Односторонний отказ от исполнения договора и соглашение сторон о его расторжении или изменении

 

Отличительной чертой соглашения о расторжении договора является наличие общей согласованной воли его участников. В связи с этим Г.Ф. Шершеневич выделял три существенных момента:

1) согласованная воля сторон. Согласие заключается в соответствии, а не в однородности содержания их воли. Воля партнеров должна соответствовать одна другой, если не во всех, то в существенных моментах, т.е. таких, отсутствие которых устраняет саму возможность соглашения;

2) взаимное познание этой воли. Недостаточно существования согласованной воли двух или более лиц Соглашение предполагает взаимное познание этой воли, т.е. усвоение одним лицом содержания воли другого;

3) содержание воли сторон должно иметь юридическую цель, т.е. воля должна быть направлена на прекращение юридических отношений*(729).

В соответствии с п. 1 ст. 450 ГК изменение и расторжение договора по соглашению сторон возможны, если иное не предусмотрено Гражданским кодексом, другими законами или договором. Как указывает Б.Л. Хаскельберг, в данном случае "иное" прежде всего означает возможность изменения и расторжения договора не только по соглашению сторон, но и в одностороннем порядке*(730). Такая возможность как раз и предусмотрена для случаев одностороннего отказа от исполнения договора.

Реализация предусмотренной договором возможности отказаться от его исполнения и сам односторонний отказ иногда рассматривается как своеобразный случай изменения или расторжения договора по соглашению сторон*(731). Действительно, если право на отказ от исполнения договора предусмотрено договором, то отказ от исполнения, строго говоря, не является односторонним, поскольку реализуется возможность прекращения обязательства, согласованная ранее обеими сторонами. По мнению К.Е. Чистякова, отказ от исполнения в любом случае выступает самостоятельным основанием изменения и расторжения договора, и правовые последствия наступают с момента отказа от исполнения, а не с момента заключения соглашения о возможности такого отказа. Под соглашением сторон об изменении или расторжении договора, таким образом, он понимает только соглашение, непосредственно изменяющее или прекращающее обязательство*(732).

Приведенное рассуждение представляется не совсем верным. Дело в том, что в случае, когда стороны имеют возможность оговорить право применения одностороннего отказа от исполнения договора при возникновении интереса у одной из сторон договора в процессе его исполнения уже на стадии заключения договора (ст. 310 ГК РФ) в случае, если обе стороны договора профессионально занимаются предпринимательской деятельностью, одностороннее применение отказа от исполнения договора прекращает исполнение договорных обязательств под отлагательным условием возникновения такого интереса.

И.Б. Новицкий полагал, что "наступление отменительного условия... действует автоматически, само собой... Эта автоматичность прекращения юридических последствий позволяет разграничить наступление отменительного условия и осуществление права отступления... когда действие договора прекращается не наступлением известного факта, которое служит основанием для наступления, а выражением "воли данного лица"*(733). В этом случае прекращение договорных отношений происходит путем применения одностороннего отказа от исполнения договора, а не путем прекращения обязательства наступлением отменительного условия.

В общем праве основой соглашения о расторжении или изменении договора также признается отказ сторон от возникших из договора прав. При этом имеется в виду взаимный отказ сторон от прав по договору и, следовательно, взаимное освобождение от неисполненных, но подлежащих исполнению обязательств, что рассматривается в качестве своего рода встречного удовлетворения. Поэтому если договор полностью исполнен одной стороной и нет прав и обязанностей, служащих предметом взаимного отказа, прекращение договорного обязательства происходит иными способами, в том числе соглашением о замене исполнения*(734). В этом случае речь идет согласованной воле сторон договора ("взаимный отказ", "встречный отказ"), а не одностороннем действии по прекращению договорных отношений.

В. Ансон отмечает, что в англо-саксонском праве стороны договора "могут договориться, что в случае выполнения или невыполнения определенных условий или при наступлении определенных событий они будут взаимно освобождены от их обязательств. В некоторых случаях такое прекращение является автоматическим. В других случаях оно имеет место по усмотрению сторон..."*(735). В американском праве прекращение договорного обязательства по соглашению сторон понимается как освобождение сторон от всех обязанностей по договору. Соглашение о прекращении договора определяется соответственно либо как соглашение, аннулирующее договор, либо как соглашение об отказе от осуществления возникших из договора прав, либо как новация. Соглашение о прекращении договора не имеет исковой защиты, если оно не опирается на встречное удовлетворение*(736).

В праве Франции данная правовая конструкция расценивается в качестве особого способа прекращения обязательств по соглашению сторон*(737).

В связи с тем, что соглашение сторон о расторжении или изменении договора и односторонний отказ от его исполнения являются основаниями расторжения договора (ст. 450 ГК РФ), они имеют как общие черты, так и отличия, которые определяются их правовой природой.

Как основания расторжения и изменения договора, являющиеся элементами института расторжения и изменения договора (гл. 29 ГК РФ), односторонний отказ от исполнения договора и соглашение сторон о его расторжении объединяет их одинаковая направленность на прекращение или изменение договорных отношений. И тот, и другой способ расторжения договора выполняют функцию защиты гражданских прав (в соответствии со ст. 12 ГК РФ) и имеют в основе своего применения интерес стороны договора.

Однако при одностороннем отказе от исполнения договора для его расторжения или изменения необходимо и достаточно, чтобы этот интерес имела лишь одна сторона договора, которая нормами права управомочена на прекращение договорных отношений в одностороннем порядке. При соглашении сторон воли сторон договора должны быть согласованы. Таким образом, необходимость согласования воль сторон договора при заключении соглашения о его расторжении или изменении является реализацией принципа свободы договора, в то время как в основе использования возможности одностороннего отказа от исполнения договора лежит принцип автономии воли. В связи с односторонним характером отказа от исполнения договора он представляет собой одностороннюю сделку, тогда как соглашение сторон является примером двух- или многосторонней сделки.

Квалификация одностороннего отказа в качестве односторонней сделки определяет особенности элементного состава правоотношения при его применении. В отличие от соглашения сторон при одностороннем отказе от исполнения договора управомоченная на отказ сторона договора обладает субъективным правом, в котором доминирует правомочие на активные действия (право прекращать в одностороннем порядке права и обязанности сторон договорного правоотношения). Этому правомочию соответствует обязанность пассивной стороны отказа не препятствовать реализации этого правомочия.

При соглашении сторон договора динамика правоотношения практически повторяет правовую конструкцию по заключению договора: оферта - акцепт. Именно поэтому соглашение сторон базируется на принципе свободы договора. Согласование воль есть существенное отличие соглашения сторон от одностороннего отказа от исполнения договора.

Следует признать, что в некоторых случаях не всегда однозначно можно отделить отказ от исполнения договора от соглашения сторон. Например, прекращение обязательства должника прощением долга представляет собой отказ кредитора от своего права. Г.Ф. Шершеневич, характеризуя соглашение сторон как способ прекращения обязательства, определял этот случай как разновидность договора дарения, который имеет своим результатом обогащение должника*(738). По мнению Д.И. Мейера, договор о сложении долга выступает в двояком виде: по соглашению кредитор отказывается искать удовлетворения по обязательству, которое, тем не менее, существует, либо соглашение заключается именно с целью прекратить прежнее обязательство*(739). В первом случае кредитор исполнил обязательство и прощает долг. Во втором случае речь не идет об освобождении от исполнения, следовательно, подразумевается, что обе стороны не исполнили своих обязательств.

Односторонний характер прощения долга всегда сводился к желанию исследователей придать ему значение одностороннего отказа от исполнения обязательства. Так, например, В.И. Синайский, называя данный институт "отречением кредитора от своего обязательственного права", подчеркивал односторонний характер данного действия, не требующего согласия должника*(740). С.С. Алексеев также полагает, что прощение долга представляет собой одностороннюю сделку*(741). Действительно, односторонний характер действия, качественная его характеристика (отказ), его направленность на прекращение договорного отношения во многом определяют схожесть одностороннего отказа от исполнения договора и прощения долга. Лишь анализ содержания правоотношения этих правовых явлений позволяет отделить одно от другого.

При прощении долга кредитор действительно отказывается от своего права требования исполнения. Именно это является существенным отличием от одностороннего отказа от исполнения договора, в котором управомоченная сторона договора отказывается не от права требования, а от исполнения обязательств. Другим существенным отличием одностороннего отказа от исполнения договора от прощения долга является возможность осуществления отказа как кредитором, так и должником, в то время как при прощении долга действия по отказу может совершать только кредитор.

Кроме того, в настоящее время ряд ученых придерживаются той точки зрения, что прощение долга опосредуется соглашением между должником и кредитором на безвозмездной или возмездной основе*(742), а следовательно, подразумевает согласование воль сторон договора, что также коренным образом отличает односторонний отказ от исполнения договора от прекращения обязательства прощением долга.

В этом смысле в юридической доктрине нет до сих пор единого мнения по поводу правовой природы прощений долга. Представляется, что анализ отказа от договора дарения может пролить свет на решение этой проблемы.

Договор дарения - это исключение из общего правила, содержащегося в ст. 310 ГК РФ, устанавливающего недопустимость одностороннего прекращения гражданско-правового обязательства. Пункт 1 ст. 573 ГК РФ, являясь специальной нормой по отношению к ст. 310 ГК РФ, устанавливает, что одаряемый вправе в любое время до передачи ему дара от него отказаться. В этом случае договор дарения считается расторгнутым.

Следует обратить внимание на то, что момент передачи дара в данной правовой норме следует рассматривать не как условие, при котором возникает возможность отказа от принятия дара одаряемым, а как конструкцию договора дарения, при которой отказ становится невозможным, а именно: если договор дарения реальный, то отказ от его исполнения одаряемым невозможен, и наоборот, такой отказ от исполнения договора может применяться одаряемым при консенсуальном варианте договора дарения (обещании дарения), когда одаряемый еще не вступил в права собственности на предмет дарения.

М.Г. Пискунова подчеркивает, что дарение - это двусторонняя сделка, для заключения которой обязательны воля и согласие двух сторон договора - дарителя (на передачу дара) и одаряемого (на принятие). Обещание дарения, напротив, - односторонняя сделка, которая связывает только обещавшего (п. 2 ст. 572 ГК РФ). До передачи дара одаряемый вправе отказаться от дарения, отказ от принятия дара - это тоже односторонняя сделка*(743).

Дарение - это односторонне-управомочивающая сделка. При ее совершении одаряемый отказывается не от исполнения, а, так же как и в случае прощения долга, от своего права требования. Поэтому отказ от договора дарения нельзя относить к разновидности одностороннего отказа от исполнения договора, поскольку он имеет все признаки прощения долга.

Действительно, согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ договор дарения - консенсуальный договор (т.е. двусторонняя сделка), а п. 2 ст. 572 характеризует обещание дарения как одностороннюю сделку. Однако при этих двух различных видах дарения одаряемый имеет объективное право требования предмета дарения от дарителя. В.В. Витрянский отмечает, что договор обещания дарения порождает одностороннее обязательство дарителя передать объект дарения одаряемому и корреспондирующее данному обязательству право одаряемого требовать от дарителя передачи дара*(744). Следует добавить, что при консенсуальном договоре дарения даритель в силу объективной обязанности должен передать предмет дарения, а одаряемый правомочен требовать от него этой передачи дара.

Таким образом, одаряемый независимо от вида консенсуального дарения обладает объективным правом на требование от дарителя передачи предмета дарения и в соответствии с этим также имеет право от этого права отказаться.

В строгом смысле отказ одаряемого от принятия дара при обещании дарения нельзя относить к отказу от исполнения договора, поскольку обещание дарения - не договор. Однако при обещании дарения, так же как и в консенсуальном варианте договора дарения, одаряемый, отказываясь от исполнения договора (т.е. от принятия предмета дарения), отказывается от своего права, что является реализацией принципа автономии воли, поскольку в договоре дарения предусматривается, что передача одаряемому подаренного имущества или прав требует согласия последнего на принятие дара, а при обещании дарения воля одаряемого вообще не учитывается.

Предоставление сторонам договора возможности его расторжения по обоюдному согласию - соглашением сторон (п. 1 ст. 450 ГК РФ) является существенным достижением российского гражданского законодательства. Концепция совершенствования общих положений обязательственного права России*(745) рассматривает соглашение о расторжении или изменении договора в качестве двух- или многосторонней сделки (договора), поэтому оно должно соответствовать общим правилам о совершении сделок (гл. 9 ГК РФ) и о заключении договоров (гл. 27 ГК РФ). Авторы Концепции отмечают, что "наделение сторон правом по собственной воле не только заключать договор, но и определять его дальнейшую судьбу, в том числе по соглашению между собой решать вопросы, связанные с его расторжением или изменением отдельных условий договора, является одним из выражений принципа свободы договора". Это положение подтверждается и позицией ВАС РФ, который в решении по одному из дел указал, что "принцип свободы договора позволяет его сторонам своим соглашением изменить или расторгнуть договор (ст. 450 ГК РФ). При расторжении договора обязательства сторон прекращаются (п. 2, 3 ст. 453 ГК РФ) с момента заключения соглашения сторон о расторжении договора, если иное не вытекает из соглашения"*(746).

Возможность прекращения договорного обязательства соглашением сторон в отечественном законодательстве предусмотрена в рамках института изменения и расторжения договора (п. 1 ст. 450 ГК РФ). ГК РФ не использует термин "аннулирование договора", оперируя в отношении договорных обязательств понятием "расторжение". Это имеет существенное значение, так как категория "аннулирование договора" достаточно широко используется как в законодательстве стран общего права, так и в государствах с континентальной системой права. Российское гражданское законодательство жестко дифференцирует прекращение обязательств и признание сделок недействительными в качестве различных способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ). В то же время в различных нормах зарубежного законодательства аннулирование договора используется и в том и в другом качестве. Поэтому в странах с англо-саксонской системой право аннулирования договора имеет жесткие ограничительные рамки.

Например, К. Осакве указывает, что в странах с англо-саксонской системой права после заключения договора контрагенты вправе заключить новое соглашение об изменении условий существующего договора или о прекращении обязательства по старому договору. Их свобода при заключении данного нового договора ограничивается надзорными доктринами. Цель этих ограничений сводится к одному - заставить контрагентов оставаться в законных рамках при достижении нового соглашения относительно условия изменения существующего договора или прекращения обязательства по нему*(747). В частности, в случае, если договор не затрагивает интересы третьих лиц и ни одна сторона еще не исполнила полностью свое обязательство по данному договору, контрагенты могут прекратить действие договора обоюдным аннулированием, которое оформляется в виде соглашения об обоюдном аннулировании основного договора.

В ряде европейских государств аннулирование договора также осуществляется во внесудебном порядке. Согласно § 143 Гражданского уложения Германии любое оспаривание сделки осуществляется заявлением, обращенным к ответчику. Статья 98 (1) Закона об Общей части ГК Эстонии 2002 г. устанавливает, что "аннулирование сделки производится подачей заявления другой стороне. При отсутствии другой стороны аннулирование сделки производится подачей заявления, направленного общественности". Подобные правила действуют в ряде штатов США*(748), а также в нормах европейского права, в котором для аннулирования договора достаточно простого уведомления (by notice) об этом другой стороны (ст. 3.14 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 г., ст. 4:113 Принципов Европейского договорного права)*(749). В международной практике участник договора, считающий, что у него имеется основание аннулировать договор вследствие его существенного нарушения другой стороной, должен, как правило, заблаговременно в письменной форме уведомить другого участника о мерах, которые он намерен предпринять в отношении договора*(750).

В данном случае применение термина "аннулирование" используется как аналог отечественного расторжения договора и эквивалентный ему способ защиты прав. Такие варианты сделок, имеющих целью прекращение договорных отношений, соответствуют существующим в российском законодательстве основаниям расторжения договора - соглашению сторон, судебному решению и одностороннему отказу от его исполнения.

Модель защиты прав на будущее время стороны договора могут согласовать уже при его заключении, определив в условиях основного договора процедуру его изменения или расторжения, в том числе и путем его аннулирования. В данном случае речь идет об установлении права на одностороннее изменение или расторжение договора, установленное сторонами в качестве нормы договора (п. 3 ст. 450 ГК РФ), что является аналогом одностороннего отказа от исполнения договора, а не вариантом соглашения об изменении или расторжении договора.

Основное отличие взаимного аннулирования договора от соглашения сторон о его расторжении заключается в правовых последствиях такой сделки. ГК РФ не оперирует понятием "аннулирование договора", однако это не означает невозможность его применения в отечественном гражданском обороте, так как эта категория является весьма распространенной в нормах международного права, которое, как известно, составляет часть правовой системы России. Однако презумпция общего запрета возврата исполненного по договору при его изменении или расторжении (п. 4 ст. 453 ГК РФ) не соответствует международно-правовым нормам, в соответствии с которыми стороны аннулированного договора обязаны вернуть все полученное ими по этому договору, а при невозможности такого возврата в натуре осуществить денежную компенсацию стоимости полученного. Такое установление законодателя К.И. Скловский объясняет тем, что "с точки зрения гражданского оборота была бы полной катастрофой возможность аннулирования договоров по причине их невыгодности для одной из сторон. Это означало бы немедленный крах всей экономической жизни, а значит - и существования общества"*(751).

Следует заметить, что надзорные доктрины общего права, касающиеся изменения и прекращения договора, также не предполагают возможности применения реституционных требований при обоюдном аннулировании договора. К. Осакве указывает, что "контрагенты могут прекратить действие договора обоюдным аннулированием, лишь, если он не затрагивает интересы третьих лиц (mutual rescission) и ни одна сторона еще не исполнила полностью свое обязательство по данному договору; если одна сторона уже исполнила полностью свое обязательство по договору, соглашение об обоюдном аннулировании основного договора считается недействительным, так как сторона, которая уже исполнила свое обязательство по основному договору, не получила никакого встречного удовлетворения от другой стороны по новому соглашению"*(752).

В случае просрочки должника непосредственно в силу закона или в случае неисполнения должником своего обязательства в течение срока, который был ему предоставлен в письменном требовании, поставившем его в просрочку, договор может быть аннулирован или расторгнут во внесудебном порядке (ст. 1605 ГК Квебека). При этом аннулированный договор считается никогда не существовавшим, а каждая из сторон обязана в этом случае вернуть другой стороне все предоставления, полученные по договору. Расторгнутый договор перестает существовать, но только на будущее (ст. 1606 ГК Квебека). Здесь данная юридическая конструкция скорее ближе к неосновательному обогащению, ибо аннулированный договор признается никогда не существовавшим, что напоминает один из известных случаев неосновательного обогащения - отпадение основания приобретения*(753).

Кроме того, одностороннее расторжение (аннулирование) договора истцом в результате существенного нарушения договора обогащенным ответчиком в англо-саксонском праве является одним из оснований неосновательности обогащения*(754). Н.В. Рабинович полагала, что в результате совершения недействительной сделки "возникает определенное правоотношение". Автор отмечала, что "ничтожные сделки, также как и оспоримые, нуждаются в объявлении их недействительными компетентным органом (судом, арбитражем)", именно "аннулирование служит основанием для изъятия полученного по сделке"*(755).

ГК РФ не предусматривает возможность реституции при изменении или расторжении договора. Возврат исполненного в этих случаях может быть осуществлен следующими путями: установлением такого условия соглашением сторон о его расторжении или изменении (п. 1 ст. 450 ГК РФ), в случаях, предписываемых законом (например, п. 3 ст. 488 ГК РФ), путем предъявления требования в судебно-претензионном порядке при существенном нарушении договора одной из его сторон (п. 5 ст. 453 ГК РФ) и путем предъявления требования судебной защиты по признакам неосновательного обогащения (подп. 3 ст. 1103 ГК РФ). Схожего мнения придерживается и С.В. Сарбаш, указывая, что "аннулированный договор считается никогда не существовавшим, а каждая из сторон обязана в этом случае вернуть другой стороне все предоставления, полученные по договору, а расторгнутый договор перестает существовать, но только на будущее"*(756).

Если считать аннулирование договора разновидностью признания договора недействительным, то становится очевидным, что понятие "аннулирование" может относиться только к договору как сделке. В отличие от этого термин "расторжение договора" используется для обозначения прекращения договорного обязательства как гражданского правоотношения. Категория "расторжение договора" никогда не может быть употреблена в отношении договора-сделки. Именно по этой причине расторжение договора и его аннулирование должны квалифицироваться как различные способы защиты. Первый (расторжение договора) направлен на защиту прав сторон обязательственного длящегося отношения, являющегося отражением динамической функции права. Второй способ защиты (аннулирование) ориентирован на охрану интересов сторон сделки как юридического факта (имманентной акции), реализуя статическую функцию права.

Аннулирование договора и его расторжение, имея сходную правовую цель - прекращение договорного обязательства, - по существу являются различными способами защиты гражданских прав. Аннулирование есть разновидность признания договора недействительным (ничтожным), к нему должны применяться последствия недействительности ничтожной сделки. Расторжение договора есть способ защиты прав в виде прекращения правоотношения. К нему должны применяться правила о последствиях изменения и расторжения договора, установленные ст. 453 ГК РФ.

Но коль скоро договор является юридическим фактом и сделкой и представляет собой действие в виде выражения обоюдных намерений сторон, к нему также должны применяться все нормы закона о сделках. С другой стороны, договор является особым видом сделки, к которой согласно ГК РФ применяются специальные виды регулирования в виде его изменения и расторжения (гл. 29 ГК РФ). По своей правовой природе основания изменения и расторжения договоров также представляют собой юридические факты. Признание договора аннулированным или объявление его ничтожным кроме применения последствий недействительности сделки (ст. 167-179 ГК РФ) может быть признано юридическим актом, т.е. основанием для прекращения договорных отношений. Отечественная юридическая доктрина четко подразделяет последствия недействительности договора-сделки и основания для его расторжения, при этом следует учитывать, что признание договора недействительным само по себе не является основанием для его изменения или расторжения.

В современном российском законодательстве применение термина "аннулирование договора" следует признать нецелесообразным. Правовые последствия аннулирования сделки всегда соответствуют признанию ее ничтожной. Однако в некоторых ситуациях применение последствий недействительности сделок не всегда тождественно последствиям сделок ничтожных. В этом отношении конструкцию института недействительности сделок, используемую в российском законодательстве, следует оценить как более гибкую, адаптивную и универсальную по сравнению с правовым режимом аннулирования сделок.