Борьба за политический язык есть борьба за власть

Перманентная борьба за дискурс есть исключительно сфера манипуляций массовым сознанием, где побеждает наиболее искусный. Кризис же идеологии элиты создаёт вакуум языка, который заполняется на первых порах самыми причудливыми формами политического бессознательного. Советский политический строй был заменён на капиталистический тогда, когда произошла замена советского политического языка на американский политический язык, и возникла прямая антитеза советскому языку, воплощённая в американском языке. Поэтому любая элита прежде всего борется за смысловое пространство, стремясь наполнить его своими трактовками и своим языком, выраженным в своей версии политической мифологии - в системе идейных конструкций.

В настоящее время в российском обществе сложилась эклектическая модель политического языка, где перемешались дискурсы, построенные на базе различных парадигм, кардинально конфликтующих между собой в самых фундаментальных посылках. Возникла сложная ситуация, когда у нации отсутствует единый политический язык. Та элита, которой удастся заполнить этот вакуум, в конце концов, выиграет борьбу не только за дискурс, но и за власть. Необходимо помнить, что проводя пропаганду в нынешних условиях, политическим силам приходится сталкиваться с ситуацией конфликта в массовом сознании двух полярных языковых парадигм, выраженных в идеологическом языковом инструментарии – инерциально-советском и новаторско-американском. Это позволяет создавать чудовищную мешанину произвольных политических высказываний, действуя методом случайного подбора или немотивированного монтажа старых прошлых идейных установок в новых неприемлемых географических и исторических условиях. Такова, например, катастрофа либерального американского политического языка в России, где он не соответствует политическому бессознательному русского народа.

Необходимость политического мифа.

В идеологической борьбе, которую ведут соперничающие политические силы, важнейшим аргументом становится факт исторического применения тех или иных парадигм. Формирование этих парадигм осуществляется понимающим меньшинством правящей элиты и транслируется вглубь общества. Но история состоит исключительно из фактов уклонения от базовых парадигм, История бы утратила свой динамизм и парадоксальность, вытекающую из спонтанности в содержании исторического процесса и наличия большой доли не поддающихся прогнозированию событий, если бы поддавалась глобальным трактовкам.

Таким образом, в войну вступают политические мифы, выступающие в образе политических идеологий. Невозможно рациональное отображение реальности, а возможна только её рационализация, поэтому миф как форма адаптации к реальности необходим. Необходим посредник, который позволит человеку воспринять реальность в той или иной форме, справиться с ней, выработать отношение к ней. Главнейшая из форм политического сознания, позволяющая нам осуществлять коммуникацию с внешним миром – это миф. Отсюда его неизбежность и необходимость. Мифологизация политического сознания неизбежна, ибо невозможна сплошная фиксация потока фактических событий, а возможно только оперирование ключевыми моментами. Вследствие чего пустоты, возникающие между ними, заполняются произвольно, что приводит к возникновению трактовок, вступающих между собой в конфронтационное взаимодействие, что и есть главные черты мифа. Идеология – средство господства в современном мире, а система политических мифов есть содержание любой идеологии как политического языка. Любые властные отношения существуют только в сфере политического языка, поэтому побеждает та элита, которой удаётся навязать социуму свой политический язык.

Политический миф – это средство, используемое как классами, так и элитами для целей борьбы за власть, легитимизацию этой власти и осуществление политического господства. Согласно К.Юнгу, в глубинах нашего разума заключено безликое, мифологическое содержание, называемое «коллективным бессознательным». Это тот уровень, на котором исчезает всякая индивидуальность. Это наиболее глубоко лежащий слой, первобытное мышление или архетип. Здесь индивидуальное сознание расширяется до сферы общечеловеческого разума, не сознательного, а бессознательного, где все люди одни и те же. В процессе идеологической борьбы политические мифы могут не только вытеснять один другого, но и возвращаться. Это случается, когда навязанный элитой социуму миф не соответствует глубинному политическому бессознательному народа, его архетипу.

Воспроизводство качественной элиты - важнейшая задача любого общества. Элиту оценивают по критериям уравнения «ЛЬГОТЫ - СЛОЖНОСТЬ ФУНКЦИЙ». Нарушение уравнения воспринимается социумом болезненно как попрание социальной справедливости и ведёт к тенденциям революции. Именно элита воспроизводит политические учения и обеспечивает их перевод в эмоциональный формат, доступный восприятию обществом, оперирующим не научным, а обыденным сознанием. Учитывая, что любая элита склонна к деградации, работа с элитой требует селекции и размножения. Только таким способом победивший класс сможет сформировать свою жизнеспособную правящую элиту и обеспечить легитимизацию своего пребывания у власти, а так же устойчивое развитие социума. Отсутствие развития уничтожает легитимность элиты. Утрата элитой интереса к мобилизации общества выражается в кризисе политической мифологии – закреплённом в Конституции принципе отказа от идеологи. Отказ от идеологии фактически означает отказ от власти, так как контрэлита немедленно построит свой политический миф, в котором право на власть господствующей элиты будет непременно подорвано.

Таким образом, эффективность любой элиты - это понимание тайны власти, а тайна власти - это способность создавать большие консолидирующие мифы. Деполитизированная элита в эпоху кризиса встаёт перед неумолимой дилеммой: или политизация мифологии, или утрата власти. Не умеющие создавать свой политический язык элиты неизбежно теряют власть. Нынешняя расколотая политическая элита России мучительно вырабатывает единый нелиберальный политический язык. Это единственное средство её выживания.