XIII. В защиту права. (Задачи нашей интеллигенции) 360

Ценность права, его дисциплинирующее значение, зависимость содержания права от его формальных свойств. I. Правосознание общества и его отражение в научной литературе; характеристика этого отражения у западно-европейских народов и у нас. II. Значение права в жизни русского народа, мнения Герцена, К. С. Аксакова и К. П. Леонтьева. III. Управомоченная и дисциплинированная правом личность как основа правопорядка; личность в нашем общественном и литературном движении; невнимательное отношение у нас к правовым интересам личности, мнения Кавелина и Михайловского. IV. Определение права как компромисса между различными требованиями, его правильность с социологической точки зрения; значение конституции для правопорядка, непризнание этого значения у нас; безотносительная ценность основных правовых установлений и отрицание ее у нас, взгляд на них как на временные средства. V. Правосознание народа и способность его к организации; две противоположные крайности, свойственные нашей интеллигенции: стремление построить общественные отношения на одной этике и детальное регламентирование общественных отношений. VI. Правосознание и суд; действительное состояние нашего суда и уровень, соответствующий прочному правопорядку; правосознание нашей интеллигенции и созидание нашей новой общественной жизни в будущем.

XIV. Путь к господству права. (Задачи наших юристов) 377

Наша государственная реформа и повышение авторитета права; взгляд на право как на односторонне партийное средство и его действительная над-партийность; несоблюдение действующего права; установленные у нас законом права личности и действительное правовое положение ее; наше част ное право и правовое положение личности, правовая личность нашего крестьянина. Причины нашей правовой отсталости; средства борьбы, с нею; наши новые государственные учреждения; роль наших юристов; наш суд и правотворчество; устойчивость права как временно высшее благо для нас; задачи нашей научной юриспруденции; самобытность и автономность права; объединение сил в борьбе за господство права.

XV. Причина и цель в праве. (Задачи науки о праве) 385

Постановка вопросов о цели в праве Иерингом и о причине в праве Муромцевым и Цительманом; оценка взглядов Цительмана и Муромцева; причинное исследование развития права и существа права; социологическая и психологическая теория права. Оценка теории Иеринга, это исследование о цели вне права, а не в праве; теория Штаммлера, ее социально-философский характер, ее научная бесплодность; определение понятия права Штаммлером; оправдание им права его принудительностью. Методы подлинного исследования причины, и цели в праве; строгое разграничение юридико-догматиче-ского и научно-теоретического исследования права; принципиальные основы юридико-догматического исследования права; фактическое изложение — логическая иллюзия о разнице в степенях общности между догматикой и общей теорией права; объяснительные методы последней; причинное исследование права, социальные и психические причинные соотношения. Сложность телеологического исследования права; попытка Штаммлера построить монистическую телеологическую систему права; несостоятельность ее; научное телеологическое объяснение права — не конечные, а регулятивные цели; эмпирические и трансцендентальные цели права; организационные свойства права, его разумность, справедливость, оно обеспечивает свободу. Причинное и телеологическое исследование права и сведение его результатов в определениях понятий права, четыре понятия права; синтетическое познание права, его смысл.

XVI. Необходимое и должное в культурном творчестве 399

Природа и социальный мир; сопоставление и противопоставление их — стихийность и роль сознания; естествознание и технология; методологические принципы технологии — не осуществление целей, а созидание должного; должное в технике и должное в праве; духовная активность и творчество в праве.

СОЦИАЛЬНЫЕ НАУКИ И ПРАВО.

ОЧЕРКИ ПО МЕТОДОЛОГИИ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК И ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ПРАВА

Предисловие

Первый замысел этой книги был продиктован методологическими соображениями. Она была задумана и предварительные исследования для нее были произведены под влиянием той мысли, что метод должен быть плюралистичен, т.е. что есть много методов научного исследования и познания. Множественность методов открывала путь к пониманию социальной жизни с ее непримиримыми противоречиями и бесконечным разнообразием. Главное, здесь было средство обнять в научном знании, с одной стороны, стихийность социальной жизни, с другой – участие в ней человека с его сознанием и творчеством. Если бы осуществился первоначальный план, направляемый исключительно методологическими мотивами мышления, то самодовлеющие методологические принципы господствовали бы в этой книге над предметом исследования. Но в долгие годы, пока книга созревала, по мере углубления в поставленные здесь вопросы, самый предмет исследования все больше выдвигался на передний план и завоевывал себе преобладающее значение. В частности, право, регулируемое этическими вопросами, заняло в этой книге то первостепенное место, какое оно занимает в жизни культурных обществ.

Таким образом, эта книга, оставаясь методологическим исследованием, в значительной мере изменила свой облик: методологические вопросы разрешаются в ней не сами по себе, в их абстрактной постановке, а заодно с решением социально-научных и теоретико-правовых вопросов, по отношению к которым они играют служебную роль.

Больше трети этой книги, в том числе несколько цельных очерков, появляется здесь впервые; остальные очерки были раньше напечатаны в различных изданиях или целиком, или в некоторой своей части. Все они прежде, чем войти сюда, подверглись большей или меньшей переработке. Благодаря этому книга приобрела в общем цельность и законченность.

Но в связи с этим характером книги может возникнуть одно недоразумение, которое необходимо предотвратить. Некоторые черты книги, начиная от широкого захвата тем, обнимающих вопросы как теории, так и практики, как науки, так и культуры, и кончая четырехчленным делением, многообразно проходящим через всю книгу и как бы символизирующим тот методологический плюрализм, который положен в основание ее, могут породить предположение, что я стремлюсь в этой книге наметить и изложить нечто вроде социально-научной и философско-правовой системы. Такое предположение было бы совершенно ошибочным. Моя задача – не построить систему, а подготовить и разработать пути и средства, помогающие добывать и созидать научное знание. Я не стремлюсь углублять и осмысливать познанное, а ищу нового научного знания. Я хочу только исследовать и познавать.

Б. Кистяковский