Несовершенная конкуренция у Дж. В. Робинсон и Э.Чемберлина

Джоан Вайолет Робинсон (1903—1983) — яркий представитель левого крыла кейнсианства, в 1965—1971 гг. — профессор Колум­бийского университета. Особенность подхода этой английской ис­следовательницы — в соединении кейнсианских и марксистских идей. В работе "Накопление капитала" (1956) она пишет о возмож­ности накопления капитала при отсутствии технического прогрес­са только за счет понижения зарплаты рабочих. Тогда освободив­шиеся в I и II подразделениях общественного производства сред­ства могут быть основой накопления капитала. Однако Робинсон считает такой способ несправедливым и признает правомерной борьбу профсоюзов за права рабочих в условиях несовершенной конкуренции. В книге "Теория несовершенной конкуренции" (1933), принесшей ей мировую известность, исследовательница дает ха­рактеристику состояния экономики в условиях господства монопо­лий и усиления позиций профсоюзов в борьбе за права рабочих. По мнению Робинсон, противоположность движения прибыли и зарп­латы, формирование монопольных цен исключают возможность саморегулирования экономики. Поэтому, утверждает она, государ­ство, "прогрессивные предприниматели" и профсоюзы должны сотрудничать, так как все они одинаково заинтересованы в повы­шении зарплаты. Этот тезис вызывает вопросы — слишком уж явно несовпадение экономических интересов названных сторон. Кроме того, признавая существование противоречий между монополизи­рованным и немонополизированным секторами экономики, Ро­бинсон и другие представители левого кейнсианства недостаточно внимания уделяли противоречиям внутри монополии, проблемам дифференциации продукта и т.д.

"Теория несовершенной конкуренции" Робинсон перекликает­ся с вышедшей в том же 1933 г. книгой американца Эдварда Чемберлина (1899—1967) "Теория монополистической конкуренции". Если Робинсон считает, что монополия мешает действию рыноч­ного механизма и несет с собой усиление социального неравенства в обществе, то Чемберлин убежден, что и в условиях господства монополий возможна ситуация, когда одним монополиям не ме­шают действия других, поскольку у каждого налицо качественная разнородность продукта, что позволяет формировать собственный круг покупателей, свой собственный микрорынок. Необходимо за­метить, что мелкие и средние производители также вынуждены дифференцировать свой продукт, поскольку в настоящее время уси­ливается индивидуализация совокупного спроса. Чемберлин вооб­ще уверен, что предпринимательство всегда связано с попытками "всякого предпринимателя воздвигнуть собственную монополию"¹². Именно поэтому он считает, что продукт всегда дифференциро­ван, а чистую конкуренцию никак нельзя считать "идеалом для экономики благосостояния"¹³.

М.Блауг необычайно высоко оценил вклад Чемберлина в эко­номическую науку. "Революция в теории цены, — пишет он, — вызванная "Теорией монополистической конкуренции", заключа­лась в том, что возросло число рыночных структур, которые эко­номическая теория должна проанализировать, чтобы показать, что удовлетворительное функционирование рынка не просто автома­тическое следствие из типа конкуренции. В мире монополистичес­кой конкуренции и олигополии суждения о благосостоянии и по­литические рекомендации не могут базироваться только на степе­ни отклонения конкретной рыночной структуры от норм совер­шенной конкуренции. Теория цены с тех пор стала более сложной и менее удовлетворительной... Мы никогда не сможем вернуться к смелым обобщениям теории цены Маршалла. Именно по этой при­чине мы вправе говорить о чемберлианской революции в совре­менной микроэкономической теории, подобно тому как мы гово­рим о кейнсианской революции в макроэкономике"¹⁴.

Как мы видим, и Дж.Робинсон, и Э.Чемберлин рассматривают несовершенную конкуренцию, которую Чемберлин назвал моно­полистической. Робинсон основное внимание уделяет чистой мо­нополии (случай одного продавца и многих покупателей) и монопсонии (один покупатель и много продавцов). Она убеждена, что классическая экономическая наука чаще всего исследует идеализи­рованный рынок, поскольку рассматривает множество действую­щих агентов, а на него оказывают решающее влияние гигантские корпорации.

В случае чистой монополии, считает Робинсон, в современных условиях одна фирма производит продукт, не имеющий субститу­тов (близких заменителей), и это дает ей контроль над ценой. В слу­чае олигополии небольшое число фирм на рынке обеспечивает им преимущества в связи с эффектом масштаба, а также контроль над ценой. Такие фирмы зависимы друг от друга. Это означает ожида­ние каких-то действий от конкурентов в ответ на свои действия. Следовательно, формируя свою ценовую политику, каждая из фирм должна принимать во внимание реакцию конкурентов. И при моно­полии, и при олигополии происходит сегментация рынка, дости­гаемая разными методами: тайными соглашениями, дискримина­цией в ценах и т.п. В результате нельзя говорить об оптимальности в использовании ресурсов и о достижении максимального обществен­ного благосостояния.

Таким образом, Робинсон указывает на несовершенства рынка. Следует заметить, что она пытается решить дилемму: эффектив­ность экономики или социальная справедливость. Однако вера в возможность разделить эти понятия, как заметил М.Блауг, "пред­ставляет собой одну из наиболее давних иллюзий экономической науки"¹⁵.

Модели экономического роста у кейнсианцев достаточно про­сты. Во-первых, они учитывают в основном действие одного фак­тора — инвестиций. Во-вторых, они предполагают слишком высо­кий уровень агрегации. В-третьих, для них характерно абстрагиро­вание от исследования влияния других типов НТП, кроме нейт­рального, а это может сделать некорректными полученные резуль­таты. Именно поэтому и Харрод, и Домар сами указывали на то, что эти модели — не столько руководство к практическому дей­ствию, сколько инструменты экономического исследования¹⁶. За­кономерно, что их последователи пошли по пути создания много­факторных моделей.

Примечания и ссылки к теме 7

¹ Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. — М., 1978.-С.85.

² См.: Самуэльсон П. Экономика: В 2 т. - М., 1992. - Т. 1. - С. 255.

³ Там же. — С. 83, 84.

⁴ Там же,—С. 229.

⁵ Там же. — С. 455.

⁶ Цит. по: Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. — М., 1994.-С.608.

⁷ См.: Phillips A. The Relation between Unemployment and the Rate of Change of Money Wage Rates in the United Kingdom, 1861— 1957 // Economics. - 1958. - Nou.

⁸ Цит. по: Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. — С. 631.

⁹ Цит. по: Классики кейнсианства: Р.Харрод, Э.Хансен. — М., 1997.-Т. 2,-С. 25.

¹⁰ Хансен Э. Экономические циклы и национальный доход // Классики кейнсианства... — Т. 2. — С. 306.

¹¹ Харрод Р. К теории экономической динамики // Классики кейн­сианства: Р.Харрод, Э.Хансен. — М., 1997. — Т. 1. — С. 116.

¹² Чемберлин Э. Теория монополистической конкуренции. — М., 1959.-С.292.

¹³ Там же.-С. 293.

¹⁴ Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. — С. 368.

¹⁵ Там же.—С. 544.

¹⁶ См.: Селигмен Б. Основные течения современной экономичес­кой мысли. — М., 1968. — С. 521.

Новые понятия

Эффективный спрос

Склонность к потреблению

Склонность к сбережению

Предпочтение ликвидности

Мультипликатор инвестиций

Естественный уровень безработицы

Акселератор

Встроенные стабилизаторы

Несовершенная конкуренция

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое эффективный спрос?

2. Как понимал Дж.Кейнс полную занятость?

3. Почему Кейнс не считал накопление сбережений безусловным благом?

4. Какое значение имеет склонность к потреблению для экономи­ческого роста?

5. Что понимал Кейнс под мультипликатором инвестиций?

6. Что такое ликвидность и предпочтение ликвидности?

7. Каково отношение Кейнса к процентной ставке?

8. В чем заключается функция государства по стимулированию эффективного спроса?

9. Что такое ловушка ликвидности?

10. Каковы основные заслуги Кейнса?

11. Применимы ли в условиях современной российской экономики рекомендации Кейнса?

12. Что такое акселератор? Как действует мультипликативно-акселерационная модель?

13. В чем смысл кривой А.Филлипса?

14. Что Э.Хансен считает главной причиной длительных цикличес­ких колебаний?

15. Чем различаются у Р.Харрода гарантированный и естествен­ный темпы роста?

16. Каково отношение Р.Харрода и Е.Домара к норме накопления?

17. Какие выводы можно сделать на основании уравнения Харрода?

18. Чем отличается несовершенная конкуренция от совершенной?

Тема 8. СОВРЕМЕННЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ И НЕОКЛАССИЧЕСКИЕ ДОКТРИНЫ

1. Неолиберализм в Германии. К "государству всеобщего благо­денствия", по Л.Эрхарду.

2. Рыночная экономика Ф.Хайека.

3. Современный монетаризм. Чикагская школа М.Фридмена.

4. "Молодые неоклассики". Р.Лукас и А.Лаффер.

5. Модели экономического роста.

6. Неоклассический синтез П.Самуэльсона.

1. Неолиберализм в Германии. К "государству всеобщего благоденствия", по Л.Эрхарду

С изменением экономической ситуации неоклассическое направ­ление приобретает новые черты. Изменение это заключается, во-первых, в том, что господствующее влияние теперь принадлежит монополиям, которые существенно деформируют механизм сво­бодной конкуренции, а во-вторых, в том, что вмешательство госу­дарства в экономику становится обязательным, но минимальным.

В 70-е годы XX столетия в экономике Запада наступает состоя­ние стагфляции. Дефицитное финансирование стало причиной га­лопирующей инфляции, а неустойчивость мирового капиталисти­ческого хозяйства (нефтяной, валютно-финансовый кризисы и т.д.) обусловила невозможность стабилизации экономики национальными средствами. Кроме того, научно-техническая революция привела к резкому изменению номенклатуры изделий, их быстрой сменяемо­сти, возрастанию роли мелкого и среднего бизнеса. Таким обра­зом, существенно увеличилось количество объектов управления, приблизился порог управляемости. В этих условиях меры централи­зованного воздействия на экономику стали малоэффективными.

В связи с этим кейнсианская теория подверглась острой критике. По словам М.Фридмена, главной бедой кейнсианской политики является стремление к "точной подстройке под цикл", но такая подстройка не достигает результата в связи с временными лагами (от полугода до полутора лет) между моментом принятия решения и эффектом от этого решения. Хотя большинство возражений против кейнсианских мер регулирования экономики в новых условиях справедливы, не следует забывать, что всякая экономическая по­литика предназначена для конкретного периода, а с изменением экономических обстоятельств нужна новая политика. В новых усло­виях кейнсианские методы регулирования экономики стали недо­статочными. Возникла необходимость в новых антиинфляционных и антикризисных методах, которые позволили бы преодолеть про­тиворечивость государственно-монополистического регулирования экономики.

В развитии неоклассического направления на этом этапе разли­чают два подхода, две школы: западногерманский неолиберализм и американский монетаризм.

Идеи В.Ойкена, Л.Эрхарда, В.Репке, А.Рюстова и других неолибералов легли в основу экономической политики Западной Гер­мании после второй мировой войны. Реализация этих идей породи­ла "западногерманское экономическое чудо". Создатели неолибе­рального направления работали в основном во Фрайбургском уни­верситете, — отсюда и название "фрайбургский кружок" или "фрай­бургская школа", иногда говорят о "школе Ойкена".

Справедливости ради следует отметить, что попытки разрабо­тать общую неолиберальную доктрину предпринимались еще до второй мировой войны — в 1938 г. в Париже на международной конференции, которую позже стали называть также коллоквиумом Липпмана, поскольку этот американский экономист в том же 1938 г. опубликовал книгу "Свободный город", где излагались неолибе­ральные идеи. Но именно в Западной Германии эти идеи были ус­пешно применены и приобрели статус государственной доктрины (с 1948 г.).

Профессор Вальтер Ойкен (1891—1950), духовный отец рефор­мы, получил образование в университетах Киля, Бонна и Йены. Круг его научных интересов был весьма широк: "национальная экономия", история, статистика, философия, — и это помогло ему успешно защитить первую докторскую диссертацию. После окон­чания первой мировой войны, на которой Ойкен прошел путь от солдата до командира батареи и был награжден за храбрость, он вернулся к научной работе, защитил вторую докторскую диссерта­цию. В 1925 г. он стал заведовать кафедрой в Тюбингенском универ­ситете, а с 1927 г. до конца жизни был профессором Фрайбургско­го университета.

В его книге "Основания национальной экономии" (1947), вы­державшей девять изданий, изложены основные идеи неолибера­лизма. Центральная категория теории Ойкена — категория хозяй­ственного порядка, который гарантировал бы права, свободы, до­стоинство человека в обществе, свободном от тоталитаризма. Сле­довательно, хозяйственный порядок — это не только экономичес­кая программа, а особое мировоззрение, особая идеология свобод­ного и ответственного поведения человека, признающего законы и правила, обусловленные реальной жизнью.

В 1948 г. вышел первый номер еженедельника "Ордо" (от нем. Ordnung— порядок). Поэтому неолибералов иногда называют ордолибералами. Сторонники этого направления выступают за "эконо­мический гуманизм", за "международное рыночное хозяйство", защищают третье сословие. С одной стороны, неолибералы объяв­ляют себя последователями старого либерализма с его идеями сво­боды конкуренции, вечности частной собственности и экономи­ческой обособленности экономических агентов, а с другой — они понимают необходимость в новых условиях минимального вмеша­тельства государства в экономику. Недаром Л.Эрхард сравнивал роль государства с ролью футбольного арбитра, который только следит за соблюдением правил игры, но не вмешивается в нее, пока не нарушаются правила.

Неолибералы говорят о порочности современного капитализма, так как он искажает конкуренцию. Они считают, что существует два типа хозяйств: тоталитарное (командно-управляемое), к кото­рому они относят первобытную общину, рабовладение, фашизм, социализм, и социальное (свободное) рыночное хозяйство. По их мнению, в современном капитализме нет гибкости цен, свободы сделок, и в этом виноваты монополии, они — главное зло, причем профсоюзы — это тоже монополии на рынке труда, так как они диктуют цены на рабочую силу и тем самым искажают конъюнкту­ру рынка.

Отвергая и современный капитализм, и социализм, германские неолибералы ищут третий путь. В социальном рыночном хозяйстве, на их взгляд, реализуются социально-философские основы неоли­берализма. Они сформулировали четыре основных принципа, на которых базируется социальное рыночное хозяйство:

1) принцип открытых рынков, т.е. обеспечение свободной кон­куренции, которая не должна ограничиваться никакими монопо­лиями;

2) принцип свободы сделки, состоящий в том, что каждый пред­приниматель имеет право продавать свою продукцию кому он по­желает и покупать необходимые ему продукты у кого он пожелает;

3) принцип частной собственности, заключающийся в том, что частная собственность на средства производства является важней­шим условием конкуренции и свободы сделки, без которых невоз­можно никакое социальное рыночное хозяйство;

4) принцип ответственности, согласно которому каждый пред­приниматель должен полностью отвечать за свою хозяйственную деятельность.

Акционерные компании, по мнению неолибералов, — это бла­го, так как распространение акций среди всех слоев общества дела­ет эти компании демократичными, сглаживает противоречия в об­ществе, делает несущественными классовые различия. Значит, ста­новится более однородной структура населения, крупная собствен­ность рассредоточивается во многих руках, да и сама собственность как таковая отходит на второй план в общественных отношениях. В конечном счете увеличение числа акционерных компаний приве­дет к "государству всеобщего благоденствия" — это и есть новый путь развития экономики. Само социальное рыночное хозяйство, считают неолибералы, являет собой "совершеннолетнее общество", третью фазу "нового индустриального общества". Позднее они бу­дут говорить об эволюции этого общества в так называемое "офор­мленное общество".

Реализация неолиберальных идей началась в 1948—1949 гг. и при­вела к оживлению производства в послевоенной Германии, а по­том и к его бурному подъему, что позднее и стало известно как "западногерманское экономическое чудо". Осуществлению этого "чуда" в Западной Германии способствовали следующие условия: широкая социальная база для развития свободного предпринима­тельства, помощь американских оккупационных войск в поддержа­нии политической и социальной стабильности по плану Маршал­ла, но главное, четко проработанная концепция преобразований в германском обществе, разработанная фрайбургской школой еще в период второй мировой войны. (Поразительный факт: идеи о жиз­ни в обществе без Гитлера и национал-социализма обсуждались еще в 1942 г.) Реформа оказалась успешной в значительной степе­ни потому, что ее проводили сами авторы. Это тот редкий случай, когда создателям теоретической концепции представилась возмож­ность проверить ее на практике.

Выдающуюся роль в практической реализации неолиберальных идей сыграл Людвиг Эрхард (1897—1977). Закончив реальное учили­ще в Баварии, а после первой мировой войны — Высшую коммер­ческую школу в г.Нюрнберге, Эрхард защищает докторскую дис­сертацию, становится заместителем директора научно-исследова­тельского института в Нюрнберге. Не будучи допущен национал-социалистами к преподавательской деятельности из-за недостаточ­ной лояльности к режиму, Эрхард во Фрайбурге начинает вместе с единомышленниками разрабатывать основы экономической поли­тики после войны. Министр хозяйства Баварии, профессор Мюн­хенского университета, а затем министр народного хозяйства Фе­деративной Республики Германии, вице-канцлерФРГ при Адена­уэре и канцлер после его смерти — таков путь, пройденный Л.Эрхардом.

В книге "Благосостояние для всех" (1956), которая явилась свое­образным отчетом о проделанных преобразованиях, Эрхард Отме­чает, что основные цели социального рыночного хозяйства — сво­бода и справедливость, причем он ясно дает понять, что экономи­ческая свобода невозможна без политической свободы, без госу­дарственных гарантий обеспечения прав и свобод человека, без социальной защищенности и социальной справедливости. Неоли­бералы были убеждены, что все члены общества должны иметь воз­можность осознавать и реализовывать свое индивидуальное благо­состояние в рамках "установленных правовых и моральных границ"¹.

Несмотря на жесткое сопротивление реформам со стороны Со­циал-демократической партии Германии, Эрхард завоевал доверие народа и провел реформу цен и денежную реформу, а политика планомерного стимулирования производства потребительских то­варов не только улучшила снабжение населения, но в той ситуации означала особую разновидность капиталовложений. "...Соображе­ния экономической эффективности снова стали определяющим фактором"², — отмечал Эрхард.

Возникает вопрос, можно ли повторить это "чудо" в России? Вероятно, нет, так как путь каждой страны своеобразен и только собственные усилия на соответствующей социально-экономичес­кой базе приведут к положительным изменениям. Эрхард считал именно так и писал: "Если этот немецкий пример должен иметь значение и за пределами границ современной страны, то только в том смысле, что он должен показать всему миру, каким благом является свобода человека и свобода экономического развития"³.

2. Рыночная экономика Ф.Хайека

К неолиберальному направлению в какой-то мере можно отне­сти и идеи Ф.Хайека, хотя, строго говоря, они не укладываются ни в рамки неолиберализма, ни в рамки кейнсианства, — это глу­боко самобытный экономист, социолог и философ.

Фридрих фон Хайек (1899—1992) родился в Вене в семье с глу­бокими академическими традициями. Он учился в Венском универ­ситете, где специализировался в области экономики и юриспру­денции. После окончания университета Хайек состоял на государ­ственной службе, в 1927—1931 гг. возглавлял Австрийский инсти­тут экономических исследований, в 1931—1949 гг. был профессором Лондонской экономической школы, а с 1950 по 1962 г. заведо­вал кафедрой политической экономии в Чикагском университете.

Широта научных интересов Хайека впечатляет, его экономи­ческая теория — органичная часть его социально-философской си­стемы. В первый период своей научной деятельности исследователь уделяет большое внимание определению границ познания и воз­можностей воздействия на общественные явления. В связи с этим его интересуют формы и масштабы государственного регулирова­ния экономики. Исследования в области теоретической психологии ("Структура восприятия", 1952), критика сциентизма в социальных науках ("Контрреволюция науки", 1952), анализ правовых прин­ципов либерального общества ("Конституция свободы", 1960), а также критика современной западной демократии, не соответству­ющей идеалам свободного общества, в трилогии "Право, законо­дательство и свобода" (1973—1979) принесли Хайеку широкую из­вестность и в то же время поссорили его со многими учеными и либеральными политиками. Поэтому теории Хайека не получили сначала широкого распространения, и только в конце 70-х — нача­ле 80-х годов произошел своеобразный ренессанс его идей, так как к этому времени выяснилось, что во многом он оказался прав.

Ф.Хайек — один из создателей современной теории денег, он внес фундаментальный вклад и в другие разделы экономической науки, его считают основоположником так называемой неоавстрийской школы в экономике. Помимо уже названных известны его работы "Конкуренция как процедура открытия" (1989), "Дорога к рабству" (1944), "Цены и производство" (1931), "Пагубная само­надеянность. Ошибки социализма" (1988).

Хайек — сторонник свободной экономики без вмешательства государства, когда конкуренция сама устанавливает порядок и со­здает необходимое равновесие, а побеждает в конкурентной борь­бе тот, кто узнал, изобрел, создал нечто новое, кто сумел уловить и понять рассеянное в обществе знание. Именно поэтому он называет конкуренцию процедурой открытия. По мнению исследователя, та­кие институты по сбору и передаче информации, как рынок, по­зволяют использовать это рассеянное знание. При этом Хайек убеж­ден, что помимо явного профессионального знания человек наде­лен знаниями и умениями, переданными ему генетически, о кото­рых он может и не подозревать до возникновения каких-то особых обстоятельств в реальной конкуренции.

Конкуренция, считает Хайек, была бы бессмысленна, если бы с самого начала было точно известно, кто победит. "Конкуренция, — пишет он, — представляет ценность потому и только потому, что ее результаты непредсказуемы и в общем отличны от тех, к кото­рым каждый сознательно стремится или мог бы стремиться. Кроме того, хотя в целом последствия конкуренции благотворны, они в целом предполагают разочарование или расстройство чьих-то кон­кретных ожиданий и намерений"⁴. Достоверность конкуренции не­возможно заведомо проверить эмпирически — в лучшем случае общество, полагающееся на конкуренцию, в конечном счете ус­пешнее других достигает своих целей, и это подтверждено истори­ей цивилизации.

По убеждению Хайека, именно конкуренция должна выявить результаты рыночного процесса, определить, какая информация является наиболее полезной. В отличие от социализма, где жестко детерминируется иерархия потребностей, которые необходимо удов­летворить, в спонтанном рыночном порядке используются знания всех членов общества. Несмотря на противоречивость индивидуаль­ных целей экономических агентов, влияние спонтанного рыночно­го порядка благотворно, так как в рыночном процессе происходит взаимное приспособление индивидуальных планов этих агентов, а также гарантируется производство определенных товаров с более или менее оптимальными издержками.

Хайек полагает, что конкуренция на рынке — это нечто вроде безличного принуждения. Централизованное планирование он счи­тает неэффективным потому, что централизованная система не в состоянии переработать весь массив информации, децентрализо­ванно перерабатываемый рынком, так как информация о конкрет­ном месте, времени и образе действий носит мимолетный харак­тер, быстро теряет свое значение и искажается при передаче.

Ученого интересуют этические проблемы конкуренции и рын­ка, он убежден, что полной свободы конкуренции нет, однако ог­раничения накладываются не искусственными барьерами государ­ства, а общими правилами поведения, спонтанно формирующи­мися в ходе социокультурной эволюции (отказ от присвоения чу­жой собственности, выполнение обязательств и т.п.). Если эти пра­вила соблюдаются, то экономическая конкуренция "из борьбы всех против всех превращается в борьбу всех ради всех".

Много внимания Хайек уделяет процессу приспособления рын­ка к изменившимся обстоятельствам. Об изменениях на рынке люди узнают из рыночных цен. Цена поэтому выступает как средство пе­редачи нужной информации. Именно она позволяет каждому по­требителю приспосабливаться к изменившейся ситуации. "Целое действует как единый рынок не потому, что каждый из его членов способен обозреть все поле деятельности, — пишет Хайек, — но потому, что индивидуальное поле обзора каждого накладывается друг на друга так, что необходимая информация через многочисленных посредников передается всем". Смысл ценового механиз­ма, по мнению ученого, состоит в сообщении индивидуумам ин­формации о возрастании или понижении спроса на то, что они делают, в силу не зависящей от них причины. Цена диктует не столько, как действовать, сколько, что производить. Такой подход к рынку и цене, по сути, дал возможность современным экономи­стам разрабатывать проблемы экономики информации.

На рынке, считает Хайек, существует только чистая логика вы­бора, в основе которой — представление о полезности, функцио­нирующей в условиях регулярности происходящих событий. Равно­весие на рынке поддерживает важнейшие пропорции в экономике таким образом, чтобы спрос на товары, масса денег для поддержа­ния этого спроса и предложение товаров соответствовали друг дру­гу — лишь при этих условиях используются все ресурсы. Основное следствие инфляции, по мнению Хайека, состоит в расстройстве структуры относительных цен, поскольку каждое очередное "впрыс­кивание" денег воздействует на экономику неравномерно: в одних секторах цены реагируют сразу, в других — с запозданием. Поэтому информация, заключенная в относительных ценах, искажается, что приводит к неэффективному размещению ресурсов общества. В свя­зи с этим Хайек убежден в необходимости резкого, но непродол­жительного сокращения предложения денег, а поскольку нет ни­какой надежды на разумную денежную политику правительств, следует лишить государство монопольного права на денежную эмис­сию.

Теория циклов у Хайека носит монетаристский характер. Цикл исследователь связывает с производственным периодом, а особое внимание в цикле он уделяет избыточному инвестированию. При­чину хозяйственных потрясений Хайек видит в кредитно-денеж­ной экспансии банковской системы. Предлагаемые им пути выхода из кризиса — это снижение уровня потребления, стимулирование добровольного сбережения.

Как и вся австрийская школа, Хайек относит к капитальным благам затраты земли и труда, особенно в предшествующий период. Главную роль он отводит оборотному капиталу, который хотя и носит преходящий характер, однако дает "созреть конечным услу­гам". Капитал ученый рассматривает не как некий фонд, а как за­пас определенных товаров, который должен быть воспроизведен.

Хайек считает, что совокупность излишков, образующихся в форме разности между продажной ценой и издержками производ­ства во всем народном хозяйстве, составляет "естественный про­цент". В хозяйстве, где установился "естественный уровень процен­та", имеют место нормальное денежное обращение, полное использование ресурсов, отсутствует принудительное сбережение. Блага, перемещаясь от низших стадий производства к высшим, через равные промежутки времени, соответствующие продолжительнос­ти производственного периода, обмениваются на нейтральные день­ги. (По сути, понятия процента и прибыли у Хайека становятся идентичными.) Сбережения исследователь рассматривает как об­щий поток ресурсов, направляемых в отрасли, выпускающие про­изводственные блага. Принудительное сбережение вызывает инф­ляционное давление на цены, поэтому потребители, чтобы восста­новить прежний уровень потребления, предпринимают усилия для "проедания" дополнительного капитала.

Вмешательство государства, по Хайеку, не только нарушает рав­новесие в экономике, но даже постепенно уничтожает свободу индивидуума и демократию. Поэтому чем больше государство опе­кает своих граждан, тем вернее оно лишает их всякой свободы. На основании этого Хайек отрицает государственное планирование, а социализм называет посягательством на права человека и грубей­шей ошибкой, приведшей в России к тоталитарному режиму. Он считает, что преобладание государственной собственности, всеоб­щность государственного контроля являются причиной концентра­ции власти в руках худших в моральном и творческом отношении слоев населения, в этом — причина политического тоталитаризма и коррупции. В связи с этим Хайек пишет: "Неверно думать, что выбор, перед которым мы стоим, — это выбор между системой, где каждый получает по заслугам в соответствии с некими абсо­лютными и универсальными критериями, и системой, где судьба человека в какой-то мере определяется случайностью или везением. В действительности это выбор между системой, при которой ре­шать, кому что причитается, будут несколько человек, и систе­мой, при которой это зависит, хотя бы отчасти, от способностей и предприимчивости самого человека, а отчасти от непредсказуемых обстоятельств"⁵.

Хайек не устает повторять, что социализм, одно из наиболее влиятельных политических движений нашего века, основывается на ложных посылках (несмотря на благородные намерения некото­рых лучших умов). "Эта претензия разума на то, что человечество способно по заранее составленному рациональному плану контро­лировать и направлять свою будущую эволюцию, имела фатальные последствия для судеб индивидуальной свободы и подготовила по­чву для тоталитаризма"⁶.

Идеи Хайека оказали и оказывают большое влияние на эконо­мическую теорию и практику Запада. Проведенные в 80-е годы XX столетия в западных странах денационализация собственности и ее приватизация — результат этого влияния. Не случайно ЮНЕСКО приняла решение об издании 22-томного собрания сочинении Ф.Хайека, и этот проект уже осуществляется.

3. Современный монетаризм. Чикагская школа М.Фридмена

Монетаризм — это такое направление экономической теории, в рамках которого анализируются процессы воздействия денег и де­нежно-кредитной политики на состояние экономики в целом. Цен­тром современного монетаризма является чикагская школа в США во главе с М.Фридменом.

Милтон Фридмен (р. 1912) — выходец из семьи бедных иммиг­рантов из Восточной Европы. Тем не менее он получил хорошее образование. Окончив Рутгерский университет со степенью бака­лавра сразу по двум дисциплинам — математике и экономике, Фридман позднее становится доктором философии (1946) и док­тором права (1968). С 1948 г. — профессор экономики Чикагского университета. В годы второй мировой войны Фридмен работал в Казначействе США, исследовал налоговую политику, в послево­енное время он консультировал мероприятия по реализации плана Маршалла. Известность пришла к Фридмену в 60-е годы, а в 70-е годы его избирают президентом Американской экономической ас­социации. В 1971—1974 гг. ученый был советником президента Р.Ник­сона по экономическим вопросам. Но основная научная деятель­ность Фридмена прочно связана с Чикагским университетом, а самого его называют патриархом американской экономической те­ории. В 1976 г. он стал лауреатом Нобелевской премии. Основные его работы — это "Очерки позитивной экономики" (1952), "Капита­лизм и свобода" (1962), книга, написанная совместно с А.Шварц, — "Монетарная история Соединенных Штатов, 1867—1960 гг." (1963) и "Роль денежной политики" (1968).

Возникновение чикагской монетарной школы относится к 50-м годам XX в. Основные теоретические положения монетаризма сфор­мулировал Фридмен. Кроме работ Фридмена к чикагской школе относят работы Р.Барро ("Макроэкономика", 1984), И.Фишера, К.Бруннера, А.Мельтцера и др. Представители монетарной школы поддерживают количественную теорию денег, согласно которой цены товаров определяются количеством обращающихся денег.

Сторонники классической количественной теории считали, что скорость обращения денег в движении доходов и реальный объем производства (выпуск продукции) имеют тенденцию к достиже­нию некоего естественного уровня и не зависят от воздействия де­нег и денежной политики, т.е. могут рассматриваться как констан­ты. Они полагали, что реальный объем производства определяется состоянием трудовых ресурсов государства, его производственны­ми мощностями и т.п., а скорость обращения денег — факторами, сопряженными с количеством ежегодных выплат жалованья рабо­чим. Тогда изменение абсолютного уровня цен приводит к пропор­циональному изменению номинального количества денег, и на­оборот. Через какое-то время достигается "естественный" уровень скорости обращения и реального объема производства. На самом же деле в краткосрочные интервалы могут возникать неожиданные обстоятельства из-за роста реального объема производства. Могут меняться и факторы, влияющие на скорость обращения денег. Та­ким образом, классическая количественная теория предполагает тесную взаимосвязь количества денег, находящихся в обращении, и абсолютного уровня цен.

Известный историк экономической мысли М.Блауг отмечает, что количественная теория денег укладывается в следующие пять тезисов, которые так или иначе прослеживаются в работах всех со­временных монетаристов⁷:

1) активная и причинная роль денег в определении уровня цен, а следовательно, номинального национального дохода;

2) нейтральность денег в условиях долгосрочного равновесия, т.е. долгосрочная пропорциональность между деньгами и ценами, ос­нованная на стабильности денежного спроса или обратной ему ве­личины — скорости обращения денег;

3) отсутствие нейтральности денег в краткосрочном и средне­срочном периодах;

4) экзогенность предложения денег;

5) недоверие к дискреционному управлению предложением де­нег.

Классическая количественная теория акцентирует внимание на длительных временных периодах. Но в 30-е годы XX в. стало ясно, что надо исследовать поведение экономики в краткие временные интервалы. Дж.Кейнс после Великой депрессии саркастически за­метил, что "на долгосрочных временных интервалах мы давно бы вымерли".

М.Фридмен и А.Шварц в работе "Монетарная история Соеди­ненных Штатов, 1867—1960 гг." пишут о выявленной ими законо­мерности, согласно которой темпы роста денежной массы, нахо­дящейся в обращении, связаны с движением цикла, упреждая об­щие темпы развития делового цикла. Исследования Фридмена и Шварц открыли взаимосвязь между темпами роста денежной массы и точками экстремумов в деловом цикле. В периоде 1908 по 1916 г. рост предложения денег начинал возрастать приблизительно за 12 месяцев до наступления пиков циклов. Подобно этому рост предло­жения денег начинал увеличиваться до момента достижения дна делового цикла. В пределах одного делового цикла взаимная связь денежной массы и абсолютного уровня цен не является столь тес­ной, как в долгосрочных временных интервалах.

В изменившейся экономической обстановке монетаристы пере­ключают внимание на спрос на кассовые остатки и потребность в деньгах со стороны конкретных экономических агентов. И если Кейнс считал, что спрос на ликвидные остатки меняется в зависи­мости от психологических изменений настроения хозяйствующих субъектов, то Фридмен полагает, что спрос на деньги даже в не­благоприятных условиях относительно стабилен. Он выделяет две категории экономических агентов: домашние хозяйства, для кото­рых деньги — одна из форм хранения богатства, и капиталистичес­кие фирмы, для которых деньги — источник производственных ус­луг. Вместе с тем следует подчеркнуть, что при подсчете спроса на деньги принимаются во внимание лишь укрупненные показатели. В той же работе "Монетарная история Соединенных Штатов..." Фрид­мен и Шварц предлагают рассматривать деньги "как предмет рос­коши" и говорят об их неодинаковой роли в различных цикличес­ких колебаниях. Так, в долговременных колебаниях деньги — "стар­ший партнер", а в краткосрочных и слабых — "равный партнер". Следовательно, они указывают на необходимость различать функ­ции денег в разные временные периоды.

Монетаристы фиксируют внимание на изменениях в количестве денег, находящихся в обращении, как на определяющей функции цен, доходов и занятости. Монетаризм — это современная количе­ственная теория, которая модернизировала классическую количе­ственную теорию: скорость обращения денег монетаристы рассмат­ривают как переменную величину, а не как константу. Монетаристская теория позволяет предсказать поведение этой переменной. Процентная ставка (норма процента) и ожидаемый темп инфля­ции, с точки зрения монетаристов, суть основные факторы, опре­деляющие скорость обращения денег. Однако монетаристы осознают относительность подобного заявления, они понимают под этим по­степенность изменения указанной переменной.

Кроме того, современный монетаризм допускает асинхронность взаимосвязи между денежной массой, номинальным валовым на­циональным продуктом, реальным валовым национальным про­дуктом и абсолютным уровнем цен. Именно монетаристы доказа­ли, что экономическая денежная политика Федеральной резерв­ной системы США в военные и послевоенные годы явилась причи­ной инфляции в этой стране. Они предлагали, чтобы постоянный рост денежной массы в обращении был равен примерно 3%-му уров­ню роста реального производства, характерному для длительных временных периодов. Это так называемое "монетарное правило" и является, по их мнению, лучшей денежной политикой.

Фридмен считает деньги главным фактором, влияющим на крат­косрочные колебания деловой активности. Деньги он рассматрива­ет в качестве научной конструкции, которую "нужно изобрести подобно длине, температуре и т.п." В цикле деловой активности деньгам принадлежит определяющая роль. Они взаимодействуют с другими элементами стимулирования деловой активности, но они—­самый коррелируемый. При определении основных переменных функций спроса на деньги Фридмен основывается на оптимизаци­онной модели индивидуального поведения, в которой в качестве бюджетного ограничения выступает величина совокупного богат­ства, включающего и все виды активов, и "человеческий капитал". Различные виды богатства он рассматривает как субституты (заме­нители) денег. Желательный объем денежных средств в общем пор­тфеле активов, пишет ученый в работе "Теория потребительской функции", определяется в зависимости от соотношения доходнос­ти активов, оценок изменения покупательной способности денег, совокупного богатства индивида и ряда других переменных.

Предложенная Фридменом функция спроса на деньги является основным моментом его денежной теории, так как, зная парамет­ры этой функции, можно определить степень воздействия измене­ний денежной массы на динамику цен или процента. Фридмен счи­тает, что: во-первых, для стабильности цен важное значение имеет неинфляционный рост денежной массы (3—5% в год); во-вторых, если изменения цен предсказуемы и не очень значительны, то эко­номический рост возможен и при растущих, и при падающих це­нах; в-третьих, изменение денежной массы ведет к изменению до­хода.

Другой американский монетарист, Ирвинг Фишер, определяет уровень цен, пропорцию обмена между потребительскими товара­ми и неразменными деньгами, а сами деньги, по его мнению, ней­тральны в этом обмене: результат увеличения денежной массы про­является в пропорциональном изменении уровня цен. Фишер вы­вел уравнение экономического равновесия:

MV= PQ,

где М — масса денег в обращении; V — скорость обращения денег; Р — средневзвешенная цена; Q — выпуск продукции.

Строго говоря, представления о равновесии у кеинсианцев и монетаристов различаются не столь уж заметно — это различие состоит в подходе к достижению равновесия. Кейнсианцы счита­ют, что достижение равновесия возможно через государственное стимулирование эффективного спроса. Монетаристы же категори­чески отвергают этот путь и предлагают идти к стабильности через освобождение от регулирования и оздоровление денежного обра­щения.

Если Кейнс утверждал, что потребление зависит в основном от текущего дохода, то Фишер установил, что оно определяется дохо­дами, которые потребитель ожидает получить в течение всей своей жизни. Фридмен предложил для объяснения поведения потребите­лей гипотезу постоянного дохода (склонность к потреблению — по­стоянная величина). Эту позицию Фридмена поддерживает Франко Модильяни в своей гипотезе жизненного цикла (1985). Модильяни счи­тает, что потребитель может распределить ресурсы, которыми он располагает в течение жизни, по оставшимся годам до выхода на пенсию (65 лет), с тем чтобы иметь стабильный уровень потребле­ния в течение всей жизни.

Фридмен подробно анализирует, может ли политика расшире­ния совокупного спроса (а следовательно, увеличения массы денег в обращении) привести к снижению уровня безработицы, и если может, то в какой период времени. Ученый приходит к выводу, что равновесие экономики определяется реальными факторами — про­изводственными и социально-экономическими. Если же, в соот­ветствии с теорией рациональных ожиданий, ожидания экономи­ческих субъектов расходятся с реальностью, то изменения номи­нального совокупного спроса повлияют на реальный объем произ­водства и занятости. По мере адаптации экономических субъектов к изменившимся обстоятельствам отклонение текущего значения уров­ня безработицы от естественного уровня уменьшается.

Таким образом, Фридмен ставит под сомнение положение, что увеличение массы денег в обращении способно повысить уровень занятости и снизить процентную ставку. По Фридмену, увеличение массы денег связано с операциями федеральных резервных банков на открытом рынке, когда эти банки осуществляют покупки госу­дарственных ценных бумаг у коммерческих банков, увеличивая тем самым резервы последних и создавая возможность расширения мас­штабов депозитно-чековой эмиссии. В этом случае снижение про­центной ставки происходит параллельно с увеличением банковс­ких резервов. Далее увеличивается объем расходов и номинальных доходов, ослабляющих первоначальное снижение процента.

Фридмен считает инфляцию всегда и везде именно денежным феноменом, а ее причину видит в ошибках кредитно-денежной политики государства. Он убежден, что государство должно мини­мально вмешиваться в экономические процессы, что оно должно осуществлять лишь некоторый контроль над ценами, а это возмож­но, если следовать "денежному правилу", предполагающему уме­ренный и стабильный рост денежной массы в пределах 3—5% в год. Другими словами, Фридмен выступает за максимальную экономи­ческую свободу всех хозяйствующих субъектов.

С точки зрения монетаристов, и без государственного вмеша­тельства рынки достаточно конкурентны, а конкуренция сама обес­печивает высокую степень макроэкономической стабильности. Они полагают, что закон о минимальной ставке заработной платы, за­конодательство, отстаивающее интересы профсоюзов, поддержа­ние цен на сельскохозяйственную продукцию и другие меры, пред­принимаемые государством, усиливают негибкость экономики, а непродуманная дискретная фискальная кредитно-денежная поли­тика государства подрывает ее стабильность, усиливает цикличес­кие колебания.

В работе "Доводы в пользу гибких валютных курсов" Фридмен предлагает реформировать международную валютную систему. Зо­лото, считает он, — это всего лишь товар с определенным уровнем цены. Рекомендации Фридмена сводятся к следующему: 1) отмена фиксированной цены золота; 2) отмена законов, запрещающих в США частным лицам владеть золотом; 3) отмена золотого обеспе­чения внутреннего денежного обращения США; 4) продажа бан­ками США золота по рыночной цене на аукционах; 5) отмена офи­циальных фиксированных паритетов между долларом США и дру­гими валютами; 6) предоставление другим странам возможности поддерживать свою валюту по сравнению с долларом США. Боль­шинство из этих предложений были приняты правительством США и Международным валютным фондом. Сам Фридмен писал: "Что нам действительно необходимо, так это не тонкое управление эко­номикой, подобное действиям умелого водителя, плавными дви­жениями руля избегающего неровностей дороги, а способ, каким можно было бы удержать пассажира, наделенного властью опреде­лять денежную политику, от того, чтобы он не схватился за руль и не сбросил машину в кювет".

Не всегда и не во всем можно согласиться с монетаристами. Например, представление об инфляции как о чисто денежном фе­номене экономики, с которым поэтому легко справиться, доста­точно спорно. Инфляция в современных условиях — это результат деформации денежной системы.

Так или иначе у монетаристов много сторонников в разных стра­нах. Спорят о монетаризме и в России, где термин "монетаризм" едва ли не получил негативный оттенок в связи с неудачами про­водимых экономических реформ. По-видимому, дальнейшее разви­тие экономики будет определяться сочетанием монетарных и не­монетарных факторов. Монетарные контролируются Центральным банком и зависят от темпов роста денежной массы в обращении, которые приблизительно совпадают с динамикой роста кредитных вложений банка. Немонетарные факторы инфляции непосредствен­но не контролируются Центральным банком, а определяются струк­турными особенностями экономики, темпами дальнейшей либера­лизации цен, степенью монополизации хозяйства, возможностью трудовых коллективов и профсоюзов влиять на размеры зарплаты и т.д. Например, освобождение цен на энергоносители неизбежно приведет к новому повышению цен на все товары. Центральный банк не может предотвратить новый всплеск инфляции, но он мо­жет повлиять на сам уровень повышения цен.

Специфика экономики России переходного периода не позволяет использовать рецепты монетаризма полностью, однако неко­торые положения "денежного правила" Фридмена вполне приме­нимы к ней: ограничение участия Центрального банка в ликвида­ции денежных шоков путем выбрасывания денежных знаков на рынок вне связи с ростом реального валового национального про­дукта; усиление самостоятельности кредитных организаций, ослаб­ление слишком жесткой связи с Центробанком, которая превра­щает их в посредников между Центробанком и потребителями их услуг.

Вместе с тем отдельные положения монетаризма в российской экономике переходного периода неприменимы. Например, адапта­ция к "естественной безработице" в России представляет собой серьезную проблему, так как зачастую она сопряжена с необходи­мостью смены места жительства, профессии, с нежеланием согла­шаться на пониженную оплату труда. Кроме того, сам статус безра­ботного, получающего нищенское пособие по безработице, — это для россиянина грань физического и даже морального выживания, так как человек практически лишен выбора.

Таким образом, применение принципов монетаризма в совре­менной России требует взвешенного подхода.

4. "Молодые неоклассики". Р.Лукас и А.Лаффер

В 70-е годы XX в. появились сомнения в эффективности и кейнсианства, и монетаризма. Одним из усомнившихся был Роберт Лукас (р. 1937), профессор Чикагского университета, лауреат Нобе­левской премии по экономике⁸ (1995), автор теории рациональных ожидании, глава так называемой новой классической школы, член Ака­демии наук США, вице-президент Экономического общества.

Нобелевская премия была присуждена Р.Лукасу "за разработку и применение гипотезы рациональных ожиданий, которая привела к изменению макроэкономических анализов и углублению нашего понимания экономической политики". На присуждении было от­мечено огромное влияние разработанной Лукасом теории на мак­роэкономические исследования, способствовавшие быстрому и "революционному развитию экономической науки".

Суть теории Лукаса заключается в том, что люди ожидают опре­деленных результатов от политики государства в отношении заня­тости и производства. Если рыночная экономика и система цен су­ществуют в условиях совершенной конкуренции, то рынки быстро ("мгновенно") адаптируются, люди своим поведением на рынке нейтрализуют всякую систематическую политику государства по стабилизации. Таким образом, сторонники данной теории верят в коллективный смысл поведения экономических субъектов, но сама совершенная конкуренция нереальна.

В 60-х годах американский экономист Джордж Мут ввел в на­учный оборот термин "рациональные ожидания ". В отличие от адап­тивных ожиданий, которые складывались на базе прошлой эконо­мической информации и прошлого экономического опыта, рацио­нальные ожидания опираются и на прошлые данные, и на всю доступную современную информацию о состоянии экономики. Пер­вые модели рациональных ожиданий предложили Т.Сарджент и Н.Уоллес в книге "Теория рациональных ожиданий и экономичес­кая политика. Современная макроэкономика" (1989), Р.Лукас в книге "Исследование теории делового цикла" (1991), он же в рабо­те, написанной совместно с Т.Сарджентом, "Рациональные ожи­дания и экономическая практика" (1991). Сторонники этой теории объявили о создании новой классической макроэкономики, суть которой состоит "в приверженности общему равновесию и опти­мизированному стратегическому поведению"⁹.

Надежды на будущее важны для всех, кто принимает экономи­ческие решения — для компаний, организаций, в том числе и для отдельных семей. Еще несколько десятилетий назад соответствующие расчеты строились на произвольной и даже статической осно­ве. Например, ожидаемый уровень цен рассматривался как практи­чески неизменный. Авторы теории рациональных ожиданий счита­ют, что эта теория позволяет постоянно заглядывать вперед и соот­носить ожидания населения с изменяющейся информацией, опре­делять "самые эффективные статистические методы в деле оценки экономических взаимоотношений, для которых ожидания являют­ся ключевым компонентом".

Теория рациональных ожиданий предполагает, что люди наибо­лее оптимально используют имеющуюся в их распоряжении ин­формацию о проводимой экономической политике и в соответ­ствии с этим строят свои прогнозы. Томас Сарджент утверждает, что проводимая правительством денежная и бюджетно-налоговая политика дает людям повод в перспективе ожидать высокой инф­ляции. Впечатление, что инфляция имеет собственный внутренний импульс, обманчиво — на самом деле именно долгосрочная госу­дарственная политика, которая сопровождается крупными бюджет­ными дефицитами и увеличением выпуска денег в обращение, по­рождает инфляционную инерцию. Следовательно, считает Т.Сарджент, экономическая политика правительства должна измениться, должны быть определены и обнародованы пределы дефицита госу­дарственного бюджета. Только тогда население будет больше дове­рять правительственной политике, его инфляционные ожидания будут уменьшаться, что, в свою очередь, повлияет на выбор между инфляцией и безработицей в краткосрочном периоде.

Теория рациональных ожиданий, как и всякая экономическая теория, не может претендовать на абсолютную достоверность, ведь никогда нельзя предугадать, какие программы правительства вызо­вут у населения большее доверие. Кроме того, надо иметь в виду, что доступность информации будет различной для рядового потре­бителя и для правительственного чиновника. Наконец, нельзя пред­сказать, через какой промежуток времени до потребителя и произ­водителя дойдет необходимая экономическая информация. Следо­вательно, в этой теории слишком много субъективных моментов, которые не всегда поддаются учету и измерению.

К современным неоклассикам мы относим и авторов теории предложения — А.Лаффера, Р.Барроу, П.Эванса, М.Фелдстайна, Дж.Эллиота и др. Направление, в рамках которого разрабатывалась теория предложения, оформилось как школа макроанализа на ру­беже 70—80-х годов в США и Англии. Его представители считают, что стимулирование спроса заведомо не приведет к хорошим дол­госрочным результатам, поэтому государство должно переориен­тировать свою политику на поощрение накопления капитала, ин­вестиций в частном бизнесе, для чего в первую очередь нужно сни­зить налоги с предприятий. Снижение налогов, по мнению авторов теории предложения, не должно привести к росту дефицита гос­бюджета. Наоборот, в ответ на дополнительные стимулы в виде сни­жения налогов и общей активизации рыночного механизма пред­приятия будут резко наращивать свое производство, а масса нало­говых поступлений увеличится, несмотря на уменьшение ее нор­мы.

Рис. 11. Кривая А.Лаффера

Один из создателей этой теории, Анри Лаффер, иллюстрирует свои идеи с помощью кривой, названной его именем (рис. 11). На графике вправо по горизонтальной оси отложен размер налоговой ставки государства; вверх по вертикальной — размер налоговых до­ходов государственного бюджета. Вначале, по Лафферу, повышая норму налогообложения, государство увеличивает массу своих до­ходов, но это имеет место лишь до определенной точки (на графи­ке — точка с). После ее прохождения дальнейшее повышение нало­гообложения ведет к уменьшению массы налоговых поступлений вследствие резко отрицательного воздействия чрезмерно высоких налогов на экономическую активность частного сектора. Поэтому снижение налоговой ставки, показанное на отрезке кривой Лаффера слева от точки с, вызовет не сокращение (или кратковремен­ное сокращение), а увеличение массы налоговых доходов государ­ства и приведет к сокращению дефицита госбюджета. Точка с соот­ветствует максимальному размеру налоговых поступлений в бюд­жет государства (это наблюдается при ставке налога примерно в 45%). Точки а и b указывают на одинаковые доходы. В точке b ставка налога равна примерно 60%, но доходы государства соответствуют точке а, где ставка налога равна приблизительно 35%. Отрезок a₁b₁ на оси ординат соответствует величине налогов, которые бюджет государства недополучил. Это потери и производителей, и потреби­телей (производство сокращается с точки b₁ до точки а₁ на оси абсцисс).

На базе данных американской статистики Лаффер рассчитал, что когда налоговая ставка превышает 50%, резко снижается дело­вая активность в отрасли. Это и заставило американское правитель­ство провести в 1986 г. налоговую реформу: предельная ставка процента была понижена с 46 до 34%. В России, так же как и в других странах, чрезмерно высокие налоги, которые должны платить про­изводители, оборачиваются потерями доходов государственного бюджета, производители стремятся скрывать свои доходы от нало­гообложения. Именно поэтому в нашей стране сейчас так остро стоит вопрос о новом, более мягком налоговом законодательстве.

Однако, как пишет шведский экономист Клас Эклунд ¹⁰, кривая Лаффера не дает ответа, при каком размере ставки налога положе­ние верно. Для разных стран оптимальными будут разные уровни ставки налога, так как у них разная структура и разная доля госу­дарственного сектора. Сторонники данной теории убеждены в том, что если резко уменьшить долю государственного сектора, то част­ный бизнес сумеет обеспечить и высокую занятость, и экономи­ческий рост, т.е. государственный сектор эти экономисты воспри­нимают как препятствие для роста производства в частном секторе.

Практика показала, что надежды на бурный рост инвестиций и соответствующий рост валового национального продукта при сни­жении налогов, которые питали в США, не оправдались в полной мере, поскольку увеличение ВНП было не слишком велико и выз­вало лишь небольшой рост государственных доходов. В то же время возникли новые проблемы. Для состоятельных налогоплательщи­ков снижение налогов было благом, но те, кто зависит от прави­тельственных программ социальной помощи (талоны на питание, школьные завтраки и т.п.), испытали шок.

5. Модели экономического роста

В 60—70-е годы XX в. внимание общества привлекли разрабаты­вавшиеся в рамках неоклассических теорий модели экономическо­го роста, авторы которых, широко используя математический ап­парат, пытались решить проблемы потенциального и устойчивого роста экономики, определить условия достижения динамического равновесия. Главное в этих моделях — поиск способов достижения цели оптимального роста.

Данный подход характерен и для нашей страны: российские экономисты успешно разрабатывают модели межотраслевого ба­ланса, на базе которых рассчитывают межотраслевые пропорции, валовой и конечный продукт, личное и производственное потреб­ление. Преимуществом моделей межотраслевого баланса является их динамический характер. Модели экономического роста, разра­батываемые на Западе, сначала носили статический характер, были лишь двухотраслевыми, потом в них стали вводить некоторые ре­альные факторы, влияющие на экономический рост (деньги, ак­ции, финансовые активы). Позднее в эти модели наряду с чисто экономическими характеристиками начали вводить и социальные, и институциональные факторы.

Модели данного типа состоят из трех подсистем: из домашнего хозяйства, сферы предпринимательства и государственного секто­ра. В этом случае модели обогащаются за счет проникновения в них отдельных кейнсианских, монетарных и других концепций. Боль­шой вклад в развитие моделей экономического роста внесли рабо­ты американцев Дж. фон Неймана, В.Фелпса ("Золотое правило экономического роста", 1961), Р.Дорфмана, П.Самуэльсона, Р.Солоу ("Линейное программирование и экономический анализ", 1958), голландца Я.Тинбергена ("Математические модели экономическо­го роста", 1962) и др. Появляются и модели смешанного типа, в которых синтезированы теории потребления, капитала, денег, за­нятости и т.д. Эти модели получили название гамильтоновской эко­номики (в экономическую теорию привнесен принцип детермини­рованности движения в физике). В них широко используются также элементы теории принятия решений и теории игр. Таким образом, совершенствуется аппарат исследования, расширяется содержание моделей.

Большой интерес представляет аппарат производственных функций, с помощью которого определяется зависимость общей вели­чины национального продукта (национального дохода) от затрат капитала, труда, земли. Производственная функция в общем виде выглядит так:

Y= KdY/dK+ LdY/dL+ N dY/dN,

где Y — стоимость произведенного продукта (национального дохода); К, L, N — затраты соответственно капитала, труда, земли; dY/dK, dY/dL, dY/dN — частные производные, определяющие пре­дельные продукты капитала, труда, земли.

Общий вид формулы явно указывает на теорию трех факторов производства Ж.Б.Сэя и теорию производительности трех факторов Дж.Б.Кларка. Следует заметить, что с помощью данной функ­ции может быть описан процесс создания потребительной стоимос­ти, но она непригодна для анализа источников стоимости. Кроме того, производственная функция в таком виде предполагает беско­нечную делимость каждого фактора и возможность изменения вы­пуска товаров при бесконечно малом изменении любого фактора, а также независимость факторов. Предельный продукт каждого факто­ра определяется его нормальным, естественным уровнем, который складывается в условиях свободной конкуренции.

Наиболее распространенный вид производственной функции — функция Кобба—Дугласа, названная по имени ее создателей. Аме­риканский экономист Пол Дуглас еще в 1927 г. заметил, что рас­пределение национального дохода между трудом и капиталом мало изменяется во времени, т.е. с ростом производства и рабочие, и собственники капитала равным образом пользуются благами про­цветающей экономики. Перед Дугласом встала задача определения причин такого постоянства долей факторов производства. Он обра­тился к математику Чарльзу Коббу, чтобы тот отыскал функцию со свойствами постоянных долей факторов производства при условии, что факторы производства всегда получают свои предельные про­дукты. Такая функция получила следующее выражение:

Y= a₁ Ka₂ La₃ ,

где а₁ — коэффициент пропорциональности; a₂ a₃ — коэффици­енты эластичности выпуска товаров по затратам капитала и труда.

Данная функция строится при предположении об абсолютной взаимозаменяемости труда и капитала, о постоянной отдаче каждой единицы любого фактора.

Возможны следующие варианты использования функции Коб­ба—Дугласа:

а) а₂ + а₃ = 1 — неизменная эффективность факторов производ­ства;

б) а₂ + а₃ > 1 — растущая эффективность факторов производ­ства;

в) а₂ + а₃ < 1 — падающая эффективность факторов производ­ства.

Более поздние исследования, проводившиеся в США в 1948— 1989 гг., подтвердили постоянство распределения национального дохода. Отношение дохода труда к доходу капитала оставалось в границах от 2 до 3. (Доход труда — это зарплата наемных работни­ков, а доход капитала — это прибыли корпораций, за вычетом налогов, рентного дохода и амортизации, без дохода самих соб­ственников, так как последний представляет собой комбинацию трудового дохода и дохода капитала.)

Дальнейшая модификация производственной функции Кобба— Дугласа связана с явным учетом в ней влияния научно-техничес­кого прогресса. Один из возможных видов таких функций — произ­водственная функция Тинбергена, в которой НТП учитывается через показательную функцию:

Y=a₁ Ka₂ L 1 -a₂ R^rt,

где r — коэффициент эластичности выпуска продукции в зави­симости от НТП.

Ян Тинберген считает основными параметрами экономического роста норму отдачи по приросту продукции и долю чистых инвес­тиций. Эти параметры не произвольны, они зависят от техническо­го прогресса, системы экономических отношений, намечаемых изменений в структуре производства и конъюнктуры мирового рынка. Капитал Тинберген полагает единственным ограниченным факто­ром.

Российскийученый Леонид Витальевич Канторович ( 1912—1986) в своей работе "Оптимальные решения в экономике" (1972) рас­сматривает экономический рост на базе линейно-программной модели, которая основана на оптимизации производственного про­цесса