Традиции семейных обрядов

Духовная культура коми-пермяков

Коми-пермяки (са­мо­наз­ва­ния - ко­ми-морт, ко­ми-вой­тыр) - фин­но-угор­ский на­род в Рос­сии.

Чис­лен­ность 125,2 тысяч человек, в том числе в Перм­ском крае - 103,5 тысяч человек, в Ки­ров­ской области - 0,8 тысяч человек. Го­во­рят на ко­ми-пер­мяц­ком язы­ке, 98,4% вла­де­ют русским языком, го­род­ское население в основном рус­ско­языч­ное.

Этногенез

Коми-пермяки начали складываться в единое этническое образование с V в. н.э. из племен гляденовской культуры, заселявших обширную территорию Приуралья. В V-VI вв. имела место подвижка населения с юга на север, на Верхнюю Каму. Археологи выделяют ломоватовскую и родановскую культуры VI-ХV вв., памятники которых напрямую связывают с коми-пермяками. Памятники обнаружены на обширной территории - от Камско-Печорско-Вычегодского пограничья на севере до нижнего течения р. Чусовой на юге, от верховьев Камы на западе до предгорий Урала на востоке. Эта территория совпадает с летописными границами Перми Великой.
Рус­ские по­се­ля­ют­ся на верхней Ка­ме в XIV-XV веках, к XV веку зем­ли коми-пермяков вош­ли в со­став Русского го­су­дар­ст­ва. В 1463 году коми-пермяки бы­ли кре­ще­ны, при­чём, в от­ли­чие от ма­рий­цев или уд­мур­тов, пра­во­сла­вие сре­ди них проч­но уко­ре­ни­лось и язы­чес­кие ве­ро­ва­ния бы­ст­ро ут­ра­ти­ли свою роль. К XVII - началу XIX веков сло­жи­лись ло­каль­ные груп­пы коми-пермяков: юж­ные, или инь­вен­цы (в XVI веке гра­мо­та­ми Ива­на IV Ва­силье­ви­ча Гроз­но­го их зем­ли бы­ли по­жа­ло­ва­ны Гри­го­рию Стро­га­но­ву, и к XVII веку они ока­за­лись кре­по­ст­ны­ми Стро­га­но­вых), - на ре­ках Инь­ва и Нер­два (Ку­дым­кар­ский и Юсь­вин­ский районы Перм­ско­го края); се­вер­ные - в бас­сей­нах рек Ко­са и Лу­пья (Гайн­ский, Ко­син­ский и Ко­чёв­ский рай­оны Перм­ско­го края); язь­вин­цы (Крас­но­ви­шер­ский район Перм­ско­го края), пе­ре­се­лив­шие­ся из Чер­ды­ни в XVII веке, сре­ди них осо­бен­но рас­про­стра­не­но ста­ро­об­ряд­че­ст­во, силь­но ас­си­ми­ли­ро­ва­ны, по­след­ний раз за­фик­си­ро­ва­ны пе­ре­пи­сью в 1926 году; верх­не­кам­ские, или зюз­дин­цы, - в вер­ховь­ях Ка­мы (Афа­нась­ев­ский район Ки­ров­ской обл.). В Ко­ми-Пер­мяц­ком национальном ок­ру­ге коми-пермяки первоначально со­став­ля­ли 76,9% населения (рус­ские пре­об­ла­да­ли в Юр­лин­ском и на за­па­де Гайн­ско­го района). В 1920-1930-е годы воз­ник­ли ко­ми-пер­мяц­кая литература, шко­ла, те­атр. До­ля коми-пермяков со­кра­ти­лась (до 54,1% в 1959 году) из-за при­то­ка русского на­се­ле­ния на ле­со­заго­тов­ки в середине XX века, но к 2002 году вы­росла до 59%. Со­став­ля­ют боль­шин­ст­во в Ко­чёв­ском, Ку­дым­кар­ском и Ко­син­ском районах. Зна­чи­тель­на ми­гра­ция коми-пермяков за пре­де­лы ок­ру­га - в Перм­ский край, Сверд­лов­скую область, Западную Си­бирь и на Северный Кав­каз. Про­дол­жа­ет­ся ас­си­ми­ля­ция коми-пермяков. Около 40% жи­вут в го­ро­дах.

Язык и письменность

В современных лингвистических исследованиях отмечается, что окончательное формирование коми-пермяцкого языка происходило в ХIV-ХV вв. Он выделился из языковой общности, названной в литературе древнепермской (прапермской). Из нее же выделились еще два языка - коми-зырянский и удмуртский. Особенно близок коми-пермяцкий язык коми-зырянскому, что указывает на близкое родство народов. В современном языкознании языки трех народов - коми-пермяков, коми-зырян, удмуртов - объединяются в одну финноязычную группу, которую называют пермской. Она входит в финно-угорскую семью большой уральской семьи языков. Коми-пермяцкий язык длительное время развивался в разных диалектах, и диалектные качества он сохраняет в наше время. Прогрессивно настроенные люди задумывались над состоянием коми-пермяцкого языка. Некоторые радетели народа обратились к составлению словарей как наиболее удобному варианту сохранения языка. Запись диалектного материала насчитывает уже более двух веков.

Коми-пермяцкий язык имеет 4 наречия:

• южное — включает кудымкарско-иньвенский, нижнеиньвенский, оньковский, нердвинский диалекты,
• северное — кочевский, косинско-камский, мысовский, верхлупьинский диалекты,
• верхнекамское — верховья Камы на северо-востоке Кировской области. На нём говорят зюздинцы.

• Коми-язьвинское — традиционно рассматриваемое в качестве четвёртого наречия — распространён в восточной части Пермского края. С 2003 года на нём создана собственная письменность.

В отличие от других диалектов коми для южного диалекта характерно наличие говоров, где фонема /л/ полностью перешла в /в/ (т. н. вэовые говоры), и говоров, полностью утративших /в/ (безвэовые говоры).

До 1917 на разных диалектах было издано несколько учебных и церковных книг (в русской графике). Становление литературного языка начинается с 1918 года. В 1921 г. за основу коми-пермяцкого литературного языка взят кудымкарско-иньвенский диалект южного наречия, в который введены звуки [л] и [в] для сближения двух основных диалектов — северного и южного.

Традиции семейных обрядов

Господствующей формой была малая семья, состоящая из трех поколений людей: родители - дети - внуки. В семьях были и посторонние люди - бобыли, захребетники (люди, жившие на попечении хозяев). Сложных семей было немного: из трех поколений, когда вместе проживали и вели хозяйство братья со своими семьями. Такие семьи принято называть братскими. Первопоселенцы заводили малые семьи: родители - дети. Они разрастались путем естественного прироста, но могли увеличиться и за счет подселения родственников.

Очень важным событием семьи, закрепляющим ее традиции, была свадьба. Она состояла из трех стадий: сватанье, девичник (предсвадебье), и собственно свадьба. Обязательным обычаем являлось хождение молодоженов по родственникам и знакомым. Свадебный обряд коми-пермяков очень схож с русским. В коми-пермяцких семьях практиковались венчаные и невенчаные браки, но первых всегда было больше. Безразличного отношения к свадебной церемонии не было, даже в том случае, когда девушка самовольно убегала к парню. Свадьбу играли как по полному циклу, так и с минимальным числом обрядов. В семейной жизни важную роль играли магические обряды, которые были подвергнуты влиянию христианскими представлениями и обычаями. В значительной степени магические обряды превратились в чисто символические действия со значением обеспечить благополучие семье. Так, традицией предписывалось приглашать на свадьбу знатока магических знаков. Свадьбы сопровождались плачами, песнями, шуточными эпизодами. В таком случае они приобретали театрально-драматический оттенок.

Не допускался брак, если у молодых была одна и та же крестная мать. Запрещались браки между кумой и кумом, крестными одного ребенка. Препятствием к этому служило давнее убеждение о духовном родстве людей, образованном путем крещения. За этой традицией в прошлом следили очень строго. Преобладали браки между молодыми одного села или одной деревни или их ближайшего окружения. По окончании хозяйственных работ, с Покрова дня (14 октября) начинались молодежные гулянья. По очереди в домах или в какой-либо одной избе, на время выкупленной у хозяина, девушки собирались на супрядки - прясть лен и коноплю. К девушкам приходили парни, и сборище молодых превращалось в гулянье. Если парень приглашал девушки пройти по деревне или прокатиться на санках, то это рассматривалось почти как объявление о брачном сговоре.

Сватовство, подготовка к свадьбе и сама свадьба у коми-пермяков происходили так же, как на соседней территории у русских Прикамья. Сватались в счастливые дни - в субботу и воскресенье. Сватовство происходило быстро, без длительной словесной игры. Распивали пиво и тут же договаривались о дне свадьбы. Молодость невесты провожали на девичнике. Во время девичника подруги опевали невесту, исполняли широко известную песню «Отлетала лебедушка...». Накануне свадьбы, в последний вечер, девушки вели невесту в баню. По пути в баню обязательно пели песню «Растопляйся красна баинька...». По возвращении из бани девушке заплетали косы, и это означало, что невеста просватана. Утром в свадебный день девушки наряжали невесту, в доме жениха собирался свадебный поезд. На выезд жених получал благословение родителей. Далее во всех свадебных церемониях играл дружка. Он всегда подбирался со стороны жениха. Торжественный момент наступал в доме невесты: свадебный поезд заходил в дом, невесту благословляли родители и она выходила к жениху, затем молодых благословляли в переднем углу избы и дружка с женихом выводили невесту на улицу. Домашнее венчание заканчивалось и переходили к венчанию церковному. Одним из важных эпизодов свадьбы является одевание на молодую девушку головного убора замужней женщины - кокошника или шамшуры. Чаще свадьбу справляли три дня - в день венчания, на следующий день за «большими столами» в присутствии многочисленных родных и близких, на третий день молодые предпочитали навестить дома родственников. Свадьба в целом была единой у всех групп коми-пермяков. На обширном материале можно сказать, что свадебные церемонии коми-пермяков в силу замкнутости их быта оставались неизменными до начала 1930-х гг. Позднее происходит не модернизация свадьбы, а резкое сокращение ее отдельных этапов и забвение ритуалов.

Обрядовые ритуалы сопровождали деторождение. Как и русские, коми-пермяки высказывались «Бог дал детей», а если их не было, то — «Бог не дал детей». Этими выражениями подчеркивалось покровительство Бога в воспроизводстве нового поколения людей.

Родильные обряды не были столь сложными, как свадебные. Их исполнение считалось обязательным, чтобы обеспечить нормальные роды и развитие ребенка. Беременная женщина занимала особое положение в семье и обществе. Считалось, что в это время она подвержена сглазу и ей для нормального течения родов необходимо было соблюдать немало защитных мер. По мере приближения родов женщины прибегали к средствам, способствующим облегчению родов. Сакральное значение имели молитвы и предметы домашнего обихода - разводили соль, которую пили и которой обмывались, пили воду, пропущенную через древесные угли, утирались мужской рубахой, клали под мышку когти медведя, чтобы будущий ребенок стал здоровым и сильным. Несмотря на суеверные обычаи, покровительницей рожениц все же считалась Богородица. Большая роль в деторождении отводилась повивальным бабкам. Исходя из суеверных соображений, они прибегали к магическим действиям: послед заворачивали в чистую тряпку и закапывали в чистое место, где никто не ходил: в землю, под дерево, в подвал дома. С последом нередко клали кусок хлеба, что должно было стимулировать плодородие жизни человека и природы. Такой обряд известен и русским. Младенцев стремились окрестить, чтобы получить защитные силы от Бога. Нередко повивальные бабки совершали обряды, направленные на то, чтобы младенец рос спокойным. Они осеняли его крестным знамением, качали, приговаривали и сулили ему жизнеспособные силы. В соответствии с традиционными воззрениями соблюдался обычай посещать роженицу через несколько дней после родов. У многих коми-пермяков этот обычай превращался в семейный обряд. Детей рано приучали к домашнему труду. На наемную работу их привлекали редко. В семьях, где не хватало рабочих рук, детям поручались сложные хозяйственные работы, например, метать сено, расставлять рыболовные снасти, ткать холсты. Детей воспитывали в страхе перед родителями. Строго регламентировалось время для работы и отдыха. С 1930-х гг. резко снизилась рождаемость детей. Но это явление стало общим и для других народов Прикамья.

Стойким консерватизмом отличается у коми-пермяков похоронно-поминальный обряд. Ритуалы его связаны с культом предков и корнями уходят в родовую эпоху. Даже в трагической ситуации смерти человека родственники склонны действовать в соответствии с традицией. В наше время зачастую совершается отпевание покойного священником местного прихода. Священник с. Гайны Николай Попов в 1848 г. в качестве отличительной черты похоронного обряда, бытовавшего у северных коми-пермяков, отметил: «Провожают покойного причитаниями на своем языке, в них стараются высказать свою печаль и изобразить лучшие качества умершего. Голосят трогательно. Для этого приглашают специальных женщин. А панихиду никогда не просят служить».

Во время похорон подавалась милостыня нищим через гроб с покойным. Поминки проводили всегда дома. На могилах устраивали трапезы в Семик — в четверг седьмой недели, накануне Троицы. Николай Попов, наблюдавший в 1848 г. поминки на кладбищах с. Гайны, писал: «В семик приходят женщины с брагой и оладьями на могилы родственников, выкопав на могиле родственников ямку, в кою наливают брагу, приговаривают ю-ю, а на русском языке значит пей-пей, как ты прежде тоже пивал». Этим ритуалом выражалась забота о предках. У коми-пермяков существовал в прошлом и продолжает бытовать в наше время обычай совершать поминовение всех умерших людей в Семик - в четверг на седьмой неделе после Пасхи. Приходили на могилы с едой, устраивали трапезы. На трапезу приглашались предки, им предлагалось принять еду. В этом выражалось стремление накормить умерших предков и получить их покровительство семье и потомкам. Семейный культ предков не забыт и в наше время. В последние десятилетия широкий отклик получило поминовение родных и близких 9 мая, в День Победы. Оно проводится в домашней обстановке и на кладбищах.

Праздники

Коми-пермяки исполняли обряды по случаю календарных праздников. Почти все они пронизаны идеей продолжения жизни, благополучия, богатства. Общественная жизнь коми-пермяков была более насыщена календарными обрядами до конца 1920-х гг., чем в последующее время. Однако обряды рождественско-крещенского цикла, Масленица, Троица, Ильин день, а также и представление о некоторых других не исчезали из памяти старожилов, и в наше время они служат основой для восстановления прежнего праздничного календаря.

Масленица. Особое место в развлечениях отводилось катанию с гор и сооружению «поезда». Масленичный поезд коми-пермяков отличался от того, что устраивали русские: «В маленькие дровни, на которые брошен ворох соломы, запрягаются одна или две лошади, на дровни садится Масленица (одетый в шубу наизнанку и женское платье мужчина, в руках он держал метлу). Лошадей и сани украшали соломой. Иногда на одну из лошадей сажали мальчика, также одетого в шубу наизнанку, украшенную соломой». Описанное развлечение в прошлом имело важное обрядовое значение. Прежде всего, стремились избавиться и обезопасить себя от вредных сил.

Пасха, судя по отзывам очевидцев XIX в., коми-пермяками отмечалась слабо. Н. А. Рогов, например, пишет, что Пасхальное воскресенье отличалось от обычных воскресных дней только тем, что «в первый день утром все пермяки разговляются пельменями, со второго дня начинают работать, в церковь же ходят очень немногие». Судя по воспоминаниям старожилов, такое отношение к Пасхе сохранялось и в позднее время.

Из христианских святых, упоминаемых в народном календаре, коми-пермяки почитали только тех, которые для них были не столько подвижники, сколько покровители хозяйственных занятий: Георгий Победоносец (Егорий Храбрый), Николай Чудотворец, Иоанн Предтеча (Иван Купала, Иван-травник), Петр и Павел, Илья пророк, Фрол и Лавр. Неспроста, в день Фрола и Лавра - лошадиный праздник - лошадей, где могли, купали в реках или окропляли святой водой у церквей. В этот день лошади не работали, им давали отдых. В д. Большая Коча приносили в жертву богам быков, но прежде жертвой был олень.

Троица. По народному календарю, это самый важный праздник лета, начинавшийся в четверг, или Семик, и заканчивавшийся в русальное заговенье - в первое воскресенье после Троицы. Время с Семика до Троицы называлось Семицкая неделя, Троицкая неделя, Зеленые святки; время от Троицы до русального заговенья — русальной неделей. Этот праздник существовал еще до принятия и распространения христианства на Руси. На Троицу же приходились главные поминовения всех усопших предков — «родителей». Как и у многих народов, семицко-троицкие обряды имели особое место и значение у коми-пермяков. Причем они проводились в своем, особом варианте, с учетом традиционного сплава языческих и православных традиций. В наши дни семицко-троицкие народные гулянья широко восстанавливаются. Они не сошли на нет, как задумывалось в атеистическое время. Празднование начинается с Семика. Причем, северные коми-пермяки признают его основным, поскольку полагается в этот день, в четверг, поминать своих предков. Семицкие поминки у коми-пермяков двухступенчатые: с утра - дома, в кругу семьи, позже — на кладбище. Поминовение умерших предпочиталось в Семик, а не в Троицу, что, по всей видимости, связано у коми-пермяков с сильной традицией культа предков. По этому поводу имеется суждение в раннем коми-пермяцком эпическом сказании о Кудым-Оше: в Семик нужно посещать «заветные места» (могилы предков), на которых положено пировать, а после играть и петь.
В поминальной кухне преобладают молочные кушанья, но самым распространенным является черинянь - рыбный пирог, затем оладьи, шаньги с крупой и на сметане, селянка из яиц и сметаны. В пирог не берут щуку и налима, поскольку с ними связывается представление о нижнем мире, куда «уходят» предки. За поминальный стол приглашаются души умерших, просят их «питаться, угощаться» вместе со всеми. Но обращения здесь условные. Считается, что напитаться можно только исходящими от кушаний и напитков запахами. Поэтому каждая женщина старается приготовить еду так, чтобы запахи были обильными и вкусными. С особым ритуалом открывается рыбный пирог. Его разрезает хозяин дома и сначала приглашает души предков отведать рыбу.

На Троицкой неделе коми-пермяки выполняли еще такие архаические обряды, как именины леса и травы, воды и земли. В разных местах выбирался свой день для празднования. Где-то именины леса и травы приходились на субботу, а где-то и на воскресенье или на понедельник.
Очень яркими и насыщенными являлись обряды приношения воде. Заходили в лес, где заранее установлены столы и лавки. Клали угощение. Вешали еду на деревья. Коми-пермяки считали, что у каждого человека есть пу-ёрт - дерево-товарищ, которое покровительствует ему в данный момент. После этого бросали монеты в воду, умывались, пили воду из ладошек или заранее приготовленного берестяного ковшика. У кого болели ноги, бросали в воду носки или чулки, у кого руки - рукавицы. Говорили: «Спасибо, вода, за помощь». После садились за стол и угощались, пели песни. В этот день не рыбачили, не стирали, не полоскали белье, то есть соблюдая древний обычай — старались не мутить и не грязнить воду. Боялись вакуля (ва - вода, куль - имя духа) - хозяина водного мира. Вакуль олицетворял все злые духи воды. Его тоже старались задобрить хлебом, деньгами.

Мифология

У пермяков существует две мифологические версии происхождения народов коми. По одной из них, коми произошли от детей Перы, сына Пармы, и дочери солнца Зарань, отсюда, будто бы, и произошло названия пермяки и зыряне. По другой, их прародителями были два брата Осьяс и Ожъяс, которых с далёкого востока прогнал в уральские леса огромный ворон бога Шурма за то, что они не принесли ему жертву. Коми-зюздинцы считали, что они произошли от прародительницы Дзузди и её шестерых сыновей.

Для мифологии коми-зырян и коми-пермяков была характерна универсальная трёхчленная вертикальная структура космоса. В то же время, для традиционного мировоззрения мир средний, мир людей представал как бы обособленным, отгороженным от космического верха и космического низа, а удалившиеся в иные сферы боги-демиурги в земную жизнь больше не вмешивались. Верхний мир, управляемый Еном, по народным представлениям, был такой же как мир средний, но имел более разнообразную растительность и богатый животный мир. Там жили обычные люди, но с людьми земными они не общались. Попасть на небо могли только сказочные герои, но назад они не возвращались. В сказках описывается и другой верхний мир - "птичье (орлиное) царство". Путешествующий туда на спине гигантского орла сказочный герой, возвратившись на землю, обнаруживает, что там иной ход времени, намного медленнее, чем земной.

Описание космического низа, хозяином которого стал у коми-зырян Омöль, а у коми-пермяков Куль, практически отсутствует, представления о нём полностью слились с представлениями о христианском аде. Тем не менее, сохранялись представления о космическом низе в виде нижнего, подземного мира. Считалось, что он такой же, как мир земной, очень плодородный, заселён обычными людьми, только солнце там светит, когда наверху ночь. В подземный мир может попасть тоже только сказочный герой, спустившись по длинной верёвке через отверстие в земле. Внизу герой попадает в мир такой же, как и наверху, но в то же время, это мир сказочный, поскольку в нём обитают и чисто сказочные персонажи: могучий карлик с длинной бородой, многоголовые драконы. Возвращается герой на землю обычно на спине огромной птицы, причём, этот путь промаркирован как путь с того света на этот.

Мир подводный воспринимался, скорее, как низ мира среднего, чем как низ космический. Прежде всего, он был намного более доступным, чем мир подземный, и попасть в него могли не только сказочные герои-удальцы, совершающие свой очередной подвиг, но и самые обычные люди, например, девочка-сирота. Представления о подводном мире было двойственным. Сказочный подводный мир был такой же, как мир земной, но жили в нём как обычные люди, так и сказочные персонажи, например, Ёма (аналог русской Бабе Яге). К аномалии сказочного подводного мира относился иной ход времени, так же как в "птичьем царстве", время там шло намного медленнее, чем на земле. С другой стороны, в несказочной прозе в популярном сюжете о посещении рыбаком дома водяного духа-хозяина, под водой живёт лишь он и его семейство, дом у него - обычная крестьянская изба, прочие сказочные атрибуты в былинах не упоминаются.