2017-11-01
474
Исходя из ложного предположения, будто до нас не дошло беловой рукописи «Auguries of innocence», первые издатели позволяли себе произвольно вносить правки в оригинал, переставлять и отбрасывать отдельные фрагменты, так как композицию стихотворения находили нелогичной. В действительности, логика оригинального текста довольно четка, хотя сложна и для своего времени совершенно беспрецедентна. Строки здесь соединяются в многоуровневые паттерны, смешивающиеся друг с другом: начиная с картин животных, птиц и насекомых, страдающих по вине человека, но имеющих связь с Горним миром, мы плавно переходим к судьбам отдельных людей и обществу, а от людей – опять в Горний мир. Композиционно выделяются первое перекрёстно срифмованное четверостишие, дающее читателям космологическую установку для чтения всего стихотворения: увидеть великое и возвышенное в малом и простом и всё это вобрать в себя.
Стихотворение, в основном, написано попарно срифмованными строчками 4-стопного ямба и хорея с небольшими ритмическими сбоями. Каждое двустишие выражает законченную, афористичную мысль, однако в строках 55-66, когда Блейку для выражения одной мысли не хватает 2х строк, он вдруг выдаёт 3 подряд монорима по 4 строки каждый (ААAABBBBCCCC). Выделяется в стихотворении и нечто вроде коды: начиная со 120-й строки Блейк почти до самого конца навязчиво рифмует night (ночь) – delight (блаженство) – light (свет) и наконец торжественно заканчивает своё произведение пришествием Бога, Который есть свет.
1.4 Религиозно-философские воззрения Блейка в «Auguries of Innocence»
В творчестве Блейка важную роль играет его специфическая религиозность. Ядро мировоззрения поэта составляет христианство, подкреплённое превосходным знанием Священного Писания, но чрезвычайно далёкое от учения Церкви. Известно, что его семья принадлежала к некоей малочисленной христианской секте (до сих пор не установлено, к какой) и уделяла домашнему чтению Библии много внимания. Самого Блейка примерно с 5 лет посещали видения, которые он впоследствии стал считать источником мистических откровений и со всей серьёзностью осознал себя пророком по образу ветхозаветных. Так и в рассматриваемом стихотворение он по-пророчески повелительно и грозно обращается к читателям с наставлениями, обличениями и повелениями, одним из ключевых среди которых является – иметь безоговорочную веру в то, что мы видим вокруг своим духовным зрением. Вера для него – это не набор ненавистных догматов, а то условие, на котором живёт и действует всё мироздание (см., например, строки 109-110). При этом христианство Блейка синкретически включает элементы других религий и миропредставлений, что отчасти связано с интересом Блейка к мифологии, книги по которой начали широко публиковаться во время его юности. Уже cлово «Auguries» в заглавииотсылает нас, как ни парадоксально, скорее к римским авгурам, нежели к пророкам Библии. Не говоря о Боге, в стихотворении находится место и для традиционно-христианских херувимов (ст. 16), и для не совсем понятных Females Bright (светлых жён), которые, возможно являются для Блейка чем-то вроде переосмысленного в позитивном ключе аналога древнегреческих парок, и для простонародной феи майского жука (ст. 35).
Мир Блейка проникнут дуализмом и взаимодействием противоположностей – земного и небесного, тьмы и света, веры и неверия, жертв и палачей – которые уравновешивают друг-друга и также поддерживают в мире жизнь. К примеру, божественная одежда для души человека ткётся равно из радости и скорби (ст. 59-60). При этом каждая временная скорбь, претерпеваемая здесь, оборачивается радостью в вечности (ст. 67-70), но грешников ждёт мука, равная той, которую они в этой жизни причиняли другим существам (см, например, ст. 33-34), а Небесам больно от случающихся на нашей земле страданий (ст 71-72, 75-76).
