Позиция экзистенциального терапевта

Deurzen E. van.

Existential Counselling and Psychotherapy in Practice

 

2nd Edition

 

 

London: Sage Publications Ltd, 2002

 

Перевод с английского М. С. Горовой

под научной редакцией В. В. Летуновского, кандидата психологических наук, доцента Государственной академии инноваций МО РФ

 

 

Эмми ван Дорцен - директор Новой школы психотерапии и консультирования (New School of Psychotherapy and Counselling) в Лондоне и одна из директоров Центра изучения конфликтов и примирения Университета Шеффилд (Centre for the Study of Conflict and Reconciliation at the University of Sheffield). Она также является партнером проекта «Дилемма консультации в человеческих взаимоотношениях» - консультирования в человеческих взаимоотношениях, в рамках которого осуществляется экзистенциальная психотерапия,супервизия и консультирование.

Предисловие научного редактора

 

 

«Жизнь стоит того, чтобы жить», - вот, пожалуй, главный пафос той книги, которую вы держите в своих руках. В жизни очень много всего: печали и радости, верности и предательства, любви и ненависти. «Мы живем где-то между Раем и Адом», - говорит Эмми. Наверное, именно поэтому наша жизнь подвержена столь различным с этической и религиозной точки зрения влияниям. Чтобы себя обезопасить, можно забиться в норку и дрожать там, как Премудрый пескарь. Чтобы не замечали и не причиняли боль, можно реже и тише дышать, как это делают, к примеру, индийские йоги. Можно выдумать себе прекрасный параллельный мир или же броситься, сломя голову, в соблазнительный мир острых ощущений, - но все это не избавит нас от необходимости ЖИТЬ: выстраивать отношения, искать смысл, жертвовать и выбирать. «Ничто не делает нас столь уязвимыми, как стремление полностью себя обезопасить», - говорит Эмми.

Вообще, это очень мудрая книга, причем мудрость здесь не книжная, а реальная, жизненная. Во время редакторской работы над текстом, я давал читать отрывки своим друзьям и знакомым (отнюдь не философам и не психотерапевтам), и они с огромным интересом читали и просили выслать новые главы. Книга привлекла их внимание, и не удивительно: в своей основе она глубоко реалистична, и описанная проблематика близка каждому, кто взял ее в руки. Встречая на страницах книги многочисленные случаи из практики, невольно соотносишь их со своей жизнью и вместе с пациентами Эмми карабкаешься и тянешься вверх, из пропасти, из болота, все время чувствуя при этом ее сильную, уверенную руку. В этом смысле книга подлинно является про-изведением, как вслед за Мартином Хайдеггером писал Мераб Мамардашвили. Произведением - органом, посредством которого ты преображаешься, становишься другим, новым, сильным, уверенным, а самое главное - честным. В каком-то смысле, Эмми удалось сотворить чудо: совместить непревзойденную глубину и масштаб экзистенциальной философии с простым человеческим языком, понятным неискушенному читателю.

И все же книга эта предназначается, прежде всего, специалистам: консультантам и психотерапевтам, которые найдут в ней, помимо обширного практического материала, еще и четкую, продуманную методологию, базирующуюся на твердом фундаменте, на ценностях, которые, если говорить просто и коротко, помещаются в одном слове: ЖИЗНЬ, во всей ее ПОЛНОТЕ и ПРАВДЕ.

Вячеслав Летуновский, научный редактор,

кандидат психологических наук,

доцент Государственной академии инноваций МО РФ

Предисловие издателя

Предисловие издателя

Эмми ван Дорцен пришла в мою жизнь когда-то через лекции Римаса Кочюнаса. Пришла как живой классик мирового экзистенциализма. Как человек, подробно разработавший и эффективно использующий особый язык - язык измерений бытия, для понимания жизни своих клиентов, как одна из создателей Международного общества экзистенциального анализа и Европейской ассоциации психотерапии, как один из организаторов и вдохновителей международного журнала «Existential Analysis», организатор и руководитель одного из ведущих учебных заведений в области экзистенциальной терапии. И когда я приехал в 2002 году в Литву на её семинар, то ожидал увидеть мэтра, что-то вроде Маргарет Тэтчер. Каково же было моё удивление, когда на трибуну вышла девочка в короткой юбочке и красных башмачках и прочла удивительную лекцию о самообмане в психотерапии и в жизни, иллюстрируя её репродукциями картин фламандской живописи. И далее - три дня удивительных лекций, которые я для себя назвал «прикладная философия», в которых великие философы-экзистенциалисты представали как люди, которые сумели ухватить тот или иной определённый аспект жизни - не всё мироздание, не всю.жизнь в её сложности и полноте, а именно один аспект. Эмми вызывала из числа участников семинара тех, у кого были проблема, например, глубоко продуманная Сартром, или глубоко продуманная Хайдеггером, или Ницше, или Кьеркегором, или Бубером. И среди участников семинара они находились. И консультировать их, имея великого философа за плечами, было любо-дорого. Великие философы становились менее величавыми, но более близкими, более полезными, более практичными для нас, практиков. Тогда же, кажется, Эмми сказала: «Вы не подумайте, что я вам читаю лекции о Хайдеггере или о Ницше. Тема этих занятий, скорее «Мой Хайдеггер» или «Мой Ницше». У вас он может быть свой, совсем другой. Главное - читайте тексты философов и дерзайте. То, что поняли, использовать в помощи своим клиентам». Когда я подошёл к ней после окончания семинара, то увидел её лицо, лицо много чего пережившего человека, и глубокий внимательный взгляд.

Когда у нас установилась переписка, и я послал Эмми к какому-то празднику по Интернету фотографию старинной русской иконы, кажется, рублёвской Троицы, то она живо отозвалась «Почему Вы это мне прислали?»- Я ответил: «Вы нам прочли замечательную лекцию с помощью фламандской живописи, вот я Вам и прислал старинную русскую живопись, русскую икону» - И она тут же: «А Вы знаете, отец мой - известный специалист по русской иконе... и предки дочери моей - из первой русской эмиграции. Кстати, она поступает в университет на филологический, изучать русский язык и русскую литературу». Стало понятно, что Эмми связана с русской культурой всерьёз и надолго.

Когда возникла идея провести семинар в России, то она немедленно отозвалась: «Конечно, да. И тема должна быть про счастье».

В ноябрьский Санкт-Петербург 2006 г. съехался народ со всех концов России, от Калининграда до Новосибирска, приехали и из Украины, и из Эстонии, и из Латвии. Тема «Психотерапия для счастья». В Питер Эмми прилетела вместе с мужем, который в эти дни как раз должен был проводить занятия с питерскими психоаналитиками. В Питере находилась и дочь Эмми, на языковой стажировке.

Предисловие издателя

Проходят первые два дня семинара - Эмми читает лекции об экзистенциализме, теоретическом и практическом, лекции о счастье. На семинар приходит дочь Эмми послушать маму, - неизвестно, приходила ли она послушать маму в Англии, приходит с подругой. Эмми сияет. Народ аккуратно пишет лекции и тихо возмущается - мы и так всё этот знаем, мы не аборигены. Но ведь не спорят, не обсуждают, не выдвигают свои версии, свои видения. Эмми - мне: «Люди действительно приехали за тысячи километров на семинар про счастье?» Подтверждаю. Она удивляется. В конце второго дня подходит ко мне. «Вот Вам материалы, проведите завтра в первой половине дня сами семинар. А я с мужем и дочерью пойду в Эрмитаж». Назавтра - буря возмущения. Но только одна слушательница подходит ко мне в перерыве: «Знаете, в кои веки мы выбрались с мужем в Питер. И вот он сидит в гостинице и ждёт меня, а я целый день торчу на семинаре, пишу лекции про счастье. А Эмми берёт мужа и дочь и идёт гулять по Питеру. Дайте мне, пожалуйста, сертификат - я тоже пойду гулять с мужем по Питеру». И тут я понимаю Эмми - как можно рассказывать о счастье и не пытаться жить счастливо!

Эмми приходит: «Ну как?» Рассказываю, как было. Эмми: «Чего сейчас хотят слушатели?» - «Хотят посмотреть Вашу практическую работу». Она понимающе покивала. «А хотят ли стать счастливее?» - и несколько растроенно улыбнулась. Народ хотел посмотреть.

Мы приступаем к изданию работ Эмми ван Дорцен в надежде, что они дадут толчок к более широкому, чем ныне, пониманию психотерапии, к терапии через изменение своей жизни, а не своего сознания и подсознания, к уходу от «кабинетной» терапии к той, которая обошла мир с фильмом Милоша Формана «Полёт над гнездом кукушки», и дух которой так близок Эмми Ван Дорцен.

Мы надеемся, что книги Эмми будут помогать нашим психологам и психотерапевтам быть, а не смотреть со стороны, будут помогать им менять к лучшему свою жизнь и, вместе с этим, жизнь своих клиентов и пациентов.

Семён Есельсон, издатель,

Директор Международного Института

Экзистенциального консультирования,

гл. редактор журнала «Экзистенциальная традиция:

философия, психология, психотерапия»

Предисловие

Предисловие

Эта книга была написана в середине 1980-х, во время бурного расцвета консультирования и психотерапии в Великобритании. К тому времени я уже почти десять лет преподавала этот предмет и страдала от отсутствия какой-либо литературы, которая давала бы прямую и практическую связь между консультированием и экзистенциальной философией. Прежде чем стать преподавателем, я работала в психиатрической больнице и выстроила свой собственный способ работы, основанный скорее на моем философском, чем на моем психологическом образовании. Методической основой мне послужили «континентальные» методы работы Бинсвангера и Босса, а вдохновляли и давали силы работы Лэнга. Именно работы Лэнга привели меня за десять лет до написания книги в Великобританию, где я хотела работать в терапевтическом сообществе. Я пришла к заключению, что мне следует сформулировать и развить самой то, что я искала у других, и я уже опубликовала короткий доклад о своей работе в начале 80-х годов. Найти того, кто опубликует книгу, было несколько труднее, и только благодаря Фарелу Бернету (Farrell Burnett), который в то время был редактором «Sage Publications», проект сдвинулся с места. Это было великим вызовом и огромным удовольствием, наконец, написать книгу, которая вызревала во мне так долго. Вызов заключался в том, чтобы осмелиться передать на бумаге все то, во что я действительно верила и применяла на практике, и перестать прятаться за исследованиями и открытиями других авторов. Удовольствие было в том, чтобы найти смысл в таком личном подходе и успешно поделиться им с другими.

Мои идеи зародились в процессе жизни, учебы, работы с клиентами, преподавательской, супервизорской и тренерской деятельности. Все это остается актуальным и сегодня. Ясно и без слов, что я тем самым в долгу перед всеми теми людьми, которые были рядом со мной в этом процессе. Когда я впервые писала эту книгу, я думала, что она будет чем-то вроде отчета, и я знала, что многое нужно будет дополнить и улучшить. Меньше всего я думала о том, что книга даст мне мужество основать Общество экзистенциального анализа и широко развить обучающие курсы по экзистенциальной психотерапии и консультированию, которые я к тому времени учредила. Я и не думала, что все это вызовет такой огромный интерес к экзистенциальному подходу. Обсуждение вопросов, затронутых в книге, началось на конференциях и дискуссионных группах Общества экзистенциального анализа, а также на страницах его журнала. Много способных консультантов и терапевтов присоединилось к экзистенциальному движению или прошли обучение на наших курсах. Сейчас экзистенциальное консультирование занимает в Великобритании хорошо обустроенную нишу. Сегодня можно получить образование и работать в качестве экзистенциального психотерапевта в ряде различных организаций. У этого движения есть своя собственная история расколов и споров и здоровые разногласия по поводу того, чем является экзистенциальная работа. Можно только надеяться, что такого рода обсуждения продолжатся и послужат на пользу делу. Было бы огромным позором для экзистенциального подхода, превратиться в нечто ригидное, свести все к появлению нового устойчивого стереотипа. Свобода и возможность менять многое в рамках экзистенциального подхода - это то, что я всегда высоко в нем ценила, и я думаю, что именно это привлекло к моей книге внимание такого количества читателей.

Предисловие

Это было замечательно - обнаружить, что экзистенциальные идеи актуальны и полезны для консультантов и психотерапевтов всех ориентации. Экзистенциальный подход не стремится стать некой новой техникой или школой, но, скорее, другим способом рассмотрения мира и человеческой жизни. Те, кто серьезно подготовлен к восприятию этого подхода, обычно находят в нем нечто, обращенное непосредственно к ним. Очень часто люди чувствуют, что этот подход выражает то, о чем они сами долгое время думали, но не могли в достаточной степени отчетливо высказать. Часто люди чувствуют, что их взгляды на мир и отношение к жизни претерпели серьезные изменения вследствие того, что значимые для них вещи постепенно составляют определенную структуру, внутри которой смысл, цели и мотивы связаны между собой. То же самое происходит с клиентами, которые обнаруживают, что отныне им доступна иная, отличная от прежней, точка зрения; их перспектива, в центре которой они сами, стала шире, и включает в себя множество важных вещей, которые прежде оставались вне поля зрения, ограниченного запретами и барьерами, которые воздвигает человеческая психика. Идеи, которые легли в основу этой книги, взяты из многих источников, но я намеренно старалась писать проще и не перегружать текст ссылками. Мое собственное происхождение и ранний опыт внесли столь же значимый вклад в мой экзистенциальный взгляд на мир, как и мое формальное образование и обучение. Anna и Arie, мои родители, несомненно, оказали огромное влияние на мое мировоззрение. Я благодарна им за все, что они мне дали. Еще многое пробудили во мне работы моих любимых философов, таких как Сократ, Спиноза, Кьеркегор, Ницше, Хайдеггер и Сартр. Само собой разумеется, что многие практикующие терапевты также оказали на меня серьезное влияние, хоть я и редко ссылаюсь на них специально. Фрейд, Бинсвангер, Босс, Ясперс, Лэнг и Мэй, - лишь немногие из тех, чей вклад в эту книгу можно считать наиболее весомым.

Несомненно, что возможность обмениваться идеями, опытом и мыслями с теми, кто мне близок, имела решающее значение в тот момент, когда я должна была ясно сформулировать и критически осмыслить свою работу. Ведь писать о реальности можно только тогда, когда разрешишь себе принять ее вызов. Моя изменяющаяся и растущая семья была всегда источником вдохновения, вызовом и поддержкой в понимании тех жизненных задач, с которыми связана эта книга. Трансформации в моей собственной семейной жизни на протяжении десятилетий помогли мне осознать важность постепенного накопления знаний, которые передаются из поколения в поколение. Поэтому я посвящаю сейчас эту книгу моим детям и внукам. И не только потому, что именно они дали мне тот опыт, которым, как пробным камнем, я поверяла все, что было вложено в эту работу, но и потому, что они помогали мне сосредоточиться на том, что важно, вынуждали меня сохранять свой разум открытым и ясным. Я также хочу выразить признательность за ту поддержку, которую оказал мне Дэвид Смит в то время, когда я впервые писала эту книгу. Наши пути с тех пор разошлись, но этот его вклад в мою работу остается для меня весьма значимым. Однако, именно энергичная настойчивость и поддержка моего мужа, Дигби Тантама (Digby Tantam) были как раз тем, в чем я нуждалась для того, чтобы взяться за переиздание книги. Наши близкие отношения были для меня поддержкой в некоторых решающих моментах, удивительным для меня образом нашедших свое отражение в книге. Это научило меня тому, что можно продолжать заниматься исследованиями и учиться чему-то даже тогда, когда кажется, что жизненный корабль сел на мель и одолевает уныние. И что любовь является самым лучшим противоядием от страха.

И, наконец, следует сказать о студентах, которые ободряли меня, когда я писала эту книгу, поскольку именно их энтузиазм помог мне завершить этот проект. Многие студенты и

Предисловие

тренеры, которые прислали свои отзывы о книге, помогли мне сохранить мою мысль живой и сосредоточенной. Я благодарна им за это.

Пересматривая и подготавливая книгу к переизданию, я вначале собиралась сделать существенные изменения. Однако, перечитав текст, я пришла к выводу, что было бы лучше в основном сохранить ее первоначальную простоту, хотя мой подход и стал более зрелым и с годами приобрел большую сложность. Я чувствовала, что в этой книге говорится о том, с чего я начинала, и будет неправильным стремиться подчеркнуть, что я стала старше и опытнее и изменить сам тон книги. Тем не менее, я раздвинула рамки, и если первоначально в фокусе внимания было консультирование, то впоследствии я включила сюда и психотерапию, поскольку экзистенциальный подход и эта книга актуальны для терапевтических усилий в целом. Я также добавила краткие резюме в конце каждой главы в надежде, что это сделает книгу более удобной, в особенности для тренеров и преподавателей. Главная идея экзистенциального подхода, которую мне хотелось выразить как можно более ясно и четко, заключается в том, чтобы помочь людям вновь открыть для себя свои смыслы, верования и жизненные цели. Цель экзистенциальной терапии состоит в том, чтобы снова, а возможно и впервые, ощутить что вы живете по-настоящему. Это значит, что человек познает самого себя, живущего среди ограничений и возможностей человеческой жизни, всем сердцем участвует в ней, живет так, что жизнь приносит ему наибольшее удовлетворение. Я надеюсь, что эта книга будет в дальнейшем полезна консультантам и психотерапевтам, поможет применять эти идеи на практике и действовать более эффективно, помогая людям отыскать цель и смысл в жизни, ранее от них скрытые.

л

/

Введение

Моим детям - Бенджамину, Саше, Роберту и Грейс

Введение

Эта книга адресована, главным образом, консультантам и психотерапевтам, как тем, кто уже работает, так и тем, кто еще учится. В ней описана специфика метода работы с людьми, исходящего из экзистенциальной перспективы. Поскольку эта перспектива является не только терапевтической, но и философской, то книга, в этом широком смысле, будет интересна любому, кто интересуется изучением экзистенциальных данностей. Тем не менее, для нас главным является их практическое применение.

Экзистенциальная терапия и консультирование предполагают, что мы вступаем в соприкосновение с основными жизненными дилеммами. Проблемы, которые мы затрагиваем, относятся скорее к области морали и человечности, чем к области болезни и здоровья. Система отношений является скорее философской, чем медицинской, социальной или психологической. Предполагается, что прежде, чем человек сможет понять самого себя, прежде чем ему откроется смысл его проблем, он должен отыскать смысл в своей жизни.

Часто бывает, что только в момент кризиса люди осознают, что жизнь их пуста, что смысл ее, если он есть, скрыт от них. В такие моменты, среди хаоса и смятения, поиск смысла жизни и стремление лучше понимать ее может стать самым важным и срочным делом в вашем списке дел. Слишком часто люди находятся в растерянности, не зная, куда пойти, или к кому можно обратиться за помощью, чтобы открыть и прояснить для себя то, чего им так не хватает. Некоторым помогает церковь, другим - медицина и психотерапия. Не всегда можно найти специалиста, который поможет человеку разобраться с его проблемами, не подвергая его религиозным, медицинским или психологическим испытаниям.

Давно должен был появиться простой и не требующий специальной подготовки метод, позволяющий помочь обычным людям осмысленным образом справляться с их повседневным существованием. Эта книга является попыткой сделать первый набросок. Метод этот развился из практического применения идей экзистенциальных философов. Слишком долгое время остаются невостребованными ценности, которые можно извлечь из этой практики. Среди них - способность проникнуть во внутреннюю природу человека и взглянуть на жизнь с этой точки зрения. Различные школы экзистенциального анализа и психотерапии остаются изолированными, эксклюзивными и теоретически ориентированными. Более того, язык, на котором они говорят, обычно являлся высокоинтеллектуальным, абстрактным и загадочным; всего этого достаточно, чтобы обескуражить большинство практиков - консультантов и терапевтов. Некоторые другие экзистенциальные подходы особенно выделяли политические и социальные аспекты и, будучи предложены в качестве реальной основы для практической работы, не оправдали ожиданий.

Гуманистические методы, которые иногда рассматривают, как практическое приложение экзистенциальных идей, к сожалению, часто влекут за собой искажения и ошибочные ин-

Введение

терпретации большинства фундаментальных концепций. Гуманистически ориентированные формы консультирования и психотерапии часто ставят во главу угла какую-либо технику, нацелены на быстрое разрешение проблемы и волшебное исцеление. Акцент, в данном случае, сделан на самореализации и личностном росте, которых человек достигает, стремясь к свободе и индивидуальному выбору. Эти формы являются продуктом американского движения социальных возможностей.

Европейские же экзистенциальные философы никогда не предлагали таких простых решений и гораздо внимательнее исследовали сложности человеческой жизни. Они никогда не пытались создать иллюзию того, что они способны разрешить эти трудности. В их работах нет ничего, что предполагало бы перспективы рая на земле, населенного самоактуализирующимися личностями. Их целью было вглядеться в суть неизбежных парадоксов, предлагаемых жизнью, и превратить эти знания в силу. Именно к этой европейской традиции я обращаюсь на страницах этой книги. Она дает общую схему и метод работы с проблемами жизни как таковой. Это не набор техник и навыков, а путь, которому можно следовать, осмысляя и разрабатывая проблемы, с которыми мы сталкиваемся.

Первая глава описывает этот специфический метод как умение, и терапевтическая сессия дается как практическое занятие. Определяются исходные положения и цели этого подхода, подчеркивается задача, стоящая перед терапевтом.

Вторая глава рассматривает актуальные взаимодействия, имеющие место между терапевтом и клиентом, и прослеживает процесс экзистенциального консультирования и терапии с точки зрения воздействия на клиента.

В третьей главе представлена основная модель работы с четырьмя уровнями человеческого существования. Я показываю, что можно открыть и распознать в каждом из четырех измерений.

В четвертой главе мы продолжим говорить о том, насколько важно помочь людям критически оценить их образ жизни. Я обращаю внимание на то, что способ, которым люди принимают на себя ответственность, может быть определен и принят во внимание в качестве индикатора их базовых ценностей и талантов.

В пятой главе я исследую различные методы, с помощью которых можно сделать терапевтический процесс более живым и творческим. Сюда включена работа с эмоциями, смыслом, сновидениями и фантазиями.

Последняя глава посвящена тому, каким образом вы можете воодушевить людей прийти к согласию с жизнью не стараясь ее изменить, а смело глядя в лицо реальным обстоятельствам. Принятие на себя обязательств во взаимодействии и общении с другими людьми также рассматривается как составляющая прогресса, которого может достичь человек, стремясь построить свою жизнь так, чтобы она приносила максимум удовлетворения. В книге приведено достаточно много иллюстраций, позволяющих судить о возможности практического использования этих идей. В основу книги лег мой опыт работы с клиентами, с терапевтами, обращающимися за супервизией, со студентами и участниками тренингов. Но, в конечном счете, все это является результатом непрерывного личного поиска наполненного смыслом способа жить. И в этом случае, моя книга может быть только первым шагом на долгом пути в будущее.

L

Основные допущения

Было вычислено все, кроме одного - как жить.

Жан-Поль Сартр

I. Цель и структура

Основные допущения

К основным допущениям относят такие идеи, которые люди принимают за истину без дальнейших расспросов. Любой подход в консультировании и психотерапии основан на некотором наборе верований и идей, касающихся жизни, мира и людей в нем. Эти понятия являются до такой степени неотъемлемой частью конкретного подхода, что на них легко не обратить внимания. Основные допущения являются скорее подразумеваемыми, нежели ясно выраженными. Любая интервенция, предпринимаемая терапевтом-практиком, выражает, более или менее явно, какое-то из его основных допущений.

Некоторые основные допущения, например, вера в фундаментальную возможность понимания другой личности, разделяются всеми терапевтическими школами. Другие основные допущения оказываются специфически относящимися к некоторым частным аспектам консультирования и психотерапии. Ни один подход не существует без исходных допущений. Ни один подход не может стать основой для практической работы без включения в этот процесс его основных допущений.

Клиенты только тогда могут получить пользу от определенного подхода, если они чувствуют себя способными согласиться с его основными допущениями. Является документально подтвержденным тот факт, что клиенты, как правило, ничего не получают от работы с психоаналитиком до тех пор, пока они не захотят проанализировать свое сопротивление. Это подразумевает принятие одного из основных допущений аналитического подхода, заключающегося в том, что все социальные установки и взгляды клиента должны быть открыто предоставлены для тщательного исследования, поскольку их смысл имеет важное значение для понимания связанных с ними психологических процессов. И психоаналитический подход ничем не сможет помочь клиенту, который не в восторге от идеи, что все его мысли и действия являются подсознательно детерминированными.

Точно также клиентам нельзя помочь, используя когнитивный или бихевиоральный метод, если они не осознают важности овладения новыми навыками или паттернами мышления и до тех пор, пока они не начнут активно практиковаться в этом. Другими словами, для того, чтобы получить пользу от когнитивно-бихевиорального подхода, клиенты должны принять допущение, что люди научаются думать и действовать определенными способами, и что они, следовательно, могут также переучиться и скорректировать эти паперны.

I. Цель и структура

Клиенты могут только тогда получить пользу от личностно-центрированной работы, когда они согласны с допущением, что люди могут и должны принимать на себя ответственность за свою жизнь. Более того, им нужно будет согласиться с идеей о том, что выражать собственные чувства полезно и необходимо. Клиенты, которые предполагают, что обязанностью консультанта или терапевта является предоставить им решение проблемы, при том, что сами они останутся замкнутыми в себе и пассивными, вряд ли много получат от личностно-центрированного подхода.

Если исходить из экзистенциального подхода, то осознание его основных допущений предполагается ключевым моментом, важным как для терапевта, так и для клиента. Клиенты только тогда могут быть полностью вовлечены в терапевтический процесс, если они убеждены в правильности его принципиальных положений. Не следует ожидать от них искреннего сотрудничества до тех пор, пока они не получат возможность понять, что же с ними происходит, и пока они не признают эту процедуру правильной.

Некоторые клиенты стремятся принять основные допущения, подразумеваемые их терапевтом, просто путем постепенного осознания и имитации взглядов и выражений терапевта. С экзистенциальной точки зрения это не является полезным, разве только у клиента есть некоторое понимание альтернативных возможностей. Экзистенциальный подход предполагает, что способность клиента на основе достаточного количества информации сделать выбор, который касается его собственного способа жить и отношения к жизни, является важным фактором.

Поэтому для терапевта особенно важно и необходимо отчетливо осознавать свои про фессиональные и личностные основные допущения. Философская прозрачность являете наиболее существенным требованием в экзистенциальном подходе. Если задача консуль танта состоит в том, чтобы помочь клиенту в прояснении его взглядов и целей, он долже сначала тщательно и со вниманием проверить свои собственные.

На практике'же, все еще слишком часто, у практикующих терапевтов отсутствует такого, рода прозрачность, касающаяся их собственных стремлений и основных допущений. Они \ могут обнаружить, что действуют, основываясь на некоторых методах, воспринятых про- i сто потому, что таковые были им предложены в период их первоначального обучения. Они понимают, что хотят помочь сроим клиентам, и вследствие этого они часто аккумулируют в себе множество техник, которые кажутся им привлекательными и эффективными. В надежде стать как можно более гибкими в профессиональном отношении, они, возможно, исходят из эклектической или интегративной установки. К сожалению, основные допущения различных составляющих подходов, которые они стремятся интегрировать, могут оказаться. диаметрально противоположными.

Следуя, например, за ходом мысли клиентки в некоторый момент времени и, давая ей вслед за этим какое-то домашнее задание, терапевт ведет себя явно непоследовательно. Ибо в первом случае подразумеваемое основное допущение состоит в ценности неза- \ висимой мысли клиентки, в то время как во втором случае необходимым предполагается \ ее послушание. Точно так же, поощряя клиентку выразить как можно более убедительно \ чувство злости во время консультативной сессии, вы противоречите сами себе, когда впо- ' следствии интерпретируете как выражение эмоциональной незрелости ее бесконечные ссоры с партнером. В этом случае имеет место вопиющее несоответствие между исходным предположением об исцеляющей силе выражения эмоций и завершающим допущением о превосходящей ее силе логических рассуждений и контроля.

Основные допущения 13

И если терапевту не достает опыта и творческого начала для того, чтобы сначала растворить различные подходы и допущения, а затем последовательно синтезировать их в нечто новое, то результаты его работы могут оказаться крайне обескураживающими. Клиент может усвоить мысль о том, что жизнь является чрезвычайно запутанной и у терапевта на самом деле нет никакого понимания того, в каком направлении следует двигаться. Другое основное заключение, часто являющееся результатом такого способа работы, состоит в том, что и консультирование и сама жизнь являются вещами случайными и беспорядочными, и поэтому лучшее, что можно сделать, это просто соглашаться с тем, что привлекает, что популярно и принято в определенный период времени. Единственная польза, которую может получить клиент от такого рода эклектизма, определяется степенью его способности примириться с точкой зрения на жизнь, как вещь в основе своей случайную и ненадежную.

Экзистенциальный подход к консультированию и терапии во многом является противоположным эклектическому и в то же время является формой терапевтической интеграции. И не только потому, что предполагает, что само по себе большое разнообразие техник, приемов и трюков может принести больше вреда, чем пользы. В экзистенциальном подходе наиболее важным является то, что у терапевта есть ясное восприятие своего собственного направления и законов жизни, которые и составляют основу для интеграции в процессе терапевтической работы. Исходной точкой экзистенциального метода работы для профессионала является прояснение своих взглядов на жизнь и образ жизни. Инвентаризация собственных основных допущений обычно приводит к знакомству с возможными альтернативами. Терапевт может быть экзистенциальным только в том случае, если в первую очередь принуждает к пониманию жизни. Экзистенциальная точка зрения состоит в том, что клиенты уполномочивают терапевта, чтобы с его помощью постараться прояснить существенно важные проблемы и вопросы, выдвигаемые жизнью. Терапевт должен сам уже достигнуть удовлетворительной ясности для того, чтобы быть способным помочь другим людям в нахождении их собственного смысла жизни. Ему следует приобрести достаточно широкий кругозор для того, чтобы быть способным допустить существование различных точек зрения в процессе формирования смысла для каждого..,

Из всех основных допущений экзистенциального подхода наиболее существенным является то, что создать смысл жизни возможно, и что есть смысл в том, чтобы этим заниматься. Если сформулировать это еще более определенно, то в экзистенциальном подходе считается существенно важным для человека иметь надежную систему координат, позволяющую] размышлять о жизни и систематизировать свой опыт.

Люди, обращающиеся за консультированием или терапией, часто бывают растеряны оттого, что не видят смысла в своей жизни или в некоторых аспектов своего образа жизни. Часто они изо всех сил стремятся примирить между собой два или более противоречащих друг другу взгляда на жизнь. Возможно, они только что открыли для себя, что те способы, которыми они привыкли определять для себя смысл жизни, перестали работать в изменившихся обстоятельствах или в ситуации кризиса.^Экзистенциальное консультирование или терапию можно рассматривать как процесс исследования всего того, что может сделать жизнь наполненной смыслом. Отчаяние и чувство пустоты, с которого часто начинают клиенты, подразумевается необходимым первым шагом в поиске осмысленности жизни. Этот поиск может быть предпринят только в том случае, если клиент готов к рассмотрению ключевых проблем и вопросов своих собственных основных допущений. /

Таким образом, клиенты только тогда могут получить пользу от экзистенциального подхода, если они приходят на встречу с терапевтом с непременным убеждением в необходи-

I. Цель и структура

мости разобраться в своих насущных проблемах и прийти к пониманию жизни. Если все, чего они хотят, это избавиться от определенного симптома и решить некую частную проблему, не касаясь во время сессий остальной части своего существования, экзистенциальный подход окажет им не слишком хорошую услугу. Конечно, также предполагается, что клиентам нужно прийти и делать свою часть работы добровольно и в результате собственного свободного выбора. Экзистенциальный метод предполагает полную вовлеченность клиентов и их честное стремление увидеть себя и свою жизнь более полно, чем они способны были сделать это сами, без помощи терапевта.

Иллюстрацией того, насколько подходящим или не подходящим может оказаться экзистенциальный подход, является опыт Леонарда и Джеймса. Хотя Леонарду советовали не рисковать, обращаясь за консультированием, он был всецело убежден в том, что ему необходимо разобраться в своей жизненной ситуации. Его настойчивость, убежденность и сила его мотивации были таковы, что он многое получил благодаря экзистенциальному подходу. С Джеймсом все было совсем наоборот. Ему рекомендовали обратиться к консультанту, хотя сам он не имел никакого стремления к самоисследованию. Хотя у него было много оснований для того, чтобы нуждаться в помощи, он не хотел рассматривать эту ситуацию как проблему своего образа жизни. Экзистенциальный подход ему не подходил.

Леонарду было 47 лет, и он умирал от рака. Его родственники утаивали от него диагноз медиков и старались, чтобы он вел себя так, как будто все снова будет хорошо. Леонард, однако, не позволил себя слишком долго дурачить и решил, что ему необходимо исследовать и оценить свою жизнь прежде, чем он станет способен принять неминуемую смерть. У него оставалось слишком мало религиозной веры и поэтому он не рассматривал исповедь в качестве возможного выбора. Встречу с консультантом для Леонарда в конце концов организовали, потому что ему действительно необходимо было найти смысл в этой, кажущейся абсурдной, жизни, и для этого ему была нужна помощь.

Оставалось не так много времени для того, чтобы рассмотреть или осуществить какие-либо перемены, нельзя было рассчитывать на сенсационный переворот. Леонарду оставалось жить меньше трех месяцев. Все, чего он хотел, это найти какое-то объяснение тому факту, что он так бестолково растратил так много времени. Он отчаянно хотел постичь то, что казалось совершенно ускользало от него на протяжении всей его жизни: тот факт, что он в самом деле был живым. Задним числом ему казалось, что все его усилия были направлены на то, чтобы делать вид, что жизнь это нечто вроде аттракциона «американские горки», на которые тебе дают билет для вроде бы бесконечной поездки, в которой ты стремишься получить как можно больше удовольствия. Само удовольствие казалось ему теперь совершенно бесполезным, особенно потому, что оно по большей части состояло из вещей, которые, как он теперь знал, внесли существенный вклад в его болезнь. Его образ жизни, курение и выпивка сейчас виделись ему только как предлог для того, чтобы не быть вовлеченным в жизнь.

Это было, по определению самого Леонарда, так, как будто бы все эти годы он жил в своей собственной тени. Его «больший, чем жизнь» образ жизни преграждал путь любой возможности нечаянно близко встретиться с самим собой. Он действительно никогда не задавал себе вопроса, правильным ли было то, что он делал, или не правильным. Это просто так было. Он жил жизнью Леонарда и только теперь, когда он был близок к смерти, он задал себе вопрос: а так ли он на самом деле хотел прожить свою жизнь?

Хотя он был рад тому, что его болезнь помогла ему задать вопросы, на которые, как казалось ему прежде, не существует ответа, он был расположен увязнуть в чувстве полного

Основные допущения _____________________________________________Ь5

отчаяния и бессмысленности. Он презирал лицемерие своих друзей и родственников, которые пытались продолжать делать вид, что все будет хорошо. Их поведение воплощало для него его прежнюю собственную установку на принужденный оптимизм и тупое жизнелюбие. Ему просто хотелось, чтобы он обнаружил эту фальшь прежде, а не теперь, незадолго до смерти.

В конце концов, Леонард примирился с той жизнью, которую он прожил, понимая, что то, что он сделал, делают многие люди, извлекая из жизни все, что можно, и делая вид, что она будет длиться вечно. Именно понимание собственных безумных попыток отрицать смерть сделало его способным оценить реальность этой, уже приближающейся, смерти. Поскольку он предпринимал настойчивые попытки разобраться с этими проблемами, его последние несколько недель были наполнены в высшей степени интенсивными переживаниями.

Он решил поговорить с некоторыми из своих близких друзей и родственников об этих проблемах, и он был удивлен резкостью их противодействия. Несмотря на то, что многие из них отказались обсуждать с ним жизнь и смерть столь недвусмысленным образом, он обнаружил, неожиданно для себя, такую интимность и глубину в отношениях со своими близкими, какой он даже не подозревал. У него были основания на пороге смерти говорить о себе как о человеке, которому «повезло». Он воспользовался возможностью, предоставленной ему его неизлечимой болезнью, и сделал все, что он мог. Хотя было уже несколько поздно для того, чтобы начать жить по-настоящему, он обнаружил, что, несомненно, еще не слишком поздно. Несмотря на сильные физические боли, Леонард умирал с большим достоинством. Его последние недели оказали сильное воздействие на некоторых людей из его ближайшего окружения. Экзистенциальное консультирование позволило ему сделать больше для понимания своих проблем, чем если бы он оставался заключенным в капсулу своего недовольства своей прежней сутью. И конечно сам Леонард был тем человеком, который стремился к экзистенциальному консультированию, а не какому-либо другому виду помощи.

С Джеймсом все обстояло полностью противоположным образом. Он не хотел и не стремился активно встретиться с консультантом. Он просто хотел избавиться от неприятного симптома. Ему также было около 45 лет и он обратился к терапевту, поскольку страдал от повторяющихся ночных кошмаров. Эти кошмары начались несколько лет назад после близкого к смертельному несчастного случая. Получив большое количество повреждений, он лечился в частной клинике и, хотя, чуть больше, чем через год, он полностью восстановился физически, ночные кошмары не отступали.

К этому времени Джеймс снова вернулся на работу в прежнюю компанию, которая и была ответственна (вследствие недосмотра) за этот несчастный случай. Он всячески подчеркивал ответственность компании за восстановление его здоровья. Компания имела хорошие страховки, и для лечения Джеймса было предоставлено все необходимое. Его уже подвергли многочисленным неврологическим тестам и оценкам по поводу его ночных кошмаров и пришли к выводу, что его симптомы имеют, скорее всего, психологическую природу. Джеймс чувствовал себя крайне этим оскорбленным, поскольку придерживался той точки зрения, что это намек на то, что он не совсем в своем уме. Сам он был убежден в том, что его симптом является чисто физиологическим и не имеет в себе никакого психологического смысла. Мысль о том, что его ночной кошмар может выражать его собственное восприятие жизни, была особенно неприемлема для него. Он решительно сопротивлялся даже тому, чтобы пересказать содержание этого кошмарного сновидения.

Джеймс предпочитал думать о своем кошмаре, как о простом повторении своего травматического переживания. Фактически, сновидение представляло подъем по лестнице и

I. Цель и структура

ее крушение как раз в тот момент, когда он достигал ее верха, что более или менее соответствовало реальным событиям. Ужасным сон делало то, что в нем присутствовали люди, которые повреждали лестницу в то время, как он поднимался по ней, очевидно, намереваясь его убить. Множество бедствий, от которых он пытался спастись каждый раз, когда поднимался по лестнице в своем сне, делали повреждение лестницы вдвойне трагическим и ужасным.

Было ощущение, что в этих сновидениях были огромные возможности для экзистенциального анализа, и все же Джеймс не стал даже рассматривать такую возможность. Для него эти сновидения были последствиями его несчастного случая. Он хотел лечения, а не понимания. Было бессмысленным пытаться убедить его в том, что он сам не считал для себя правильным. Когда точка зрения Джеймса выяснилась, стало очевидным, что экзистенциальное консультирование было в этом случае неподходящим выбором. Джеймс не желал заниматься инвентаризацией своей жизни и размышлять о своих отношениях с другими. Он думал, что если он начнет разбираться со своими страхами, связанными с тем, что другие люди ему угрожают и подкапываются под него, он может потерять контроль над своей реальностью.

Посему было решено, что для Джеймса более подходящим будет бихевиоральный подход. Ему была предписана релаксационная терапия и лечение от акрофобии (боязни высоты). Его боязнь высоты уменьшалась, но появились другие симптомы. К ним применили медикаментозное лечение, и хотя результаты не были полностью удовлетворительными, Джеймс получал тот вид лечения, которого он желал. Экзистенциальный подход не был бы эффективным и даже возможным, поскольку Джеймс был совершенно не согласен с мыслью о том, что для него может быть полезным исследовать свои отношения с миром. В завершение истории Джеймса интересно отметить, что, в конечном счете, он снова обратился к консультанту после того, как медикаментозное лечение не избавило его от бессонницы и постоянной неуверенности в себе (которая стала проявляться в виде случающихся время от времени приступов паники). Проблема, над которой он хотел работать, заключалась в его страхе потерять контроль. Работать с Джеймсом стало возможно тогда, когда он решил, что все же способен разобраться в своих затруднениях.

Первое основное допущение экзистенциального подхода, состоящее в том, что жизнь имеет смысл и мы формируем его посредством своего собственного отношения к жизни, должно быть принципиально приемлемым для предполагаемого клиента. Только тогда экзистенциальный метод работы может помочь клиенту разобраться и найти смысл своего особого способа бытия в мире. Исследования и открытия, которые ему предстоят, могут привести к переструктурированию имеющегося опыта и обнаружению новых способов создания смысла жизни. Люди только в той степени могут создавать и пересоздавать свои смыслы, в какой они верят в свою собственную способность это делать.

В этом смысле экзистенциальный подход основан на понятии самоисполняющегося предсказания. Насколько запутанной и беспорядочной может казаться жизнь тем, кто верит в то, что брошен на произвол судьбы в море противоречий и хаоса, настолько же всегда возможно найти в ней ясность и порядок, если веришь в то, что жизнь в основе своей имеет смысл. Экзистенциальная позиция не есть ни вера в хаос, ни вера в порядок. Это вера в способность человека создавать смысл и порядок, вопреки видимому хаосу и абсурдности.

Этим определяется второе основное допущение экзистенциального подхода, суть которого - гибкость и приспособляемость человеческой природы. Несмотря на то, что люди во многом ограничены обстоятельствами, у них всегда остается ощутимая способность самим

Основные допущения

определять, как на эти обстоятельства реагировать. Какими бы не были «данности» чьей-то личной ситуации, все-таки от самой этой личности зависит, как отвечать и что создавать в этих данностях. От индивидуума зависит, собирается ли он создавать или разрушать самого себя в данных исходных условиях. Всегда возможно повернуть ситуацию на благо себе, или, напротив, себе во вред. Всегда возможно сдаться и не выдержать превратностей судьбы или подняться над ними; возможным откликом на благоприятные условия может быть регресс или движение вперед.

Экзистенциальная перспектива заключается в том, что стоит рассмотреть те выборы, которые имеются у вас в наличии, и что существенно важно для того, кто намерен жить по-настоящему, уметь оценить риск и опасность, так же как обещания и возможности, которые предоставляет нам жизнь. В этом смысле экзистенциальная терапия может быть похожей на практическое обучение искусству жизни. Помогая людям в исследовании данностей их конкретного существования и использовании имеющихся у них возможностей, с учетом всех ограничений, присущих этим данностям, вы позволяете им найти новые важные значения и смыслы их жизни.

Отнюдь не всегда люди, которые страдали больше других, могут получить больше пользы от экзистенциального подхода. Иногда несчастья и страдания подводят людей ближе к самим себе и делает их более способными к тому, чтобы и без посторонней помощи оценивать вызовы и возможности жизни. Очень часто как раз те, кто принимал жизнь, как само собой разумеющееся приятное приключение, больше всего нуждаются в помощи, когда все в их жизни начинает рушиться. Учиться жить означает уметь встречать лицом к лицу неизбежную боль и скорбь человеческого бытия. Тот, кто с ранних лет испытал на себе в полную силу те несчастья, которые может принести жизнь, может оказаться лучше подготовлен к ее испытаниям и невзгодам, чем тот, кто изначально был больше защищен.

У людей может быть врожденный инстинкты выживания, но это не подразумевает способности жить глубоко осмысленной человеческой жизнью. Этому искусству необходимо учиться, и сделать это можно только на основе жизненного опыта. Этот жизненный опыт с большей вероятностью окажется плодотворным, если в нужные моменты в вашем распоряжении будет возможность прибегнуть к руководству другого, хорошо информированного человеческого существа. Без такого руководства нет ничего проще, чем ожесточиться и впасть в уныние. Воздействие ограничивающих нас в жизни ситуаций, таких, как страдание, потери,'¹; смерть, боль, изоляция, провал, вина и абсурдность, может быть только тогда преодолено, когда человек в состоянии найти нужное направление и мотивацию и двигаться дальше во \ что бы то ни стало. В момент кризиса этой решимости скорее всего следует учиться у тех, ^J кто старше и опытней. С их поддержкой можно многое выдержать. Если же такого старшего рядом нет, учиться придется как-то иначе. Без этой решимости никакая удача или фортуна не спасет от гибели.

Примером может служить случай Джека. В детстве он заболел полиомиелитом и потерял подвижность обеих ног. Его семья находилась на грани нищеты и не могла обеспечить Джеку никаких имевшихся в то время удобств или условий, компенсирующих его инвалидность. Многие люди жалели Джека и его семью и предсказывали им несчастное будущее. С Джеком и его семьей жил дядя, который тоже был отчасти калекой. Он проводил с Джеком много времени и немного научил его столярному ремеслу, а также некоторым самым основным и, может быть, даже простейшим философским принципам.

Этот здравый смысл и эти банальные клише и трюизмы заложили в те трудные годы основу сильного характера Джека. Он привык повторять самому себе то, чему научил его

I. Цель и структура

дядя, всякий раз, когда ситуация казалась безнадежной. Афоризмы, дававшие ему мужество, были простыми и безыскусными, но, тем не менее, утешали его и ободряли: «Словами делу не поможешь», «Ты никогда не узнаешь, что ты можешь, пока не попробуешь» и «Фортуна улыбается храбрым», - были из числа его самых любимых.

В то же самое время Джек усвоил урок, что «лень - мать всех пороков» и принялся узнавать все, что только мог о всяческой ручной работе, развивая и совершенствуя свои умения. В возрасте двенадцати лет он спроектировал и соорудил для себя средство передвижения из деталей со свалки, и его радость, собственная изобретательность и возросшая независимость подстегнули его к дальнейшей учебе. Он, в конце концов, самостоятельно достиг такого уровня, что смог получить квалификацию инженера и был привлечен к профессиональной работе по проектированию транспортных средств. В своей компании он выгодно отличался как самая оригинальная и неунывающая личность. Люди постоянно обращались к Джеку, если нуждались в поддержке. Джек явно добился успеха, повернув трудную жизненную ситуацию в свою пользу.

Джонатан сделал прямо противоположное. В ситуации легкой и полной благоприятных возможностей, он, меньше чем за десять лет, довел себя до растительного существования. Он плыл по течению из одной частной школы в другую, с вечеринки на вечеринку, от одной компании жадных до денег друзей к следующей. Его редко интересовало что-нибудь дольше, чем одну неделю. Его в высшей степени состоятельные родители обеспечивали его деньгами, достаточными для покупки алкоголя и наркотиков, что в результате несколько раз доводило его до психиатрической клиники. Вскоре он смирился со своим поражением на жизненном поприще и, положившись на волю случая, прошел через добрую дюжину различных терапевтических подходов.

Все было бесполезным. Джонатан уже давно оставил всякое желание активно строить свою жизнь. Он мог только опираться на других, ожидая, что они будут о нем заботиться, и падать духом, если они этого не делали. Психиатрические сестры, ухаживавшие за ним, невзлюбили его, считая его «прожигателем жизни». Одна из них однажды заметила: «Если бы мне дали хотя бы половину тех возможностей, какие были у Джонатана, я бы действительно сделала что-то важное». Джонатан действительно сотворил настоящий бардак из того, что могло быть жизнью, полной благоприятных возможностей. Он ничего не понимал в жизни. Правда состояла в том, что никто не дал себе труда его учить. Он был надежно укрыт от реального воздействия жизни и оказался абсолютно не подготовлен к тому, чтобы иметь дело со своим собственным поражением. В то же самое время люди вокруг него предполагали, что не было никакой необходимости учить его этому, поскольку подразумевалось, что защитой ему служит его социальное положение и богатство.

Сам Джонатан был воплощением самоисполняющегося предсказания. Он был убежден, что его характер был изначально слабым, потому что его детство было слишком благополучным. Он полагал, что не особенно старался сопротивляться своей судьбе, которая неизменно влекла его назад, к зависимости от алкоголя и наркотиков. Он отлично помогал ей в этом, давая волю всем своим побуждениям и отвергая, как напрасную трату времени и сил, любую склонность к тому, чтобы наставить самого себя на путь истинный. Он утверждал, что именно его привилегированное положение уничтожило его, и что при его пассивности и отсутствии вкуса к жизни, ему не нужно было даже затруднять себя тем, чтобы достать деньги для финансирования своих зависимостей, - они приходили без всяких усилий.

Интересно, что Джонатан оказался способен позаимствовать из своего разнообразного психотерапевтического опыта множество новых логических обоснований для своего поведе-

Основные допущения

ния. Копаясь в своем прошлом, он находил все новые доказательства того, что является, в сущности, жертвой. Его растили нянечки, которые не заботились о нем так, как должна была это делать мать. Его родители ожидали от него хорошего поведения, но они не обращали ни малейшего внимания на его желания и потребности. Деньги заменяли личную привязанность. Никто и никогда не любил его по-настоящему. Он был избалован до такой степени, что только наркотики могли предоставить ему достаточную остроту удовольствия, поскольку все остальное было скучным.

Хотя все это, несомненно, составляло часть правды, Джонатан явно отбирал определенные аспекты своей жизненной истории и игнорировал остальные. История, которую он рассказывал самому себе о себе, придавала его судьбе определенный вид и уменьшала для него возможности воспользоваться многими положительными аспектами своего происхождения. Он действовал крайне плохо, вопреки всем своим исходным обстоятельствам, а Джек точно также, вопреки всем своим исходным обстоятельствам, действовал достаточно хорошо. И более того, Джонатан не осознавал своего собственного деструктивного способа мышления; он не видел той роли, которую он активно играл, будучи пассивным.

Его глаза впервые открылись только тогда, когда одной девушке из числа пациенток клиники это надоело, и во время одной из сессий курса групповой психотерапии она начала напрямую говорить ему о том, о чем столь многие люди говорили у него за спиной на протяжении многих лет. Она сказала ему, что ее тошнит от его отговорок и что его самодовольная поза вызывает у нее отвращение. Она сказала, что знала десятка два людей, чьи родители обращались с ними гораздо хуже, чем родители Джонатана, и которые справились с этим гораздо лучше, чем он. Если он так хорошо знает, что было неправильным в его жизни, то почему бы ему не пойти и не сделать что-то с этим? Почему бы ему не пойти работать в какую-нибудь частную школу, чтобы помочь другим богатым детям, похожим на него, не превратиться в такого отвратительного паразита, каким стал он?

Как ни странно, ее презрительные нападки вызвали у Джонатана злость, что было явлением редким. Он попытался заручиться поддержкой против этой атаки у своего терапевта. Его терапевт была в замешательстве по поводу того, как к этому правильно отнестись. Она была и изумлена и довольна таким новым поворотом дел, которое открыло для нее и ее собственное негодование по отношению к своему клиенту. Вместе с тем, она чувствовала в себе склонность к тому, чтобы успокоить Джонатана и согласиться с ним, в особенности потому, что было бы разумным самой спрятаться за теми объяснениями, которые она прежде предложила ему в качестве источника его поведения.

Терапевт Джонатана высказала своему супервизору мысль о том, что нет большого смысла выводить Джонатана из душевного равновесия. Было явно невозможным оказать на него какое-либо позитивное влияние, поэтому стоит, пожалуй, выбрать в работе с ним более мягкий способ. Терапевт была в шоке, услышав то, что сама произнесла, ибо вдруг осознала, что практически действовала в сговоре с собственным восприятием Джонатаном самого себя она. Она думала о нем, как о человеке слабом и не способном в будущем к каким-либо изменениям к лучшему. Однако, поразмыслив, она пришла к очевидному выводу о том, что тот, кто преуспел в таком совершенном провале, несмотря на благоприятные условия, возможно, является внутренне не настолько слабым, как это кажется внешне. Более того, он должен быть достаточно сообразительным для того, чтобы быть способным построить столь правдоподобную картину своей собственной несостоятельности.

Когда на следующей сессии Джонатану была представлена такая новая точка зрения на его способности, он не только согласился с ней, но и выглядел благодарным за первый

I. Цель и структура

проблеск надежды. Это и в самом деле выглядело так, как если бы он ожидал такой оценки реальной силы своего характера. Он с большим удовольствием развил эту тему и рассказал терапевту о том, что он долгое время был под впечатлением от истории, которую однажды услышал еще мальчиком. Эта история была о человеке, который поспорил, что он способен потерять значительную часть денег к определенному сроку. Сделать это было практически невозможно, потому что его деньги приносили ему еще больше денег прежде, чем он был способен от них избавиться. Джонатану показалось, что потеря денег была в большей степени вызовом для богатого человека, чем возможность их заработать. В этом смысле он согласился с терапевтом, что его собственное поведение неудачника было во многих смыслах большим достижением, чем тот легкий успех на пути по накатанной дорожке, который запланировали для него родители.

С этого момента для Джонатана начался совершенно новый этап. Ему больше не требовалось доказывать свою слабость для подтверждения своей силы и независимости. Он мог начать испытывать гордость и удовольствие в открытом признании своей силы и ума. Была заложена основа для его мотивации к выздоровлению. Теперь это было вызовом его самоутверждению. Все предполагали, что он обречен на саморазрушение. Какой больший вызов мог быть найден для того, чтобы проверить его силу и способность к дальнейшему развитию, чем этот, - выбраться из бездны безнадежности и зависимости, в которую он позволил себе соскользнуть?

Джонатан доказал, какие удивительные превращения могут осуществить и испытывать люди, проявившие однажды стремление к этому и веру в самих себя. Для людей часто бывает достаточным просто посмотреть на свою ситуацию с другой точки зрения. Осознав ту активную роль, которую они сами играют в поддержании или создании определенной ситуации, они вольны продолжать или прекратить это делать.

С точки зрения терапевтического консультирования важно подчеркнуть особую значимость того, каким образом клиент уже осуществляет или доказывает свою проницательность и силу. Это гораздо более эффективно, чем попрекать его за то, чего он не делает, или что он, предположительно, делает неправильно.

Основное допущение состоит не в том, что людям следует стать более ответственными и взять на себя заботу о своей жизни, а в том, что они уже неизбежно это делают. Экзистенциальный консультант не учит людей управлять своей жизнью; он просто помогает им заметить, каким образом они управляют ею уже сейчас. Он также помогает им подвергнуть пересмотру то направление, в котором они движутся.

Здесь на свет появляется третье основное допущение. Хотя люди и способны в значительной степени влиять на направление своей собственной жизни и способ, каким они реагируют на ситуации, последние являются до некоторой степени заданными и в этом смысле представляют для людей определенные ограничения. Границы человеческой свободы установлены законами вселенной, выражающими себя абсолютным образом.

Рождение и смерть являются наиболее очевидными из этих границ. Однако и время между этими двумя крайностями заполнено естественными ограничениями. Например, все стареют. Все являются уязвимыми по отношению к экстремальным температурам или определенным химическим реакциям. Людьми управляют основные физические и биологические принципы, которые определяют, что для них возможно, а что невозможно. Например, люди не могут жить, не принимая во внимание законы гравитации, или не заботясь о своих телесных нуждах.

Основные допущения

Любой, кто попробует игнорировать эти основные законы, управляющие жизнью на земле, немедленно испытает на себе последствия такой безрассудной храбрости. Решающим для выживания является базовое понимание принципов жизни. Многие из них усваиваются чисто инстинктивно, но некоторые требуется изучать в их социальном контексте. На вершине всего этого находятся ограничения, порожденные правилами именно этого социального контекста. Они являются почти такими же определенными и абсолютными, как законы природы. И опять-таки людям необходимо принимать их во внимание, если они хотят найти свой, относительно безопасный и эффективный, путь среди этих ограничений.

Помимо этих, существуют личностные законы и индивидуальные правила, которые нужно принимать в расчет. Внутренний мир человеческих чувств может быть настолько же ограничен в свободе действий, как и внешний с его правилами или принципами. То, как индивид воспринимает ситуацию, насколько он свободен в своих реакциях. Очевидно, что в некоторых случаях личностные характеристики действительно ограничивают людей. И опять, только изучая эти специфические личностные ограничения, можно получить максимальную пользу от своих сильных сторон.

То же самое относится и к этическим законам и принципам, составляющим четвертую группу ограничений и пределов человеческой свободы. Осознание людьми своих ценностей и ценностей других людей является решающим при осуществлении любого выбора. Свобода допускается только в той степени, в какой осознается необходимое, невозможное и желаемое.

Подчеркивание границ человеческого существования является типичным в экзистенциальном рассмотрении. На это часто не обращают внимания в гуманистических направлениях, что не мешает им гордиться своими экзистенциальными корнями.

Гуманистическая позиция акцентирует человеческую свободу и выбор за счет здорового осознания их неотъемлемой части, - необходимости и детерминизма. Несомненно, экзистенциальный подход будет всегда включать в себя тщательное рассмотрение реальностей, ограничений и последствий. Серьезный анализ условий человеческой жизни учитывает и свободу воли, и вынужденную необходимость. Высокомерие гуманистического направления с его верой в то, что человечество является центром мироздания, и побуждениями к слепой погоне за правами и свободой индивидуума может привести только к катастрофе.

Если клиентка стремится, прежде всего, обрести уверенность в себе, то это может скорее усугубить ее проблему, чем помочь ее разрешить, если вместе с тем не подвергнуть исследованию ее жизненную ситуацию так, чтобы она могла решить, в отношении чего или кого она хочет быть уверенной в себе, и если не помочь ей понять и работать с обычными «давать» и «брать» в человеческих взаимоотношениях.

Экзистенциальный подход гарантирует, что клиентка будет исследовать весь ряд имеющихся возможностей, включая и тот, чтобы стать даже еще менее уверенной в себе. Он также будет побуждать ее поинтересоваться своими обычными способами проявления недостаточной уверенности в себе, такими как пассивность и беспомощность. И, наконец, самое важное - это разобраться, для чего ей необходимо быть уверенной в себе. Иногда люди, которые считают, что им трудно сохранять уверенность и быть настойчивыми, просто еще не нашли для себя ничего такого, за что стоило бы сражаться.

Когда в жизни человека появляется нечто, для чего стоит жить и умереть, редко возникает проблема уверенности в себе. Гораздо чаще не это, а как раз наоборот, способность рассматривать результаты и последствия собственных действий требует особого внимания

I. Цель и структура

на этом этапе. Когда люди в чем-то очень заинтересованы, их действия наполняются таким энтузиазмом и самоуверенностью, что теряется из виду долговременная перспектива.

К сожалению, некоторые из преобладающих среди консультантов предположений основываются на такого рода краткосрочной перспективе. Клиентов часто побуждают к тому, чтобы на первое место ставить саморазвитие и самоактуализацию. Таким образом, усваивается этика мышления, направляемого желанием. Людям помогают взять свою жизнь в свои собственные руки и поверить, что та жизнь, которой они живут, основана на ряде легко исправимых ошибок.

В действительности жизнь оказывается несколько сложнее, поскольку люди редко бывают вовлечены во что-либо без того, чтобы на это не сущ