Две категории феодов

Основная черта феода – землевладение под условием службы. Владеет ли вассал землею лично, владеет ли он ею потомственно (как у нас позднее помещик), или почти как собственник (вотчинник), он всегда обязан нести с земли службу, главным образом, службу военную, и теряет землю, в случае нарушения этого обязательства. Это основное условие феодального договора на практике, однако, во многих случаях имело совершенно фиктивное значение. Под единообразной сетью феодальных договоров вскрываются глубоко различные отношения, являющиеся в данном случае следствием борьбы двух противоположных начал средневекового строя.

По общему правилу феодал владел своим феодом под условием службы, и мы знаем, что у феодалов действительно иногда отбирались их земли, в случае нарушения ими договора о службе. Но рядом с этим мы знаем множество случаев, когда феодалы, разрывая договор, не теряют земли-феода, но вместе со своей землей переходят от одного сюзерена к другому. Феодальное право в теории легко примиряло эти два противоположные начала. Вассал лишается земли за нарушение своих обязанностей или за преступления, и в XIII веке – говорит Виолле – «вассал теряет еще свой феод с величайшею легкостью». Но «если вассал легко теряет свой феод, то и, наоборот, сюзерен, со своей стороны, подвергается опасности потерять сюзеренитет, если он относится бесчестно к своему человеку». «Разрыв феодальной связи» в этом случае «не что иное, как потеря сеньером господином сюзеренной власти на служащий ему феод»[8].

Здесь, с одной стороны, строгая «условность землевладения», с другой – свободная коммендация феодала вместе со своим феодом. Таковы два противоположных начала, сталкивавшиеся в области поземельно-феодальных отношений, обыкновенно недостаточно отчетливо выделяемые в общих определениях феодализма. С одной стороны, феодальная условность землевладения, – с другой, древняя, сохранявшая свою силу, свободная коммендация лица с землею.

С этой точки зрения все феодальные договоры должны быть разделены на две категории, резко отличающиеся по существу, несмотря на внешнее единообразие феодального контракта. В одной категории этих договоров условность землевладения имеет реальное значение, потому что в основе их лежит действительное пожалование земли под условием службы. В другой же категории обусловленность землевладения службой имеет совершенно фиктивное значение, потому что в них составляющее основу договора пожалование земли – чистая фикция; в них собственник земли передает свою вотчину-алод в обладание сеньера и затем получает ее обратно, но уже в условное владение. Такою фикциею пожалование земли было в отношении не только алодиальных собственников, но и тех землевладельцев, которые раньше состояли уже в вассальной зависимости и заключали новый феодальный договор с другим сюзереном.

Феоды первой категории, состоявшие из реально выделенных вассалам участков земли под условием службы, в большинстве случаев были очень похожи на старые бенефиции. <…> С такими мелкими феодалами сеньер, конечно, не стеснялся и отнимал у них свою, пожалованную им, землю, как только они чем-либо нарушали условия службы. <…> От владельцев таких мелких феодов, легко теряемых ими подобно бенефициям, резко отличаются все крупнейшие феодалы-графы, и те феодалы, которые, владея не особенно значительными по размерам сеньериями, успели, однако, прочно их освоить, опираясь на давние, наследственные – «вотчинные» права. Такие крупнейшие феодалы и некоторые мелкие свободно переходят от одного сюзерена к другому вместе со своими землями. К этим землям их как-то даже мало подходит название феод, условное владение, – столь прочно они ими освоены. Их отношения к сюзеренам больше подходят под понятие вассальной зависимости, чем «феодальной», в точном значении термина, хотя их владения по общей теории феодализма также назывались «феодами».

В XII веке несколько вассалов французского короля порывают свою зависимость от него, открыто приносят оммаж английскому королю и, вместе с тем, передают в его обладание все свои земли. В начале следующего столетия они отлагаются от английского короля и тем самым лишают его, Иоанна Безземельного, всех его французских владений. <…>

При такой свободной коммендации лица с землей, феодала со своим феодом, этот феод теряет совершенно характер условного владения. Наоборот, он является с характером безусловной собственности; права собственника феода в отношении его земли не ограничиваются только областью частного права, но простираются и дальше в область права публичного, так как феодал не только может передавать по наследству, дарить, продавать и т. д. свою землю, но он может передать ее из верховного обладания французского короля в обладание английского короля и, наоборот, как и из-под своего рода территориального обладания одного графа он может передать свою землю в обладание другого, резко разрывая исстари сложившиеся, но очень слабые тогда, территориальные связи. <…>

Далеко не все феодалы имели возможность свободно переходить со своим феодом от одного сюзерена к другому. Для большинства феодалов их феоды на деле, как и в теории, действительно были условною собственностью. Но рядом с такими феодами-бенефициями (fief-benefice) существовали феоды с указанным характером полной, безусловной, алодиальной собственности, которые можно было бы назвать взаимно противоречивыми терминами – феодами-алодами (fief-alleu). Такими fief-alleu были все крупнейшие феодальные владения, феоды-сеньерии, для которых феодальный договор с сюзереном был чистой фикцией.

И эта-то категория феодов является наиболее характерной для первой половины феодальной эпохи, до XII – XIII века, когда преобладал процесс раздробления страны, основной процесс феодализации. К концу же средневековья, когда новые государственные территориальные начала усиливаются, свободная коммендация феодалов с феодами все более и более стесняется, пока новые территориальные государи не кладут ей конец, закрепляя силою теоретическую условность феодального землевладения. <…>

Комендация феодала с феодом получает особенное значение в новой теории феодализма, которая в основу феодального порядка кладет крупное землевладение, сеньерию. Когда собственник сеньерии заключает феодальный договор с сюзереном, когда он подчиняется ему со своей землей, признает себя его человеком за свою землю, его земля, его сеньерия не становится на деле феодом, условным, легко от'емлемым владением. Превращаясь теоретически в феод, она остается полной собственностью сеньера. В феодальном договоре между владельцами двух сеньерии реальное значение имеют только обещания службы, с одной стороны, и защиты – с другой, т.-е. вассальная связь. «Феод», как таковой, если принять во внимание его фиктивное значение по отношению к сеньериям, не может быть признан главною, всеопределяющею чертою феодализма, основною клеточкою ткани феодального организма, по выражению Эсмена. Такою клеточкою был не феод, а сеньерия.