2018-02-14
288
Июля 1939 г.
Англо-франко-советское соглашение
Статья 1. Соединенное Королевство, Франция и СССР обязываются оказывать друг другу всяческую немедленную и эффективную помощь, если одна из этих трех стран окажется вовлеченной в военный конфликт с какой-либо европейской державой в результате либо
1) агрессии со стороны этой державы против одного из трех государств, либо
2) агрессии со стороны этой державы против любого европейского государства, независимость или нейтралитет которого соответствующая договаривающаяся страна считает себя обязанной защищать против такой агрессии.
Между тремя договаривающимися правительствами условлено, что слово "агрессия" в пункте 2 выше следует понимать в том смысле, что оно распространяется на такие действия, на которые соответствующее государство дало свое согласие под угрозой применения силы со стороны другой державы и которые влекут за собою утрату им своей независимости или своего нейтралитета. Помощь, предусмотренная в настоящей статье, будет оказываться в соответствии с принципами Лиги Наций, но без того, чтобы было необходимо следовать процедуре Лиги Наций или ожидать действий с ее стороны.
|
|
|
Англо-франко-советское соглашение
Протокол
Три договаривающихся правительства согласились о следующем:
1. Пункт 2 статьи 1 соглашения, подписанного ими сегодня, должен распространяться на следующие европейские государства: Турцию, Грецию, Румынию, Польшу, Бельгию, Эстонию, Латвию, Финляндию.
2. Вышеприведенный перечень государств может быть подвергнут пересмотру по соглашению между тремя договаривающимися правительствами.
3. В случае агрессии или угрозы агрессии со стороны какой-либо европейской державы против европейского государства, не упомянутого в вышеприведенном перечне, три договаривающихся правительства, без ущерба для немедленных действий, которые какое-либо из них сочтет себя обязанным предпринять, немедленно приступят по требованию одного из них к совместной консультации, чтобы предпринять такие действия, о которых они смогут взаимно достигнуть соглашения.
4. Настоящее дополнительное соглашение не подлежит опубликованию.
Год кризиса. Т.2 С.102-103.
ИЗ ПИСЬМА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В ГЕРМАНИИ
Г.А.АСТАХОВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР
В.М.МОЛОТОВУ
Июля 1939 г.
Основным моментом, интересующим германскую верхушку, является вопрос об исходе наших переговоров с Англией и Францией. Не решаясь, по понятным соображениям, на какие-либо активные демарши по линии заигрывания с нами здесь (после известных бесед со мной Вайцзеккера и Шуленбурга), немцы косвенно не упускают случая дать понять, что они готовы изменить политику в отношении нас и остановка, мол, только за нами. Подчеркнуто вежливое обращение на приемах, отсутствие придирок по линии практических и оперативных вопросов, полная остановка антисоветской кампании в прессе, где, как в речах, даже перестал упоминаться "большевизм", а в отношении СССР как государства и его руководителей взят небывало корректный (по сравнению с прежними временами) тон, все это довольно характерно для теперешней тактики в отношении нас. Надо добавить к этому факт поступления в полпредство ряда анонимных писем, где вместо прежней антисоветской ругани содержатся "советы" нам не договариваться с Англией, а дружить с Германией, пойти на раздел Польши и т. п. Можно отметить, что в общественных местах в случае надобности гораздо выгодней назвать себя советским гражданином, чем, скажем, английским, французским или польским (раньше было наоборот).
|
|
|
Год кризиса. Т.2. С.108-109.
ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ФРАНЦИИ Ж.БОННЕ ПОСЛУ ФРАНЦИИ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ Ш.КОРБЕНУ
Июля 1939 г.
Сегодня британское правительство своими колебаниями накануне решающей фазы англо-франко-советских переговоров рискует подорвать не только судьбу соглашения, но и саму консолидацию нашей дипломатической и стратегической позиции в Центральной Европе. Последствия провала, вызванного чрезмерно категоричной позицией в последний момент, были бы таковы, что французское правительство не может испытывать колебания в необходимости в самом срочном порядке обратить на них внимание английского правительства, с тем чтобы оно взвесило всю ответственность, которую мы взяли бы на себя, подвергаясь риску разрыва или длительной приостановки переговоров.
Так же как и лорд Галифакс, я, безусловно, считаю, что наши послы должны использовать все для получения всей возможной тактической выгоды от принятия русской редакции статьи 6, обусловленной соответствующей нашим взглядам редакцией статьи 1. Но стоит вопрос о том, должны ли мы в случае окончательного отказа Молотова согласиться заменить его формулировку на нашу, предпочитать риск нового разрыва или слишком длительного перерыва в переговорах или еще раз уступить этому требованию. Со своей стороны французское правительство не колеблясь дает негативный ответ на этот вопрос и предпочитает трудности, которые может повлечь принятие русского определения косвенной агрессии, серьезной и близкой опасности, которая последовала бы за окончательным или временным провалом переговоров.
Год кризиса. Т.2. С.110-112.
ЗАПИСКА ПОСЛА ГЕРМАНИИ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ Г.ДИРКСЕНА
Июля 1939 г.
(Извлечение)
Г-н Вольтат сообщил мне следующее о своих беседах с сэром Горасом Вильсоном и г. Хадсоном из министерства внешней торговли:...Во время беседы Хадсон развивал далеко идущие планы англо-германского сотрудничества в целях открытия новых и эксплуатации существующих мировых рынков. Он высказал, между прочим, мнение, что в мире существуют еще три большие области, в которых Германия и Англия могли бы найти широкие возможности приложения своих сил, а именно: английская империя, Китай и Россия. Англия собственными силами не может в достаточной мере обслужить свою империю, и было бы возможно и в этой сфере более широкое привлечение Германии. Точно так же Япония не может удовлетворить весь Китай в экономическом отношении, в России положение вещей аналогично.
Хадсон высказался затем подробнее о разграничении сфер английских и германских интересов и о возможности устранения убийственной конкуренции на общих рынках...
Программа, которая обсуждалась г. Вольтатом и сэром Горасом Вильсоном, заключает:
|
|
|
а) политические пункты;
b) военные пункты;
с) экономические пункты.
К пункту "а":
1) пакт о ненападении. Г-н Вольтат подразумевал под этим обычные, заключавшиеся Германией с другими державами пакты о ненападении, но Вильсон хотел, чтобы под пактом о ненападении понимался отказ от принципа агрессии как таковой;
2) пакт о невмешательстве, который должен включать разграничение расширенных пространств между великими державами, особенно же между Англией и Германией.
К пункту " b "– ограничение вооружений:
1) на море;
2) на суше;
3) в воздухе.
К пункту "с":
1) колониальные вопросы. В этой связи обсуждался главным образом вопрос о будущем развитии Африки. Вильсон имел в виду при этом известный проект образования обширной колониально-африканской зоны, для которой должны были бы быть приняты некоторые единообразные постановления. Вопрос, в какой мере индивидуальная собственность на немецкие колонии, подлежащие возвращению нам, сохранилась бы за нами после образования интернациональной зоны, остался открытым. То, что в этой области, по крайней мере теоретически, англичане готовы или были бы готовы пойти нам далеко навстречу, явствует из того достоверно известного г. Вольтату факта, что в феврале английский кабинет принял решение вернуть Германии колонии. Сэр Горас Вильсон говорил также о германской колониальной деятельности в Тихом океане; однако в этом вопросе г. Вольтат держался очень сдержанно;
2) сырье и приобретение сырья для Германии;
3) промышленные рынки;
4) урегулирование проблем, международной задолженности;
5) взаимное финансовое содействие...
Конечной целью, к которой стремится г. Вильсон, является широчайшая англо-германская договоренность по всем важным вопросам, как это первоначально предусматривал фюрер. Тем самым, по его мнению, были бы подняты и разрешены вопросы столь большого значения, что ближневосточные проблемы, зашедшие в тупик, как Данциг и Польша, отошли бы на задний план и потеряли бы свое значение. Сэр Горас Вильсон определенно сказал г. Вольтату, что заключение пакта о ненападении дало бы Англии возможность освободиться от обязательств в отношении Польши. Таким образом, польская проблема утратила бы значительную долю своей остроты.
|
|
|
На вопрос г. Вольтата, одобрены ли эти предложения, Вильсон ответил, что они обсуждались влиятельными членами кабинета, но окончательное решение на этой стадии еще не последовало.
Год кризиса. Т.2. С.113-117.
ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР
В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М.МАЙСКОГО В НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ
ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР
Июля 1939 г.
Премьер Чемберлен делает сейчас отчаянную попытку ускользнуть от выполнения взятых на себя весной обязательств по гарантии Польше и одновременно оживить свою прежнюю политику "умиротворения". В этих целях английское правительство продолжает усиленно давить на польское правительство, рекомендуя ему "умеренность" в вопросе о Данциге. Одновременно в отношении Германии проводится политика кнута и пряника: с одной стороны, мобилизация британского флота, военно-воздушная демонстрация во Франции (и, вероятно, в ближайшее время в Польше), а с другой стороны, "личные беседы" Хадсона с Вольтатом в Лондоне о возможности предоставления Германии грандиозных международных займов до миллиарда фунтов, если Гитлер серьезно откажется от "агрессивных намерений" (читай: оставит в покое Запад и повернется лицом к Востоку). Несмотря на все официальные опровержения, нельзя сомневаться, что в своих беседах Хадсон выражал настроение премьера. Весьма характерно, что Хадсон как ни в чем не бывало остается на своем посту, хотя естественным следствием из создавшегося положения должна была бы быть его отставка, если он, как утверждает Чемберлен, без ведома последнего, на свой страх и риск, огорошил Вольтата столь "сенсационными" предложениями.
Год кризиса. Т.2. С.118-119.
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР
В ГЕРМАНИИ Г.А.АСТАХОВА С ЗАВЕДУЮЩИМ ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКОЙ РЕФЕРЕНТУРОЙ ОТДЕЛА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ К.Ю.ШНУРРЕ
Июля 1939 г.
(Извлечение)
... Шнурре перешел к теме об улучшении германо-советских политических отношений. Он подчеркнул, что считает себя вправе говорить об этом, так как занят не только экономикой, но стоит близко к Риббентропу и знает его точку зрения. По мысли правительства, благополучное завершение торгово-кредитных переговоров должно явиться лишь первым этапом на пути нормализации отношений. Второй этап должен состоять в нормализации отношений по линии прессы, культурных связей, в поднятии взаимного уважения друг к другу и т. п. После этого можно будет перейти к третьему этапу, поставив вопрос о политическом сближении. К сожалению, неоднократные попытки германской стороны заговаривать на эту тему остались без ответа... Между тем налицо все данные для такого сближения... Шнурре понимает, конечно, что подобная перемена политики требует времени, но надо что-то делать. Если советская сторона не доверяет серьезности германских намерений, то пусть она скажет, какие доказательства ей нужны. Противоречий между СССР и Германией нет. В Прибалтике и Румынии Германия не намерена делать ничего такого, что задевало бы интересы СССР. Антикоминтерновское соглашение? Но ведь нам должно быть ясно, что оно направлено против Англия.
Все эти фразы Шнурре произносил отчасти в стиле монолога, отчасти в виде ответа на мои реплики и замечания. Эти мысли он развивал довольно долго, повторяя, что если наши руководители затрудняются начать разговоры на эту тему, то мы, люди менее высокопоставленные, тоже можем кое-что сделать и сдвинуть вопрос с мертвой точки.
Год кризиса. Т.2. С.120-122.
ТЕЛЕГРАММА ПОСЛА ФРАНЦИИ В СССР П.НАДЖИАРА
МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ФРАНЦИИ Ж.БОННЕ
Июля 1939 г.
(Извлечение)
Предложения Хадсона ("соглашение между основными европейскими державами по извлечению пользы из районов мира, представляющих интерес для предприимчивых народов") были в Германии отклонены. Нужно было совершенно не знать доктрину, которой пронизана вся жизнь Гитлера, чтобы полагать, что он будет прельщен предложением, которое в его глазах является проявлением моральной слабости и менталитета деловых людей, которых он презирает.
Ввиду этого усилятся его надежды осуществить с меньшим сопротивлением, чем в 1938 г. или в марте 1939 г., третий этап своей программы господства.
С другой стороны, надо опасаться, как бы немецкая пропаганда не начала использовать против нас в упомянутых Хадсоном странах угрозу, которая, как он говорил, нависла над Китаем, Россией, Бельгией и Южной Америкой.
Что касается СССР, трудно понять, как британский министр, имеющий опыт дипломатической и парламентской карьеры, опыт крупных дел, побывавший в Москве весной с официальной миссией, счел возможным делать без мандата подобные предложения Германии в тот момент, когда кабинет, членом которого он является, решает вопрос о направлении миссии экспертов в Москву в целях заключения военной конвенции. В этих условиях мы не должны удивляться недоверию со стороны советских участников переговоров.
Год кризиса. Т.2. С.146-147.
