На данный момент существует довольно много «субжанров» хоррора и смежных с ним литературных направлений. Это слэшер, вирд, бодихоррор, бизарро, сплаттерпанк и так далее – нет смысла перечислять их все. Их стараются изучить, определить характерные признаки и рамки, классифицировать – в то время как некоторые из этих «субжанров» формировались именно как попытка выйти «за рамки». И это неудивительно: рано или поздно любому литературному направлению становится тесно в традиционных, сложившихся границах. Постепенно оно начинает стремиться к избавлению от клише и штампов.
Одним из способов преодоления литературной парадигмы служит привлечение смежных литературных направлений. Чтобы определить, какие «стили» (возьмём это определение для удобства, памятуя при этом о его истинном значении) нам подойдут, постараемся выявить точки соприкосновения. Для этого рассмотрим некоторые из них более-менее подробно.
Начнём с бодихоррора. Данный «стиль» основное внимание уделяет трансформациям человеческого тела. Ошибочно полагать, будто его цель – живописать раны, язвы, разложение, мутации, увечья и так далее. Всё перечисленное является лишь инструментом. Многие авторы совершают ошибку, подменяя цель бодихорра её средством. Целью бодихоррора, как и любого хоррора, является пробуждение в читателе страха. Именно об этом нельзя забывать. В противном случае от скуки не спасут никакие смачные детали.
|
|
С бодихоррором хорошо будет сочетаться такое ответвление фантастики, как биопанк, который акцентирует внимание читателя на социальной опасности генной инженерии. Основными моментами здесь являются нарушение естественного хода вещей, искажение совершенного природного замысла и беспринципность, безнравственность создателей мутаций. Будет верным сказать, что фактором страха в данном случае является угроза, которую несут миру или конкретным людям исследователи и их «спонсоры», руководствующиеся личными эгоистическими амбицями (я должен совершить открытие, а потом – хоть потоп), сиюминутной прагматикой (это выгодно, а значит, правильно), антигуманистическими идеалами (сделаем всех людей генетически специализированными, а тех, кто не захочет принимать изменения, объявим существами второго сорта).
При синтезе биопанка с бодихоррором имеет смысл взять от первого причины возникновения мутаций, мотивацию героев, создающих опасность, а вот последствия генетических изменений описать в духе бодихоррора. Таким образом страх, вызываемый видом изуродованного тела, будет подогреваться ужасом перед глобальность данных физических изменений.
|
|
Не стоит забывать, что страх увечья или перспективы утратить гармонию своего тела, перестать соответствовать принятым «канонам красоты» кроется в подсознании: во-первых, подобные трансформации отсекают возможность размножения и создания семьи (едва ли монстр привлечёт представителей противоположного пола), во-вторых, наносят удар по естественной человеческой потребности в самоидентификации.
Теперь попробуем прибавить к получившемуся гибриду биомеханику. Это направление уделяет основное внимание механическим свойствам живых тканей, органов и организма в целом. Одним из главных концептов стоит назвать моделирование. Целью, помимо изучения, является умение построения живого организма по определённым алгоритмам и в соответствии с замыслом создателя, с учётом конкретных нужд. Как нетрудно заметить, уже в этом намечается пересечение с генной инженерией, а значит, с биопанком.
Живой организм рассматривается как прибор, устройство. Подобное отношение предполагает не только механистический взгляд на человеческое тело, но и на человеческий интеллект, человеческую душу. В этом и кроется опасность, которая порождает фактор страха: читатель боится стать обездушенной марионеткой. Кроме того, возникает страх пред живыми машинами, которые могут обратиться против своих создателей. Если учесть, что целью биомеханики является конструирование совершенных механизмов, возникает закономерный вопрос: сумеет ли человечество противостоят восставшим творениям?
Если в данном синтезе сделать акцент на генетическом конструировании, а также описать «продукт» в традициях бодихоррора – то есть, показать внешне ужасающие транформации, противоречащие природе, то мы и получим в итоге «стиль», который будет сочетать элементы биопанка, биомеханики и бодихорора.
Однако и это ещё не всё. Мы полнее можем приправить своё произведение такими «стилями», как сплаттерпанк и слэшер. Неожиданно? Возможно. С другой стороны – почему бы и нет?
Прежде всего, определим основные черты сплаттерпанка. Не рамки или границы (их у данного субжанра попросту нет), а костяк – основу, делающую сплаттерпанк сплаттерпанком, а не бессмысленной скучной расчленёнкой, описывающей насилие ради насилия.
Итак, черты сплаттерпанка я условно разделил на «эстетические» и «смысловые».
Эстетические:
1.Натуралистичное, детальное изображение сцен насилия
2.Мрачная атмосфера безысходности
3.Гротеск (преувеличение на основе смешения реального и фантастического)
4.Подробное описание сцен секса, в том числе извращений
5.Представление мира через восприятие героя
Смысловые:
1.Нарушение табу
2.Разрушение стереотипов, в том числе литературных
3.Разрушение культурных рамок
4.Индивидуализм главного героя
5.Внутреннее напряжение героев (персонажи как сжатые пружины, которые могут распрямиться вследствие личностных изменений)
6.Анализ человеческих пороков
В целом, сплаттерпанк эстетически близок старому доброму нуару: общая мрачная атмосфера безысходности, отсутствие положительных героев и акцент на тёмной стороне человеческой личности. Однако в сплаттерпанке основным моментом является протест, причём на всех уровнях: культурном, социальном, эстетическом и т.д. Если б я сравнивал этот субжанр с человеком, я бы описал его как обывателя, чувствующего рассогласование между собой и миром. Это рассогласование не просто не даёт расслабиться, а сжимает его в пружину. Затем наступает момент трансформации, разрыва шаблонов и «прихода к истинному себе»: представьте, что затюканный всеми служащий в один прекрасный момент вдруг осознаёт, что не может больше выносить такого существования, что он нечто большее, нежели просто вертящееся кресло возле ДСП-шного стола. И вот он берёт телефонный аппарат (например) и разбивает им голову своего босса. Во все стороны летят зубы, брызжет кровь, окружающие в шоке от такого вопиющего нарушения субординации. А служащему хорошо, как никогда. Он чувствует освобождение.
|
|
Как видите, дело совсем не в том, чтобы подробно описать сцену насилия. Кровь и всё прочее используется как приём для выражения идеи. Уберите идею – и останется только скучное описание жестокости. А это уже совсем не сплаттерпанк.
Нелишним будет заметить, что насыщение текста тропами, особенно в жестоких сценах будет смотреться уместно, только если повествование ведётся с точки зрения лица совершающего насилие. Так как лишь этот персонаж – или тот, кто с удовольствием наблюдает за осуществлением жестокости – способен эстетизировать происходящее. Если же автор живописует «расчленёнку» от собственного лица, это выглядит так, словно он предлагает читателю полюбоваться кровью-кишками вместе с ним. Но читатель не хочет любоваться – он хочет испытать страх. В таком случае смакование подробностей выглядит неуместно и искусственно. Ещё хуже, если автор начинает эстетизировать сцену насилия, подавая её с точки зрения жертвы. Это смотрится уже и вовсе нелепо, так как тот, кого жестокого убивают, едва ли способен получить от этого процесса удовольствие (если, конечно, персонаж не мазохист, да и то…).
Сплаттерпанк близок к биопанку мрачной атмосферой и анализом человеческих пороков, а к бодихоррору – вниманием к деформациям тела.
Осталось лишь плеснуть в наш коктейль немного старого доброго слэшера.
Рубилово, мочилово, крошилово – вот какие слова возникают у меня в голове, когда я вспоминаю или слышу про этот «стиль». И ещё, пожалуй, выражение «обратный отсчёт». Почему? Давайте вспомним, какие черты являются основными для слэшера.
«Набор» будущих жертв, собравшихся в одном месте, обычно ограниченном (лесом, снежным заносом, некими территориальными границами). Совершенно не обязательно, чтобы герои оказались вдали от цивилизации. В небольшом городке их тоже могу покрошить совершенно спокойно и в порядке строгой очерёдности (вспомним фильм «Крик»).
|
|
Жертв убивают по одному, чаще всего разными и довольно изощрёнными способами.
Иногда, правда, у убийцы есть «фирменное» оружие, которое становится его атрибутом (бензопила, перчатка с когтями-лезвиями).
Убийцей может быть как сторонний человек, так и один из членов компании. Хотя сторонний чаще. Почти всегда это мужчина.
Часто прилагается история, объясняющая мотивы убийцы. Обычно они уходят корнями в прошлое.
Поведение героев можно охарактеризовать как «сёрвайв» - попытки выжить. Именно они образуют сюжет.
Убийца одолевается в самом конце последней выжившей (обычно отдуваться приходится именно девушке) или не одолевается вовсе. Иногда убийца оказывается побеждён, но затем в последнем кадре даётся намёк, что не до конца (как в «Кошмаре на улице Вязов»).
Страх возникает из-за напряжённого ожидания смерти.
При кажущейся сюжетной простоте, в литературном слэшере не всё так элементарно. Имеются подводные камни. Дело в том, что здесь вам не удастся ограничиться одними убийствами, даже самыми изощрёнными. Опишите набор смертей, и получите скучнейшее чтиво с героями, чья участь не взволнует читателя даже на миг. Что же делать?
Прежде всего, следует помнить, что ужастик повествует, прежде всего, не о монстрах, а о людях. И слэшер не исключение. Более того, если вы не хотите написать безликую жвачку, вам придётся потрудиться, создавая яркие, полноценные образы всех героев. Необходимо показать каждую потенциальную жертву реальным, живым человеком, личностью - а не куском мяса, которому вы дали имя просто для того, чтоб не забыть, в какой очерёдности станете убивать своих персонажей.
Кроме того, должна быть интрига. То, что вызовет у читателя настоящий интерес. Загадка, одним словом. Например: кто и почему? Понимаете, о чём речь? Нельзя сразу выдавать личность убийцы. Даже если вы пишете некоторые сцены от его лица – маскируйте всё, включая пол. Пусть читатель до конца не знает, пришёл ли маньяк со стороны или он – один из героев, представленных в экспозиции.
Попробуем в качестве иллюстрации придумать сюжет, в котором будут сочетаться элементы биопанка, биомеханики, бодихоррора, сплаттерпанка и слэшера.
Допустим, некий герой стремится излечить свою больную дочь. Он изучает природу её болезни и достигает успеха – понимает, в чём «поломка» и где кроется причина недуга.
Герой находит способ исправить «несовершенство». Например, вводит в ДНК дочери ген регенерации, извлечённый из генома ящерицы. Конечно, ход предсказуемый, но мы ведь просто рассматриваемый пример. Тут всё зависит от фантазии конкретного автора.
Девочка исцеляется, однако у неё начинают проявляться побочные эффекты. Герой полагает, что ничего страшного в этом нет, ведь они позволяют дочери превосходить своих сверстников, а затем и взрослых (допустим, она делается умнее, быстрее, выносливее). Герой радуется, что его ребёнок, бывший инвалид, даёт другим сто очков вперёд, становится звездой школы, как в учёбе, так и в спорте. Он полагает, будто случайно открыл способ улучшить человеческую природу в целом. Через некоторое время герой внедряет его в широкое использование. «Исцеления» происходят всё чаще, людей с «улучшенной» природой становится всё больше.
Затем происходит катастрофа. Девочка постепенно превращается в монстра. Она одержима жаждой крови и нападает на людей, чтобы пожрать их плоть. Следует ряд сцен, в которых героиня расправляется с окружающими. Например, в больнице, куда её доставили после некоторого временного ухудшения здоровья (или дома, в школе, у папы на работе, у друзей на празднике)
Становится ясно, что вскоре мир захлестнёт волна каннибализма, ведь таких «непробудившихся» чудовищ, которыми скоро станут «исцелённые», уже полно. А если эти монстры ещё и способны обращать жертв в себе подобных, то масштабы бедствия увеличатся. Впрочем, это уже на усмотрение автора, конечно.
Варианты развития событий:
Сам герой трансформирует своё тело, убедившись, что изменения приводят к улучшению, а, когда дочка превращается в чудовище, понимает, что и сам обречён – вместе со многими другими.
Правительство вызывает войска и начинает беспощадное уничтожение тех, кто ещё недавно считался вершиной эволюции и достижений генной инженерии. Герой бежит из города вместе с дочерью, но читатель понимает, что надолго их это не спасёт – они обречены. По дороге они расправляются с теми, кто пытается их остановить. Например, с друзьями, знакомыми, родственниками. Возможно, пожирают их плоть или просто разрывают на части.
Герой с дочерью успешно скрываются, и становится ясно, что рано или поздно эта «зараза» вновь распространится по миру. Причем, возможно, постепенно герои станут ещё совершеннее, и уничтожить их будет невозможно. Итог – мир обречён.
Для демонстрации внутреннего напряжения и создания картины окружающего мира через призму извращенного сознания, повествование можно переключать по точкам зрения героев – например, чередуя «взгляды» девочки и её отца.
Совмещение литерных направлений способно обогатить существующую парадигму. Главное, чтобы для синтеза выбирались органично сочетаемые «стили». Этот коктейль нельзя смешивать «от балды» - обязательно следует сначала определить, какие элементы каждого из «субжанров» вам подойдут, и, соответственно, отсеять лишнее.
В заключение можно сказать одно: традиции это хорошо, но стремиться попробовать что-то новое, экспериментировать означает развивать не только свои писательские умения, но и жанр в целом.