но даже не знают об этом.»

Бар душевных переживаний.

«Некоторые всю жизнь живут в темноте,

но даже не знают об этом.»

 

Утро было так себе. Любое субботнее утро, которое начинается в 6 часов вечера после ночной пьянки – так себе. Я проснулся с характерным хрипом в груди. Организм словно намекал, что пора заканчивать так жить. А я свой образ жизни любил. Днем - обычный офисный планктон с неплохой зарплатой, а ночью - «король вечеринки», который эту зарплату сливает на алкоголь. Или на номер в отеле, тут как повезет.

Я лениво встал и направился в душ. Остановился у зеркала в коридоре и посмотрел себе в глаза. Как обычно: тусклый и «мертвый» взгляд. Таких людей миллионы по всему миру: мы слишком устали жить, работать, пить… Мы очень устали. Некоторые подсаживаются на тяжелые наркотики, но меня, почему-то не зацепило. Зато я состоял в парашютном клубе, ездил на байке и иногда уезжал от наших доблестных сотрудников полиции пьяным. Мне не было интересно, мне было очень скучно. Скучно было заводить новые знакомства с девушками, потому что они всегда приводили к отсутствию хоть малейшего интереса к партнеру. Даже в постели девушки рано или поздно надоедают. Я помню себя юнцом, семнадцатилетним парнишкой, который мечтает о свадьбе со своей первой любовью, мечтает о детишках, мечтает о счастье, хотя нет, о счастье я не мечтал. Я был счастлив: глаза горели ясным голубым пламенем, в голове были миллионы планов… А потом… я видел расставание, видел, как они прогуливаются за руку, видел, как она говорит те самые слова другому. И цвет глаз изменился, как и мои намерения. Девушки стали настолько неинтересными созданиями, что самой главной их функцией стало украшать меня. Я стал выбирать дам только с обложки. «Обычные» меня не интересовали. Я стал охотником. Добившись, провстречаясь с ними максимум пару ночей – я менял интерьер своей спальни: спустя сутки после расставания там лежала новая «картинка». О чем с ними разговаривать я не знал. А секс и в Африке секс, там язык понятен. В общем, девушки отзывались обо мне не более, чем как о «бабнике с бабками». Это льстит и чертовски поднимает самооценку. Этой лестью я и жил.

«Где же взять былую яркость и жизнь глазам?» – пронеслось у меня в голове. Голова раскалывалась, а глаза хотели выпрыгнуть из черепной коробки. Ко мне пришла потрясающая мысль о холодном пиве и о тихом местечке в центре.

Через двадцать минут я выбегал из дома в поиске того самого «тихого» местечка. Хотелось, как всегда, чего-нибудь нового. Ленивым и медленным шагом я направился на набережную. Маршрут был мне неизвестен: ноги сами приведут меня туда, где что-то ждет. Вот и сейчас я с сигаретой во рту и с самой адской на свете болью в висках бродил по набережной. Меня обгоняли влюбленные. Майская пора самая страшна для одинокого человека. Хуже, чем для аллергика. На улицу выходили миллионы парочек. Они держатся за руки, ублажают друг друга комплиментами, лицемерно выдают себя за «тех самых». Я их ненавидел. Очередная парочка шла мне навстречу. Девчонка лет двадцати щебетала что-то своему кавалеру, а он снисходительно улыбался. «Вот трахнешь ее, возьмете ипотеку, потом и пощебечите.» - пронеслось у меня в голове. Я злорадно хмыкнул. Ненавижу влюбленных. Ненавижу объятия. Ненавижу чьи-то ноги, заброшенные на тебя «потому что я так люблю». Ненавижу.

Бродить по городу и ненавидеть всех теплыми субботними деньками для меня стало традицией. Типичное поведение одинокого волчонка: скалится, кусает и тщетно верит, что подходящей для него стаи нет. Только у волков нет страшного похмелья… Голова начала кружиться, а ноги ломить. Я зашел в ближайший дворик, присел на лавочку, закурил и закрыл глаза.

Пока я, сидя с закрытыми глазами, курил, рядом появилось чадо. Чадо было будущей женщиной. Ей было лет, наверное, пять. Она сидела на качельках и задорно смеялась. Смеялась слишком задорно. Это нарушало мой покой, а голова трещала по швам. Проклянув, на всякий случай, эту девчонку, я открыл глаза и побрел обратно на набережную. Внимание мое привлекла сирень, которая своим запахом издавала покой и благодать. Дерево символизировало умиротворенность этим безветренным вечером. Природу я любил больше всего. Природа утешала, природа давала надежду, природа молчала. И ни разу меня не обманывала. Взгляд с сирени перешел на интригующий дизайн какого-то заведения: фасад был черным, а на самой вывеске было написано «БАР ДУШЕВНЫХ ПЕРЕЖИВАНИЙ». Что самое интересное, надпись была буквально на пару оттенков светлее. Едва ли можно было разобрать надпись, не подойдя к ней вплотную и не приглядевшись. Маркетинговый ход был так себе.

Слово «Бар» манило. Слова о душевных переживаниях я отбросил. Плевать, где мне нальют пива: хоть в «Столовой райских удовольствий». Похмелье сильнее любых названий. Я подошел к черной двери. Если бы не темно-серая ручка и едва заметный рисунок, который напоминал огонек свечи, я бы даже не понял, что это дверь. Войдя внутрь, я оказался внутри небольшого холла. Кроме гардеробной стойки и небольшого столика больше здесь ничего не оказалось. Единственным источником света был небольшой фонарик, который освещал надпись «БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ, У НАС ТЕМНО». Интересная выходила история. Я задумался о смысле такого заведения, о нелепых свиданиях, когда ты не можешь оценить возможности своей перспективной партнерши, не можешь похвастать дорогими часами (мои, в этот раз, остались дома), не можешь элементарно улыбнуться… Меня посетило смутное сомнение в правильности моего выбора. Но ничего не поделаешь. Ноги привели сюда, значит так тому и быть. Случай редко ошибается.

Из моих раздумий меня окликнул голос рыжей девушки с очень выразительным взглядом: «В душу смотрит, ей Богу» - подумал я и усмехнулся.

- Здравствуйте! – сказала рыжая ведьма, которая по совместительству была еще и администратором этого заведения – какая проблема привела Вас в наш бар?

«Э….э…э…» - именно так отреагировал мозг на заданный вопрос. Это все равно, что на приеме у психолога меня спросят «Вам виски со льдом или лед подать отдельно?». Место явно не соответствовало вопросу. Я начал раздражаться.

- Девушка, меня мучает ужасное похмелье. Моя проблема – головная боль, а ее решение – холодное пиво. У вас такое имеется? – я всегда язвил, когда начинал раздражаться.

- У нас решают проблемы душевные, молодой человек, - улыбка девушки сползла с лица, а голос из приветливого и спокойного стал напряженным. Мой юмор пришелся явно ни к месту. – Напротив есть замечательный кабак, там вам обязательно нальют пива.

Выходить на улицу, к этим крикам, шуму и влюбленным парочкам крайне не хотелось. А в тишине, темноте и покое я смог бы комфортно отдохнуть от ночного перепоя. Девушка смотрела на меня исподлобья. Я, видимо, очень ее задел своим хамством. Что ж, придется остаться в этом интересном заведении и оставить ей хороший чай. Она хотела услышать о моей проблеме? Да на здоровье!

- Вот вы говорите, девушка, проблемы… Наверное, желали услышать что-то про любовь, нехватку вдохновения и других «душевных терзаниях»? – рыжая немного приободрилась и подняла на меня глаза. Взгляд ее снова не внушал доверия. Видимо, я угадал весь контингент этого «бара». – А что, если моя проблема, это отсутствие всякой проблемы, девушка?! Что, если я просыпаюсь по утрам и точно знаю, что вечером я пойду и напьюсь после работы, чтобы утром снова проснуться. Что, если я вдыхаю воздух, и не чувствую в нем ничего, кроме того, что вокруг меня – свиньи, уроды и хамы. Что, если я, стоя перед зеркалом ненавижу себя, потому что я тоже хам, свинья и урод?! У меня нет ни одной трудности: я зарабатываю, живу и ем. Моя единственная проблема, это отсутствие всяких проблем. Что вы мне посоветуете? Повеситься в вашем темном холле?! – я сказал это и почувствовал какую-то приятную свободу. Девушка должна была обидеться еще сильнее, я хамил, а в какой-то момент даже перешел на крик. Но я так давно никому об этом не говорил, прикрываясь улыбкой и маской «успешного менеджера среднего звена». Эту даму за столиком я не знал, почти не разглядел и никогда больше не увижу. Я хотел ей все рассказать.

Ее лицо, тем временем, приняло самый задумчивый вид. Казалось, я застал ее врасплох, потому что не начал ныть об «упущенном времени» и о «потерянной любви». Я высказал все четко, грамотно и красиво. В лучших традициях полемики. Она явно должна была быть сбита с толку. Однако следующая ее фраза сбила с толку меня:

-Так гораздо лучше…Так-так-так… - она тыкала пальцами по экрану планшета. – Ага! Нашла! Поиск смысла жизни, кризис среднего возраста! Как же типично! А пива мы вам нальем сколько угодно!

Я удивился. Впервые мою жизнь, богатую, красивую и уверенную жизнь назвали так просто и так бесцеремонно. Кризис среднего возраста в двадцать восемь… В глубине души я знал, что это был он. Я никогда себе в этом не признавался, но я знал. Рано повзрослел – рано и состаришься. Что ж, вечера самоанализа я проводил нечасто. Отступать не хотелось.

- Да, все, видимо, верно… - я перешел на шепот, меня давненько так не смущали – я… могу… проходить?

-Сейчас посмотрю, секундочку… - она опять тыкала что-то в планшете. – Да, можете. Вас ожидает собеседница с вашей проблемой. Она не представилась. Давайте руку, я вас провожу. Не бойтесь, вы ни на что не наткнетесь, идите смелее.

«СОБЕСЕДНИЦА?!» - пронеслось у меня в голове – «Даже чертов бар психологической помощи опять ведет меня к женщине.»

- А обязательно мне садиться с женщиной? Я ими уже сыт по горло, так сказать… Может есть у вас сорокалетний мужичок, который выплачивает миллион кредитов, а тут пьет пиво и ищет анонимную поддержку? Можно мне к нему? – я паниковал и крайне не хотел идти.

-Нет, молодой человек, вам надо именно за этот столик. Именно за этот… - ведьма встала, взяла меня за руку и открыла дверь в темноту. – Проходите за мной.

Сначала я подумал, что нечаянно забыл открыть глаза. Кроме тьмы я не видел ничего. Рука девушки нежно уводила в пустоту. Не были слышны разговоры, биение бокалов. Только биение моего сердца в висках и нежное прикосновение рук рыжего администратора. Больше я не чувствовал ничего. Мы остановились, моя спутница отодвинула стул и легонько толкнула меня в плечо. Я сел и остался в пустоте.

Глава вторая.

Знаете, как обычно бывает в напряженных фильмах? Тьму разрезает громкий звук какого-нибудь острого меча, а герой изливается кровью. Этой тьме не нужен был меч, она резала своим тишиной. Я откашлялся. Мне казалось, что передо мной никого нет. «Обманули, смотрят в камеру и смеются. Окажется каким-нибудь дешевым розыгрышем.» - едва я это подумал, как тонкий голос нарушил тишину:

- Здравствуйте. Вы тут? – голос был красив, а его обладательница явно не была мне знакома. Я терялся в догадках, как она выглядит – Я вот сижу здесь около часа, и ничего не происходит. Мне даже немного жутковато, но так спокойно. – она засмеялась. Смех был милым. Мне нравилось это нестандартное и незапланированное свидание. Я снова откашлялся.

- Рад, что я не один в этой тьмущей тьме! Вы тут уже бывали? – я говорил и нервничал, как мальчишка. Мне казалось, что я несу полную чушь, но разговор надо было начинать, раз уж Случай привел меня к ней.

- Да, случалось.. – отвечал голос. – Это один из моих любимых баров в Москве. Тут тихо, спокойно и темно.

- Даже очень темно, не кажется…Вам?...Тебе. Давай на «Ты»? – слова упорно не собирались воедино «Ну и чушь я несу..».

- Ой да ладно тебе! – все так же заливисто и задорно отвечал голос – люди всю жизнь живут в темноте и даже не знают об этом. В темноте видно душу. Вот твоя душа – изранена. Это видно. Какая несчастная любовь должна так потрясти. Ужас какой.

Я был удивлен. Она действительно смотрела в душу.

- Ты что, тоже ведьма? Как та.. рыжая? – я засмеялся. – бывала в жизни любовь, правда, бывала. Давай не будем об этом. Моя любовь как в самых сопливых женских романах: была стремительно и обескураживающе поломана руками глупой, но какой желанной женщины.

Я начал говорить красиво. Честно признаться, я редко так изъясняюсь. Сквернословие, слова-паразиты и другие не самые притягивающие приемы речи всегда маскируют мысли. Человек, когда он говорит красиво, расслаблен. Душа человека изначально красива. На нас влияют людские пороки и мы портим душу. Мы гадим в нее, гадим в души другим. А потом не остается ничего, кроме как ругаться матом, прятать глаза под капюшоном и быстро ходить по улицам. Счастливые ходят медленно, потому что их души очищаются. А в этой темноте очищался я, очищалась моя душа.

- Если вы любили, но любовь оказалась несчастной, то значит, вам дали самый настоящий божественный урок! Не отчаивайся. – она так забавно переходила с «вы» на «ты» и обратно. – Всегда будет лучше и красивее. Книга жизни пишется мудрецами. Чем запутаннее история – тем счастливей конец.

- Ты очень умна, признаю. Давно я не рассуждал о таких высоких вещах. И никогда не рассуждал в темноте. Что ж, значит, никто не увидит, как я сейчас обескуражен. – а я был действительно обескуражен. Я говорил с девушкой, которой был очарован, не глядя на нее. – А как ты выглядишь?

Мою ладонь кто-то ласково поднял. Я узнал прикосновение Рыжей. В руку она вложила мне бокал красного вина.

-Как странно… Я просил пива… - боль в голове, кстати, давно прошла. А вино очень подходило сложившейся атмосфере. – У тебя вино?

- Да, но я не пью. Последний раз пила лет в шестнадцать, мне не понравилось.. Горько – она засмеялась милейшим смехом.

-А сколько тебе сейчас лет? И все-таки… как ты выглядишь? Мне очень интересно.

- Я выгляжу обычно. А лет мне достаточно, чтобы разочароваться в людях вокруг и сидеть в темноте с приятным собеседником. Да и вообще! Хватит об этих материальных вещах! Посмотри вокруг, все они только и говорят. Во всем мире. А здесь, в темноте, вдвоем… Мы можем обсудить любовь, культуру или религию!

- Ты очень интересная. Я до сих пор поражен. И в правду! Давай поговорим о высоком. Ты вообще веришь в любовь? Я вот не верю. Всем вам, женщинам, - я усмехнулся, - нужна только выгода. Мой кошелек, машина или… извини, член. Не более. Я не верю в женщин и в любовь.

Мы говорили весь вечер. Весь вечер мы спорили о любви, спорили о Боге, мы приходили к разным мнениям, мы смеялись. Когда я посмотрел на часы, там было около четырех утра. К четырем утра я начал в темноте понимать, когда она улыбалась. Я понимал, как меняется тон ее голоса, в зависимости от согласия или несогласия с ней. Я все понимал. Ее любимой книга – «Мастер и Маргарита» Булгакова. Ее любимый цвет – зеленый, а цвет ее глаз – карий. У нее большая семья и любимая собачка, хаски. Я не знал, как она выглядит, не знал где она живет и когда родилась. Я не знал даже ее имени. Я знал ее гораздо больше. Я знал ее душу.

Мы смеялись над какой-то очередной моей глупой историей из жизни, когда я предложил выйти на свет.

- Нет, давай останемся здесь. Или давай встретимся тут завтра в то же время. Я не хочу выходить. Я хочу просто быть здесь и сейчас. Просто говорить в темноте.

Я настаивал. Загадки в ней было так много, а сейчас я знал ее полностью. Я знал, что она любит и не любит. Когда мы выйдем из темноты, я даже не посмотрю, как она выглядит. Я влюблен. Я очищен.

- Пожалуйста, я прошу тебя. Давай выйдем из этого бара. Переживаний на сегодня хватит. Я хочу увидеть тебя, - я взял ее за руку, - я хочу видеть твою улыбку.

- Выходи и жди меня. Я буду через пять минут после тебя.

Глава третья.

Я расплатился. Вышел из бара и смотрел как начинается новый прекрасный день. Моя жизнь теперь изменится! Я счастлив! Я люблю, а значит – живу! Как же я этого ждал. Сирень прекрасно пахнет, а та девчушка на качелях обязательно будет самым счастливым человеком в мире, ведь у нее такой прекрасный смех!

Послышались шаги. Открылась черная дверь, с нарисованным огоньком свечи.

- Ну, вот и я! – знакомый, такой любимый мне голос… А кто был с этим голосом: она была полноватой, безвкусно одетой. Волосы непонятного цвета закрывали лоб, а подбородок выпирал. Очень странно было слышать ее голос и смотреть на эту девушку. Я представлял все иначе. Единственное, что было правдой – ее глаза ясно смотрели в мои. Они были и в правду карие.

Мне захотелось уйти. На прощание, из вежливости, я взял номер телефона, пообещал перезвонить. Перед тем, как убежать от этой не самой красивой спутницы, я спросил:

- Слушай, а как тебя звать-то?

- Я Маша. А тебя?

Зазвонил телефон. Я ответил на звонок, небрежно махнул Марии и быстрыми шагами направился к дому. Звонил мой приятель, приглашал в клуб. Как вы поняли, там я и оказался ночью.

На следующее утро я вызывал такси какой-то двадцатилетней крохе. Мучало похмелье. По пути в душ я посмотрел на себя: глаза снова были тусклого, серо-зеленого цвета. Чего-то не хватало. Я что-то упустил! Я оделся и стремительно бросился к набережной.

Конец.

Я точно пришел туда? Я точно на том месте? Я спрашивал у всех людей вокруг, я психовал, я кричал. Я орал бедному «Гуглу». Никто не знал где находится «Бар душевных переживаний». Я заметил неприметную сирень, прошел дальше. На месте моего бара находилась сувенирная лавка.

Я присел на лавочку и закурил. Оставался только один выход. Я вспомнил. Вчера я записал ее «Маша-душа». Телефон откликнулся длинными гудками.

- Алло? – на том конце послышался мой любимый, звонкий голос.

-Маш, я потерялся, я в темноте.

- Я знаю.

Она повесила трубку.