Явление умершей матери

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ В СОВРЕМЕННОЙ ГРЕЦИИ.

Около четырех лет тому назад нам позвонили с просьбой приобщить Святых Таин одну пожилую женщину, вдову, живущую в пригороде Афин. Она была старостильница и, будучи почти совсем прикована к постели, не могла бывать в церкви. Хотя обычно мы не совершаем таких треб вне монастыря и направляем людей к приходскому священнику, тем не менее в этом случае у меня было какое-то чувство, что я должен идти, и, приготовив Святые Дары, я отправился из монастыря. Я обнаружил больную, лежащую в бедной комнатке: не имея своих средств, она зависела от соседей, которые приносили ей еду и другие необходимые вещи. Я поставил Святые Дары и спросил ее, хочет ли она в чем-нибудь исповедаться. Она ответила: "Нет, за последние три года на моей совести ничего нет, что уже не было бы исповедано, но есть один старый грех, о котором я хотела бы рассказать вам, хотя и исповедовала его многим священникам". Я ответил, что, если она уже исповедовала его, ей не следует делать этого снова. Но она настаивала, и вот что она мне рассказала.

Когда она была молода и только что вышла замуж, лет 35 тому, она забеременела в тот момент, когда ее семья была в очень тяжелом положении. Остальные члены семьи настаивали на аборте, но она отказалась наотрез. Всё же в конце концов она поддалась на угрозы свекрови, и операция была сделана. Медицинский контроль подпольных операций был очень примитивным, в результате чего она получила серьезную инфекцию и через несколько дней умерла, не имея возможности исповедать свой грех.

В момент смерти (а это было вечером) она почувствовала, что душа ее -- Отделяется от тела так, как обычно это описывают: душа ее оставалась поблизости и смотрела, как тело обмывают, одевают и укладывают в гроб.

Утром она последовала за процессией в церковь, наблюдала за отпеванием и видела, как гроб поставили в катафалк, чтобы отвезти его на кладбище. Душа как бы летала над телом на небольшой высоте. Вдруг на дороге появились два, как она описывала, "Диакона" в блистающих стихарях и орарях. Один из них читал свиток. Когда автомобиль приблизился, один из них поднял руку, и автомобиль -- замер. Шофер выбрался, чтобы посмотреть, что случилось с мотором, а тем временем

Ангелы начали беседовать между собой. Тот, который держал свиток, содержавший, несомненно, список ее грехов, оторвался от чтения и сказал: "Жаль, в ее списке - есть очень тяжелый грех, и она предназначается Аду, потому что не исповедала его"

-- "Да, - сказал второй, - но жаль, что она должна быть наказана, потому что она не хотела этого делать, а ее заставила семья". "Очень хорошо, - ответил первый, - единственное, что можно сделать, -- это отослать ее обратно, чтобы она могла -- Исповедать свой грех и покаяться в нем".

При этих словах она почувствовала, что ее тащат обратно в тело, к которому она в этот момент чувствовала неописуемое отвращение и омерзение. Спустя мгновение она очнулась и начала стучать изнутри гроба, который уже был закрыт. Можно вообразить последовавшую за этим сцену. Выслушав ее историю, которую я изложил здесь вкратце, я преподал ей Святое Причастие и ушел, славя Бога, даровавшего мне услышать это...

Я учился в университете стипендиатом. Моя мать имела тринадцать детей. Отец был не от мира сего – жили мы бедно. По окончании университета меня загнали, как говорится, в медвежий угол, отрабатывать учебу и стипендию, в местность, где свирепствовал сыпной тиф. В это время смертельно заболела моя мать. Я получил об этом телеграмму, но меня домой не отпустили. У постели умирающей матери сидела моя старшая сестра Татьяна, которая уже была невестой. Мать обратилась к дочери с просьбой: «Похорони меня в моём венчальном платье, оно освященное. В нём я в церкви венчалась, в нем и в гроб хочу лечь. Дочь зарыдала: «Мамочка не умирайте, я невеста, а у нас столько малых братьев и сестёр!» -- Такова воля Божия, не горюй, господь не оставит и поможет. Исполни же мою просьбу о платье. – не сомневайтесь мама, всё исполню.

Через несколько дней мать умерла. Мне опять прислали телеграмму, но из-за усилившейся эпидемии сыпного тифа, меня как врача и бывшего стипендиата, опять не пустили домой на похороны матери.

Я попал домой через два месяца. Иду по нашему садику. Лето, солнце светит, два часа дня. Иду и думаю: «Как там Таня справляется с хозяйством, слушаются ли её младшие братья и сёстры? Как там папа? Трудно ему теперь и здоровьем он слаб. А о матери в эти минуты я и не думал.

Вдруг, вижу, прямо по дорожке мне навстречу -- идет моя мать. Что это галлюцинация? Иллюзия? Мне мерещится? Я хлопнул себя по лбу. Нет, живая, и приближается ко мне. Оставался один шаг расстояния до неё.

Я остановился в изумлении, а мама заговорила: «Сережа. – Мама, вы же умерли… Это ничего не значит, Серёжа, я теперь более чем жива, нежели тогда, когда была с вами. Я не просто к тебе явилась. Господь разрешил мне это. Мне жаль Таню. Не исполнила она моего последнего желания, хотя и обещала, -- не похоронила меня в моём венчальном платье. Жаль ей его стало. Я боюсь за её душу. Скажи ей, чтобы сегодня же это платье было отдано нищему. Не думай сынок, что я нуждаюсь в этом платье. Нас ТАМ одевают каждого по разному в зависимости от нашей веры и добрых дел, сделанных нами во время земной жизни. – Мама, какое платье? Не понимаю. Вы умерли, а я живую вас вижу. Я наверное сошел с ума. – Не беспокойся Серёжа, не волнуйся, -- ведь я жива на самом деле, умерло только моё тело, да и то временно, до общего Воскресения. А насчет платья тебе Таня сама скажет. Только ты ей передай мой разговор с тобою. Скажи ей, что я её прощаю, но платье пусть сегодня же будет отдано нищим.

Ласково взглянула на меня мать, перекрестила меня большим крестом и еще сказала: «Вот возмужаешь, женишься, дети будут воспитай их в вере Православной, в любви к Богу и к Церкви. Кому Церковь не мать -- тому Бог не Отец». Ещё раз перекрестила меня и стала невидима.

Я взволнованно вошел в дом и поспешил в комнату Тани: «Таня я сейчас видел нашу маму, маму живую, и говорил с ней». – Как живую? Как говорил? Наверно во сне видел? И я два раза её во сне видела. – Да нет, наяву. Вот сейчас, здесь, в нашем саду, на дорожке встретил. И вот что меня удивило: она сказала, что ты не исполнила её последнее желание – лечь в гроб в венчальном платье, а одела на неё другое. Неужели это так и было? Таня побледнела и заплакала. – Не плачь, мама велела сказать тебе, что прощает тебя. Но чтобы её венчальное платье было сегодня же отдано нищим.

-- Да как же мы отдадим нищим – если ни один нищий к нам не заходит. Все вокруг знают как мы бедны. Отец болеет. Мы в долгах. Я едва справляюсь с хозяйством. – Нет Таня, если мама распорядилась сегодня отдать, значит придет к нам какой-нибудь бедняк. Вынимай из сундука венчальное платье. Таня вынула и положила на стол. Не прошло и двух часов, как раздался стук в дверь. Вошел престарелый старичок и со слезами в глазах сказал: «Пожертвуйте ради Христа на бедную невесту, что-нибудь из одежды. Не во что её одеть, чтобы венчать. Правнучка она моя. Тотчас же было отдано бедняку венчальное платье.