знаешь, куда ушел Ханс?
- Не знаю.
- Эх, куда же он делся? Идемте поищем его.
И дети убежали куда-то.
А Бормака окликнул мужчина, делающий мебель.
- Ох, я видел того парня, бегущего за бродячим котом. Только послушай. Он бежал то нормально, то на четвереньках, - казалось, от мужчины не избавиться. Он хотел поделиться тем, что видел. - Он бежал как зверь. Я не мог поверить своим глазам, а он уже убежал. А бродячий кот протяжно вопил. Это было не так давно. И это было забавно.
Он рассказывал это всем, кого видел. Бормак понимал его чувства. Он сам бы так делал, если бы с ним такое произошло.
Бормак шел по городу, думая. Что ему доложить Тоуле? Возможно, ему стоило остаться в городе и завтра. Наверное, Тоула подумает, что Бормак не в себе.
Ханс был, казалось, самым опасным убийцей. И самым сильным, пожалуй. Кто бы мог подумать, что он будет гнаться за котом.
Возможно, Ханс собирался тут убить кого-то. Наверное, он готовился к этому. Но он вел себя слишком заметно.
- Уньяу-нья.
Бормак заметил Ханса. Тот был на углу рыбного рынка, пытался забрать деревянный ящик. Никто не мешал ему. Казалось, что в том ящике была рыба не на продажу.
- Нья-хи. Хороший же продукт. Зачем такое выкидывать? Наглые стали, - Ханс выловил еще живую, корчащуюся рыбку и отправил в рот. Бормак не мешал ему. Он продолжал неспешно идти.
Бормак не мог понять, куда шла награда, которую Ханс получал за убийства.
Тоула рассказала, что он требовал оплату, чтобы этого хватало ему на год веселья. От других клиентов он мог получать столько же. Не было смысла ему вести себя как нищий.
- Унья! Это разве проблема? - издалека послышался голос Ханса.
Бормак направился туда под прикрытием толпы.
Солдаты, что были в городе, стояли перед Хансом, собираясь поймать. Странно, что его до сих пор не схватили. Ханс сидел на земле и возмущался.
- Никто не воровал эту рыбу.
- Чушь. Ты идешь с нами молча, иначе будет больно.
Солдаты были недовольны.
- Но я же кот. Кот любит рыбку, что не так?
- Не понимаю, - пробормотал солдат. - Но я слышал, что ты давно тут шастаешь. Задумал что-то плохое, да?
- Коты могут только воровать рыбу, больше ничего плохого.
- Начнем с того, что ты - не кот.
- Не суди по внешности.
Солдатам не понравилось, что Ханс намекает на их глупость. Они потянулись к мечам. Бормак понимал, что дело плохо. Ханс мог убить их за пять минут голыми руками.
- Господин солдат, я его не знаю, но он не мог своровать рыбу. Я видел, как он только что рылся в мусоре.
Солдаты перестали вытаскивать мечи и повернулись к Бормаку. Они разглядывали его лицо.
- Оставим его? Плохо ведь не будет.
Солдаты ушли. Зеваки тоже потеряли интерес и расходились. Ханс смотрел на Бормака.
- Унья, ну, спасибо.
В голосе не было враждебности. Вряд ли он знал, что Бормак наблюдал за ним какое-то время. Или знал?
- Только не кланяйся, - пробормотал Бормак со спокойным видом. Он собирался и дальше изображать прохожего.
Он не первый раз проходил мимо Ханса. Бормак был удивлен, что ничего не чувствовал рядом с ним. Когда он столкнулся с ним впервые, он ощущал кожей его силу. Но сейчас он его не боялся. Сейчас от него только пахло рыбой.
- Что ты здесь делаешь? Разве ты не достаточно взрослый, чтобы работать? Не стыдно? - спросил Бормак, осторожно подбирая слова. Он не хотел побеспокоить его. Но не хотел и оставлять попытки узнать правду о Хансе.
- Нья-хи-хи. Коты не работают.
- Бывают и рабочие коты. Те, что ловят мышей, работают же?
Ханс невозмутимо кивнул.
- Такое есть, нья. Но разве это работа? Это бесконечное занятие. Какая же это работа?
Бормак старался сохранять спокойствие и спросил:
- Ну, ладно. Что ты теперь будешь делать?
- Дождусь ночи.
- А что будешь делать ночью?
- Буду ждать утро.
Ханс рассмеялся. Бормак пожал плечами и пошел прочь.
По пути Бормак думал. Понял ли Ханс, что он за ним следит? Первоклассные воины были очень восприимчивы к знакам. У них было хорошо развито шестое чувство, и они ощущали приближение врага в толпе.
Сам Бормак не очень хорошо разбирался в знаках. Но такой сильный человек, как Ханс? Он вполне мог его заметить.
Но Ханс не выглядел настороженным. Значит, все хорошо?
Что он сделает, когда поймет, что за ним следят? Замолчит и скроется. Убьет его? Или начнет искать того, кто подослал его?
Поведение Ханса было непредсказуемым. Бормак не мог его понять. Страх безмолвно сжал его сердце.
* * *
Бормак продолжал изучать Ханса. Он хотел понять Ханса. По внешнему виду это сделать не получалось. Потому ему нужно было изучить его внутренний мир.
Ханс, похоже, не подозревал Бормака. Его поведение не изменилось.
Продолжая работать на разгрузке лодок, Бормак заметил нечто странное.
Они разгружали овощи и фрукты. Ханс прошел мимо с соломинкой во рту. Мужчина, что нес деревянный ящик, спросил:
- О, Ханс. Яблоки ешь?
- Пойдет.
После ответа Ханса мужчина бросил ему яблоко, изъеденное червем. Ханс откусил яблоко и развернулся.
- Не знал, что коты едят яблоки.
- Бывают исключения, - Ханс ушел. Разгрузка продолжалась, как ни в чем ни бывало.
На этом удивления не заканчивались. Вечером Бормак набрел на кафе. Здесь подавали закуски и чай. Место явно процветало, здесь даже были столики на улице.
Еду разносили женщины. И там появился Ханс. Бормак чуть не захлебнулся чаем.
- Говорят, королеву застукали за изменой. С человеком короля. Король хотел выгнать королеву. Не знаю, что там с изменой. Я могу лишь представлять, нья.
Ханс говорил о скандале, который произошел недавно и наделал много шума.
- Это правда?
- Так королева изменяла?
Женщины склонились и слушали историю Ханса.
- О, не так давно. Королева даже со мной пересекалась, нья. До того, как выйти за короля Святой реки, когда я еще был в Пиене.
- До меня доходили слухи. Люди давно болтают о королеве.
- Точно, нья, - сказал Ханс той женщине. Другая с восхищением сказала:
- А вы много знаете.
- Коты знают все.
Бормак продолжал наблюдать. Но женщины, болтая, не замечали его. И Ханс не смотрел на Бормака.
Удивительно, но Ханс, казалось, знал город. Люди его приняли.
Ханс был загадочным, но это никого не тревожило. Он был странным, но довольно приятным. Так он вел себя в этом городе.
Но он был здесь не так долго. Скорость перемены отношения к нему удивляла.
Бормак подозревал, что Ханс умеет завоевывать людей. Он даже не мог объяснить, как.
В ту ночь Бормака позвали в кафе его друзья по работе. Там он видел Ханса днем. Удивительно совпало, ведь выбирал бар не Бормак.
Ханс расслабленно сидел на улице возле кафе.
- О, и кот здесь, - отметил один из работников. Никто не удивлялся Хансу. В схожих тавернах в разных городах и не такие посетители бывали.
Бормак вел непринужденную беседу с друзьями. Но при этом он следил за Хансом и прислушивался.
Ханс смотрел на небо. На ночном небе ничего не было, только сияли звезды.
- Унья, девчушка.
Пробормотал Ханс, глядя на небо. Бормак пытался услышать его в шуме заведения. Он был шпионом не впервые, слух у него был хорошим.
Ханс болтал с молодой женщиной, что проходила по улице. Ей было меньше тридцати. Ее грудь было хорошо видно в открытом платье. Но платье нельзя было назвать дорогим. Но вела она себя надменно.
- Умри уже, гадкий кот, - мрачно ответила женщина.
Ханс рассмеялся так, что задрожал.
- Да ну тебя, нья.
Ханс продолжил смотреть на звезды. Бормак отметил, что это необычно.
Женщина проигнорировала его слова. Ханс даже не проводил ее взглядом. Но она явно передумала и остановилась в десяти шагах от Ханса.
Мужчины, что выпивали рядом с Бормаком, весело вопили женщине, которая остановилась. Кто-то даже свистнул. Она не слушала их.
Женщина развернулась и подошла к Хансу.
- Пошли, я дам тебе поесть, - сказала женщина. Ханс рассмеялся, глядя на звезды.
- Нья-хи-хи, ты сначала сделай эту еду.
Женщина взмахом руки поманила Ханса встать. В этот раз Ханс оторвал взгляд от звездного неба.
- Идем уже, мне давно пора спать.
- Унья-нья. Я обученный и послушный кот.
Женщина пошла прочь. Ханс отправился за ней.
Бормак оставил друзей и пошел за Хансом. Он убедился, что женщина и Ханс скрылись в грязном доме, и оставил их.
Бормак не хотел подглядывать, ведь не был хорош в этом. Так что он не знал, что происходило внутри.
На следующее утро он увидел, что одежда Ханса висит на веревке у дома женщины. Теперь Ханс оставался у нее.
* * *
Поздней ночью в гостинице, где жили разгрузчики, Бормак пытался написать письмо. Ручка двигалась в свете маленькой лампы. Пора было отправить результаты Тоуле.
Бормак описал, как нашел Ханса, что слышал о нем, что видел. Но все это нельзя было назвать отчетом.
Тоула поручала ему разузнать о душе Ханса. Что он любит, а что не любит.
Но кое-что в конце отчета Бормак считал странным. Нормальному человеку казался странным образ его жизни. Повседневная жизнь Ханса не имела смысла.
Он с тревогой дописал: "Задание пока еще не выполнено".
Бормак запечатал письмо воском. Глядя на отчет, Бормак подумал о прошлом.
Когда Тоула дала ему это поручение, он спросил, зачем ей это.
Небольшой инцидент привел к этому. Инцидент, произошедший за четыре месяца до расследования Бормака.
В тот день Тоула вызвала Ханса в Храм Медицины. Ханс беззвучно появился в комнате в полночь.
- Нья-хи. Это ты мой новый клиент? - сказал Ханс. Тоула высыпала на стол горку золотых монет. Это было в десять раз больше, чем деньги, на которые обычная семья могла жить год. Этого было слишком много для одного убийства.
Ханс посмотрел на деньги и сказал с усмешкой:
- Намечается что-то большое. Откуда у тебя такие деньги?
- Это не мои деньги. Я смогла их собрать у людей, - ответила Тоула. Ее голос раздавался эхом, словно в комнате было много людей. У клиентов были деньги.
- Унья, противник серьезен.
- Верно. Возможно, это единственная просьба такого размера.
- И кто же это, нья? Принцесса Пиены? Малышка с силой Болот?
Тоула безмолвно покачала головой.
- Это Маджин. Я хочу, чтобы ты стал Героем и победил Маджина.
Ханс не удивился, услышав слова Тоулы. Он ответил легко:
- Я не могу принять эту просьбу.
Тоула была удивлена. Ханс и до этого порой отказывался от заданий. Но то были простые задания. Он был рад сложным заданиям.
- Ох, такое задание я выполнить не могу. Я впервые отказываюсь по этой причине.
- Но, Ханс-сан...
- Без метки к Маджину не приблизиться, сколько не заплати. Ничего не поделать, - сказал Ханс и отвернулся. Тоула схватила его за одежду, чтобы остановить.
- Тебя должны выбрать Героем. Просто обязаны. Уверена, в мире есть только один человек сильнее тебя.
Ханс изображал скучающий вид.
- Героев выбирают не только из-за силы. Это даже у детей в книгах написано.
Метку оставила Святая Одного цветка. Многое в ней было непонятно. И не всегда было понятно, как выбирают Героев. Но, чтобы стать Героем, нужно было готовиться к испытанию, не бояться борьбы с Маджином и смерти. Ошибки при выборе быть не могло.
Те Герои, которых уже выбирали, не были сильнейшими людьми в мире. Многие воины, которых считали кандидатами, не становились Героями.
Те, кого не выбрали, боялись смерти. Некоторые переживали, что без них останутся семьи. Некоторые жалели оставлять свое богатство. Метка не могла выбрать Героями таких людей.
- Меня не выберут. Я не могу принять эти деньги.
Ханс осторожно убрал со своей одежды руку Тоулы.
- Не ждите этого от меня, нья, - сказал Ханс и ушел от Тоулы.
* * *
Рассказав об этом событии, Тоула добавила:
- Ханс-сан не похож на человека, жалеющего жизни людей. Не понимаю, почему он отказался. То ли денег мало, то ли просьба не так выражена, то ли его не интересует убийство Кьема и Маджина. Может быть что угодно. Я не знаю, какой ответ.
Тоула была расстроена.
- Жаль, что Ханс-сан отказался. Вряд ли Герои победят без него.
Бормак почесал шею. Почему ей нужен был Героем именно Ханс? В мире было много сильных воинов. Например, бывший глаза ордена Черных рыцарей, Газама, был суперсильным воином. А еще был гений по имени Голдоф.
Чамо Россо считалась самой сильной в мире. Мора Честер, Асурей Яра, Вилон Кот и прочие. Ханс не был единственным сильным вариантом.
Бормак заметил, что Тоула была в плохом настроении.
- Жаль, что я не могу доверять глазам. У меня нет сил сражаться. А сила важна. Ханс-сан считает себя сильнее всех, кроме Чамо-сан.
-...Все же я не думаю, что это должен быть он.
- Нет, в этом бою требуется Ханс-сан.
В голосе Тоулы не было сомнений.
- Чамо-сан и Голдоф-сан еще слишком юны. Мора-сан привыкла к мирному времени, она не сможет вести людей в опасности. Газама не подходит на роль вершителя судьбы мира.
Бормак не был согласен, но молчал.
- Чамо-сан и Мора-сан проиграют, хоть и сильны. Нам нужен Ханс-сан. Его сила, ум, инстинкты и, прежде всего, его холод.
Тоула была непоколебима. Она не ждала возражений. И Бормак поверил ее словам. Потому он согласился выполнить ее просьбу.
* * *
Глядя на запечатанный отчет, Бормак думал о Хансе.
Было удивительно, что человек, убивающий других, был так открыт, был на виду. Убийцы тоже могли оказаться жертвами. Чтобы прожить дольше, нужно было скрываться.
Смерти он точно не боялся.
А тяга к золоту? Он, наверное, копил все деньги, а сам при этом жил как нищий. Это Бормак не понимал.
Но он не видел в Хансе тяги к золоту. Помимо убийств, было много способов заработать, а не жить, как нищий. Убийство было самой целью. Человеку нравилось убивать других. Значит, он не должен бояться убивать Кьема. Бормак так думал.
Но Бормак вспомнил, как Ханс играл с детьми. Как дети говорили о нем.
"Спасибо, дядя".
"Плохо брать у тех, кто не работает".
"Куда же он ушел? Идемте искать Ханса".
Дети порой видели людей лучше, чем взрослые. Если бы Ханс был одержим желанием убивать, дети не поладили бы с ним.
Тогда кем он был? Почему отказывался становиться Героем?
Бормак отправил Тоуле этот отчет и продолжил изучение Ханса.
* * *
Наблюдение издалека не давало результатов, и Бормак решился сблизиться с Хансом. Но это было опасно.
Он мог найти и подослать других людей, убедиться, что они не расскажут Хансу о Бормаке. У него был такой опыт после ордена Черных рыцарей. Это было даже забавно.
Пока Бормак готовился, Ханс вдруг пропал из города.
Люди толком не отреагировали на это. Они вели себя так, словно забыли о нем, даже женщина, с которой Ханс жил несколько дней.
Через десять дней Ханс вернулся на улицы так же внезапно, как и ушел.
За плечом он нес мешок золотых монет.
* * *
В ночь, когда вернулся Ханс, в городе прошел праздник.
Люди пели, ели, пили, как в день, когда закончилась война. Вместо хлеба и воды они поглощали дорогой виноград и икру.
Денег у Ханса было столько, что этого хватило бы семье на пять лет. Он спустил все за ночь.
Он пришел в кафе и заплатил за всех гостей там. Он прошел так по всем кафе, пока их не заполнили клиенты.
Он купил всех женщин в гостинице. Ханс и пальцем их не трогал, он веселился всю ночь, платил за всех.
Бормак потрясенно следил за этим, допивая сакэ. Город этой ночью чествовал Ханса.
- Эй, слышали. Кот принес деньги.
Люди шептались вокруг Бормака.
- Он это украл? Можно ли пользоваться?
- Точно не знаю. Но он вполне мог украсть.
Люди праздновали, хоть и не знали, откуда деньги. Им хватало того, что было на что пить.
Мужчины смеялись. Реакция женщин была другой.
- Я слышала, что кот служит аристократу! Он приходил сюда, чтобы оценить состояние бедных!
- Ого! Правда?
- И теперь он решил помочь людям!
Бормак не обращал внимания на такие слухи.
Странно, но Ханса не было видно в суете города. Бормак выбрался из круга людей и отправился на поиски.
* * *
Бормак шел по дороге, ветер жалил его щеки. В руке его была бутылка сакэ. Содержимое быстро убывало.
Он не привык пить. Вообще-то он искал Ханса.
Теперь он не был удивлен тому, что Ханс жил как нищий. После такой ночи у него не останется и копейки.
Голова Бормака начинала болеть, пока он неспешно шел в поисках Ханса. Он огляделся и заметил на крыше дома огонек.
- Эй, ты, - крикнул Ханс с крыши. В его руке была пустая бутылка и светящийся камень. Зачарованный топаз? - Лезь сюда с бутылкой.
Бормак задрожал. Общение с ним было смертным приговором. Но уходить было бы подозрительно. Весь город сейчас любил Ханса.
- Я не могу залезть. Я же не кот.
- Залезь по лестнице, - Ханс спустил с крыши деревянную лестницу. Бормак с трудом забрался на крышу. Ханс забрал бутылку и с довольным видом отхлебнул. - Интересно, откуда деньги?
- В общем-то, нет.
- Все в городе хотят знать. Слухи вряд ли прекратятся, пока я не отвечу.
- Кто их знает.
Ханс улыбнулся. Казалось, Ханс просто говорит с прохожим. Бормак думал, что Ханс даже не понимает, что за ним все еще следят.
До следующего момента.
- О, кстати, как там бабуля Тоула?
Сердце Бормака дрогнуло. Веселый тон Ханса не вязался со словами.
- Что такое?
Ханс разглядывал застывшего Бормака без эмоций. Было удивительно, что его лицо ничего не выражало. Может, он ничего и не чувствовал.
- Я не слышал, но с ней должно быть все в порядке. Иначе мне сообщили бы, - Бормак старался отвечать честно. Он перестал изображать пьяного местного жителя. В этом уже не было смысла.
Бормак отчасти даже был рад. Все скоро закончится, и он больше не будет страдать.
- Вот как? Хорошо.
Ханс рассмеялся. Он все еще не звучал опасно.
Когда он понял? Что его выдало? Бормак не спрашивал. В этом не было смысла.
- Наслаждайся, нья. Ты же любишь выпивку?
Ханс протянул Бормаку бутылку.
- Не очень люблю. Но мне не по себе.
- Странный ты, - Ханс пожал плечами.
- Ты всегда так тратишь награду за убийство?
- Не всякий раз. Когда хватает денег.
Бормак понимал, что, если бы он так делал, о нем бы знали во всем мире.
- Не худший варианты траты, да, нья? - сказал Ханс.
Бормака удивляло его мнение.
В его голове крутились разные вопросы, но он не знал, какой задать. Почему он не хотел быть Героем? Почему был здесь?
-...что делать, - вырвалось у него. Он жалел о своей жизни.
- Я убью тебя, - грубо сказал Ханс. Бормак подумал, что ослышался, тон был еще спокойным. Бормак понял, что его смерть неминуема.
Бормак молчал и разглядывал лицо Ханса. Он вспоминал разное. Он злился на свою беспечность, а еще на просьбу Тоулы.
Но гнев погас в груди Бормака. Умрет он, а не Тоула. Это было не так и плохо. Его страдания прекратятся.
- Значит, убьешь, - спокойно сказал Бормак. Ханс, казалось, растерялся.
- Нья-хи, а где сопротивление?
- Нет смысла. Между нами большая разница.
- Не говори так. Может, ты и без оружия, но мы оба пили. Кто знает, что будет.
- Не верю. И на крыше я потеряю равновесие.
- Точно...
Ханс был подавлен. Он словно хотел боя с Бормаком.
Но Бормак знал, что его заданием не было сражение с Хансом.
- Что поделать. Ты не хочешь сражаться, значит, ты сдаешься.
- Я такое не говорил.
- Не важно. Я тебя убью, - Ханс вздохнул.
- А что будет с Тоулой-самой?
- Ничего.
- Тогда я рад. Можно и умереть.
- Ты молишься?
Ханс вытащил статуэтку Святой Одного цветка и искусственный цветок. Бормак с трудом взял ее.
Он отставил чашку, но не столько молился, сколько просил у Святой.
"Прошу, дай мне закончить последнюю миссию. Пусть Ханс будет Героем", - подумал Бормак.
* * *
Молитва была закончена. Все было готово. Оставался только удар Ханса.
Пока Бормак размышлял, Ханс сказал:
- Кстати, о бабуле Тоуле.
- А что такое? - Бормак пил.
- Хорошая женщина, нья.
Изо рта Бормака вылетело сакэ. Тоуле было за пятьдесят. Было странно такое слышать.
- Была бы она лет на пятнадцать младше...
Бормак ответил, вытирая рот:
-...удивительно. Неужели тебя интересует Тоула-сама?
- Нья-хи-хи-хи. Перестань. Хотя есть своя прелесть во взрослых женщинах.
Ханс протянул Бормаку бутылку, чтобы тот выпил еще.
- Что думаешь?
- Я никогда не думал об этом... Может, в молодости... было бы неплохо.
- Скажи? Ты быстро схватил суть.
Бормак рассмеялся вместе с Хансом, хоть и знал, что его убьют.
- Тебе нравятся сильные женщины?
- Мне любые сойдут, нья.
- Да ты враг женщин.
- Вообще-то, нья, коты на стороне женщин.
Бормаку это показалось глупым. Он невольно вел себя с Хансом беспечно. Это пугало. Он посмотрел вниз. По улице шла женщина, с которой Ханс жил пару дней. Ханс явно ее заметил, но не проявил интерес. Она уже не занимала место в его сердце. Он точно был врагом женщин.
- Ты что-то хотел у меня узнать? - сказал Ханс. Бормак сам не знал, как к этому подвести, но Ханс просто перешел к делу.
- Я хочу знать, почему ты отказался стать Героем Шести Цветов?
Ханс склонил голову с пустым взглядом.
- Что же это... Почему ты спросил это, нья? Как мне ответить?
- Не помнишь? Это было почти пять месяцев назад.
И тут Ханс, казалось, вспомнил.
- Ох, это.
- Тоула-сама хочет знать. почему ты не принял деньги.
Ханс все еще был растерян.
- Унья? Но я же сказал, что не принял, потому что не уверен, что справлюсь.
- Почему не справишься? Для избрания Героем нужны особые способности. Ты вполне можешь им стать.
Ханс был потрясен.
- Странно, что ты слушаешь бредни бабульки.
- Что поделать?
- Дурак ты, нья. Надо было прийти и спросить.
Ханс глупо рассмеялся. А потом он поднял голову к небу и прикрыл глаза. Казалось, что он так думает.
- Беда, нья. Даже не знаю, как тебе ответить.
Ханс молчал. Бормак ожидал ответ.
- Не по себе от сражения с Кьема?
- Нет, нья. Это наоборот звучит заманчиво.
Глаза Ханса блестели из-под его волос.
- Зофраир крутой. Король демонов достаточно плохой. Не хотелось бы тебе убить такого сильного врага?
Ханса было сложно понять. Но теперь все было ясно. Он явно хотел сражаться с Зофраиром.
- Мари и Хаюха погибли, а вот мелкий Кьема-пес тоже интересен. Хороший враг. И еще живой, в отличие от Зофраира. Вот так, нья.
Бормак вспомнил мемуары Мари, которые он читал в детстве. Ханс говорил о Кьема, убившем Рои, Святую Ветра, последовавшем за Мари, Святой Меча.
- А еще можно было попробовать сразиться с его другом, Кьема-львом. Да и других можно найти.
Ханс говорил бодро, и Бормак спросил:
- Если ты хочешь сражаться, то почему бы не стать Героем? У тебя будет много денег, если ты не погибнешь.
Ханс нахмурился от этого вопроса.
- Я не хочу быть Героем. Меня могут просто не выбрать.
- Хотелось бы услышать причину.
- Даже не знаю, как объяснить.
Бормак молчал и ждал ответа. Он смотрел на небо. Ночь была красивой, из-за облака появилась луна. Ханс открыл рот.
- Поиграй со мной, нья.
- Сразиться?
- Унья, сама жизнь - игра.
Бормак не мог ничего сказать, он ждал продолжения слов Ханса.
- Мне нравится спать днем. Мне нравится смотреть на небо.
Ханс отхлебнул из бутылки, где оставалась половина напитка.
- Мне нравится смотреть на океан, на горы, на цветы и на людей. Мне нравится так проводить время, нья, - Ханс улыбнулся. - Мне нравится пить алкоголь. Нравятся объятия красивых женщин. Деньги приходят и уходят. Порой можно съесть что-нибудь вкусное. А еще мне нравится убивать людей. Думаю, убивать Кьема мне тоже понравилось бы.
Холодок пробежал по спине Бормака. Для Ханса убийство людей и созерцание моря были схожими.
- Думаю, было бы неплохо одолеть Маджина, став Героем. Но, если меня не выберут, можно спокойно жить дальше. Это не так и важно.
- Ясно...
- Не знаю, как Святая Одного цветка выбирает Героев. Есть какая-то процедура?
- Возможно...
- Тогда Героем мне не стать. Я буду спать, пока Маджина не убьют.
Бормак какое-то время молчал. Теперь он мог доложить Тоуле. Может, Ханс раскрыл не все, но этого хватило бы. Но Бормак хотел понять. Как сделать Ханса Героем? И Бормак сказал Хансу:
- От тебя зависит судьба мира.
- Это еще почему? Я простой убийца. Я не собираюсь нести на своих плечах судьбу мира.
Ханс улыбнулся.
- Говорят, мир погибнет, если ты не спасешь его.
- Если ему суждено погибнуть, так тому и быть. Я мешать не буду, нья.
"Он пьян? Или серьезен?".
- У тебя нет семьи? Родителей?
- Я здесь. А где они, я не знаю, нья.
Бормак не мог понять, так это или нет.
- А дети?
- Может, где-то и есть. Не знаю.
Бормак понял, что Ханс не намерен защищать семью. Словно его семья была ему чужой.
- А любимой... у тебя нет?
- Конечно, нья.
- Ты можешь умереть. Никто не выживет против полностью возрожденного Маджина.
- Нья-хи-хи. И ладно, нья. Я сдамся и тихо умру.
Бормак был в ужасе. Зачем этому человеку метка? Он сомневался в необходимости этого.
- Все когда-нибудь умрут. И мир погибнет. Разница лишь в том, раньше это будет или позже. Не переживай так.
Бормак не понимал этого. Но он пытался понять, как сделать Ханса Героем. Искал слово, что переубедит его.
- Сдавайся, нья, - сказал Ханс Бормаку. - Я не могу быть Героем. Я просто кот.
- Вот как...
- Согласен?
- Я не знаю, так это или нет.
Ханс рассмеялся, словно это было забавно. Он не озвучил свои настоящие намерения. Он встал, потряхивая бутылку.
- Я ненадолго, нья. Жди здесь. Я принесу еще.
Ханс соскочил с крыши и куда-то ушел. Бормак ждал его возвращения, смакуя напиток. Ждал возвращения того, кто убьет его.
* * *
- О, ты не убежал?
Ханс вернулся через пару минут, открывая новую бутылку.
Бормак удивленно спросил:
- А ты думал, я убегу?
- Ага, нья, - Ханс улегся на крыше и сделал глоток.
И Ханс начал рассказ о себе.
Он начал работать убийцей в пятнадцать. Он уже не помнил причину, не помнил, как ему подвернулся такой шанс.
- Неплохая это работа, нья. Убил, получил деньги. Странно, что ее выбирает так мало людей.
Бормак задумался. Если ему нравилось сражаться, но не нужны были деньги, то быть убийцей ему не должно быть приятно. Было много сильных воинов. Если он хотел сражаться, то почему не выбрал этот путь? Он ведь убивал любых людей.
Он озвучил этот вопрос.
- Точно, нья. Вот только, когда я вижу сильного человека, я хочу убить его, и это желание не угасает.
Ханс беспечно улыбнулся. Его искренность пугала.
- Убивать всех без причины не весело. От этого плохое послевкусие. Так в чем же радость? Убивать по просьбе куда веселее.
Плохое послевкусие. Бормак был удивлен, что у Ханса были такие чувства.
- У некоторых, убитых тобой, была совесть не чиста. От этого тоже плохое послевкусие?
- Кто виноват, а кто нет? Как ни крути, я точно не виноват.
Его мнение удивляло. Этот взгляд отличался от обычных людей.
-Нья-хи-хи, я круто сказал.
Ханс рассмеялся. Бормак обдумывал его слова. Ханс резко изменил тему посреди своей истории.
Он заговорил о людях, которых встретил в городе. О детях, которые играли с ним. О солдатах, о мужчине, бросившем ему яблоко. Он без устали болтал об этомм.
Он был пьян. Не было странно, что он резко менял темы.
- Кстати, ты рассказывал о королеве. Ты был с ней как-то связан? - спросил Бормак.
- А, пустяки.
Сказав это, Ханс рассмеялся. Он начал говорить о котах. Об их красоте. О том, как их нужно уважать. Он сказал, что все его боевые приемы были вдохновлены котами. Бормак слушал, хоть и не понимал, как коты могут научить сражаться. И вдруг Ханс замолчал.
- О, есть у меня мечта.
Бормак немного заинтересовался.
- Я бы хотел быть котом.
- Не понимаю...
- Можно было бы просто жить, что-то делать, а потом умереть. Хотел бы я такую жизнь. Есть. Спать. Чего-то хотеть. Кого-то убивать. Ни от кого не зависеть, никого не слушаться.
Ханс смотрел на небо.
- От чего-то веселиться. Немного врать, куда-нибудь ходить, не ощущать ничего плохого. С плохим сердцем котом не стать.
Бормак все слушал. Он то мог его понять, то вообще не понимал.
- Мне нравится, что я могу что-нибудь делать, а что-то не делать. Кого-то любить, кого-то ненавидеть. Жить, как я хочу. Хотелось бы прожить, играя. Так живет кот. Это моя мечта.
Ханс покачал головой и горько улыбнулся.
- Это сложновато.
- Раз ты так говоришь.
Бормак не понимал его. Наверное, ему было сложно жить.
- Забавная история.
- Что, нья?
- Ты хочешь жить, как кот, но при этом хочешь ни от кого не зависеть.
- Да, тут немного противоречиво.
Ханс улыбнулся. Он жил, преодолевая противоречия. Так было лучше, чем жить без сомнений.
Повисло долгое молчание. Хансу, казалось, надоело говорить. Бормак заговорил:
- Ты хочешь сделать что-то до того, как умрешь? - спросил Ханс, глядя на небо и выпивая из бутылки.
- Я хочу отправить отчет Тоуле-саме. Я обязан сделать это.
- Унья, я не против. Я подожду.
Бормак встал с облегчением. Чтобы написать отчет, ему нужно было вернуться в гостиницу. Он спустился по лестнице, Ханс следовал за ним.
- Нья-хи. Я немного рассказал о себе. Надеюсь, я ничего не испортил.
- Было весело. И занятно.
Они скрылись в толпе и темноте ночи.
* * *
Несколько дней назад Ханс получил послание от одного из тех, кто передавал ему указания. Ханс работал не только с Тоулой.
Послание передал аристократ из королевства Святой реки. Ханс много раз работал на него. Он ждал клиента в лесу, один.
Аристократ пришел один. Он тщательно замаскировался, он озирался, чтобы его не заметили люди. Он боялся, что кто-то узнает про его связь с Хансом.
- Ханс... Ты, может, не заметил, но за тобой следят, - сразу сказал он.
- Нья. И что с того? - зевнув, ответил Ханс.
- Как это - что? Если меня заметят с тобой, все будет кончено!
- Проблему всегда можно устранить.
- Но преследователь может, пока ищет тебя, выйти на наши отношения.
- Может, тогда и вас убить?
На лице аристократа отразился ужас. Ханс криво улыбнулся.
- Шутка.
- Так что мне делать?! - сказал аристократ, пока Ханс улыбался. Он бросил мешок с золотом к дереву, на котором сидел Ханс.
Преследователь Ханса... Бормак был неугоден аристократу. Ханс спрыгнул с дерева и поднял деньги.
- Все будет.
И аристократ ушел.
- Не повезло этому Бормаку. Я бы пропустил его, нья, - сказал Ханс, считая деньги.
* * *
В городе у пристани наступило утро. Праздник, который устроил ночью Ханс, закончился. Люди с утомленным видом тащились по делам.
Ханса не было нигде видно. Какое-то время о нем ходили слухи. Но о нем быстро забыли.
Под утро у дороги нашли мертвым мужчину, что прибыл в город полтора месяца назад. Казалось, что он напился и неудачно свалился. По его ранам можно было подумать только так.
О его смерти тоже ходили какое-то время слухи. Но, как и о Хансе, о нем быстро забыли.
* * *
Храм Медицины в Пиене. Здесь постоянно работали монашки.
В полночь комнату в старом храме озарял свет лампы. Тоула читала письмо. Ей присылали письма пациенты отовсюду.
Вдруг в дверь постучали. Тоула с удивлением оторвала взгляд от письма. В комнату прошла монашка.
- Тоула-сама. Пришло письмо от Моры-самы из Храма Всех небес. Насчет состояния кандидатов в Герои.
- Ох, нужно готовиться к путешествию. Скоро в путь.
Тоула улыбнулась.
- Нужно найти где-нибудь воина. Бормак вдруг пропал, так что у нас беда.
- Ничего не поделать. Приготовления нужно продолжать.
Тоула проводила монашку взглядом. Она продолжила читать письмо. Это был последний отчет, который принес голубь. Там было записано все, что он узнал.
Дочитав, Тоула встала и подошла к лампе, чтобы погасить огонь.
Все погрузилось во тьму. Бормак неплохо справился. Глядя, как отчет превращается в пепел, Тоула безмолвно молилась за его упокой.
-...Ох.
Она закрыла глаза и думала. О Хансе Хампти. Она собиралась сделать все, чтобы он стал Героем. Она могла достать для него деньги, могла попросить женщин или королей других стран уговорить его. Можно было найти родных и повлиять на него. Можно было взять в заложники кого-то дорогого ему. Вряд ли метка появилась бы у того, кто переживал из-за заложника.
Но она была готова пойти на такое. Впрочем, все это вряд ли сработало бы.
- Нья-хи. Уже спать собралась?
Вдруг сзади раздался голос. У Тоулы чуть не остановилось сердце. Она подавила вскрик и развернулась со спокойным видом.
-...Не помню, чтобы я тебя звала.
- Я подумал, что ты это сделаешь, и избавил от хлопот.
- Я повела себя не вежливо. Прошу прощения.
Ханс вел себя как обычно, стоял, прислонившись к стене. Холодный пот прошиб Тоулу.
- Не переживай, я не убиваю союзников. Я люблю убивать, но не вру. Впрочем, Бормака пришлось убить.
- Рада слышать.
Тоула выдохнула.
- Ну так что?
Ханс приблизился.
- И как мне стать Героем?
Тоула размышляла, глядя в глаза Ханса. Как его сделать Героем? Нужно было сказать что-то такое, чтобы он решился.
- Нет, Ханс-сан. Тебе не стоит становиться Героем, - сказала Тоула. - Не думай о сражениях с Кьема, о бое с Маджином. Это приказ. Ты не должен быть Героем.
-...Нья
- Если выполнишь приказ, будешь вознагражден. Все, что пожелаешь, а еще деньги и положение. Послушайся меня. Мы все подготовим. Если это неприемлемо, я найду другой способ помешать тебе стать Героем, Ханс-сан.
Ханс молчал. Тоула не знала, в порядке ли он. Ханс спросил после паузы:
- Бормак надоумил?
- Так что ты решил?
Ханс молчал. Тоула говорила именно так, как написал Бормак. Он написал, как можно уговорить Ханса стать Героем.
- Нья-хи. Нья-хи-хи-хи!
Ханс смеялся и хлопал в ладоши.
- Ох и Бормак! Как он все продумал! Вот это высший класс!
Ханс почесал голову.
- Плохая у меня привычка. Я не хочу делать это, но и отказываться не хочу. Бормак, ты удивителен. Как ты меня подловил!
Ханс говорил с Бормаком, хотя его не было в мире живых. Бормак написал отчет. Он понял, что Ханс не может пойти против своих убеждений. Он сам ему об этом рассказал.
И Бормак это использовал.
- Так что ты решил? Ты не будешь Героем? - спросила Тоула. Ханс пожал плечами.
- Кто знает, нья. Я - кот. Случиться может что угодно, так ведь?
Ханс прошел к окну, намекая, что разговор окончен. Тоула его не останавливала.
- Но Бормак твой был крутым.
Ханс пропал за окном. Тоула ощутила, как напряжение в комнате пропало, она опустилась на стул. Тоула закрыла глаза и вспоминала кандидатов в Герои. Мора, Чамо, Асурей, Вилон. А еще там могла быть Ролония.
- Ханс-сан, доверяю этих ребят тебе. Будет сложно. Подготовься, - тихо сказала Тоула.
История Ханса Хампти
Нет ничего удивительного в восхищении моим телом. Где ни ищи, даже в этом городке у пристани, ничего краше не сыщешь.
Хотя этот мужчина вел себя немного грубо. Он наблюдал за мной уже третий час без передышки. Но я ничего ему не говорил.
Ему было за двадцать? Растрепанные волосы, лохмотья. Зачем ему кошачий хвост? Он лежал, прижимаясь щекой к земле, и смотрел мне в глаза.
Небольшая площадь была в стороне от главной улицы городка. Обычно здесь играли дети и общались взрослые. Но люди, наверное, не поняли поведение этого парня, так что покинули площадь.
- Ханс, ты? Что ты делаешь? - спросил незнакомец, продавец, у странного парня.
- Нья. Нья-а-а-а, - помяукал я.
- Странный ты. Я еще ничего не начал делать... впереди прекрасный день.
Парень повернул голову с улыбкой продавцу и издал странный звук горлом.
Он вдруг пришел ко мне и этим утром, пока я гонял банку, вытащенную из урны. Этот странный парень подкрадывался на четвереньках. Я побежал.
Я бросился на крышу и удивился, что парень полез за мной. Он успел перед этим вытащить из мусора рыбий хвост.
Я спрыгнул с крыши и помчался по улице среди ног людей. Парень не отставал. Я с силой отталкивался от земли, но парень не отставал.
* * *
Я был потрясен. Среди бродячих котов города не было никого быстрее меня. Меня не догонял еще человек, даже когда я был котенком.
Как долго мы уже бежали по городу? Парень не отставал, его глаза были широко раскрыты. Я замер, обернувшись, и увидел, что в его глазах нет враждебности. Его глаза блестели от радости, он любовался мной.
Я перестал бежать и сел в углу площади. Парень сел в ее центре. И я заметил, что он восхищается мной.
Я бросил голову рыбы на землю и начал поздний завтрак. Парень начал есть хвост рыбы, который принес. Как и я, он опустил еду на пол и ел на четвереньках. Прохожие, казалось, были жутко удивлены тем, что делал парень. Я даже смутился.
Я зевнул, парень тоже открыл рот. Я почесался задней лапой, он повторил движение. Я улегся, и парень тоже лег.
Каким он был странным! Он не просто восхищался мной, он хотел быть таким, как я. Он копировал мои движения и, казалось, хотел приблизиться.
Я был восхищен. Это выглядело красиво.
Не все люди были неуклюжими. Он выгнул спину, потянувшись, а потом поднял в воздух передние лапы и пошел на задних.
Он был неопрятным, но пытался вести себя как красивый кот. Это не удивляло. Потому я позволил ему и дальше наблюдать за мной. Он три часа смотрел на меня и повторял ми движения.
* * *
Спина чесалась, и я развернул тело. Парень тоже потер спину о землю. Отгоняя мух, парень потряс хвостом, прикрепленным к его поясу.
- Нья-о.
- Нья-о, - повторил парень мой вопль.
Парень был настроен решительно в изображении кота. Я был восхищен этим, но при этом немного разочарован его поведением.
Он повторял мою позу, но не так красиво, как я. Спина была плохо выгнута, конечности двигались непонятно, голос оставался человеческим.
Я ощущал отчаяние парня. Чего-то ему не хватало.
Он оставался человеком. Он не мог стать котом. Я видел, что он никак не мог обрести грацию и красоту кота.
Я подумал, что у него ничего не получится. Я показывал движения, но парень не мог быть котом.
Уже садилось солнце, близилось время ловли рыбы, а он все еще не мог показать мне достойные движения. Я ощутил недовольство, когда парень перестал подражать мне.
Я растянулся на земле и посмотрел на небо.
- Нья, плохо дело. Я все еще новичок, - пробормотал сонно парень. - Не переживай, учитель, нья.
Я обрадовался. Он был не глуп. Он видел, что еще не в лучшей форме, ему было куда расти.
Он еще мог стать котом. Если не утратит решимость.
Я был рад в душе. Я отвернулся от парня и побежал к мусору.
Мышка в поисках
Через час после рассвета в Храме Всех небес начиналось богослужение.
В центре церкви была большая площадь, где стояла большая статуя Святой Одного цветка. Каменная статуя смотрела на храм много сотен лет, но на ее поверхности не было ни царапины.
Перед статуей опустилось около трехсот женщин. Они принесли искусственные цветы к ногам статуи.
В первом ряду было видно Мору Честер, главу Храма.
За ней стояли другие Святые - Асурей, Святая Льда; Вейлин, Святая Соли; Ленель, Святая Огня; Ролония, Святая Свежей крови. Эти Святые были хороши в бою, их считали кандидатами на становление Героями.
За ними стояли Святые, что были не так хороши в бою, например, Святая Медицины Тоула.
Остальные женщины были монахинями. Они не стали Святыми, так что служили нынешнему поколению Святых.
Никто не говорил. Никто ничего не желал, стоя у статуи. Этот ритуал был связан с молитвой, что они сделают все во имя Святой Одного цветка.
Прошло много времени.
Мора прозвенела в колокол, и Святые с монахинями встали с цветками, прижатыми к груди. Но тут Ролония уронила цветок. Он упал и откатился в сторону от нее.
- Ой-ой-ой, - Ролония поспешила в панике поднять цветок.
- Роло-чан, успокойся.
- Ох, простите. Простите.
Вейлин похлопала Ролонию по плечу. Асурей только пожала плечами. Они привыкли наблюдать такое в Храме.
Но никто из них, ни Мора, ни Асурей, ни другие Святые или монахини, не знал, кто за ними наблюдают. Кое-кто видел, как они молились статуе Святой Одного цветка, видел все их движения.
* * *
Чуть позже после окончания церемонии в Храме богослужения проводили вне здания.
Возле Храма был построен небольшой город. Деревянные здания стояли рядами.
Из некоторых зданий было слышно ржание лошадей. Из другого здания было слышно звон, там кузнец делал мечи и броню. В нескольких зданиях изготавливали инструменты, подходящие и для быта.
В здании, над которым был поднят флаг красного креста, спали люди в бинтах. Это место говорило о войне. Оно было совсем не похоже на уютную атмосферу в Храме.
В Храме зазвенел колокол, и люди снаружи молились.
В броне были наемники. Они были боевыми напарниками для Святых, которые хотели стать Героями.
Люди с топорами и палками были обычными жителями. Они отвечали за тренировочные поля для Святых, а еще обеспечивали всем, что было необходимо для жизни.
Они тоже молились Святой Одного цветка. Их молитвы были проще, чем у Святых или монахинь, но смысл их был тем же.
Но за ними в тайне кое-кто наблюдал. Он прятался и следил за жизнями людей. Слушал их разговоры.
Люди проходили мимо него, жили рядом с ним. И никто не подозревал о его существовании.
* * *
Кьема проник в Храм Всех небес.
Выглядел он очень похоже на обычную мышь, каких много жило в округе. И хотя Кьема был крохотным, он оставался опасным.
У этого Кьема почти не было особенностей. Он не был умным, почти как человек, не очень хорошо слышал и даже не видел в темноте.
Но была у него техника, с помощью которой он избегал взглядов людей. Он бесшумно перемещался за кустами или по полу. Оказываясь в здании, он ощущал, куда никогда не смотрят люди, и прятался там. Он десятки лет прятался от людей.
У него не было имени. Для удобства его звали просто Кьема-мышкой.
Никто не замечал его в Храме. Кому есть дело до пробегающей мышки? Никто за ним не следил.
Монахини вовсю помогали Святым, которых считали кандидатами в Герои, а обычные люди старались услужить им. И ему все было видно.
Тгуней приказал ему, как один из командиров Кьема, все разведать. Какие были Святые, их способности и слабости. А еще он приказал следить за повседневной жизнью Святых и тех, кто окружал их.
Он верно выполнял приказ господина. Он следил за любыми мелочами, хоть они не имели ни малейшей связи со сражениями.
Кьема-мышка бегал по сточным трубам под Храмом и подслушивал разговоры.
Он уловил голос и побежал, держась тени, в нужном направлении.
За церковью в тени стояли две Святые. Одна была Вейлин Кото, Святой Соли, сильной дамой с темной кожей. Она обрезала рукава синего одеяния Святой, чтобы было проще двигаться. Она легко выражала эмоции глазами и выражениями лица, была очень активной. Она была подругой Моры и помогала в управлении Храмами.
Другой была Асурей Яра, Святая Льда. Говорили, она по силе была близка к Чамо Россо.
Она была светловолосой, ей было под тридцать лет. Ее одеяние Святой было ослепительно-чистым. Ее взгляд пронзал. Ее глаза сами по себе напоминали лед.
Они о чем-то говорили. Кьема уловил имя Моры. Кьема-мышка поднял голову и посмотрел на их профили.
* * *
- Значит, глава что-то замышляет? - сказала Вейлин. Главой была Мора Честер. Почему-то она называла ее только так.
- О, точно. Мора что-то скрывает, - ответила Асурей, скрестив руки. Но Вейлин рассмеялась и отмахнулась.
- О чем ты? Глава и не должна всем все рассказывать.
- Я согласна с этим, но никто не знает, что у человека в душе.
Вейлин покачала головой, вздыхая.
- У тебя есть повод так говорить?
- Конечно.
- Я тебя слушаю.
Вейлин явно не сомневалась в Море.
Кьема-мышка был уже десять дней в главном Храме. Он видел и слышал многих Святых, монахинь, наемников и местных жителей. И он знал, что многие твердо верили Море.
Но эта Асурей была исключением. Она говорила с холодным видом, было заметно, что она не верит Море.
- В домик на окраине города какое-то время приходили люди. Но тот домик пустой, много лет там никто не живет. Так что людям нет смысла ходить там.
- И?
- Я заглянула в дом. А там оказался Священный инструмент Святой Печати. Звук из дома не было слышно снаружи. А еще там было устройство, которое поднимало тревогу, если кто-то заходил без разрешения.
Вейлин помрачнела. Была эта ситуация связана с Морой или нет, но она была тревожной.
- И туда приходила глава?
- Туда приходила и уходила монахиня из Храма Гор. Монахиня приходила туда без приказа, работала над чем-то в пустом доме, а потом уходила. Вейлин, может такое быть, что Мора что-то в тайне замышляет?
Асурей смотрела на Вейлин, а та молчала. И Кьема-мышка, следящий за ними, понял, что Асурей не доверяла и Море, и Вейлин.
- Впервые слышу. Прости, но я не знаю, о чем ты.
Вейлин посмотрела на ладони, думая, и покачала головой.
- Может, так все и есть. Но ты могла все не так понять.
Асурей холодно рассмеялась.
- Честно говоря, не знаю, серьезная ли там проблема. Но я не отступлю. Мора занимает важное место, в опасности могут быть все в главном Храме.
