Д. Церковная дисциплина, церковный суд и начало канонического права

 

Роль права в жизни Церкви. Каноническое право — это система юридических норм, регулирующих повседневную жизнь христианской Церкви. Юридические нормы в Церкви сформулированы в соборных и святоотеческих канонах ('правило'). Как же случилось, что богосозданный институт Церкви — Тела Христова — стал пользоваться столь земным и человеческим уста­новлением, как право? Соотношение закона и Благодати в Церкви представляет собой одну из самых сложных проблем экклесиологии -богословской дисциплины, изучающей сущность Церкви, её мис­сию в земном мире. В христианстве, в отличие от древнего иудаизма, отношения человека с Богом не носят ярко выраженного правово­го характера. Благодатные дары Св. Духа, получаемые человеком в церковных Таинствах, по самой своей природе не могут быть огра­ничены правовыми нормами, ибо Дух свободен и «дышит, где хочет» (Ин. III, 8). Однако могут и должны подвергаться правовому регули­рованию отношения между самими христианами в рамках Церкви. В определённой степени это уступка несовершенству человеческой природы, на которую воздействует не только свет Христов, «про­свещающий всех», но и проникающие в душу силы тьмы. Поэтому земная Церковь не может обойтись без правовых норм, как она не может обойтись и без даров Св. Духа. В самом деле, чтобы служить Евхаристию, необходимо знать, кто имеет на это право, а кто нет. Обязанности каждого служителя Церкви должны быть закреплены в особых правилах, иначе в богослужебной жизни воцарится хаос. Церковное имущество следует сохранять и приумножать, однако без правовых механизмов (договор купли-продажи, завещание, даре­ние) сделать это невозможно. Взаимоотношения между Церковью и государственными институтами также должны строиться по опреде­лённым правилам. Сама жизнь очень скоро поставила Церковь перед необходимостью выработать механизм контроля и управления своим повседневным служением. Возникновение полноценной системы церковного права было лишь вопросом времени.

Важной общей чертой права и церковной дисциплины является то, что они не вмешиваются в сферу богословия, вероопределений, догматической полемики, ибо это сферы духовные, по своей приро­де не подверженные правовому ограничению. Право и дисциплина регулируют только форму церковного культа - чины богослужения, количество и порядок молитв, последовательность действий при со­вершении Таинств, условия поставления в священный сан, порядок постов и т.п. Богословское содержание всех этих действий ни право, ни дисциплина не рассматривают и не регулируют.

Отцы Древней Церкви придавали большое значение правовому регулированию церковной жизни и церковного обряда. Довольно рано возникает такая форма преодоления церковных разногласий, как церковный собор (см. выше). На соборах (сначала локальных, за­тем Вселенских) решались важнейшие церковные вопросы, нашед­шие отражение в канонах. Эти каноны представляют собой не толь­ко юридическое, но и важнейшее духовное наследие, оставленное нам отцами Вселенских и Поместных Соборов и учителями Церкви. Именно поэтому в первые века христианства слово «каноны», как правило, сопровождалось определением «священные». Изучение и применение этого наследия в повседневной жизни имеет важное значение для всех христиан — от иерарха до мирянина.

Церковный обычай и каноническое право. Мы знаем, что цер­ковные соборы стали принимать особые, обязательные только для Церкви юридические нормы (каноны) далеко не сразу. Более двух ве­ков своей начальной истории (примерно до середины III в.) Церковь жила без канонов. Значит ли это, что Церковь жила без права, а зна­чит, и без церковной дисциплины? Конечно нет. Начиная с самого раннего времени Церковь пользуется так называемым обычным пра­вом, т.е. правом, основанным на традиции, обычае. Сначала обычное право проявлялось в форме следования авторитету апостолов — ведь первые распоряжения об устройстве христианских Церквей восходят именно к апостольской проповеди (Ап. собор в Иерусалиме). Затем в локальных Церквах были выработаны свои формы культа, особые церковные обычаи, которые передавались устным путём, без письменной фиксации в форме ка­нонов. И лишь после того как Церковь распространилась по импе­рии и в ней возникло многообразие литургических форм и традиций Церковной дисциплины, возникла необходимость упорядочить их и привести к единообразию. Сделать это можно было только через их запись и сообщение им соборного авторитета. Так появились первые каноны локальных соборов, в которых нашли отражение местные традиции. Затем, уже на Вселенских Соборах, некоторые из этих тра­диций были распространены на всю Церковь, а другие официально отменены.

Во многих случаях церковные каноны являются единственными источниками наших знаний о тех или иных церковных лицах и собы­тиях. Отражение в канонах Поместных Соборов древних литургиче­ских и правовых традиций позволяет судить о региональных особен­ностях церковной жизни в отдаленных провинциях Византийской империи. Терминологический и юридический анализ канонов по­зволяет проследить становление и развитие церковно-юридической мысли и уточнить тёмные места в отдельных церковных правилах. Наконец, канонические послания православных иерархов, вошед­шие в сборники канонов, содержат важнейшие сведения о путях решения тех или иных духовных, догматических и дисциплинарно-юридических вопросов, которые занимали Церковь в разные эпохи её существования. Всё это определяет важнейшее значение церков­ных канонов как источника истории Древней Церкви.

Формирование системы епископского суда. Право местного епи­скопа вершить церковный суд над своей паствой формируется в 1—111 вв. Право епископа судить свою паству восходит к словам ап. Павла о необходимости принимать суд от «мудрых» членов общины:

Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные <дела>? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более <дела> житейские?А вы, когда имеете житейские тяжбы, постав­ляете <своими судьями > ничего не значащих в церкви. К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими?Но брат с братом судится, и при­том перед неверными (1 Кор. VI, 1—6).

Первые упоминания о епископском суде встречаются в источни­ках III—IV вв. — например, в «Апостольских постановлениях»:

Итак, восседай в церкви, изрекая приговор, как имеющий власть судить согрешивших, ибо вам, епископам, сказано: «что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то бу­дет разрешено на небе» (Мф. XVIII, 18). Поэтому верши суд, епископ, с властью, как Бог, но кающихся принимай — ибо Бог есть Бог милости. Укоряй согрешающих, вразумляй не исправляющихся, призывай стой­ких не оставлять добрых <дел >, кающихся принимай, ибо Господь Бог клятвенно пообещал дать прощение кающимся в том, в чём они прегре­шили (II, 11. 2-12.1)

Здесь же подробно говорится о правилах и процедуре епископ­ского суда (II, 37-43, 47-53). Суд должен происходить по понедель­никам, чтобы спорящие стороны успели примириться до следующей воскресной евхаристии, епископу во время суда помогают диаконы и пресвитеры. Судопроизводство строилось по образцу светского состязательного процесса с выступлением обеих сторон и выслуши­ванием свидетелей. При вынесении приговора следовало учитывать образ жизни и моральный облик каждого из участников тяжбы. Це­лью церковного суда было не наказание виновных, а примирение сторон.

Формирование системы церковных наказаний. Публичное покаяние. В зависимости от тяжести проступка и усердия в его исправ­лении раннехристианское церковно-каноническое право сформи­ровало к III в. систему «малого отлучения» от Церкви. В классической форме она состояла из четырех после­довательно сменяющих друг друга ступеней публичного покаяния:

1) плачущие. должны были в течение всей церковной службы пребывать вне храма, на паперти, слезно умоляя входящих помолиться за них;

2) слушающие допускались в церковный притвор, где пребывали вплоть до прочтения Евангелия, выслушав которое обязаны были покинуть храм;

3) припадающие имели право прохо­дить внутрь храма далее притвора, но были обязаны стоять на коле­нях и по окончании литургии оглашенных покинуть храм;

4) стоящие с верными имели право присутствовать на литургии, но не допускались к причастию.

Прохождение публичного покаяния по этим четырём ступеням, на каждую из которых полагался определённый канонами срок (от одного года до нескольких лет), было широко распространено в ран­ней Византии, а также на Западе. Оно регламентировано многочис­ленными каноническими установлениями — решениями Вселенских и Поместных Соборов, канонами отцов Церкви.

Церковное наказание тогда, как и в наши дни, называлось епит и мией (от греч. 'наказание'). Правом налагать на каю­щегося грешника епитимию (в просторечии — епитимью) обладал епископ. Помимо указанных выше правил публичного покаяния епитимия состояла в более или менее строгом посте (в зависимости от тяжести содеянного), особом молитвенном правиле и (возможно) благотворительности в пользу нищих.

Кающиеся не допускались к причащению Св. Тайн в течение все­го срока епитимий — только для умирающих делалось исключение. Срок определялся епископом, однако в случае явного исправления и демонстрации плодов покаяния время епитимий могло быть сокра­щено (а в случае повторения греха, наоборот, увеличено). Продолжи­тельность и режим епитимий за грехи складывались стихийно и даже в классическом каноническом праве носят рекомендательный харак­тер. Ведь любому опытному педагогу понятно, что разным людям за один и тот же проступок нельзя назначать одинаковое наказание из-за неизбежного различия мотивов, обстоятельств и последствий.

Именно по этой причине даже в современном уголовном зако­нодательстве можно нередко наблюдать не один, а много вариантов наказания за одно преступление: столько-то лет лишения свободы, или такой-то срок административного ареста, или такой-то денеж­ный штраф.

Епископ при назначении наказания выступал не просто как педагог-воспитатель, но как врач, излечивающий душу от греховной болезни. Об этом находим прекрасные слова, обращённые к еписко­пу в «Апостольских постановлениях»:

И вот ты, как сострадательный врач, излечивай всех согрешив­ших, прибегая к целительным рецептам, не только ампутируя и при­жигая огнём или едкими зельями, но и перевязывай, налагай бинты и впрыскивай приятные снадобья для заживления ран, омывая <их> уте­шительными речами (II, 41.5-7).

Контрольные вопросы по теме

1. Чем отличается церковное право от церковной дисциплины?

2. Какой характер носило церковное покаяние во II—III вв.? Из каких ступеней оно состояло? В чём состоит сущность церковного наказания — епитимий?

3. Какой смысл имел термин «ересь» во времена апостолов? В последующее вре­мя? Как следует оценивать появление ересей в Церкви — положительно, от­рицательно или неоднозначно?

4. Какова была экклесиологическая проблематика споров III в. о крещении ере­тиков?

Дополнительная литература по теме

Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. Минск, 2004.

С. 501—509 (спор о крещении еретиков).

Иванов М.С. Ересь// ПЭ. Т. XVIII. М., 2008. С. 598-603 (598-599). Иларион (Алфеев), еп. Православие. Т. 2. М., 2009. С. 654-660 (гл. «Покаяние

в Древней Церкви»).

Максимович К.А. ВИЗАНТИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. Право и Церковь // ПЭ.

Т. VIII. М., 2004. С. 181-188. Павлов А.С. Курс церковного права... читанный в 1900-1902 г. СПб., 2002.

С. 32-37.

Пашков Д., свящ. Два взгляда на действительность таинств у инославных

христиан // XVII богословская конференция ПСТГУ. Т. I. М., 2007.

С. 146-152.

Суворов Н.С. Объём дисциплинарного суда и юрисдикции Церкви в период

вселенских соборов. М., 1906. С. 78—87.

Цыпин В., прот. Епитимия // ПЭ. Т. XVIII. М., 2008. С. 533-535.

 

Билет 13.