Первые юношеские увлечения

Реферат на тему: М. Ю. Лермонтов

Преподаватель:

А. Б. Иванова

 

Ученица:

В. Н. Хавлина

 

Воронеж 2017

 

Оглавление

1.Введение. 3

2. Биография. 4

2.1. Семья. 4

2.2.Воспитание. 8

2.3.Первые юношеские увлечения. 12

2.4.Учеба в Московском университете. 14

2.5.В гвардии. 18

2.6.Первое пребывание на Кавказе и его влияние на творчество. 20

2.7.Первая дуэль. 22

2.8.Пятигорск. Вторая дуэль. 25

2.9.Адреса в Санкт-Петербурге. 29

3. Хронология издания важнейших произведений. 30

4. Список литературы.. 32

 

 

 

 

Введение

 

Михаи́л Ю́рьевич Ле́рмонтов^[7](3 [15] октября 1814, Москва — 15 [27] июля 1841, Пятигорск) — русскийпоэт, прозаик, драматург, художник. Творчество Лермонтова, в котором сочетаются гражданские, философские и личные мотивы, отвечавшие насущным потребностям духовной жизни русского общества, ознаменовало собой новый расцвет русской литературы и оказало большое влияние на виднейших русских писателей и поэтов XIX и XX веков. Произведения Лермонтова получили большой отклик в живописи, театре, кинематографе. Его стихи стали подлинным кладезем для оперного, симфонического и романсового творчества. Многие из них стали народными песнями^[8].

 

 

Биография

Семья

 

Герб рода Лермонтовых с девизом: «SORS MEA IESUS» (Судьба моя Иисус)

Род Лермонтовых происходил из Шотландии и восходил к полумифическому барду-пророку Томасу Лермонту. В 1613 году один из представителей этого рода, поручик польской армии Георг (Джордж) Лермонт (около 1596—1633 или 1634), был взят в плен войсками князя Дмитрия Пожарского при капитуляции польско-литовского гарнизона крепости Белая и в числе прочих так называемых «бельских немцев» поступил на службу к царю Михаилу Фёдоровичу. Лермонт перешёл в православие и стал, под именем Юрия Андреевича, родоначальником русской дворянской фамилии Лермонтовых^[9]. В чине ротмистра русского рейтарского строя он погиб при осаде Смоленска^[10]. Британская компания Oxford Ancestors, составляющая родословные, провела работу по проверке данной версии происхождения Лермонтова при помощи анализа ДНК^[11]. Однако обнаружить родство между современными британскими Лермонтами и потомками Михаила Лермонтова не удалось^[12].

Своим предполагаемым шотландским корням Лермонтов посвятил стихотворение «Желание». В юности Лермонтов ассоциировал свою фамилию с испанским государственным деятелем начала XVII века Франсиско Лермой. Эти фантазии отразились в написанном поэтом воображаемом портрете Лермы, а также в драме «Испанцы».

Сохранились документы относительно прадеда Михаила Лермонтова по отцовской линии, Юрия Петровича Лермонтова, воспитанника шляхетского кадетского корпуса^[13]. В это время род Лермонтовых пользовался ещё благосостоянием; захудалость началась с поколений, ближайших ко времени поэта.

По воспоминаниям, собранным чембарским краеведом П. К. Шугаевым (1855—1917), отец поэта, тоже Юрий Петрович Лермонтов (1787—1831), «был среднего роста, редкий красавец и прекрасно сложён; в общем, его можно назвать в полном смысле слова изящным мужчиной; он был добр, но ужасно вспыльчив»^[14]. Перед женитьбой на Марии Михайловне Арсеньевой, Юрий Петрович вышел в отставку в чине пехотного капитана. У него были сёстры, проживавшие в Москве.

Дед поэта по материнской линии, Михаил Васильевич Арсеньев (8.11.1768 — 2.1.1810), отставной гвардии поручик, женился в конце 1794 или начале 1795 года в Москве на Елизавете Алексеевне Столыпиной (1773—1845), после чего купил «почти за бесценок» у Нарышкина в Чембарском уездеПензенской губернии село Тарханы, где и поселился со своей женой.

Это село было основано в XVIII веке Нарышкиным, который поселил там своих крепостных крестьян (московских и владимирских вотчин) из числа отчаянных воров, головорезов и закостенелых до фанатизма раскольников.

Во время пугачёвского восстания в село заходили отряды мятежников. Предусмотрительный староста села заранее сумел ублаготворить всех недовольных, раздав крестьянам почти весь барский хлеб, поэтому и не был повешен.

М. В. Арсеньев «был среднего роста, красавец, статный собой, крепкого телосложения; он происходил из хорошей старинной дворянской фамилии». Любил устраивать разные развлечения и отличался некоторой эксцентричностью: выписал себе в имение из Москвы карлика.

Елизавета Алексеевна Арсеньева (1773—1845 гг.), бабушка М. Ю. Лермонтова

Елизавета Алексеевна, бабушка поэта, была «не особенно красива, высокого роста, сурова и до некоторой степени неуклюжа». Обладала недюжинным умом, силой воли и деловой хваткой. Происходила из знаменитого рода Столыпиных. Её отец, Алексей Емельянович Столыпин, несколько лет избирался Пензенским губернским предводителем дворянства. В его семье было 11 детей; Елизавета Алексеевна была первым ребёнком. Один из её родных братьев, Александр, служил адъютантом Суворова, двое других — Николай и Дмитрий — вышли в генералы; один стал сенатором и дружил со Сперанским, двое избирались предводителями губернского дворянства в Саратове и Пензе. Одна из её сестёр была замужем за московским вице-губернатором, другая — за генералом^[16].

После рождения 17 (28) марта 1795 года единственной дочери, Марии, Елизавета Алексеевна заболела женской болезнью. Вследствие этого Михаил Васильевич сошёлся с соседкой по имению, помещицей Мансырёвой, муж которой длительное время находился за границей в действующей армии. 2 (14) января 1810 года, узнав во время рождественской ёлки, устроенной им для дочери, о возвращении мужа Мансырёвой домой, Михаил Васильевич принял яд. Елизавета Алексеевна, заявив: «собаке собачья смерть», вместе с дочерью на время похорон уехала в Пензу^[17]. Михаил Васильевич был похоронен в семейном склепе в Тарханах.

Елизавета Алексеевна стала сама управлять своим имением. Крепостных, которых у неё было около 600 душ, держала в строгости — хотя, в отличие от других помещиков, никогда не применяла к ним телесных наказаний. Самым строгим наказанием у неё было выбрить половину головы у провинившегося мужика, или отрезать косу у крепостной.

Мария Михайловна Лермонтова (1795—1817 гг.),
мать М. Ю. Лермонтова

Поместье Юрия Петровича Лермонтова — Кропотовка, Ефремовского уезда Тульской губернии (в настоящее время село Кропотово-Лермонтово Становлянского района Липецкой области) — находилось по соседству с селом Васильевским, принадлежавшим роду Арсеньевых. Замуж за Юрия Петровича Марья Михайловна вышла, когда ей не было ещё и 17 лет,- как тогда говорили, «выскочила по горячке». Но для Юрия Петровича это была блестящая партия^{[уточнить]}.

 

Памятная доска на месте рождения М. Ю. Лермонтова

После свадьбы семья Лермонтовых поселилась в Тарханах. Однако рожать свою, не отличавшуюся крепким здоровьем, молодую жену Юрий Петрович повёз в Москву, где можно было рассчитывать на помощь опытных врачей. Там в ночь со 2 (14) октября на 3 (15) октября 1814 года, в доме напротив Красных ворот (сейчас на этом месте находится высотное здание с памятной доской М. Ю. Лермонтову), на свет появился будущий великий русский поэт.

Юрий Петрович Лермонтов (1787—1831 гг.), отец поэта

11 (23) октября в церкви Трёх святителей у Красных ворот крестили новорождённого Михаила Лермонтова. Крёстной матерью стала бабушка — Елизавета Алексеевна Арсеньева. Она, недолюбливавшая зятя, настояла на том, чтобы мальчика назвали не Петром (как хотел отец), а Михаилом — в честь деда, Михаила Васильевича Арсеньева.

Есть мнение, что непосредственно после рождения внука бабушка Арсеньева в семи верстах от Тархан основала новое село, которое назвала в его честь — Михайловским (на самом деле хутор Михайловский был основан ещё до рождения внука Арсеньевой).

Первый биограф Михаила Лермонтова, Павел Александрович Висковатый, отмечал, что его мать, Марья Михайловна, была «одарена душою музыкальной». Она часто музицировала на фортепиано, держа маленького сына на коленях, и якобы от неё Михаил Юрьевич унаследовал «необычайную нервность свою».

Семейное счастье Лермонтовых было недолгим. «Юрий Петрович охладел к жене по той же причине, как и его тесть к тёще; вследствие этого Юрий Петрович завёл интимные отношения с бонной своего сына, молоденькой немкой, Сесильей Фёдоровной, и, кроме того, с дворовыми… Буря разразилась после поездки Юрия Петровича с Марьей Михайловной в гости, к соседям Головниным… едучи обратно в Тарханы, Марья Михайловна стала упрекать своего мужа в измене; тогда пылкий и раздражительный Юрий Петрович был выведен из себя этими упрёками и ударил Марью Михайловну весьма сильно кулаком по лицу, что и послужило впоследствии поводом к тому невыносимому положению, какое установилось в семье Лермонтовых. С этого времени с невероятной быстротой развилась болезнь Марьи Михайловны, впоследствии перешедшая в чахотку, которая и свела её преждевременно в могилу. После смерти и похорон Марьи Михайловны… Юрию Петровичу ничего более не оставалось, как уехать в своё собственное небольшое родовое тульское имение Кропотовку, что он и сделал в скором времени, оставив своего сына, ещё ребёнком, на попечение его бабушке Елизавете Алексеевне…»^[18]. Существует и другая версия семейной жизни родителей поэта^[19].

Марья Михайловна была похоронена в том же склепе, что и её отец. Её памятник, установленный в часовне, построенной над склепом, венчает сломанный якорь — символ несчастной семейной жизни. На памятнике надпись: «Под камнем сим лежит тело Марьи Михайловны Лермонтовой, урождённой Арсеньевой, скончавшейся 1817 года февраля 24 дня, в субботу; житие её было 21 год и 11 месяцев и 7 дней».

Елизавета Алексеевна Арсеньева, пережившая своего мужа, дочь, зятя и внука, также похоронена в этом склепе. Памятника у неё нет.

Село Тарханы с деревней Михайловской после смерти Елизаветы Алексеевны Арсеньевой перешло, по духовному завещанию, к её брату Афанасию Алексеевичу Столыпину, а затем к сыну последнего — Алексею Афанасьевичу.

1 декабря 1974 года рядом с часовней Арсеньевых, благодаря стараниям известного советского лермонтоведа Ираклия Андроникова и 2-го секретаря Пензенского обкома КПСС Георга Мясникова, был перезахоронен и отец поэта — Юрий Петрович Лермонтов (его прах перенесли из села Шипово Липецкой области)^[20][21].

 

Воспитание

 

Бабушка поэта, Елизавета Алексеевна Арсеньева, страстно любила внука, который в детстве не отличался крепким здоровьем. Энергичная и настойчивая, она прилагала все усилия, чтобы дать ему всё, на что только может претендовать продолжатель рода Лермонтовых. О чувствах и интересах отца она не заботилась.

Лермонтов в юношеских произведениях весьма полно и точно воспроизводит события и действующих лиц своей личной жизни. В драме с немецким заглавием — «Menschen und Leidenschaften» — рассказан раздор между его отцом и бабушкой.

Лермонтов-отец не имел средств воспитывать сына так, как того хотелось аристократической родне, — и Арсеньева, имея возможность тратить на внука «по четыре тысячи в год на обучение разным языкам», взяла его к себе с уговором воспитывать до 16 лет, сделать своим единственным наследником и во всём советоваться с отцом. Но последнее условие не выполнялось; даже свидания отца с сыном встречали непреодолимые препятствия со стороны Арсеньевой.

Ребёнок с самого начала должен был осознавать противоестественность этого положения. Его детство протекало в поместье бабушки — в селе Тарханы Пензенской губернии. Мальчика окружали любовью и заботами — но светлых впечатлений детства, свойственных возрасту, у него не было.

В неоконченной юношеской «Повести» Лермонтов описывает детство Саши Арбенина, двойника самого автора. Саша с шестилетнего возраста обнаруживает склонность к мечтательности, страстное влечение ко всему героическому, величавому и бурному. Лермонтов родился болезненным и все детские годы страдал золотухой; но болезнь эта развила в ребёнке и необычайную нравственную энергию. Болезненное состояние ребёнка требовало так много внимания, что бабушка, ничего не жалевшая для внука, наняла для него доктора Ансельма Левиса (Леви) — еврея из Франции, главной обязанностью которого было лечение и врачебный надзор за Михаилом.

В «Повести» признаётся влияние болезни на ум и характер героя: «он выучился думать… Лишённый возможности развлекаться обыкновенными забавами детей, Саша начал искать их в самом себе. Воображение стало для него новой игрушкой… В продолжение мучительных бессонниц, задыхаясь между горячих подушек, он уже привыкал побеждать страданья тела, увлекаясь грёзами души… Вероятно, что раннее умственное развитие немало помешало его выздоровлению…»

Это раннее развитие стало для Лермонтова источником огорчений: никто из окружающих не только не был в состоянии пойти навстречу «грёзам его души», но даже и не замечал их. Здесь коренятся основные мотивы его будущей поэзии «разочарования». В угрюмом ребёнке растёт презрение к повседневной окружающей жизни. Всё чуждое, враждебное ей возбуждало в нём горячее сочувствие: он сам одинок и несчастлив, — всякое одиночество и чужое несчастье, происходящее от людского непонимания, равнодушия или мелкого эгоизма, кажется ему своим. В его сердце живут рядом чувство отчуждённости среди людей и непреодолимая жажда родной души, — такой же одинокой, близкой поэту своими грёзами и, может быть, страданиями. И в результате «В ребячестве моём тоску любови знойной // Уж стал я понимать душою беспокойной».

10-летнего Михаила бабушка повезла на Кавказ, на воды. Здесь он встретил девочку лет девяти — и в первый раз у него проснулось необыкновенно глубокое чувство, оставившее память на всю жизнь; но сначала для него неясное и неразгаданное. Два года спустя поэт рассказывает о новом увлечении, посвящая ему стихотворение «К Гению».

 

Кавказский пейзаж с озером. Детский рисунок Лермонтова из альбома

Первая любовь неразрывно слилась с подавляющими впечатлениями от Кавказа. «Горы кавказские для меня священны»,— писал Лермонтов^[22]. Они объединили всё дорогое, что жило в душе поэта-ребёнка.

С осени 1825 года начинаются более или менее постоянные учебные занятия Лермонтова, но выбор учителей — француз Capet и бежавший из Турции грек — был неудачен. Грек вскоре совсем бросил педагогические занятия и занялся скорняжным промыслом. Француз, очевидно, не внушил Лермонтову особенного интереса к французскому языку и литературе: в ученических тетрадях поэта французские стихотворения очень рано уступают место русским. Тем не менее, имея в Тарханах прекрасную библиотеку, Лермонтов, пристрастившийся к чтению, занимался под руководством учителей самообразованием и овладел не только европейскими языками (английских, немецких и французских писателей он читал в оригиналах), но и прекрасно изучил европейскую культуру в целом и литературу в частности.

Пятнадцатилетним мальчиком он сожалеет, что не слыхал в детстве русских народных сказок: «в них, верно, больше поэзии, чем во всей французской словесности». Его пленяют загадочные, но мужественные образы отверженных человеческим обществом — корсаров, преступников, пленников, узников.

Спустя два года после возвращения с Кавказа, бабушка повезла Лермонтова в Москву, где в 1829—1832 гг. сняла для проживания небольшой деревянный одноэтажный (с мезонином) особняк на Малой Молчановке^[23]. Она стала готовить внука к поступлению в университетский благородный пансион — сразу в 4-й класс. Учителями его были Зиновьев (преподаватель латинского и русского языка в пансионе) и француз Gondrot, бывший полковник наполеоновской гвардии. Последнего сменил в 1829 годуангличанин Виндсон, познакомивший Лермонтова с английской литературой. В пансионе будущий поэт обучился грамотности и математике. После обучения М. Ю. Лермонтов овладел четырьмя языками, играл на четырёх музыкальных инструментах (семиструнной гитаре, скрипке, виолончели и фортепиано), увлекался живописью и даже владел техникой рукоделия.

В пансионе Лермонтов оставался около двух лет. Здесь, под руководством Мерзлякова и Зиновьева, прививался вкус к литературе: происходили «заседания по словесности», молодые люди пробовали свои силы в самостоятельном творчестве, существовал даже какой-то журнал при главном участии Лермонтова.

Поэт горячо принялся за чтение; сначала он поглощён Шиллером, особенно его юношескими трагедиями; затем он принимается за Шекспира. В письме к родственнице «вступается за честь его», цитирует сцены из «Гамлета».

По-прежнему Лермонтов ищет родную душу, увлекается дружбой то с одним, то с другим товарищем, испытывает разочарования, негодует на легкомыслие и измену друзей. Последнее время его пребывания в пансионе (1829 год) отмечено в произведениях поэта необыкновенно мрачным разочарованием, источником которого была совершенно реальная драма в его личной жизни.

Срок воспитания его под руководством бабушки приходил к концу. Отец часто навещал сына в пансионе, и отношения его с тёщей обострились до крайней степени. Борьба развивалась на глазах Михаила Юрьевича; она подробно изображена в его юношеской драме^{[какой?]}. Бабушка, ссылаясь на свою одинокую старость и взывая к чувству благодарности внука, отвоевала его у зятя, пригрозив, как и раньше, отписать всё своё движимое и недвижимое имущество в род Столыпиных, если внук по настоянию отца уедет от неё. Юрию Петровичу пришлось отступить, хотя отец и сын были привязаны друг к другу. Отец, по-видимому, как никто другой понимал, насколько одарён его сын: именно об этом свидетельствует его предсмертное письмо сыну.

Стихотворения этого времени — яркое отражение пережитого поэтом. У него появляется склонность к воспоминаниям: в настоящем, очевидно, немного отрады. «Мой дух погас и состарился», — говорит он, и только «смутный памятник прошедших милых лет» ему «любезен». Чувство одиночества переходит в беспомощную жалобу — депрессию; юноша готов окончательно порвать с внешним миром, создаёт «в уме своём» «мир иной и образов иных существованье», считает себя «отмеченным судьбой», «жертвой посреди степей», «сыном природы».

Ему «мир земной тесен», порывы его «удручены ношей обманов», перед ним призрак преждевременной старости… В этих излияниях, конечно, много юношеской игры в страшные чувства и героические настроения, но в их основе лежат безусловно искренние огорчения юноши, несомненный духовный разлад его с окружающей действительностью.

К 1829 году относятся первый очерк «Демона» и стихотворение «Монолог», предвещающее «Думу». Поэт отказывается от своих вдохновений, сравнивая свою жизнь с осенним днём, и рисует «измученную душу» Демона, живущего без веры, с презрением и равнодушием ко «всему на свете». Немного спустя, оплакивая отца, он себя и его называет «жертвами жребия земного»: «ты дал мне жизнь, но счастья не дано!..»

 

Первые юношеские увлечения

 

Лермонтов на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде.

Надпись на фасадной стороне обелиска в Середникове.

Надпись на тыльной стороне обелиска в Середникове.

Весной 1830 года благородный пансион был преобразован в гимназию, и Лермонтов оставил его. Лето он провёл в Середникове, подмосковном поместье брата бабушки, Столыпина. В настоящее время там воздвигнут монумент с надписью на фасадной стороне: «М. Ю. Лермонтов 1914 года Сей обелиск поставлен в память его пребывания в 1830—1831 гг. в Средникове». Тыльная сторона содержит слова: «Певцу печали и любви…».

Недалеко от Середникова жили другие родственники Лермонтова — Верещагины; Александра Верещагина познакомила его со своей подругой, Екатериной Сушковой, также соседкой по имению. Сушкова, впоследствии Хвостова, оставила записки об этом знакомстве. Содержание их — настоящий «роман», распадающийся на две части: в первой — торжествующая и насмешливая героиня, Сушкова, во второй — холодный и даже жестоко мстительный герой, Лермонтов.

Шестнадцатилетний «отрок», склонный к «сентиментальным суждениям», невзрачный, косолапый, с красными глазами, с вздёрнутым носом и язвительной улыбкой, менее всего мог казаться интересным кавалером для юных барышень. В ответ на его чувства ему предлагали «волчок или верёвочку», угощали булочками с начинкой из опилок. Сушкова, много лет спустя после события, изобразила поэта в недуге безнадёжной страсти и приписала себе даже стихотворение, посвящённое Лермонтовым другой девице — Вареньке Лопухиной, его соседке по московской квартире на Малой Молчановке: к ней он питал до конца жизни самое глубокое чувство, когда-либо вызванное в нём женщиной.

В то же лето 1830 года внимание Лермонтова сосредоточилось на личности и поэзии Байрона; он впервые сравнивает себя с английским поэтом, сознаёт сходство своего нравственного мира с байроновским, посвящает несколько стихотворений польской революции. Вряд ли, ввиду всего этого, увлечение поэта «черноокой» красавицей, то есть Сушковой, можно признавать таким всепоглощающим и трагическим, как его рисует сама героиня. Но это не мешало «роману» внести новую горечь в душу поэта; это докажет впоследствии его действительно жестокая месть — один из его ответов на людское бессердечие, легкомысленно отравлявшее его «ребяческие дни», гасившее в его душе «огонь божественный». В 1830 году Лермонтов написал стихотворение «Предсказание» («Настанет год, / России чёрный год, / Когда царей корона упадёт…»).

В этом же году происходит знакомство поэта с Натальей Фёдоровной Ива́новой, — таинственной незнакомкой Н. Ф. И., чьи инициалы удалось раскрыть Ираклию Андроникову. Ей посвящён так называемый «ивановский цикл» из приблизительно тридцати стихов. Отношения с Ивановой первоначально развивались иначе, чем с Сушковой, — Лермонтов впервые почувствовал взаимное чувство. Однако вскоре в их отношениях наступает непонятная перемена, пылкому, молодому поэту предпочитают более опытного и состоятельного соперника.

К лету 1831 года в творчестве Лермонтова становится ключевой тема измены, неверности. Из «ивановского» цикла стихов явствует, насколько мучительно переживал поэт это чувство. В стихах, обращённых к Н. Ф. Ивановой, не содержится никаких прямых указаний на причины сердечной драмы двух людей, на первом месте лишь само чувство неразделённой любви, перемежающееся раздумьями о горькой судьбе поэта. Это чувство усложняется по сравнению с чувством, описанным в цикле к Сушковой: поэта угнетает не столько отсутствие взаимности, сколько нежелание оценить насыщенный духовный мир поэта.

Вместе с тем, отверженный герой благодарен своей возлюбленной за ту возвышающую любовь, которая помогла ему полнее осознать своё призвание поэта. Сердечные муки сопровождаются упрёками к своей неверной избраннице за то, что она крадёт его у Поэзии. В то же время именно поэтическое творчество способно обессмертить чувство любви:

Но для небесного могилы нет. Когда я буду прах, мои мечты, Хоть не поймёт их, удивлённый свет Благословит; и ты, мой ангел, ты Со мною не умрёшь: моя любовь Тебя отдаст бессмертной жизни вновь; С моим названьем станут повторять Твоё: на что им мёртвых разлучать?

Любовь поэта становится помехой поэтическому вдохновению и творческой свободе. Лирического героя переполняет противоречивая гамма чувств: нежность и страстность борются в нём с врождённой гордостью и вольнолюбием^[24].