Смотреть вопросы : №1 №2 №4

 

Антонин Пий - происходил из галльского сенаторского рода. В 120 году он был консулом, затем проконсулом Азии. В 135 году был усыновлён императором Адрианом и стал его преемником. После смерти Адриана Антонин уговорил сенат обожествить Адриана, и поэтому сенаторы прозвали его Пием (то есть «благочестивый», «исполняющий долг в отношении богов и родных»).

Во время правления Антонина Пия Римская империя сохранила свои владения и упрочила границы. По его приказу в Шотландии был построен новый оборонительный вал от залива Ферт-оф-Клайд до залива Ферт-оф-Форт, а также продвинуты и укреплены государственные границы в Германии и Реции. Однако вспыхнувшие в провинциях Британия, Мавретания, Египет и Иудея восстания против римского правления означали скорый конец стабильности. Антонин Пий усыновил Марка Аврелия, женив его на своей дочери Фаустине, и провозгласил императором.

Карьера

Антонин был воспитан в Лориуме на Аврелиевой дороге неподалёку от Рима. Кажется, всегда считал своим родным местом тот город, потому что впоследствии он построил здесь дворец и провёл в нём последние годы жизни. О его жизни до прихода к власти известно немногое. В трёхлетнем возрасте Антонин потерял отца; тогда его мать вышла замуж за консула-суффекта 98 года Публия Юлия Лупа, в браке с которым родились две дочери: Аррия Лупулла и Юлия Фадилла. В детстве Антонина воспитывали оба его деда. Мужскую тогу, свидетельствовавшую о достижении зрелости, Антонин надел в 100 году или в начале 101 года, вероятно, на праздник Либералий в марте 101 года. После этого он, что было естественно для отпрысков знатных фамилий, начал карьеру, так называемый «cursus honorum». Первыми постами, которые занимал Антонин, были, очевидно, посты военного трибуна и вигинтивира. Автор биографии Антонина в «Истории Августов» Юлий Капитолин сообщает, что он занимал должности квестора, во время которой проявил щедрость, претора (назначение на это место он пышно отпраздновал) и ординарного консула. П. фон Роден в Паули-Виссова предполагает следующие даты пребывания на этих постах — 112 год, 117 год и 120 год соответственно. В состав сената Тит вошёл не ранее 111 года.

После своего консульства в 120 году Антонин, в силу своего характера, вышел в отставку и отправился вести спокойную жизнь в загородный дом. Но ему не позволили оставаться долго свободным от должностей. Вскоре император Адриан включил его в состав коллегии из четырёх консуляров, которым поручил управлять италийскими судебными округами, причём свои обязанности Антонин исполнял в таких богатых областях, как Этрурия и Умбрия, где находились императорские имения. Эта должность имела большое значение, особенно во время отсутствия императора в Италии, и, хотя не давала военной власти, являлась высокой наградой для своих владельцев. На неё мог быть назначен только лояльный и заслуживающий доверия человек.

Во время правления Италией, как рассказывает «История Августов», Антонину «было дано знамение ожидавшей его императорской власти». Превосходную репутацию он получил во время управления Азией в звании проконсула между 133 и 136 годами. Существует история, что якобы во время своего проконсульства Тит подрался с известнейшим софистом того времени Геродом Аттиком на горе Ида. По возвращении из провинции Антонин вошёл в состав восстановленного императорского совета. Он всегда выступал сторонником мягких мер при решении каких-либо вопросов. Он приобрёл благосклонность императора Адриана.

Антонин сделал прекрасную карьеру и мог бы уйти в отставку, но события 138 года радикально изменили его будущее. В январе 138 года приёмный сын и наследник императора Луций Элий Цезарь внезапно скончался от болезни. Адриан встретился с сенатом и решил усыновить и объявить наследником Антонина, которому дал время подумать над предложением. Наконец, после длительных размышлений Антонин принял его и 25 февраля был усыновлён Адрианом, получив полномочия трибуна и проконсула. Кроме того, Адриан поставил одним из условий усыновление Антонином Марка Анния Вера и Луция Вера, сына покойного Элия Цезаря, для продолжения династии. В честь Антонина была выпущена серия монет, на которых он именовался Титом Элием Цезарем Антонином. По рассказу Евтропия, после усыновления Антонин раздал своё имущество на жалование воинам и помощь друзьям.

 

Пу́блий Ови́дий Назо́н (лат. Publius Ovidius Nasō) (20 марта 43 года до н. э., Сульмо — 17 или 18 год н. э., Томис) — древнеримский поэт. Более всего известен как автор поэм «Метаморфозы» и «Наука любви», а также элегий — «Любовных элегий» и «Скорбных элегий». По одной из версий, из-за несоответствия пропагандируемых им идеалов любви официальной политике императора Августа в отношении семьи и брака был сослан из Рима в западное Причерноморье, где провёл последние годы жизни. Оказал огромное влияние на европейскую литературу, в том числе на Пушкина, в 1821 году посвятившего ему обширное послание в стихах.

 

Первыми литературными опытами Овидия, за исключением тех, которые он, по его собственным словам, предавал огню «для исправления», были «Героиды» (Heroides) и любовные элегии. Яркость поэтического дарования Овидия высказывается и в «Героидах», но наибольшее внимание римского общества он обратил на себя любовными элегиями, вышедшими, под заглавием «Amores», сначала в пяти книгах, но впоследствии, по исключении многих произведений самим поэтом, составившими три дошедшие до нас книги из 49 стихотворений. Эти любовные элегии, содержание которых в той или другой степени, возможно, основывается на любовных приключениях, пережитых поэтом лично, связаны с вымышленным именем его подруги, Коринны, которое и прогремело на весь Рим, как об этом заявляет сам поэт (totam cantata per Urbem Corinna). В этой довольно распространенной в римской литературе форме, уже имевшей своих классиков, Овидию удалось проявить в полной силе яркое дарование, сразу сделавшее его имя громким и популярным. Оканчивая последнюю из этих элегий, он изображает себя столь же прославившим свой народ пелигнов, сколько Мантуя обязана своей славой Вергилию, а Верона — Катуллу. Бесспорно, поэтического дарования, свободного, непринужденного, блистающего остроумием и меткостью выражения, в этих элегиях очень много, как много точных жизненных наблюдений, внимания к деталям и версификаторского таланта, для которого, по-видимому, не существовало никаких метрических трудностей. Несмотря на это, большая часть творческого пути Овидия лежала впереди.

Ссылка на берега Чёрного моря подала повод к целому ряду произведений, вызванных исключительно новым положением поэта. Свидетельствуя о неиссякаемой силе таланта Овидия, они носят совсем другой колорит и представляют нам Овидия совсем в другом настроении, чем до постигшей его катастрофы. Ближайшим результатом этой катастрофы были его «Скорбные элегии» или просто «Скорби» (Tristia), которые он начал писать ещё в дороге и продолжать писать на месте ссылки в течение трёх лет, изображая своё горестное положение, жалуясь на судьбу и стараясь склонить Августа к помилованию. Элегии эти, вполне отвечающие своему заглавию, вышли в пяти книгах и обращены в основном к жене, некоторые — к дочери и друзьям, а одна из них, самая большая, составляющая вторую книгу — к Августу. Эта последняя очень интересна не только отношением, в какое поэт ставит себя к личности императора, выставляя его величие и подвиги и униженно прося прощения своим прегрешениям, но и заявляющем, что его нравы совсем не так дурны, как об этом можно думать, судя по содержанию его стихотворений: напротив, жизнь его целомудренна, а шаловлива только его муза — заявление, которое впоследствии делал и Марциал, в оправдание содержания многих из своих эпиграмм. В этой же элегии приводится целый ряд поэтов греческих и римских, на которых сладострастное содержание их стихотворений не навлекало никакой кары; указывается также на римские мимические представления, крайняя непристойность которых действительно служила школой разврата для всей массы населения.

За «Скорбными элегиями» следовали «Письма с Понта» (Ex Ponto), в четырёх книгах. Содержание этих адресованных Альбиновану и иным лицам писем в сущности то же, что и элегий, с той только разницею, что сравнительно с последними «Письма» обнаруживают заметное падение таланта поэта. Это чувствовалось и самим Овидием, который откровенно признается (I, 5, 15), что, перечитывая, он стыдится написанного и объясняет слабость своих стихов тем, что призываемая им муза не хочет идти к грубым гетам; исправлять же написанное — прибавляет он — у него не хватает сил, так как для его больной души тяжело всякое напряжение. Цитата из Писем часто используется авторами как просьба к читателю о снисходительности. Тяжесть положения отразилась, очевидно, на свободе духа поэта; постоянно чувствуемый гнёт неблагоприятной обстановки все более и более стеснял полет его фантазии. Отсюда утомительная монотонность, которая, в соединении с минорным тоном производит в конце концов тягостное впечатление — впечатление гибели первостепенного таланта, поставленного в жалкие и неестественные условия и теряющего своё могущество даже в языке и стихосложении. Однако, с берегов Чёрного моря пришли в Рим два произведения Овидия, свидетельствующие о том, что таланту Овидия были под силу и предметы, обработка которых требовала продолжительного и серьёзного изучения.

Первым из таких произведений были « Метаморфозы » («Превращения»), огромный поэтический труд в 15 книгах, заключающий в себе изложение относящихся к превращениям мифов, греческих и римских, начиная с хаотического состояния вселенной до превращения Юлия Цезаря в звезду. Этот высокий по поэтическому достоинству труд был начат и, можно сказать, окончен Овидием ещё в Риме, но не был издан по причине внезапного отъезда. Мало того: поэт, перед отправлением в ссылку, сжёг, с горя или в сердцах, даже саму рукопись, с которой, к счастью, было уже сделано несколько списков. Сохранившиеся в Риме списки дали Овидию возможность пересмотреть и дополнить в Томах это крупное произведение, которое таким образом и было издано. «Метаморфозы» — самый капитальный труд Овидия, в котором богатое содержание, доставленное поэту главным образом греческими мифами, обработано с такой силой неистощимой фантазии, с такой свежестью красок, с такой лёгкостью перехода от одного предмета к другому, не говоря о блеске стиха и поэтических оборотов, что нельзя не признать во всей этой работе истинного торжества таланта, вызывающего изумление. Недаром это произведение всегда много читалось и с давних пор переводилось на другие языки, начиная с греческого перевода, сделанного Максимом Планудом в XIV веке. Также есть немало переводов и на русский язык (как прозаических, так и стихотворных); четыре из них появились в свет в течение семидесятых и восьмидесятых годов XIX века.

 

Другое серьёзное и также крупное не только по объёму, но и по значению произведение Овидия представляют « Фасты » (Fasti) — календарь, содержащий в себе объяснение праздников или священных дней Рима. Эта учёная поэма, дающая много данных и объяснений, относящихся к римскому культу и потому служащая важным источником для изучения римской религии, дошла до нас лишь в 6 книгах, охватывающих первое полугодие. Это — те книги, который Овидию удалось написать и обработать в Риме. Продолжать эту работу в ссылке он не мог по недостатку источников, хотя не подлежит сомнению, что написанное в Риме он подверг в Томах некоторой переделке: на это ясно указывает занесение туда фактов, совершившихся уже по изгнании поэта и даже по смерти Августа, как например триумф Германика, относящийся к 16 году. В поэтическом и литературном отношении «Фасты» далеко уступают «Метаморфозам», что легко объясняется сухостью сюжета, из которого только Овидий мог сделать поэтическое произведение; в стихе чувствуется рука мастера, знакомая нам по другим произведениям даровитого поэта.

 

ВОПРОС 14

Роль и значение латинского языка в становлении и развитии юриспруденции

Латинский язык принадлежит к числу древнейших письменных языков индоевропейской системы. Свое название он получил от имени одного из италийских племен - Латинов, населявших область Лациум (Latium), центром которой был город Рим. В течение почти двадцати веков латинский язык служил народам Европы средством общения, с его помощью они знакомились и воспринимали римскую и в значительной мере греческую культуру. Он оказал огромное влияние на языки европейских народов, как в области грамматики, так и особенно в области лексики.

В настоящее время вновь появился интерес к вопросам государственности, права, юридической культуры вообще. Юридическая культура у древних римлян была на очень высоком уровне. Права государства и права граждан разграничивались и выражались следующей догмой: «Publĭcum jus est quod ad rei Romānae spectat, privātum quod ad singulōrum utilitātem pertĭnet» («Публичное право — это то, что касается римского государства, частное — относится к пользе отдельных граждан»). Публичное право (jus publĭcum) — было призвано охранять и защищать устои государства во всех сферах деятельности, ибо оно вытекало из сути и потребностей данного государства. Частное право (jus privātum) было разработано с учетом всех обстоятельств жизни гражданина. Римский гражданин находился под защитой своей державы от колыбели до смерти, одновременно подчиняясь государственной власти, имея перед государством ряд обязанностей.

Известно, что в Риме существовала особая культура правовых формулировок. Она базировалась на тезисе, выраженном Сенекой (ок. 4 г. до н. э. – 65 гг. н. э.): «Legem brevem esse oportet» (Закон должен быть краток). Краткость исключает многозначность, благодаря ей приобретается точность в понимании и истолковании. Точность и ясность формулировок римских законов базируются на поразительной системности и логике латинского языка.

Создание универсальной, разветвленной и четко зафиксированной системы правовых норм оказало решающее влияние на юридическую мысль Средних веков и Нового времени. Все правовые системы в Европе так или иначе восходят к римскому праву.

По особенностям своего национального характера, по общему «складу ума» римляне заметно отличались от греков. Римскими национальными ценностями издавна были уважение к обычаям и традиции, культ гражданских добродетелей, рассудочность и практицизм. Порядок для римлян означал торжество закона, который должен был гарантировать индивидуальную свободу всякого гражданина, интересы которого сосредоточены в повседневной практической деятельности.

Римское общество не навязывало своим членам обязательный образ мыслей; римляне всегда считали, что убеждения - личное дело человека. Поэтому право (jus) для римлян – упорядоченная совокупность норм, действующих в определенном общественном устройстве и призванных обеспечить такие внешние условия, при которых свобода одного гражданина не противоречит свободе любого другого гражданина и благосостоянию общества в целом. Этим внешним характером право отличается от морали и религии, которые в Риме испытали сильное влияние права.

Понятия индивидуального права личности и права частной собственности, впервые разработанные и систематически оформленные в Риме, во многом определили характер всей римской культуры, а затем стали основополагающими ценностями европейской и мировой цивилизации.

Известная история римского права начинается с Законов ХII таблиц – Leges Duodecim tabularum, изданных по образцу греческих законов Солона, где впервые были закреплены существовавшие правовые нормы. Это древнейший памятник римского письменного законодательства. До нас эти законы не дошли. Существующий текст – это реконструированное издание на основе цитат и упоминаний позднейших авторов, комментаторов Законов XII таблиц. Данные законы регулировали правила судопроизводства, долговое право, отношения внутри семьи, права собственности и сделки купли-продажи, устанавливали наказания за различные преступления: убийство, воровство, членовредительство, государственная измена. В этом процессе важную роль играло комментирование законов, которое с III века до н. э. осуществлялось профессиональными юристами.

Система римского права в основном сложилась к концу республики. Область права, как никакая другая, требует четких формулировок. Понятно, что высокое развитие литературного языка в I веке до н.э. оказало самое благотворное влияние на разработку римского права. Римские юристы использовали высшие достижения литературной прозы, что помогло им создать тот ясный и точный юридический язык, которым написаны юридические произведения эпохи империи и который впоследствии служил непререкаемым образцом подражания.

Система римского права при всей своей сложности и разветвленности, отличается простотой и ясностью замысла. Две его основные области – публичное, или государственное (jus publicum) и гражданского права (jus privatum). Первая область включает те юридические нормы, которыми регулируются интересы всего государства как совокупности свободных граждан. Сюда относятся вопросы государственного устройства и управления (основы законодательной и исполнительной власти, общие принципы судопроизводства и т.п.).

Вторая область, в разработке которой и состоит важнейшая заслуга римлян перед мировой цивилизацией, регламентирует интересы и отношения отдельных граждан, т.е. свободных субъектов как частных лиц и владельцев собственности. К этой области относится вся сфера вопросов, связанных с собственностью и имущественными отношениями (владение, приобретение, наследование, и т.д.), семейными отношениями, соответствующими судебными процедурами и т.д.

В своем развитии римское право прошло два основных периода. Ранний период (до сер. III века до н.э.) – период национального римского права (jus civile), субъектами которого были только римские граждане. Объединение Италии и расширение границ римского государства привело к появлению общенародного права (jus gentium), которое регулировало отношения между полноправными гражданами и прочим населением, права которого были существенно ограничены.

Особое значение для истории римского права имеют «Дигесты» - сборник римских юридических формул, составленный по инициативе византийского императора Юстиниана (1-ая пол. VI века) на основе высказываний крупнейших юристов. Этот сборник является важной составной частью корпуса римского права, составленного при Юстиниане и призванного подвести итоги всего развития римской юриспруденции.

Все законодательство Юстиниана, представляет собой главным образом собрание и переработку всего предшествовавшего юридического материала и получившее в XII в. общее название Corpus juris civīlis, состоит из 4 главных частей: 1) Instrtutiōnes, 2) Digesta или Pandectae, 3) Codex Justiniānus и 4) Novellae.

Известна целая плеяда римских юристов и деятелей права: Марк Туллий Цицерон, Гай Юлий Цезарь, Юний Брут, Ювенций Цельс, Массурий Сабин, Эмилий Папиниан, Геренний Модестин, Домиций Ульпиан, произведения которых сохранились во фрагментах на латинском языке.
Сочинения римских юристов содержат классические образцы анализа сложных житейских отношений, а также критики и толкования норм права. Римские юристы никогда не забывали о высшей цели, присущей праву, и их сочинения лучше всего могут показать, как следует обращаться с правом, чтобы оно постоянно оставалось справедливым.

Европейскую науку о праве с латинским языком связывает терминология юриспруденции, которая в значительной мере сформирована на базе латинской лексики. За каждым термином, получившим распространение во всех странах мира, стоит определенное понятие, категория правоведения, которую трудно выразить иным словом так, чтобы оно точно и полно передавало содержание латинского термина.

Римские юристы были непревзойденными мастерами правовых определений и их взыскательными и придирчивыми критиками. Любое определение должно было быть и риторически достоверно, и эстетически выразительно, и юридически убедительно.

Кропотливая, неустанная работа римских юристов, выразившаяся в создании сотен трудов по различным вопросам права, привели к созданию таких емких и точных дефиниций, максим, сентенций, что их изучали и изучают все, кто избрал своей деятельностью "ars boni et aequi" (искусство добра и справедливости). Свойственные латинскому языку краткость, содержательность, точность, выразительность воспроизводятся в латинских юридических изречениях - этих изящных конструкциях античного интеллекта, которые актуальны и сейчас. Они развивают логическое мышление, повышают языковую культуру, способствуют расширению общего кругозора. Они были и будут источником обогащения нашей речи. Один из известнейших юристов античности Цельс писал: "Scire leges non est verba tenere vim ac mentem" - знание законов заключается не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы понимать их силу и разум (смысл). Крылатые выражения, запечатлевшие ум, душу, силу слова, отражают этические и эстетические идеалы предшествующих поколений. Они отражают активную ищущую мысль многих веков, помогают молодому поколению стать более умным, добрым, сильным, великодушным.

За латинским языком и до наших дней сохраняется статус международного языка в юриспруденции. Еще К. Паустовский писал: «Золотая латынь! Каждое ее слово можно отлить из золота. Люди не потеряют на этом ни одного золотника драгоценного металла…».