Новые попытки модернизации

Реформы экономики 60–70-х гг. К началу 60-х гг. экономистам и руководителям производства стало ясно, что хозяйственный механизм устарел. Для преодоления «временных» трудностей требовались иные методы управления экономикой, иные принципы планирования. Из центра было невозможно путем прямого администрирования управлять десятками тысяч промышленных предприятий и организаций. В связи с этим проблема совершенствования управления и планирования становится главной в научных дискуссиях, развернувшихся в конце 50-х – начале 60-х гг.

Необходимость перемен ощущало и советское руководство. Венгерское восстание и польские события 1956 г. недвусмысленно предостерегали против бездействия. Непоследовательные, хаотичные реформы Н. С. Хрущева не заложили прочной правовой и политической основы для последовательной и эффективной модернизации.

Итоги общественных дискуссий подвел сентябрьский (1965 г.) Пленум ЦК КПСС, давший старт экономической реформе, главным инициатором которой стал Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин. Пленум поставил задачу существенно изменить соотношение между административными и экономическими методами управления в стране в пользу последних. Однако изначально речь шла о полумерах. Реформа не меняла основ административно-командной системы. Адресное директивное планирование не устранялось, но ограничивалось всего несколькими показателями (вместо 30–9), среди которых были объем реализации продукции, фонд заработной платы, прибыль, рентабельность и др.

Предприятия получали свободу: они могли самостоятельно планировать темпы роста производительности труда, снижение себестоимости, устанавливать величину средней заработной платы.

Процесс освоения нового хозяйственного механизма затянулся на годы. Ещё до начала реформы в промышленности были ликвидированы совнархозы, руководство отраслями перешло к вновь созданным министерствам. Были организованы единый Госплан СССР, Госснаб и Госкомцен СССР. Вслед за этим весной 1965 г. была проведена реформа в сельском хозяйстве. Мартовский (1965 г.) Пленум ЦК КПСС принял новый порядок планирования в сельскохозяйственном производстве. Вновь были повышены закупочные цены, сокращены налоги, снимались ограничения с личных подсобных хозяйств, введенные при Хрущеве. Планы закупки стали устанавливать сразу на пять лет.

Осенью 1965 г. 43 предприятия легкой и пищевой промышленности были переведены в порядке эксперимента на новые условия хозяйствования. По мере накопления опыта их число расширялось, и лишь к 1972 г. удалось перевести около 90% промышленных предприятий на новые условия работы. Не удалась попытка реформировать строительство. Номенклатуру вполне устраивал такой замедленный ход реформ. Министерства и ведомства работали по-старому. Их аппарат увеличился, возникали новые главки. Но принимать важное решение без согласия с соответствующим отраслевым отделом ЦК КПСС они не могли. В Политбюро часть его членов, включая Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорного, полагали, что условия для реформ ещё не созрели.

Тем не менее даже медленное, частичное реформирование промышленности дало неплохие результаты. Восьмая пятилетка (1965–1970), совпавшая с началом реформ, оказалась лучшей за все послевоенные годы. По официальным (завышенным) данным, валовой общественный продукт увеличился на 43%, национальный доход – на 45% объем промышленной продукции вырос на 50%. Происходившее три предыдущие пятилетки снижение темпов роста производства было на время приостановлено.

Инициатору реформ А. Н. Косыгину не удалось осуществить их до конца. Прежде всего, даже небольшое расширение самостоятельности позволило предприятиям занижать плановые задания, в итоге начался опережающий рост заработной платы по сравнению с ростом производительности труда.

Кроме того, реформам, даже крайне умеренным, эволюционным, противостояли реальные силы – старые производственные отношения, сложившийся аппарат управления, закостеневшее экономическое мышление. Попытка изменить принудительную мотивацию труда на материальную недвусмысленно показала, что это ведет к немедленному разрушению всей плановой системы, и от этой идеи отказались. Реформа была обречена и по другой причине. Преобразования в экономике страны не были поддержаны преобразованиями в политической и социальной сферах.

Изменения в политической системе. «Социальный заказ» правящего класса в 1965–1985 гг. состоял в том, чтобы любой ценой сохранить существующее положение, статус-кво. Поэтому внешне советская политическая система за брежневское двадцатилетие изменилась мало. Но именно курс на стабильность требовал от властей укрепления «властной вертикали», которую в эти годы упорно разъедал ведомственный монополизм. По этой причине в 1965–1984 гг. кадровые перестановки в высших эшелонах власти были сведены к минимуму. В составе ключевого органа власти – Политбюро ЦК КПСС – большинство его членов находились более 15 лет, в ЦК КПСС – более 12 лет. При этом некоторые были членами ЦК от 25 (М. С. Соломенцев, А. А. Громыко, Н. А. Тихонов) до 34 лет (Б. Н. Пономарев, М. В. Зимянин). К началу 80-х гг. средний возраст членов Политбюро достиг 70 лет.

Во имя жесткой централизации управления, позволяющей на деле контролировать общество, власть непрерывно наращивала бюрократический аппарат. За брежневское двадцатилетие число общесоюзных и союзно-республиканских министерств выросло с 29 в 1965 г. до 160 к середине 80-х гг. Тогда же общая численность управленцев достигла 18 миллионов человек (на 6–7 человек работающих один управленец). На содержание такого аппарата к середине 80-х гг. расходовалось более 40 миллиардов рублей, или 10% государственного бюджета.

С завершением процесса формирования номенклатурной системы фактически утрачивает свой элитный статус Коммунистическая партия. Формально она остается стержнем советской политической системы. Все крупные государственные и хозяйственные вопросы решались в партийных инстанциях. Общественному мнению навязывался тезис о «возрастающей руководящей роли КПСС и превращении её в партию всего народа». Ряды КПСС стремительно росли, достигнув к середине 80-х гг. 19 миллионов человек. Вследствие бюрократизации КПСС рядовые коммунисты отстранялись от реального участия в определении политики партии, критика снизу глушилась. Партийные съезды все более носили парадный характер, выступления делегатов сводились к самоотчетам и восхвалениям Политбюро во главе с «верным ленинцем» Л. И. Брежневым.

В октябре 1977 г. в СССР была принята новая Конституция. Главным отличием брежневской Конституции от сталинской явилось наличие преамбулы, т. е. вводной теоретической части, в которой говорилось о построении в СССР развитого социалистического общества. Концепция «развитого социализма» появилась в официальных документах середины 60-х гг. как альтернатива обанкротившемуся курсу на развернутое строительство коммунизма в нашей стране. В конечном итоге концепция «развитого социализма» превратилась в ширму правящего класса. Она способствовала консервации всех пороков системы, уводила общество в сторону от реальных противоречий. В целом же Конституция 1977 г. была далека от жизни, многие её статьи никогда «не работали», в первую очередь обновленная ст. 2, утверждавшая, что «власть в СССР принадлежит народу». Фактическая монополия КПСС на политическую власть получила в Конституции юридическое обоснование – ст. 6 объявляла компартию «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром её политической системы».