Октября 2011 – 19 августа 1012

В поисках счастья

(пьеса-фантазия)

Действующие лица:

О́рик – черно-белый клоун

Ут – худая и высокая

Эме́ – толстяк

Кики – клоунесса с рыжими волосами

Акт I

Выбегает Орик.

Орик – Эй! Эй! Кто здесь? (Убегает).

Выбегает Ут.

Ут – Кажется, кто-то звал? (Тихонечко). Эй! Надеюсь, никого. (Уходит).

Снова появляется Орик.

Орик – Тут явно кто-то есть. Эй, слышишь меня? А-ну, выходи! Если немедленно не появишься - тебе не поздоровится!

Справа что-то хлопает. Орик убегает направо.

Слева выглядывает Ут.

Ут – Кажется, что-то упало.

Ут смотрит наверх и проваливается вниз.

Переваливаясь с ноги на ногу, сцену пересекает Эме. На его след нападает Орик – в лупу рассматривает следы.

Орик – Напал на след.

Поднимает след – он размером с самого Орика. Орик в испуге убегает.

Появляется Ут.

Ут – Странное-странное-странное место. (Уходит).

Появляется Орик.

Орик – Страшное-страшное-страшное место. О! (Что-то замечает и убегает).

Сцену пересекает толстяк Эме. На пол пути он останавливается.

Эме – Ничего не понимаю! (Идет дальше и уходит).

Появляется Ут.

Ут – Кто сказал «ничего не понимаю»? Эй! Кто здесь? (Уходит).

Появляется Орик.

Орик – Кто сказал «кто сказал: ничего не понимаю», а? Здесь явно кто-то есть! (Уходит).

Появляется Эме.

Эме – Не понимаю ничего! (Уходит).

Появляется Ут.

Ут – Как же отсюда выбраться? Ай!

Выходит Орик. Ут замирает. Орик проходит, не обратив на нее внимания. Ут исчезает. Орик поворачивается – ничего не понимает. Уходит.

Выходит Эме – идет через сцену. За ним почти следом идет Ут. За Ут следует Орик. Но все они как будто не замечают друг друга. Эме краешком глаза замечает кого-то за собой. И Ут замечает. А Орик никого не замечает. Эме начинает ускорять шаг. И Ут начинает ускорять шаг. И Орик начитает ускорять шаг. Эме начинает идти еще быстрее. И Ут начинает идти быстрее. И Орик тоже. Эме уже бежит. И Ут бежит. И Орик – ну, вы поняли…И все они бегут по кругу. И уже не понятно, кто за кем бежит. Они одновременно замечают, что перед каждым из них кто-то есть, пугаются и бегут в другую сторону; но и там впереди кто-то бежит, снова одновременно разворачиваются и бегут в противоположную сторону.

Эме, Ут и Орик – Кто ты?

Эме, Ут и Орик – Уйди!

Эме, Ут и Орик – Не повторяй за мной!

Эме, Ут и Орик – Молчи!

Все трое с криками разбегаются.

Орик (с одной стороны) – Эй!

Ут (с другой стороны) – Эй!

Орик (с одной стороны) – Эй, ты кто?

Ут (с другой стороны) – А ты кто? Эй!

Орик (с одной стороны) – Я? Это я. А ты?

Ут (с другой стороны) – Я тоже я.

Орик (с одной стороны) – Ты это я?

Ут (с другой стороны) – Нет, я это я.

Орик (с одной стороны) – А я?

Ут (с другой стороны) – А ты не я.

Пауза.

Орик – Покажи себя.

Ут – А ты себя.

Орик – Сначала ты.

Ут – Тебе не понравится. Давай, ты первый.

Орик – Давай вместе. На счет драй.

Ут – Нет, лучше на счет три.

Орик – Хорошо. Раз! Два! Три!

Оба друг друга видят, пугаются и снова прячутся.

Орик – Ты здесь?

Ут – Здесь.

Орик – И я здесь.

Ут – А где мы?

Орик – Понятия не имею, что это за место.

Ут – Быть может, это парк?

Орик – На парк не похоже. В парке обычно деревья растут, а здесь ни одного.

Ут – Возможно, это парк без деревьев.

Орик – Тогда скорее поле.

Ут – Мы в поле?

Орик – Почему же так темно?

Ут – Мы ночью в поле?

Орик – Нет, на поле это тоже не похоже. Странное место!

Ут – И страшное!

Орик – Ты боишься?

Ут – Немного. А ты?

Орик – Я ничего не боюсь!

Ут – А как тебя зовут?

Орик – О́рик. А тебя?

Ут – А меня Ут. Давай дружить?

Орик – С какой стати, я тебя даже не знаю?

Ут – Ты знаешь, что мое имя Ут, а я знаю, что твое – Орик. Разве этого не достаточно?

Орик – Ладно. Давай пожмем друг другу руки в знак нашей дружбы.

Ут – Хорошо. Только закрой глаза.

Орик – И ты закрой.

Ут и Орик закрывают глаза и на ощупь пытаются найти друг друга, но находят Эме, который оказался между ними. Они пожимают обе руки Эме. Эме в это время хрустит чем-то на зубах.

Орик – Что это за хруст?

Хруст.

Ут – Ты что-то жуешь?

Хруст.

Орик – Нет, а ты?

Ут – И я нет.

Хруст.

Ут и Орик начинают ощупывать Эме. Понимают, что что-то не так. Открывают глаза, видят Эме. Ут и Орик кричат и разбегаются. Эме замирает, закрыв руками глаза.

Орик (шепотом) – Эй! Слышишь?

Ут – Я?

Орик – Ты его видела?

Ут – Да.

Орик – Как ты думаешь, кто это?

Ут – Не знаю, но он ужасно страшный: похож на огромного бегемота.

Эме удивляется.

Орик – Нет, скорее на гигантского хомяка.

Ут – Точно. Кажется, он что-то грыз.

Орик – Он грыз человеческую ногу.

Эме удивляется еще больше.

Я сразу узнал этот мерзкий хруст костей.

Ут – Ой!

Орик – Боишься?

Ут – Конечно!

Орик – А я вот ничего не боюсь!

Ут – Ты смелый.

Орик – Не дрейфь! Сейчас мы этого хорька выкуривать будем.

Ут – Ты же говорил, что он хомяк.

Орик – Какая разница?! У тебя случайно нет спичек?

Ут – Не было. Хотя…Сейчас посмотрю. (Лезет рукой в карман). В моих карманах всякое может заваляться – я люблю собирать разные мелочи. (Достает из кармана пюпитр). Иногда так трудно расстаться с любимыми вещами. (Достает из кармана аккордеон – он немного зарычал).

Орик – Что это за звук?

Ут – Не обращай внимания.

Эме пытается улизнуть.

Орик – У тебя есть спички или нет? А то наш хомяк сейчас убежит.

Ут – Пытаюсь найти.

Орик – Надо его чем-нибудь прикормить.

На голову Эме падает огромная морковка. Эме теряет сознание.

Ут – Что это было?

Орик – Ничего не понимаю!

Ут – Что-то куда-то упало.

Орик – Гигантская морковь!

Ут – Что?

Орик – Сверху упала здоровенная морковь! Я только подумал о том, что едят грызуны, как тут она…прямо вниз…большущая…! Это проклятое место! Надо отсюда выбираться!

Ут – Нашла! Спички!

Орик – Ползи ко мне.

Ут начинает ползти, но натыкается на «тело» Эме.

Ут (в ужасе) – Она…она…она…

Орик – Что случилось?

Ут – Она убила его!!! (Убегает).

Орик – Кто? Куда ты? Ладно, сам справлюсь. Хочу, чтобы у меня в кармане оказались спички!

Лезет рукой в карман, но там ничего не находит.

Фу! Чушь, какая! Эй! Ут, возвращайся! Все хорошо. Спичек нет!

Сверху падает одна спичка. За ней еще одна. За ней еще…Так начинается дождь из спичек.

Не может быть! Так не бывает! Не верю!

Раздается взрыв. Орик убегает. Всю сцену заволакивает густой туман. Из тумана выходит гигантский хомяк. Осматривается. Хомяк снимает свою голову – это оказывается ростовая кукла – а под ней мы видим клоунессу с рыжими волосами.

Кики – Кто же так надымил? (Снимает костюм хомяка). Эй, куда все подевались? Вот так всегда! (Берет пылесос, который всасывает лужи из спичек). На самом интересном месте они исчезают. А ты надеешься и ждешь…но они больше не приходят, не звонят, не интересуются как твои дела, не поздравляют с днем рождения. И ты думаешь: вдруг что-то случилось? Вдруг им необходима твоя помощь! Но сухой голос в телефоне говорит «абонент не отвечает» и ветер этой пустыни уносит песчинки все дальше друг от друга. Так не честно! Я так не играю, слышите? (Пылесосом всасывает туман).

Туман потихоньку рассеивается.

А в ответ тишина. Никого! Только я и тишина. Одна-одинешенька в пустой комнате. Одна! Совсем одна!

Кики начинает пританцовывать с пылесосом. А туман почти совсем исчез.

Нет, я не одна. Со мной музыка!

Начинает играть плавная музыка. Кики вальсирует с пылесосом.

Мы видим воображаемую комнату Кики: торшер, диван, столик с газеткой. Но, присмотревшись, обнаруживаем, что торшер вовсе не торшер, а Ут с абажуром на голове; газетный столик – Орик на четвереньках; а диван – наверняка Эме в мешке.

Удивительное создание – эта музыка. Она заставляет нас плакать или смеяться. Она вдохновляет нас или убивает. Мы можем с маршем идти в бой или засыпать под «Лунную сонату». Она хранит память поколений. Она живет вечно! Она…! Ла-ла-ла, ла-ла-ла.

Кики танцует и напевает.

Как хорошо, когда музыка хорошая, и как плохо, когда она плохая! Логично!

Кики в танце убирает пылесос. Включает торшер, садится на диван, берет в руки газету.

Почитаем свежие новости. «На оледеневших дорогах ни одного автомобиля не пострадало». Хорошо! Дальше: «муж думал, что застал жену с любовником, но оказалось, он просто смотрел в зеркало». Хорошо! «Вышел новый закон об обязательной любви и уважении друг к другу; за нарушение – штраф в размере двухсот килограммов мороженного или принудительное убирание навоза за слоником Баффи в городском цирке на срок до пятнадцати суток». Хорошо! «В пятницу на центральной площади прошел митинг, на котором собравшийся народ выражал слова благодарности своему замечательному и справедливому правительству». Хорошо! «Все страны расформировывают свои армии, потому что никто не собирается воевать между собой». Замечательно!

Кики отбрасывает газету.

Ой! Совсем забыла. Мне же надо обед готовить. (Вскакивает и убегает).

Торшер, диван и столик, покачнувшись, делают шаг вправо, и уходят налево.

Через всю сцену проходит Кики. В одной руке у нее кастрюля, в другой – половник. Она половником бьет по кастрюле, словно шаман в свой барабан. Уходит в противоположную кулису.

На сцене появляются холодильник – Эме, плита –Ут и водопроводный кран – Орик.

За ними выходит Кики вся обвешанная ножами, вилками, ложками, мисочками и другой кухонной утварью. На шее у нее развивается полотенце. Брякая и звеня своим костюмом, она подходит к воображаемому радио и включает его. Прокрутив несколько программ, она останавливается на одной: тонкий голос объявляет: «А сейчас, дорогие радиослушатели, вы услышите Венгерский танец № 5 Иоганесса Брамса в исполнении оркестра Поля Мориа. Чардаш!».

Под музыку Кики начинает готовить обед. Ее движения совпадают с акцентами в музыке. Она моет руки, набирает в кастрюлю воду, ставит ее на плиту. Из холодильника достает нужные продукты. Ищет стол, стола на кухне не оказывается. Кики превращает водопроводный кран в стол. Из своего костюма достает здоровый нож и деревянную дощечку и на столе начинает резать овощи. Мы можем представить состояние Орика, на чьей спине совершаются все эти действия. Кики управляется с ножом легко и быстро. Он словно колибри мелькает в ее руках. Овощи она бросает в кастрюлю. Времени много. Кики решает перекусить и достает из холодильника хлеб и масло. Делает бутерброд. С удовольствием откусывает первый кусочек. Вдруг позади нее с грохотом падает стол – у Орика не выдержали нервы. Испуганная Кики роняет бутерброд на пол. Его уже не съесть. Тут ей в голову приходит идея. Она свистит. На сцену выкатывается электрический чайник на колесиках. Кики сначала дает чайнику понюхать бутерброд, а потом открывает крышечку и бросает бутерброд внутрь. Пока суп варится, Кики решает выгулять своего домашнего питомца – чайник. Она берет его за поводок и ищет на улицу. Облюбовав уголок, чайник хочет сделать свои дела. Кики помогает ему – выливает воду. В это время кастрюля на плите начинает подгорать и дымить. Кики принюхивается, замечает дым и бежит в квартиру. Она прибегает, но уже поздно – всю сцену вновь заволакивает белый туман.

Из тумана доносятся устрашающие звуки: то скрип, то хрип, то непонятное бормотание, то шепот – в общем, все, что вселяет в душу зрителя необъяснимый страх.

Кики – Кто здесь?

Позади слышится чей-то вой. Кики резко оборачивается. Вой прекращается.

Я знаю вы здесь. Я слышу ваше дыхание.

Раздается жуткий скрежет.

Не надо меня пугать. Прошу вас.

Проскальзывает тень. Кики от испуга закрывает лицо руками.

Нет. Нет. Этого не может быть. Этого нет. Я не верю.

Неожиданно загорается яркий свет большой лампы, который бьет Кики прямо в лицо. За лампой стоит Орик.

Орик – Живо говори, как тебя зовут!

Кики – Кики. Меня зовут Кики.

Орик – Как ты сюда попала?

Кики – Кажется я уснула…На секунду закрыла глаза, а когда открыла, оказалась в этом месте.

Орик – Как долго ты здесь находишься?

Кики – Не знаю. Здесь время течет медленнее.

Орик – Медленнее, чем где?

Кики – Чем там, где я была до этого.

Орик – Где ты была?

Кики – Точно не помню, но там было ужасно неуютно. Едкий дым бил прямо в глаза. Хотелось плакать и бежать.

Орик – Ты убежала?

Кики – Нет, я заглянула в длинную трубу, в конце которой виднелся белый свет. Мне захотелось посмотреть, что же там. Но труба была слишком мала, чтобы пролезть в нее. Тогда я подумала, что хочу быть очень-очень маленькой, и через мгновение оказалось, что труба на самом деле длинный темный коридор. Я пошла по нему и оказалась здесь.

Орик - Ты знаешь, что это за место?

Кики – Нет.

Орик – Точно?

Кики – Я могу только догадываться.

Орик – О чем же?

Кики – Это какое-то пространство, где все не так, как обычно.

Орик – Это я уже понял.

Кики – Так вы тоже не знаете, где мы?

Орик выключает лампу. Подходит к Кики.

Орик – Я Орик.

Кики – Очень приятно.

Орик садится рядом с Кики.

Орик – Как же нас угораздило сюда попасть? У меня от этого места мурашки по коже.

Кики – Я люблю, когда бегают мурашки. Это так волнительно!

Орик – Ты странная.

Кики – Просто стараюсь найти что-то хорошее.

Орик – Ничего хорошего здесь нет. Мы черт знает где и неизвестно, как отсюда выбраться! Ты не знаешь?

Кики – Нет.

Оба вздыхают.

Орик – Это ужасное место.

Кики – Со временем привыкаешь.

Орик – К такому сложно привыкнуть. Недавно мне были нужны спички. И стоило мне только о них подумать, тут же пошел спичечный дождь. Представляешь?

Кики – Такое часто случается. Как будто здесь исполняются все желания.

Орик – Стоп! Ну, конечно! Выходит, если загадать любое желание, оно тут же исполнится?

Кики – Выходит так.

Орик – Это же просто чудесно!

Орик вскочил.

Для начала надо потренироваться на чем-нибудь простом. Что мне пожелать? Это должно быть чем-то обыкновенным. Например…О! Знаю! Так, хочу, чтобы у меня появился карандаш!

Вылетает карандаш и попадает Орику прямо в голову. Он чешет ушибленное место.

Видела! Ха! Получилось! А теперь надо заказать что-то покрупнее. Хочу…хочу велосипед!

На сцену выкатывается одно колесо.

Что это? Почему только одно колесо?

Кики – Возможно…

Орик – Что?

Кики – Быть может, ты плохо представил?

Орик – Точно! Нужна визуализация! (Закрывает глаза). Хочу красный велосипед с блестящим рулем и клаксоном. Чтобы гудел так – эк! эк!.

Вылетает клаксон. Орик открывает глаза.

Да, плоховато у меня с визуализацией.

Кики – Не расстраивайся.

Орик – Я хотел представить, что мы оказались дома.

Кики – Ты скучаешь по нему?

Орик – Я…не знаю. Ничего не помню…

Звучит скрипка.

Что это?

Кики – Ты тоже это слышишь?

Орик – Откуда эта музыка?

Из темноты появляется Ут.

Кики – Смотри!

Орик – Она?

Кики – Ты ее знаешь?

Орик – Да. Мы уже встречались. Ее имя Ут.

Кики – Откуда она здесь?

Орик – Из-за меня. (Зовет). Ут! Ут!

Ут не обращает на Орика никакого внимания.

Это я Орик! Помнишь меня? Эй! Я здесь!

Ут стоит неподвижно. Лепестки кокона опутывают ее.

Что происходит? Ут!

Кики – Она не слышит тебя.

Орик – Что с ней?

Кики – Это ее фантазия.

Орик – Какая еще фантазия. Ей надо помочь! Держись, Ут!

Орик бежит к Ут, но на его пути тут же возникает множество веревочных лестниц.

Кики – Стой! Видишь, она не хочет тебя в своем мире.

Кокон сворачивается, полностью скрывая Ут.

Орик – Я должен!

Орик взбирается на одну из лестниц.

Кики – Нет! Ты сделаешь только хуже!

Но Орик не слушает Кики. Он лезет все выше и выше.

Стой!

Орик перелезает с одной лестницы на другую, но их становится все больше и больше.

Орик - Я сказал, что она здесь из-за меня. Я подумал о ней, и она появилась! Это я ее воплотил!

Кики – Ты-ты, я не спорю. Но она пришла со своей фантазией. Ты помешаешь ей.

Орик продолжает карабкаться и взбираться, перелезать и перепрыгивать, спускаться и подниматься.

Орик – Фантазией? Ты что-то об этом знаешь?

Кики молчит.

Если знаешь – говори!

Кики – Остановись, прошу тебя!

Орик – Ты знаешь! Я знаю, я догадался - ты все знаешь: и что это за место, и как мы сюда попали, и зачем, верно?

Кики – Остановись.

Орик – Я не брошу ее!

Кики – С ней все будет в порядке, поверь.

Лестниц становится больше – они заполняют практически все пространство. Орику становится все труднее пробираться сквозь них.

Орик – Как я могу тебе верить?

Кики – Прости.

Орик – За что? За то, что ты все знаешь, но не говоришь? Или за то, что Ут в смертельной опасности?

Кики – Это не так.

Орик – А как? Ну, скажи, ты же знаешь!

Кики – Ты не понимаешь. Она еще не готова.

Орик – Мне все равно! Мне…все…

Орик уже не может пробираться сквозь плотный строй лестниц и падает без сил.

Я потерял ее!

Веревочные лестницы раздвигаются, и появляется прекрасная бабочка Ут. Она порхает по сцене на шелковых крылышках. Орик смотрит на этот волшебный танец с замиранием сердца. Лестницы складываются, образуя свод – подобие комнаты. В него влетает бабочка Ут. Она снимает свои крылышки словно плащ, вешает их на вешалку. Подходит к столику с пишущей машинкой, заправляет бумагу, начинает печатать.

Орик – Ут! Эй! Это я!

Кики – Она не слышит тебя.

Орик – Что она печатает?

Кики – Я не знаю. Спроси у нее.

Орик – Как?

Кики – Просто задай ей вопрос.

Орик – Ут, скажи, пожалуйста, что ты печатаешь?

Ут печатает не отвечая.

Не выходит.

Кики – Спроси, как бы ты спросил у самого себя.

Орик – Я понял. (Закрывает глаза). Ут, я вижу тебя, я рядом с тобой, я знаю, о чем ты думаешь…

Ут поднимает глаза, а машинка продолжает печатать.

Ут – Не переживай за меня, мамочка. Я сильная, ты же знаешь. Я справлюсь. Этот мир стоит того, чтобы за него бороться – так ты меня учила. И я борюсь, из-за всех сил…Я обманываю тебя, мамочка. Конечно, не из-за всех сил, у меня еще много…Ты же знаешь, я лентяйка…Нет, я не сломалась…Во мне еще полно надежды, она помогает…Просто, мы немного повздорили…Небольшая размолвка…Бывает…Я у тебя наивная: думала, что мир сразу примет меня, поймет, сразу одарит подарками, прижмет и поцелует…Не переживай, он одарил, только не совсем тем, что я хотела…Какая я глупая…Действительно, он же не мог знать, чего я хочу - я же ему об этом не говорила…Мир – это мужчина с непростым характером…Иногда его заносит…А порой он бывает очень ласков…Иногда он обижает меня…Очень больно…Но я все вынесу…Я стерплю…Я прощу…Ведь он стоит того, чтобы за него бороться, правда, мама?..

Машинка перестает печатать.

Пауза.

Орик – Ут!

Ут – А?

Орик – Ут, ты слышишь меня?

Ут – Да.

Орик – Это замечательно!

Ут – А где я?

Орик – Ты что, ничего не помнишь?

Ут – Мне казалось, я разговаривала с мамой.

Орик – Да, ты писала ей, то есть печатала…А потом я услышал тебя и ты говорила…

Ут – А где я теперь?

Орик поворачивается к Кики.

Орик – Об этом лучше спросить у нее.

Кики – Я Кики.

Ут – Здравствуй, а я Ут. Давай дружить?

Кики – Давай.

Орик – Нет! Сначала ты расскажешь, что это за место!

Кики – Дело в том…

Ут – Подожди!

Орик – Что?

Ут – А где?..

Ут быстро перебегает с одного конца сцены в другой. Она что-то высматривает, она кого-то ищем. Орик и Кики перебегают за ней, в точности повторяя ее движения. Ут замирает, прислушивается. Кики и Орик тоже замирают.

Орик (шепотом) – Что случилось?

Ут – Тсс.

Кики – Я ничего не слышу.

Ут – Был…

Кики – Кто?

Ут – Еще…

Орик хлопает себя по лбу.

Орик – Ну, конечно, хомяк! Как я мог забыть про этого грызуна!

Ут – Ты вспомнил?

Орик – Дырявая моя голова!

Кики – О ком идет речь?

Орик и Ут (вместе) – Толстяк!

Ут и Орик разбегаются. Ищут толстяка. Кики стоит в замешательстве.

Орик – Его убила морковь, понимаешь?

Ут – Мы хотели ему помочь, но не смогли.

Орик – Но он исчез!

Ут – Точно!

Кики – Куда?

Орик – Не знаю.

Ут – А потом?

Орик – А потом появилась она.

Кики – Кто?

Ут – Она?

Орик – Ты.

Ут – Я?

Орик – Она!

Кики – Я?

Орик – Да!

Кики – А толстяк?

Ут – Он исчез.

Орик – Стоп! (Подзывает всех к себе). Мы должны его найти!

Ут – Как?

Орик – Чуете?

Все принюхиваются.

Чем пахнет?

Кики – Чем-то сладким.

Ут – Кажется, клубника.

Орик – Клубничный джем.

Ут – Точно.

Орик – На сливках. А под сливками что?

Кики и Ут – Что?

Орик – Торт! За мной!

Орик убегает за кулису. За ним бежит Ут.

Кики – Игра начинается! (Убегает).

Выходит Орик – в зубах у него трубка, на голове шляпа, в руках револьвер. Выходит Ут – на глазах очки, за ухом карандаш, в руках блокнот. Выходит Кики – в руках стремянка. Понимает, что этот предмет из другой игры; швыряет ее за кулисы, достает лупу. Команда в сборе. Все трое движутся по сцене в поисках улик: принюхиваются, присматриваются, записывают, замеряют.

Через некоторое время Орик находит первую улику. Все подбегают к нему.

Орик – Что это?

Ут – Вишенка.

Орик – А точнее Церасус.

Кики – Полагают, вишня была известна за восемь тысяч лет до нашей эры.

Орик – Что еще?

Ут - Плоды вишни имеют кисло-сладкий вкус. В плодах содержатся органические кислоты: лимонная кислота, яблочная кислота, янтарная, салициловая; микроэлементы:

медь, железо, цинк, йод, марганец, хром, фтор, молибден, бор, ванадий, кобальт, никель, рубидий; макроэлементы: калий, кальций, фосфор, магний, а также пектиновые вещества!

Орик – Что?

Ут – Пектиновые!

Орик – А пектин – с древне-греческого «замерзший»! Так, что-то начинает проясняться. Но не все…Нам необходима еще одна зацепка. Что стоим, коллеги? Работаем! Работаем!

Все трое вновь принимаются за поиски.

Кики находит кусок обгоревшей бумаги.

Кики – Нашла! Здесь какая-то надпись.

Орик – Сильно обгорела – ничего не разобрать. Хотя постой! Дай лупу. (Читает). «Вихрь».

Ут – Что это значит?

Кики – Прозвище? Кличка?

Орик – Надо подумать. (Уходит).

Кики на мгновение уходит, но через минуту возвращается с двумя чашками кофе. Одну она предлагает Ут.

Кики – Чем ты обычно занимаешься между делами?

Ут – Езжу в Трувиль на отдых. У меня там небольшой домик на берегу. А ты?

Кики – А я пишу детективные романы. Рассказываю о своих приключениях читателю. Если честно, на выбор моей профессии очень повлиял Гастон Леру и его роман «Тайна железной комнаты». Прочитав книгу еще в детстве, мне захотелось стать сыщиком-любителем как Жозеф Рультабий. А дела, в которых принимала участие, я начала описывать в заметках. Со временем заметки превратились в рассказы. «Белый скелет в черном шкафу» мой первый рассказ. Затем рассказы становились больше, расследования все интересней и разрослись до романа.

Ут – Здорово. А как ты назовешь нынешнее дело?

Кики – Еще не знаю. Может «Кислая вишня для трех детективов». Или…

С криком выбегает Орик.

Орик – Штрудель! Вихрь по-немецки – «штрудель».

Ут – А штрудель как раз подают со взбитыми сливками.

Кики – Это значит…

Орик – Это значит, если мы найдем штрудель, то найдем и толстяка, который его ест.

Кики – Но как?

Орик – Нам необходимо отбросить все чувства и руководствоваться сухой логикой.

Орик выдерживает многозначительную паузу.

Итак, наш подозреваемый очень толстый человек. А толстый почему?

Ут – Потому что много ест.

Орик – Правильно! Мы даже выяснили, что конкретно он ест – штрудель. Стало быть, он сластена и любит сладкое, а раз любит, значит не будет есть где попало.

Кики – Конечно, он будет есть самое вкусное!

Орик – А где у нас продаются самые вкусные и самые лучшие штрудели?

Ут и Кики – В «Пекарни тетушки Жанетт»!

Орик – Вперед туда!

Орик, Кики и Ут убегают.

Загорается яркая вывеска: «Пекарня тетушки Жанетт». Из-за кулис доносится запах корицы. Появляется Эме. На ногах у него роликовые коньки. Где-то романтично играет аккордеон. Эме в скользящем танце выставляет на сцену два столика и четыре стула. Каждый столик он накрывает белой скатертью и ставит маленькую вазочку с букетиком полевых цветов. Удивительно, что при его комплекции, движения получаются настолько легкими и плавными. Эме уходит…точнее уезжает.

Появляются Ут, Кики и Орик. Они тоже на роликовых коньках. Все трое проезжают по сцене к одному из столиков – Ут и Кики скользят плавно, а вот у Орика с трудом получается передвигаться. Ут и Кики подъезжают к стульям и садятся, а Орик с размаху врезается в стол, ваза, стоящая на нем, падает и разбивается. Появляется Эме. Он в белом фартучке; в руках у него савок и веник; а на лице улыбка. Он подъезжает к разбитой вазе, изящным движением собирает осколки и скрывается за кулисами.

Ут – Вы видели? Это же он!

Кики – Ты думаешь? Кажется это официант.

Орик – Ут права! Он очень похож на того…

Кики и Ут – Осторожней!

Орик, поскользнувшись, падает.

Кики – Тебе нужен стул.

Орик – Спасибо, я догадался.

Орик пытается встать, потирая ушибленное место, но вновь падает.

Вновь появляется счастливый Эме. Он подставляет Орику стул и уезжает.

Кики – Вы его узнали?

Ут – Точно - он!

Орик – А как он подставил мне стул, видели? Подлизывается!

Вновь появляется Эме – в руках у него поднос, на плече полотенце. Он подъезжает к столику, за которым сидят Ут, Орик и Кики.

Эме – Что будете заказывать?

Ут – А вы здесь работаете?

Эме – Как видите.

Орик – И давно?

Эме – Лет десять.

Ут и Орик – Сколько?

Эме – Так все-таки, что вы будете?

Кики – Простите моих друзей. Просто мы бываем здесь довольно часто, но никогда вас прежде не видели.

Орик (шепотом) – Что ты несешь!

Кики (шепотом) – Подыгрываю ему. Так мы сможем что-нибудь узнать. (В голос). Так вы сказали «десять лет»? Ничего себе! Это срок.

Эме – Вам действительно интересно?

Орик – Да!

Кики – Конечно!

Ут – Безусловно!

Эме – Хорошо. Но если я расскажу, вы обещаете сделать заказ?

Ут – Безусловно!

Кики – Конечно!

Орик – Да! Да!

Эме – Когда мне было четыре года от роду, мама подарила мне папку белых листов бумаги, коробочку красок и мохнатую кисточку. Я как увидел этот подарок – тут же расплакался. Я-то хотел игрушечную пожарную машину: такую красивую, блестящую. Я заприметил ее на витрине магазина. Долго ныл маме, чтобы она ее купила. Считал дни… Мечтал, как буду с ней играть, как буду воображать себя пожарником, вытаскивающим людей из огня, как буду всем помогать…Да, я хотел быть героем. Но у мамы не было денег на такую дорогую машинку, и она подарила мне бумагу и краски и сказала: «Теперь у тебя будет все, что пожелаешь – стоит только это нарисовать!». Мама хотела сделать мне приятно, а я в ответ разревелся и нагрубил ей. Она обиделась и ушла. Я еще долго плакал, а когда успокоился, взял кисточку, обмакнул ее в красную краску и со злостью мазнул по белому листу; потом еще и еще. Мне хотелось выплеснуть всю злобу, что сидела во мне, на этот лист, потом сломать кисточку и выкинуть краски. И я наверняка сделал бы это, если бы случайно не посмотрел на вазу, стоявшую на столе. Я увидел настоящее чудо! Свет утреннего солнца преломлялся сквозь стекло и разливался по комнате разноцветными лучами. Три, четыре, пять, шесть - радуги окружали меня – семь, восемь, девять…Красные, желтые, синие…Я тонул в этой палитре цветов. Они появлялись ниоткуда, из воздуха. Я хотел поймать их, но руки ловили лишь пустоту. Я прищуривал глаза, и цвета сливались в единое золотистое сияние. Это сияние как будто обволакивало меня, проникало внутрь, оставляя приятное ощущение теплоты. Когда открывал глаза, вновь видел буйство радужных красок. Но вдруг набежали тучки и закрыли источник света, и все моя разноцветная симфония вмиг прекратилась. Комната вновь стала обычной. Я подбежал к окну в надежде, что это лишь временное затмение, и тучи скоро разойдутся, но нет… Небо затянуло ровной серой пеленой. Закрапал мелкий дождик. А я все стоял у окна и ждал солнце. Я хотел видеть чудо! Но солнце не возвращалось. И тогда мне в голову пришла идея: надо срочно сохранить, запечатлеть увиденное. Я схватил кисточку, краски и быстро-быстро начал рисовать, стараясь перенести на бумагу ту картину, что стояла у меня перед глазами. Вот окно, вот ваза…Окно получалось неровным! Ваза непропорциональной! А цвет! Цвет! Я не мог передать оттенки. Радуга выходила не прозрачной нежной дымкой, а грубыми толстыми кривыми полосами! Я комкал лист и начинал все заново. Не получалось – заново! Еще и еще! Так я просидел до вечера, но не смог нарисовать увиденного. На следующий день я попросил маму, чтобы она купила мне еще бумаги, еще красок и кисточек. С тех пор, больше всего на свете я люблю рисовать. После школы я собирался поступать в художественную академию, но в то время мама сильно заболела. Ей необходима была срочная операция. И я устроился на работу официантом к тетушке Жанетт. Об учебе пришлось забыть. Операцию сделали, мама пошла на поправку, но я так и не ушел…Работаю здесь уже десятый год. Мне нравится. И на роликах научился кататься. А еще полюбил штрудели – их здесь очень вкусно готовят. Правда, немного растолстел от сладкого, но ничего - колесики выдерживают…И знаете, какая мысль не покидает меня все эти годы…Что если я не стал художником, из-за того, что тогда в детстве обидел маму? Может, если бы я не накричал на нее и не закапризничал, то через много лет она бы не заболела, а я бы осуществил свою мечту? А раз я сам во всем виноват, то и роптать мне не зачем. Значит, жизнь справедлива! Как жалко, что мы так редко это замечаем. Как жалко, что мы так мало уделяем нашим матерям должного внимания и забываем об их неиссякаемой любви к нам!

Возникает пауза. Где-то вдалеке по-прежнему играет аккордеон.

Кики – Игра закончена.

Эме – Что?

Сверху на голове Эме падает гигантская морковь. Ут, Кики и Орик кричат и разбегаются в разные стороны. А вывеска «Пекарня тетушки Жанетт» брызжет искрами. Все разъезжается, разлетается, расползается, растворяется.

Затемнение.

Единственный луч падает на сцену, в котором танцует Эме в обнимку со своей гигантской морковкой.

Кики – Эй!

Эме прячет за спину морковку.

Эме – Кто здесь?

Кики – Я Кики. Мне очень понравилась твоя игра.

Эме – Какая игра? Я ни во что не играл! (Хочет уйти).

Кики – Красивая у тебя морковь!

Эме – Правда?

Кики – Такая…здоровая.

Эме – Да, я люблю овощи. Они полезны.

Кики – Ты любишь не овощи, а штрудели!

Эме – Откуда ты знаешь?

Кики – Ты мне сам сказал.

Эме – Когда? Я даже с тобой не знаком.

Кики – В самом деле? Как меня зовут?

Эме – Кики.

Кики – Вот видишь, ты меня знаешь.

Эме – Ты сама сказала.

Кики – Конечно, сама. Я представилась, когда мы познакомились, помнишь?

Эме – Это было минуту назад.

Кики – Может минуту, а может и десять лет...А может я вообще знала тебя всю жизнь.

Эме – Невозможно! Я-то тебя не знал!

Кики – Откуда ты знаешь?

Эме – Знаю!

Кики – Ну, откуда?

Эме – Мы с тобой не были знакомы, вот так!

Кики – Неужели необходимо быть знакомыми, чтобы знать друг друга?

Эме – Конечно, как же иначе!

Кики – А половинки?

Эме – Какие еще половинки?

Кики – Ну, например, одного яблока.

Эме – Причем тут это?

Кики – Вот смотри, когда-то было целое яблоко. Его разрезали пополам. Одну половинку дали, скажем, тебе, а другую мне. Наши половинки будут знакомы друг с другом или нет?

Эме – Разумеется будут.

Кики – С чего ты взял?

Эме – Ну, как же! Они когда-то были вместе, значит, знали друг друга.

Кики – Они были одним целым!

Эме – И что?

Кики – А то, что две половинки, будучи единым целым, не могли знать, что они половинки этого целого!

Эме – Ничего не понимаю.

Кики – Возьмем тебя. Вот, ты ощущаешь себя полноценным?

Эме – Я не полный, у меня кость широкая!

Кики – Я не про это! Ты чувствуешь, что состоишь из половинок?

Эме – Я не состою не из каких половинок!

Кики – А если тебя разрежут?

Эме – Не надо меня резать!

Кики – Послушай, допустим, тебя разрежут, так?

Эме – Ну?

Кики – Если разрежут тебя ровно пополам, и одну половину увезут куда-нибудь в Мачу-Пикчу, другую на Мадагаскар – они будут знать о существовании друг друга?

Эме – Естественно.

Кики – Вот и наши души: когда-то бывшие вместе, теперь разъединены в этом мире. Пусть они не знают имен, но они же половинки, они родные…Понимаешь?

Эме – Теперь понимаю.

Эме достает из кармана яблоко.

Будешь?

Кики – Давай. Спасибо.

Кики ест яблоко. Эме смотрит на нее.

Кусай.

Эме откусывает.

Эме – Слушай, получается, я знаю имя своей половинки. Здорово!

Кики – Правда? А моя половинка так мне и не представилась.

Эме – Эме. Меня зовут Эме.

Кики – Очень вкусно. То есть я хотела сказать, очень приятно.

Кики и Эме тянутся друг к другу для поцелуя…Но с криком появляется Орик.

Орик – Кики-Эме, колбаса, на веревочке оса, а оса шевелится, Эме скоро женится!

Эме – Ах, ты…

Орик убегает. Эме пытается его догнать.

Орик - Эме–пончик, съел батончик, поросенка и быка, выпил кринку молока, осьминога съел, медуз – стал похожим на арбуз!

Эме – Прекрати!

Орик – Нет, лучше на кактус!

Эме – Я тебя догоню! Ты у меня получишь!

Орик – Что получу? Ягод спелых и блинов, да корзину пирогов?

Эме – Ты получишь тумаков!

Кики стоит на месте. Она откусывает яблоко.

Кики – Эх, мальчишки..! А ну, стой!

Бежит за Эме и Ориком.

Держи его! Орик – гномик, алкоголик!

Орик – А вина-то я не пил, всю бутылку я пролил!

Появляется Ут.

Ут – Это что еще такое!

Орик, Эме и Кики останавливаются.

Орик – Мамочка, не ругайся.

Кики – А Орик дразнится!

Орик – Вы первые начали!

Эме - Не правда! Это он первый!

Орик – Вы! Вы!

Кики – Да, я вообще молчала!

Ут – Орик, ты опять хулиганишь! Я тебя предупреждала…

Орик – Я не виноват!

Кики – Так тебе и надо!

Орик – А ты знаешь, чем они занимались?

Эме и Кики – Замолчи!

Орик – А я скажу! Я скажу!

Эме – Если ты скажешь, то станешь зеленой склизкой соплей!

Кики – Да, в носу у волосатого гипопотамуса!

Орик – Ты хоть знаешь, кто это?

Кики – Неважно, главное, что он волосатый, грязный и вонючий, как ты!

Орик – Сама такая!

Эме – Сам такой!

Орик – А ты вообще не лезь!

Эме – Это я не лезь? Сейчас как дам..!

Ут – Тихо! Успокойтесь! Кики! Эме! Ну-ка, живо объясните, чем вы там занимались, когда Орик вас заметил?

Орик – Я их застукал!

Ут – Помолчи. С тобой я дома поговорю. Ну, я жду!

Эме – Мы…мы…

Ут – Кики, а ты почему молчишь? Эме уже взмок, выдумывая оправдание.

Орик – Сам сопля!

Ут (Орику) – Все, хватит! Живо иди домой!

Орик – Но…

Ут – Я сказала, живо!

Орик – Ладно. (Эме) Ты у меня еще получишь!

Ут – (Орику) Скорей.

Орик уходит.

(Кики и Эме). Что молчите? Я вас внимательно слушаю. Так, чем вы там вдвоем занимались? Эме? Молчишь. Кики?

Кики – Ты только не сердись.

Ут – Посмотрим. Говори.

Кики – Понимаешь…так получилось…мы играли вдвоем…и…тут…

Выбегает Орик.

Орик – Они целовались!

Эме – Ну все, ты дождался!

Эме убегает за Ориком.

Кики – Не правда! Мы только собирались.

Ут – Что?

Кики – Ой! Он врет! Ты у меня получишь, Орик!

Кики бежит за Эме и Ориком.

Ут – Как вы мне все надоели! Стойте!

Ут тоже бежит.

Так и бегут они: Орик, за ним Эме, затем Кики и последняя Ут.

Орик – Не догоните!

Все четверо бегут и бегут. То Кики оказывается впереди и кричит: «Не догоните!». То вдруг Эме вырывается вперед и тоже кричит: «Не догоните!». То Ут, то снова Орик. Так и бегут, опережая друг друга, догоняя, отставая и вновь нагоняя. Постепенно их бег превращается в бег по кругу друг за другом.

Эме (Орику) – Эй, а зачем мы бежим?

Орик – Не знаю. Быстрей!

Все начинают бежать быстрее, потом возвращаются прежний темп.

Кики (Ут) – А куда бежим?

Ут – Вперед!

Кики – Непохоже, чтобы мы бежали вперед. Скорее мы движемся по кругу.

Ут – Хочешь остановиться?

Кики – Нет уж!

Ускорение.

Орик (Кики) – Прости, ты не устала?

Кики – Не отвлекай меня.

Орик – Ты чем-то занята?

Кики – Не видишь, я бегу.

Орик – А почему?

Кики – Потому что ты бежишь за мной!

Ускорение.

Эме – Есть предложение: давайте побежим в другую сторону.

Кики – Согласна.

Ут – Поддерживаю. У меня у самой голова кругом идет.

Орик – Меняем направление на счет три. Один! Два! Три!

Бегут в другую сторону.

Ут – Так еще хуже!

Кики – Не привычно как-то.

Орик – Обратно. Два! Три!

Вновь меняют направление.

Кики – Вроде ничего!

Орик – Терпимо.

Эме – А долго нам еще бежать?

Ут – Долго.

Эме – Как долго?

Ут – Всю жизнь.

Эме – Я не согласен! Я не выдержу!

Орик – Быстрей!

Ускорение. Во время ускорения Эме обессиленный выбывает из круга и исчезает в темноте.

Кики – Куда он делся?

Орик – Его время прошло.

Кики – Но с ним все будет в порядке?

Орик – Может быть.

Кики – Как? Ты не знаешь?

Орик – Нет. Я знаю одно: нам надо бежать и чем дольше мы будем это делать, тем лучше.

Кики – Зачем?

Орик – А ты знаешь, что там…за пределами круга?

Кики – Нет.

Ут – А ведь там может быть еще хуже!

Орик – Точно! Поэтому-то мы и бежим.

Кики – Но как же Эме? Неужели вам его ни капельки не жалко?

Орик – Жалко, не жалко – не имеет значения. Он где-то там, а мы все еще здесь. И так лучше! К тому же, Эме был жирным слабаком.

Кики – Ах, вот как! Значит, выживает сильнейший?

Орик – Да!

Кики – А я не хочу бежать с теми, кто живет по таким правилам!

Кики выбывает из круга и скрывается в темноте.

Ут – Мы остались вдвоем.

Орик – Ага.

Ут – Тебе не страшно?

Орик – Нет.

Ут – Почему?

Орик – Потому что бегу.

Ут – А мне как-то не по себе.

Орик – Не важно. Быстрей!

Ускорение.

Ут – Послушай, а как же они?

Орик – Не важно.

Ут – А что важно?

Орик – Бежать.

Ут – Ради чего?

Орик – Надо!

Ут – Кто сказал?

Орик – Не знаю.

Ут – Какой в этом смысл?

Орик – Мы должны!

Ут – Кому должны?

Орик – Не знаю. Быстрей!

Ускорение.

Ут – Они были правы: это глупо!

Орик – Что глупо?

Ут – Все глупо! Этот твой дурацкий бег глупый, и ты…

Орик – Я тоже глупый?

Ут – Прости, но я не понимаю…

Орик – И никогда не поймешь.

Ут – Значит я глупая?

Орик – Я этого не говорил!

Ут – Но ты имел это ввиду?

Орик – Возможно.

Ут – Ну все, мне надоело! Сейчас возьму и остановлюсь!

Орик – Не смей!

Ут – А то что?

Орик – А то…Быстрей!

Орик ускоряется, но Ут бежит в прежнем темпе.

Ут – Не толкай меня!

Орик – Быстрей!

Ут – Я не хочу!

Орик – Ну, пожалуйста!

Ут – Нет, и не проси!

Орик – Давай быстрей!

Ут – Я сказала: нет!

Орик – Ах так!

Орик толкает Ут в спину. Та бежит, но начинает плакать.

Не реви!

Ут – Немедленно извинись!

Орик – За что?

Ут – Ты меня обидел!

Орик – Ты меня тоже!

Ут – Ты первый!

Орик – Нет, ты!

Ут – Что ты как маленький! Когда же ты, наконец, повзрослеешь!

Молчат, но бегут.

Чего молчишь?

Орик – А ты?

Ут – Я вообще-то уже начала говорить.

Орик – И я.

Ут смеется.

Что смешного?

Ут – Какая же я дура!

Орик – Не отрицаю.

Ут – Прощай! (Прыгает в темноту).

Орик - Стой! Ну и пусть! Мне и так хорошо! Сам добегу! Без вас! Мне никто не нужен!

Ускорение.

Никто не нужен!

Ускорение.

Никто! Никто!

Ускорение. Ускорение. Ускорение.

Орик резко останавливается. Пауза. Прыгает в темноту.

На сцене стоит дверь, за ней на полу сидят Кики, Эме и Ут. Орик подбегает к двери. Стучит в нее кулаком.

Орик – Откройте! Откройте! Я знаю – вы там! Эй!

Кажется, что остальные не слышат его.

Слушайте, я же хотел как лучше! Ладно вам дуться…Откройте! Хорошо! Простите меня!

Кики, Эме и Ут подбегают к двери. Ут высовыет голову с одной стороны двери.

Ут – А ты точно больше таким не будешь?

Орик – Точно! А каким?

С другой стороны высовывается Кики.

Кики – Таким важным.

Все трое поочередно высовываются с разных сторон двери на свои фразы.

Ут – Ага, как павлин!

Эме – Таким сухим!

Кики – Жестоким!

Ут – Узколобым!

Эме – Рассудительным!

Кики высовывается, но не находит, что сказать и просто показывает Орику язык.

Ут – Грубым!

Эме – И вообще, кто назначил тебя главным!

Кики – Да!

Ут – Мы тебя не пустим с нами играть!

Все трое отходят от двери. Орик снова стучится в нее.

Орик – Пустите! Ребята! Что плохого в том, что я принимаю решения? Откройте! Да без меня вы бы ничего не смогли сделать! Немедленно откройте! Без меня вы бы так и бродили порознь в этой темноте. Помнишь Ут, это ведь я первым заговорил с тобой! Пустите, говорю я вам! Без меня мы бы никогда не нашли толстяка! Кто придумал играть в сыщиков, а? Забыли? Это я! Слышите, я! Да, без меня вам вообще отсюда не выбраться!

Ут открывает дверь.

Ут – Похоже, ты так ничего и не понял. Мы не хотим отсюда выбираться! (Захлопывает дверь).

Орик – Что? Вам здесь нравится? А как же дом? Как же друзья?

Кики – Разве они у тебя были…там? Вспомни, как ты радовался, когда встретил Ут.

Ут – Это правда?

Кики – А теперь ты хочешь туда вернуться? Зачем?

Орик – Но мы же оттуда…

Кики – Ну и что! Теперь мы здесь. Мы встретили друг друга и нам хорошо. Зачем что-то менять? Ты согласен?

Орик – Я не знаю.

Ут открывает дверь.

Ут – Правда – ты был мне рад?

Орик – Я так думаю.

Ут обнимает Орика.

Кики – Ты с нами или нет?

Орик – Конечно! (Входит, захлопывая за собой дверь). А что мы будем делать?

Кики – Летать! Все в корзину!

Эме – Из-под фруктов?

Кики – Да, только немного больше. Вон она!

Все видят большую корзину воздушного шара.

Эме – Ой, я боюсь летать.

Кики – А ты пробовал?

Ут – Тогда откуда ты можешь знать? Смелей!

Вся четверка прыгает в корзину.

Орик – Ты умеешь им управлять?

Кики – Нет.

Эме – Это плохая идея!

Кики – Но я могу представить, что управляю им.

Эме – А я-то и впрямь подумал, что мы полетим.

Орик – Дружище, ты плохо знаком с этим местом!

Эме – В смысле?

Шар начинает надуваться.

Что происходит?

Ут – Горячий воздух.

Кики – Верно. Он обладает меньшей плотностью, чем холодный, и благодаря этому всегда стремится подняться вверх.

Эме – А мы?

Кики – Он и нас поднимет.

Орик (Эме) – Или боишься, что тебя не поднимет, а?

Ут (Орику) – Прекрати!

Эме – Я привык опираться на более плотные материи.

Кики – Не беспокойся. Видишь эту горелку? Она сжигает газ из этих баллонов, тем самым, нагревая воздух. Чем горячее воздух, тем выше поднимется наш аэростат. Ой! Мы забыли провизию!

Орик выпрыгивает из корзины, убегает за кулисы и возвращается с рюкзачком с провизией.

Эме – Что там?

Орик – Тебе уже не терпится подкрепиться, обжора?

Эме – Я не обжора.

Орик – Не обижайся. Ладно, я тебе скажу. Там вкусные мягкие сочные штрудели.

Эме – Правда?

Орик – Нет, я пошутил. Там бутерброды с колбасой и чай в термосе.

Эме – Кики, я надеюсь, мы поднимемся не очень высоко?

Орик – Проголодался?

Ут – Шутник!

Кики (Эме) – Видишь, как слабо горит горелка – поэтому шар так медленно надувается. Но если мы повернем ручку… (Поворачивает ручку горелки – шар надувается быстрее).

Эме – Нет-нет, до этого мне больше нравилось!

Ут – А знаете что? Давайте станем такими же горячими, как этот воздух, тогда мы будем всегда стремиться только вверх.

Орик – Мне нравится!

Кики – Здорово! Молодец Ут!

Ут – Однажды, я уже летала на воздушном шаре. Это было в мой день рождения. Мне тогда исполнилось восемь. Неподалеку от нашего дома, на площади, развернули ярмарку, и там был аттракцион – катание на воздушном шаре. Я долго упрашивала маму. Пообещала, что целый месяц не буду клянчить у нее мороженное. И, наконец, она согласилась. О, какое прекрасное ощущение! Я почувствовала себя птицей, парящей над городом. Теплый ветер обдувал мое лицо. А волосы развивались подобно фрегатным парусам.

Шар начинает сдуваться.

Мы поднимались все выше. Я визжала от восторга. И, кажется, мой боевой клич был слышен внизу, потому что люди поднимали головы и показывали на нас пальцем. Но мне было совершенно все равно, что обо мне подумают. Пускай считают, что я сошла с ума от счастья! Я летела над городом и крепко сжимала мамину руки, и от этого становилось так тепло на душе…

Шар совсем сдулся.

Кики – Ут, у нас не получится взлететь.

Ут – Что?

Кики – Наверно, в баллонах было слишком мало газа.

Ут – Я понимаю.

Орик – Как это возможно? (Кики). Ты же обещала, что мы взлетим! Мы должны!

Кики – Боюсь, ничего не получится.

Орик – Представь лучше!

Кики – Это все, на что я способна.

Орик – Врешь! Ты можешь!

Ут – Орик, она же ни в чем не виновата.

Орик – Это она не виновата? Да, она с самого начала все знает, а нам не говорит.