Глава 2. Твердость камня веры от различных ветхозаветных пророчеств об этом таинстве

В Книге Пророка Исаии в главе 25: Господи! Ты Бог мой; превознесу Тебя, восхвалю имя Твое, ибо Ты совершил дивное (Ис. 25:1). И ниже: И сделает Господь Саваоф на горе (Церковь Христову так называет) сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин (Ис. 25:6).  

В Книге Пророка Осии в главе 14: Я буду росою для Израиля (то есть Новому по Благодати Израилю); он процветет, как лилия, и пустит корни свои, как Ливан. Расширятся ветви его, и будет красота его, как маслины, и благоухание от него, как от Ливана. Возвратятся сидевшие под тенью его, будут изобиловать хлебом, и расцветут, как виноградная лоза, славны будут, как вино Ливанское (Ос. 14:6‑8).      

Смотрите, противники, и подумайте, с каким великолепием Пророки восхваляют Евхаристию. Подобает ли такая похвала обычному хлебу, который есть, по вашему мнению, только образ Тела Христова.

В Книге Пророка Малахии, в главе 1: Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте приносить будут фимиам имени Моему, и чистую жертву (Мал. 1:11).      

В Соломоновых Притчах, в главе 9: Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу; послала слуг своих провозгласить с возвышенностей городских: «кто неразумен, обратись сюда!» И скудоумному она сказала: идите, ешьте мой хлеб и пейте вино, мною растворенное; оставьте неразумие, и живите, и ходите путем разума» (Притч. 9:1‑6).      

Скажи мне, противниче, какова эта трапеза, что это за хлеб и что это за вино, на которые Премудрость Божия созывает, провозглашая с возвышенностей. Если это обычный хлеб и обычное вино, то такие дары Премудрость Божия дает нескудно и без провозглашения с возвышенностей, и без храма на семи столбах, то есть дает Иудеям и Язычникам, которые находятся вне храма на семи столбах, то есть вне Святой Церкви, утверждающейся на семи Таинствах, как на семи столбах. И как обычным хлебом и вином может кто оставить неразумие и жить, и воцариться вовеки.

В псалме 147: Восхваляй, Иерусалим, Господа, восхваляй Бога твоего. Сион! Ибо укрепил Он запоры ворот твоих, благословил сыновей твоих. Утверждает Он в пределах твоих мир и тучной пшеницей насыщает тебя (Пс. 147. 1‑3). Здесь пророчество о Евхаристическом хлебе. Но как насытят души алчущих и жаждущих частицы обычного хлеба, если он обычен, по вашему мнению?

В псалме 22: Если и пойду я во мраке, грозящем смертью, не убоюсь зла, ибо ты со мной. Жезл Твой и посох Твой были поддержкою мне. Сотворил ты мне трапезу пред лицом гонителей моих; помазал елеем главу мою. И чаша твоя напояет меня, ибо велика ее сила (Пс. 22:4‑5). Но как трапеза может укреплять гонимых и хранить от зла во мраке, грозящем смертью, если на ней предлежит частица обычного хлеба? Как чаша может иметь великую силу, если в ней только обычное вино?

В псалме 115: Чем воздам я Господу за все, что даровал он мне? Чашу спасения приму и имя Господне призову (Пс. 115:3‑4). Но как чаша может быть чашей спасения, если в ней обычное вино?

В псалме 110: Памятными соделал чудеса Свои. Милостив и Щедр Господь. Пищу даровал боящимся Его (Пс. 110:4‑5). Но что это за пища, которую Бог дал боящимся Его? Обычна ли она, та, которая в изобилии и у не боящихся Его? Что это за пища, благодаря которой хранится память о чудесах Всемогущего Бога? Поистине не иная, как только та, что таится в Святой Евхаристии под видом хлеба и вина, то есть истинное Тело Христово и истинная Кровь Христова. Здесь средоточие удивительных дел Божиих. Это Божественная пища в память и воспоминание о чудесах Божиих, сотворенных в Ветхом и Новом Завете. Подумай над тем, что я сказал, и увидишь истину.

ВО‑ПЕРВЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о чудесном сотворении Богом мира сего. Если Господь Бог обладает силой произвести из небытия в бытие всю тварь, то почему не может под видом хлеба и вина дать Свое Тело и Кровь? Если из не‑сущего Бог сотворил сущее, то тем более он может сущее изменить в сущее, то есть может существо хлеба и вина изменить в существо Своих Тела и Крови.

ВО‑ВТОРЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о чудесном дереве жизни в раю. Если же райское дерево обладало такой силой, что могло сделать бессмертным человека, вкушавшего его плоды, то тем более наше, под Евхаристическими видами утаенное, может дать человеку бессмертие, по неложному слову Христа: Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Идущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную (Ин. 6:53‑54).      

В‑ТРЕТЬИХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о чудесной огнепальной купине. Как тогда огонь соединялся с неопалимым древом купины, так и в Евхаристии огонь Божества соединяется с Плотью Человеческой Христа, под видами хлеба и вина укрытый, как листвой. Однако и купина не сгорает, и листва Евхаристических видов не истлевает. И как тогда был глас Божественный из купины к Моисею: не подходи сюда: сними обувь твою с ног твоих (Исх. 3:5), так и здесь, желая приступить к этому страшному Таинству, человек должен снять сапоги страстей, порока, неверия и человеческого суемудрия, чувствуя происходящее.

В‑ЧЕТВЕРТЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о чудесном ковчеге, сделанном из негниющего дерева. На нем был жертвенник, осеняемый херувимами, между которыми восседал Бог. И поэтому Израильтяне поклонялись этому ковчегу, как подножию Божию. По слову псалма: поклоняйтеся подножию ног Его, ибо свято оно! (Пс. 98:5). О том, какие еще чудеса произошли от этого ковчега, сказано в Священном Писании: с ним Израильтяне перешли Иордан по суху; с ним ниспроверглись стены Иерихонские, внезапно павшие от одного только прикосновения его к ним. Память обо всех этих чудесах хранится Богом в предивном Таинстве Евхаристии. Это ковчег Тела Христова, ковчег Завета, ковчег негниющий (чтобы никто не видел его тления). От этого ковчега с нами происходят все блага. Этот ковчег невидимо осеняют херувимы. Ему, как ковчегу Божества, и мы поклоняемся с верой и любовью. С этим ковчегом от трудов мира сего идем в обетованную Небесную землю. С ним переходим Иордан скоротечной земной жизни. С ним разрушаем Иерихонские стены вражьих наветов. Тот, кто недостойно прикасается к этому Божественному ковчегу, в осуждение себе ест и пьет Тело Господне, не задумываясь об этом, по слову Апостола.

В‑ПЯТЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о чудесной манне, о которой можно сказать много славного. Ибо манна была хлебом Ангельским, сделанным Ангелами, посланным с небес, невидимо снисходящим в ночи, вместе с нисходящей росой, насыщала она, как хлеб небесный, каждого, кто хотел есть. И когда люди собирали манну, ее хватило всем, несмотря на то, что кто‑то собрал ее больше, а кто‑то меньше. Все это они получают в Евхаристии, которая есть хлеб Небесный, хлеб Ангельский, благодаря служению тех, кого Апокалипсис называет Ангелами (Откр. 2 и 3). Невидимо он снисходит с небес, и видеть его можно разве под покровом веры (соделал тьму покровом Своим (Пс. 17:12)), снисходит же с ним вместе и роса Божией благодати, орошающая и оплодотворяющая душу. Когда Израильтяне пришли в землю обетованную, манна перестала им посылаться, ибо была пищей путешествующих. Прекратится и Евхаристия, когда придем в Небесную обетованную землю. Сейчас она дается нам на время нашего путешествия в пустыне жизни и мира сего.

Насколько сладок вкус этого хлеба Небесного и как он подается не в избытке и не в недостатке, об этом скажем позже.

В‑ШЕСТЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о благоухающих Богу жертвах Авеля, Ноя, Авраама, Мелхиседека. Все они были предначертанием этого Божественного Таинства. Также в этой святейшей пище Бог сотворил память о пасхальном Агнце, камне, источающем воду, огнеоблачном столпе, хлебе, прикатившемся к полку Мадиамскому, хлебе, принесенном Ангелом Илии, которым он подкрепился, поднявшись на гору Хорив. Ибо все эти чудеса содержатся в Таинстве Евхаристии прообразовательно. Но перейдем дальше к Новому Завету.

В‑СЕДЬМЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о чудесном и непостижимом для ума зачатии и воплощении Христа. В зачатии Христа Бог Слово стал Плотью и вселился в нас. В Евхаристии также Бог Слово через Плоть посредством причастия вселяется в нас. Там невидимое и невместимое Божество соединяется с Человечеством во утробе Марии. Здесь также невидимое и невместимое Божество с Человечеством вмещается во утробах наших. Там действием Святого Духа Пречистая Девичья Кровь превращается в Плоть Христову. Здесь также по наитию Святого Духа Евхаристический хлеб прелагается в истинное Тело Христово. Там при зачатии не повреждается Девство. Здесь при пресуществлении остается неизменным вид хлеба и вина. О чудесное Таинство Евхаристии! В нем Бог сотворил память о зачатии и воплощении Спаса.

В‑ВОСЬМЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о чудесном Рождестве Христовом, происшедшем в Вифлееме. Что означает Вифлеем? Это слово на языке Иудеев означает «дом хлеба». Тот, Кто там родился, говорит о Себе: Я хлеб живый, сошедший с небес (Ин. 6:51). Там Его положили в ясли, там Ему поклонились Ангелы, цари, пастыри, животные. Там впервые явился в новом образе Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф. 2:23). В память об этом Святая Церковь ежедневно совершает Евхаристическое действие. Что такое Православная Церковь, как не Вифлеем, то есть Дом хлеба, сошедшего с Небес? Что есть алтарь, или престол, как не Божественные ясли, в которых положили Богочеловека? Что такое покровцы, как не пелены? В данном случае поистине Богочеловеку поклоняются невидимо Ангелы и видимо цари, пастыри, праведники и грешники, будто скоты несмысленные. Поэтому Христос многократно и чудесно является в Евхаристии в образе младенца.

Об этом увидите ниже.

В‑ДЕВЯТЫХ: В этой сверхъестественной пище Бог сотворил память о приношении в Церковь Младенца Христа, родившегося от Девы Марии, когда Она передала благословенный плод чрева своего в объятия праведного Симеона и Анны Пророчицы. Не это же ли происходит и в Святейшей Евхаристии, когда священник, как Симеон, приходит, движимый духом, в Церковь и пестует на своих руках этот бесценный дар, и когда благочестивая душа, как Анна, принимает Тело Христово с умилением и неизреченной радостью, возглашая: Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко (Лк. 2:29).      

В‑ДЕСЯТЫХ: Эта непостижимая Божественная пища побуждает вспомнить о боголепном Преображении Христа. Чудно поистине Преображение Христа и в Евхаристии, в которой Его одежда имеет вид Евхаристического хлеба, а лицо Его, светлее солнца, скрывается облаком пшеничной муки. Здесь Моисей и Илия свидетельствуют: Закон и Пророки описали это чудесное Таинство. Фавор есть Церковь Божественная, Гора Божия, Гора Тучная, в которой благоволил жить Бог. Это Таинственное Преображение происходит ежедневно, и если кто хочет взирать на него любопытными глазами суемудрия, помрачается и падает. Только Петру, Иакову и Иоанну, первейшим Апостолам, было дано полностью наблюдать, понимать и видеть это сверхъестественное Преображение. Только глаза, просвещенные верой, могут взирать на это Таинство. И только те, кто приступает к этому с верой, могут сказать вместе с Петром: Хорошо нам здесь быть (Мф. 17:4). И только те, кому неверие не заграждает уши, могут слышать душевным слухом голос Отца Небесного: «Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мк. 1:11), и Его слушайте».

В‑ОДИННАДЦАТЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о страданиях и смерти Христа Бога нашего, Который, идя на добровольную и приснопамятную смерть за жизнь всего мира, установил это Таинство и заповедал ученикам Своим, говоря: Сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22:19). То есть, в воспоминание искупления, происшедшего страданием и смертью Христа. Об этом говорит и Апостол Павел: Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете (1 Кор. 11:26). И что образует алтарь, или престол, на котором приносится эта Бескровная Жертва? Образует Крест, на котором тоже Жертва, но Кровная, за была принесена за грехи всего мира. Что знаменует иерейское облачение? Знаменует оскорбления, нанесенные Христу. Почему Тело и Кровь Христа освящаются раздельно? Потому, что этим разделением вспоминается смерть Христа, при которой Его Кровь отделилась от Тела. В Евхаристии мы снова приносим Богу Отцу Кровь Сына Его, которая говорит о более высоком, чем кровь Авеля, так как последняя просит отмщения, а Кровь Христа – прощения: «Отче, отпусти им». Снова приносим Иосифову ризу, обагренную кровью, и говорим: «Защитник наш, Боже, посмотри и увидь окровавленное лицо Твоего Христа. Посмотри и узнай ризу Сына Твоего, Которого растерзал жестокий зверь».

В‑ДВЕНАДЦАТЫХ: Эта Божественная пища побуждает вспомнить о Воскресении, Вознесении и Втором Пришествии Христа, Бога нашего. Поэтому священник при освящении Даров, на Трапезе Святой предлежащих, со умилением произносит: «Вспоминая эту святую заповедь (Сие творите в Мое воспоминание Лк. 22:19) и все, что произошло ради нас. Крест, Гроб, трехдневное Воскресение, на Небеса восхождение, одесную сидение, Второе и славное новое Пришествие, Твоя от Твоих Тебе приносим».

Из всего сказанного до сих пор всякий видит, что Евхаристическая пища есть собрание чудес Божиих, о которых говорилось выше, и память о них, по словам из псалма: Памятными соделал чудеса Свои. Милостив и Щедр Господь. Пищу даровал боящимся Его (Пс. 110:4‑5). Но можно ли все это отнести к обычному хлебу, который предлежит на кальвинской трапезе только в качестве образа, всякий рассуди и беги далеко от еретического лжесловия, как от жесточайшей погибели.