Мнение о традициях и поведение личности

Специфическая особенность человеческих поступков заключается в том, что они, будучи детерминированными воздействием окружающей среды, выступают одновременно как сознательные и целенаправленные действия. Попытка бихевиористов объяснить поведение человека только стимулирующим воздействием среды как S→R (стимул - реакция), игнорируя качественное своеобразие психики индивида, осталась безуспешной, так как она не давала ответа на вопрос, почему в одной и той же ситуации, испытывая в известной мере одинаковые воздействия среды, разные люди поступают по-разному. Бесперспективность этого направления становится все более очевидной даже для буржуазных социологов и психологов. Для примера сошлемся на работу известных американских психологов Дж. Миллера, Е. Галантера и К. Прибрама "Планы и структура поведения"^*, где недвусмысленно говорится о непригодности бихевиористской формулы S→R для объяснения сложной и противоречивой природы человеческого поведения.

^* (См. Дж. Миллер, Е. Галантер и К. Прибрам. Планы и структура поведения. М., 1965.)

Видимо, существует какая-то дополнительная переменная, опосредствующая воздействие среды (ситуации) на характер поступков человека. Такой переменной выступает личность, содержание и характер протекания процессов в психике планирующего свое поведение человека - Р. В наиболее общем виде модель детерминации поведения человека будет выглядеть примерно так: S - P - R.

Выступая в качестве промежуточной (между стимулом и реакцией) переменной, понятие "личность" объясняет тот общеизвестный факт, что разные люди, находясь в одной и той же ситуации, ведут себя по- разному. Характер связей в приведенной модели не односторонен. Личность активна. Участвуя в преобразовании окружающей действительности, изменяя ситуацию, человек одновременно изменяется и сам.

Следует оговориться, что это только модель (схема) поведения и рассматривать ее как нечто большее было бы ошибкой. Однако для анализа роли общественного мнения в мотивации поведения такая модель вполне пригодна.

Главной проблемой анализа человеческого поведения является проблема опосредования ситуации. Можно указать набор компонентов, составляющих понятие личности, можно дать более или менее приемлемое определение ее, но от определения понятия до понимания конкретных процессов, характеризующих то или иное поведение, значительная дистанция. Хотя ситуация в марксистском понимании в конечном счете и определяет поведение масс, однако этого нельзя сказать о поведении данной личности, которая действует в соответствии со своими потребностями, интересами, ценностными ориентациями. И основная трудность состоит в том, что объективные наблюдения над высшей нервной деятельностью раскрывают характер физиологических процессов, но не содержание психических функций мозга. Не зная механизмов зарождения и деятельности психических функций (Р), опосредующих поведение индивида в конкретной ситуации, мы не можем предсказать с достаточной точностью действия данной личности (R), хотя мы могли бы учесть (S) ситуацию. Следовательно, нужно подойти к изучению содержания психических процессов личности с другой стороны.

К. Маркс и Ф. Энгельс в своих работах дали важные методологические указания о том, что связь между поколениями осуществляется через передачу новому поколению знаний, опыта предыдущего через коммуникации, речь, знаки вообще. Опираясь на эти положения, советские психологи Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев показали, что содержание высших психических функций человека обусловлено окружающей его и интериоризованной им культурой как совокупностью знаковых систем, контролирующих поведение^*. Следовательно, если мы хотим узнать, каково содержание Р, чем обусловлена внутренняя саморегуляция поведения человека, нужно изучить систему, значение знаков, циркулирующих в окружающей его среде. Такая постановка вопроса позволяет принять вышеприведенную модель поведения для ее дальнейшего разбора и конкретизации. Более подробно указанная модель может быть рассмотрена как система факторов, определяющих деятельность человека. Это естественная и общественная среда, потребности, осознание потребностей, мотивация к действию, решение действовать, действие. В приведенной системе факторов решающую роль играет общественная среда, в значительной мере формирующая потребности и создающая условия их реализации^**.

^* (См. Л.С. Выгодский. Развитие высших психических функций. М., 1960, стр. 198; А.Н. Леонтьев. Проблемы развития психики, стр. 402.)

^** (См. В. Г. Афанасьев. Научный коммунизм. Популярный очерк. М., 1966, стр. 365.)

Однако непосредственным источником всякого поступка (в том числе и в сфере религиозных отношений) выступает та или иная потребность. Вне потребностей не может быть речи об активности человека. Объективная нужда, отражаясь в психике человека, переживается им как потребность. "Потребность - это, таким образом, испытываемая человеком нужда в чем-то, лежащем вне его; в ней проявляется связь человека с окружающим миром и его зависимость от него"^*.

^* (С. Л. Рубинштейн. Основы общей психологии. М., 1946, стр. 623.)

Действия человека представляют собой характер целостной структуры, где каждый элемент непосредственно связан с потребностью. Причем необходимо учитывать сложное многообразие человеческих потребностей. Жизненными для человека являются не только потребности, связанные с его физическим существованием, но в отличие от животных и потребности человека как социального существа, которые переживаются и тогда, когда человек свободен от физических потребностей^*. Будучи сами по себе стимулом деятельности, потребности выступают как главная движущая сила в развитии интересов, убеждений, чувств, которые затем выступают в качестве факторов, формирующих мотивы поведения.

^* (См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 566.)

В таком случае надо признать, что поступки людей, связанные с отправлением религиозного культа, соблюдением религиозных обычаев также имеют в своей основе определенные потребности. Они не обязательно могут быть религиозными, связанными с необходимостью иллюзорно-практических отношений к сверхъестественному. Однако отрицать наличие таких потребностей у глубоко верующих людей значило бы противоречить фактам повседневной действительности. Не останавливаясь на анализе причин веры данного человека, надо признать, что у верующих есть потребность в каких-то действиях, в установлении отношений с единоверцами, объектом поклонения, в реализации принципов, императивов вероучения в практическую жизнь ("вера без дел мертва").

Потребность участвовать в религиозных церемониях может быть выработана независимо от личной веры в бога. Справедливо отмечает советский философ Д. М. Угринович, что "постоянное посещение церкви или молитвенного дома, повторяя много раз в одной и той же последовательности определенные эмоциональные процессы, создает уже известную привычку к ним, а привычка перерастает в потребность"^*. Кроме того, удовлетворение той или иной нейтральной по отношению к религии потребности в повседневной жизнедеятельности может быть связано с культом как средством реализации данной потребности (необходимость отметить рождение ребенка, отдать дань уважения умершему). В этом случае главный мотив действия находится вне религии, но последняя может выступить необходимым элементом, сопровождающим удовлетворение потребностей.

^* (Д. М. Угринович. Философские проблемы критики религпн. М, 1965, стр. 166.)

В сознании современных верующих, как правило, чаще проявляется потребность в соблюдении традиций и обычаев, чем в отправлении культа. Так, в деревне Поречье, согласно материалам исследования, из 177 опрошенных 91 человек после 1944 г. крестили детей. В ответах на открытые вопросы анкеты о причинах крещения только 5 указали на веру в бога. 26 человек не смогли указать причины: "Крестили, и все". 60 человек (66%) ответили: "Так принято", "Так делают все", "По обычаю", "Такой закон". Очевидно, для большинства крестивших детей главной потребностью явилось желание отметить рождение ребенка.

В результате повторных действий по реализации потребностей само действие может стать потребностью. Но для деятельности недостаточно одних потребностей. Человек не является существом, живущим вне мира, Всякое действие планируется личностью в условиях каких-то объективных естественных и общественных обстоятельств, в комплексе составляющих определенную ситуацию. Здесь важно то, что "исходной точкой для индивидов всегда служили они сами, - взятые, конечно, в рамках данных исторических условий и отношений, - а не в качестве "чистого" индивида в понимании идеологов"^*.

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 77.)

Индивиды, живя и действуя в обществе, вступают между собой в общественные отношения, которые являются по отношению к ним как внешние. Так проявляется различие между жизнью индивида и жизнью общества. Человек, прежде чем реализовать свои потребности в действии, в качестве предварительного условия ориентирует предвидимые последствия предполагаемых поступков относительно потребностей и интересов людей. С другой стороны, общество осуществляет управление поведением индивидов. Представляется существенным выделение форм и каналов, посредством и через которые общество осуществляет регулирование поведения индивидов.

В сфере экономических отношений деятельность человека определенным образом задана действиями объективных законов, функционирующих вне и независимо от общества. К. Маркс резко высмеял положение Бентама о том, что "покупатель и продавец товара, например рабочей силы, подчиняются лишь велениям своей свободной воли"^*. Напротив, в надстроечных отношениях общество само формулирует в известных формах требования к поведению личности в виде определенных норм, установок, правил. Эти императивы играют особую роль в жизнедеятельности общественного организма. Осуществляя связь между сознанием и поступками, выступая инструментом превращения идеального в реальное, они содержат в себе закодированную в сознании общности программу поведения ее членов.

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 187.)

Марксизм, акцентируя внимание на материальных причинах человеческих поступков, никогда не отрицал значения идеальных стимулов поведения. "Непоследовательность,- писал Ф. Энгельс, - заключается не в том, что признается существование идеальных побудительных сил, а в том, что останавливаются на них, не идут дальше, к их движущим причинам"^*.

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 307.)

Общественное мнение, поддерживая в качестве идеальной побудительной силы сложившиеся нормы поведения, непосредственно управляет поступками людей. Регулятивная функция мнения общности проявляется в четырех аспектах:

1. Оценивая поступок человека, мнение заставляет его исправлять ошибки в поведении и учитывать их при программировании последующей деятельности.

2. При формировании мнения, выражая отношение к поступкам, общность вырабатывает у личности потребность следовать групповым нормам.

3. Выражая отношение к поступкам, мнение поощряет одни и предупреждает другие и тем самым направляет деятельность группы.

4. Постоянно функционируя, мнение способствует выработке стереотипа поведения, закрепляет его до степени привычного, подчас даже импульсивного.

Религиозные институты, не имея в условиях социализма принудительной правовой силы в регулировании поведения людей, осуществляют регулятивную функцию через идеи, взгляды, традиции, обычаи, организацию мнения верующих. В плане рассматриваемой проблемы остановимся на роли мнения в трансляции и закреплении обычая, создания стереотипа поведения в данной ситуации. Обычай детально регламентирует конкретную деятельность и не может быть закреплен в новых общественно-исторических условиях без поддержки общественного мнения и привычки. Поэтому он имеет место в основном в тех отношениях общественной жизни, где вследствие частой повторяемости действие может принять характер привычного. Это главным образом область повседневных отношений, область быта. Именно в быту закрепились такие стереотипы поведения, как обычай украшать угол иконами, креститься, проходя мимо церкви. Сюда же относится обрядовая сторона отдельных традиций.

Установка, известная в психологии по имени ее исследователя как "эффект Узнадзе", - это известная диспозиция личности, определяющая реальную позицию в конкретном действии. "Установка субъекта как целого... его основная, его изначальная реакция на воздействие ситуации, в которой ему приходится ставить и разрешать задачи"^*.

^* (Д. Н. Узнадзе. Психологические исследования. М., 1966, стр. 150.)

Психология установки тесно связана с восприятием. Именно на экспериментах с восприятием она была впервые исследована как психический феномен^*. Распространение понятия установки на социально-психологические процессы Д. М. Угриновичем, а также Г. Хибш и М. Форверг (ГДР)^** позволяет рассмотреть процесс восприятия информации и характер поведения личности в сфере религиозных традиций в условиях функционирования общественного мнения.

^* (См. там же, стр. 140-144.)

^** (См. Д. М. Угринович. Социальная психология и проблемы атеистического воспитания. - "Политическое самообразование", 1966, № 10; Н. Hiebsch, М. Vorwerg. Einf?hrung in die marxistische Sozialpsychologie, S. 122-123.)

Под влиянием религиозного окружения, а также идеологического воздействия формируются убеждения индивида. Здесь под установкой понимается определенная направленность всех психических процессов личности, избирательный характер восприятия ею информации. В этом случае даже нейтральная по отношению к религии информация связывается в единый комплекс с религиозными представлениями и образами, усиливая последние. Наличие религиозной установки восприятия способствует глубокой интернализации личностью религиозного мнения окружающей среды.

Степень сознательности индивидов, участвующих в отправлении религиозных обрядов, будет различной в зависимости от того, действуют ли они, подчиняясь обычаю, давлению религиозного общего мнения или же в силу внутренней убежденности в необходимости таких действий. Однако в том и другом случае требования мнения, нормы обычного поведения, прежде чем объективироваться в поступках, должны быть усвоены личностью, приняты ею как должное. Независимо от факторов, формирующих мотивы, религиозные действия могут совершаться индивидом только тогда, когда он по той или иной причине считает их необходимыми. Это в свою очередь связано с вопросом о превращении мнения окружающих в факт сознания личности, требований общества в побудительный мотив деятельности, ситуации поведения в установку поступка. Такой процесс известен в психологии под названием "интериоризация", введенным Л. С. Выготским, но в последнее время чаще употребляется термин "интернализация"^*.

^* (См. Ю.А. Левада. Сознание и управление в общественных процессах. - "Вопросы философии", 1966, №5, стр. 68.)

Реализация требований общественного мнения в поведении индивида - сложный диалектический процесс. На человеческую личность как самоуправляющую систему оказывает регулятивное воздействие весь комплекс отношений, среди которых общественное мнение по эффективности воздействия занимает одно из ведущих мест. Общее мнение реализует свои регулятивные функции через сознание личности. Воплощенное в поступке мнение общности оказывает в свою очередь влияние на отношения в ней. Этот процесс схематически можно изобразить так (см. рис. 1).

Рис. 1 гр. - общественная группа, н. - норма поведения, принятая в группе, мн. - общественное мнение, регулирующее поведение в соответствии с нормой, л. - личность, п. - поступок

Воздействие мнения на личность есть процесс реализации той нормы поведения, существование и функционирование которой поддерживается общественным мнением. В процессе реализации требований общественного мнения можно различить три стадии - детерминирующую, интернализационную и результативную. Детерминирующая и результативная стадии связаны с объективной стороной процесса как общественная обусловленность поступка и социально значимое действие. Стадия же интернализации связана с миром внутренних личностных процессов, осуществляющих внутреннюю регуляцию поведения. При этом смысловая часть информации общественного мнения взаимодействует с личностным комплексом индивида, его потребностями, привычками, идеалами, убеждениями, индивидуальным опытом, системой ценностей.

Процесс интернализации мнения означает превращение его из внешнего стимула поведения во внутренний мотив поступка, выработку субъективного отношения к данному требованию. Таким образом, смысловая, побудительная и эмоциональная стороны мнения становятся частью программы личности, средством регулирования поведения в том или ином направлении.

В этой связи интернализационная стадия как содержание сознательно-психологических актов личности перед совершением поступка выступает в качестве центральной проблемы при решении вопроса о роли общественного мнения в управлении поведением индивида. Содержанием данного процесса является осознание требований среды, мотивация к действию, выбор поступка, решение действовать. Процесс формирования внутреннего отношения к данному поступку, к требованиям общего мнения находит свое синтетическое выражение в мотивации. Мотив - это субъективное отношение человека к поступку, который он намеревается совершить. Если намерение определяет, что именно решено сделать, то мотив показывает, во имя чего совершается поступок, какие преследуются цели^*.

^* (См. "Краткий словарь по этике." М., 1965, стр.252.)

В мотивации синтезируется влияние требований общественного мнения и принципиальность, идейность, убежденность личности. Было бы неправильно полагать, что мнение оценивает поведение только ретроспективно. Человек как сознательное существо, общаясь с людьми, предвидит на основании личного и общественного опыта, как будет оценен данный поступок во мнении окружающих. Фактор возможной оценки всегда более или менее сознательно учитывается личностью при планировании поведения. Учитывая общественный и личностный характер мотивации поведения, можно было бы выделить какую-то систему факторов, определяющих мотив того или иного поступка.

В процессе мотивации объективная и субъективная стороны удовлетворения потребностей выступают как единство противоположностей, и разделить их можно только в абстракции для удобства рассмотрения. Таким образом, здесь можно было бы выделить:

1. Объективную сторону:

а)предмет потребности,

б)ситуация, способствующая или препятствующая удовлетворению потребности,

в)социальная ценность, значимость действий, средств, результата реализации потребности.

2. Субъективную сторону:

а)потребность,

б)место этой потребности в системе личностного комплекса индивида, соответствие ее другим потребностям, интересам, убеждениям, усиливающим или ослабляющим динамическую тенденцию, стремление потребности к удовлетворению,

в)субъективная ценность, значимость удовлетворения потребности для нормальной жизнедеятельности и функционирования личности в обществе.

Трудность анализа мотивации поведения состоит в наличии сложных связей между указанными сторонами. В большинстве случаев между поступком и мотивом

Отсутствует Однозначная связь. Один и тот же поступок может быть совершен по целому ряду мотивов. Проявляясь вовне, мотив сам по себе остается скрытым, и не всегда действующая личность может дать отчет, во имя чего она действует тем или иным образом. Система задаваемых извне программ деятельности может совпадать с внутренними устремлениями личности, но может и не совпадать с ними, быть противоположной.

Таким образом, для выбора оптимального варианта поступка личность оценивает возможные результаты деятельности. Этот акт связан с разрешением ряда противоречий:

а)между общественными и личными интересами,

б)между убеждениями и чувствами личности,

в)между потребностями (интересами) и идеалами.

Нередко возникает конфликтная ситуация, которая

может решаться на крайних полях конфликта либо же в случае мировоззренческой неустойчивости компромиссно.

Следовательно, объективная детерминация поступка происходит не прямо и однозначно, а сложно, диалектически. Акт выбора обусловлен мотивацией, где большую роль играет опосредование субъективным отношением индивида к конкретному способу действия. Причем детерминация выбора не всегда выступает как осознанный процесс. Разрешение указанных противоречий, соотношение внешних стимулов с внутренними устремлениями в значительной мере происходит в подсознательной сфере^*, хотя в представлении личности выбор может выступить в качестве акта свободной воли.

^* (См. Ш.Н. Чхартишвили. Проблема бессознательного в советской психологии. Тбилиси, 1966.)

Изложенные соображения относительно программирования личностью своего поведения позволяют более конкретно подойти к рассмотрению влияния общего мнения среды на поступки человека в сфере религиозных отношений. Здесь также может быть многообразие сочетания общественных и личностных факторов мотивации- от совпадения содержания мнения среды ближайшего окружения с религиозными убеждениями индивида до совпадения объективных и субъективных факторов на почве атеизма. Очевидно, здесь внутренние устремления личности подкрепляются общим мнением группы, ситуация способствует совершению данного поступка, установка к действию возникает без борьбы мотивов и само действие протекает без осложняющих обстоятельств.

В случае совпадения объективных и субъективных факторов мотивации поведения главную, решающую роль играют потребность и ситуация, способствующие удовлетворению этой конкретной потребности. Сама актуальная ситуация (например, наступление религиозного праздника) создает установку поведения (невыход на работу, приготовление угощения, приглашение гостей). Стадия мотивации в таком случае исчезает (она находится в снятом виде) и может возникнуть в случае появления тех или иных непредвиденных осложняющих обстоятельств. Модель такого "импульсивного" (по Узнадзе) поведения^* можно представить примерно так: актуальная ситуация

^* (См. Д.Н. Узнадзе. Психологические исследования, стр. 406.)

потребность - установка - действие.

В этом случае у субъекта нет необходимости объективировать свое "я", представлять идеально социальные последствия поступка, так как он заранее уверен в благосклонном или нейтральном отношении окружающей среды. Не связанные с реакцией среды осложняющие обстоятельства здесь в расчет не принимаются, ибо это относится к борьбе мотивов, отражающих противоречия системы субъективных факторов мотивации и не имеющих непосредственной связи с отношением "общество - личность".

Если представить себе шкалу поведения в сфере религиозных традиций, отражающую тип поведения в зависимости от мнения среды и системы внутренних регулятивных механизмов, то указанный тип будет находиться на крайних точках. На одной крайней точке шкалы религиозный тип, на другой - атеистический. Однако, анализируя поведение "средних" индивидов в "средних" обстоятельствах, нужно обратиться к точкам шкалы, лежащим где-то посередине. Иными словами, надо проанализировать составление программы поведения индивидом, не имеющим атеистических убеждений в условиях господства в среде ближайшего окружения религиозного мнения и наличия двух мнений: религиозного и атеистического. Именно с той или иной средой связан "колеблющийся" деревни Поречье в зависимости от места, занимаемого им в системе внутрисельских отношений.

Личность, колеблющаяся в принятии или непринятии религиозного миропонимания, характеризуется расплывчатостью общей направленности, основными проявлениями которой выступают потребности, интересы, мировоззрение и убеждения^*. Устойчивое мировоззрение, ставшее убеждением, играет роль главного мотива в социально значимой деятельности. Сформированные твердые убеждения личности накладывают печать своего содержания на все возникающие мотивы поведения независимо от сферы деятельности. Отсутствие же устойчивого мировоззрения, глубоких убеждений характеризует направленность колеблющегося как стихийно-житейскую^**. Содержание этой направленности составляют практические, непосредственные отношения к действительности. Формируемая под влиянием повседневного опыта, стихийно-житейская направленность личности во многом определяется общим мнением контактной группы, социально-психологическим "фоном" среды ближайшего окружения. Мотив поступка здесь определяется не мировоззрением, теоретически осознанными убеждениями, а может быть, детерминированным стремлением сохранить "хорошие отношения" с верующими родственниками, соседями, необходимостью следовать традициям и обычаям, принятым в среде ближайшего окружения. Таким образом, в условиях преобладания религиозного общего мнения при индифферентном отношении к религии со стороны неверующих в группе развивается традиционный тип поведения личности^***, не имеющей атеистических убеждений, с шатким, несложившимся мировоззрением.

^* (См. "Личность и труд", стр. 216.)

^** (См. там же, стр. 220.)

^*** (См. Ю. А. Левада. Социальная природа религии, стр. 109 - 112; его же. Сознание и управление в общественных процессах.- "Вопросы философии", 1966, № 5, стр. 67-68.)

Данный тип управления определяется спецификой содержания деятельности, "содержание, скажем, культовых (религиозно значимых) норм в принципе не может передаваться иначе, как через механизм традиций"^*. Информация о содержании поведения передается здесь от поколения к поколению в форме образца деятельности часто без указания на цель, мотивы действия. Если и приводится мотив деятельности на первых порах включения нового члена в общность, культивирующую данные обычаи и традиции, то содержание его крайне бедно - "таково веление бога", "так делали наши отцы и деды, так следует делать и нам".

^* (Ю. А. Левада. Сознание и управление в общественных процессах.- "Вопросы философии", 1966, № 5, стр. 68.)

Простота, устойчивость, инвариативность обычного поведения способствуют закреплению его в привычку. При неоднократном повторении фиксированной последовательности поступков в обрядовых действиях, культовой практике подобные образцы поведения, вводимые авторитетом общего мнения, интернализуются личностью, закрепляются в сенсомоторном аппарате, ведут к складыванию динамического стереотипа.

С динамическим стереотипом тесно связаны чувства человека. Привычные действия вызывают чувство удовлетворенности, покоя. Нарушение же стереотипа ведет к возникновению неприятных чувств, иногда резко меняющих общее состояние индивида, его нервно-мозговые функции. И. П. Павлов по этому поводу писал, что "часто тяжелые чувства при изменении обычного образа жизни, при прекращении привычных занятий... не говоря уже об умственных кризисах и ломке верований, имеют свое физиологическое основание в значительной степени именно в изменении, в нарушении старого динамического стереотипа и в трудности установки нового. При сильной напряженности и длительности таких случаев может наступить даже и болезненная меланхолия"^*.

^* (И. П. Павлов. Избранные произведения. М., 1951, стр. 399-400. Подробнее о роли динамического стереотипа в сохранении религиозных пережитков см. С. Коппель. О некоторых психологических основах религии. - "Коммунист Эстонии", 1962, № 7.)

Господство религиозного мнения в группе способствует закреплению традиционного поведения, в принципе исключает всякое новшество, рассматривает его как покушение на целостность, установившуюся структуру групповых отношений. Охрана религиозных обычаев со стороны верующих людей, отсутствие в ряде мест активно функционирующего атеистического общественного мнения, сложившиеся вследствие повторения обрядовых действий стереотипы поведения являются одним из главных причин сохранения религиозной обрядности на селе в среде неверующих и колеблющихся.

Традиционное поведение в соответствии с требованиями религиозной среды есть по отношению к данной среде конформное поведение, инструментом которого выступают санкции мнения. Позитивная или негативная санкция влияет на выбор в дальнейшем соответствующего поведения, так как вносит изменения в личный опыт индивида и на его основе влияет на мотивацию поведения в сходной ситуации. Санкции мнения имеют свою специфику по отношению к применяемым в педагогике понятиям "поощрение" и "наказание". Если последние, являясь реакцией на тот или иной поступок индивида, исходят от руководителя, воспитателя и могут не менять места данного члена общества в системе внутригрупповых отношений, не затрагивать его престижа, то санкции мнения (позитивная или негативная оценка поступка во мнении окружающих) всегда носят ярко выраженный социальный характер. Причем критерий оценки во мнении при традиционном типе управления поведением однозначен - это общепринятость, конформность, повторение твердо фиксированной последовательности действий.

Санкция мнения ближайшего окружения будет, пожалуй, единственной общественной санкцией, примененной непосредственно к конкретной личности при оценке ее отношения к религиозным обычаям. Это связано с тем, что религиозные обычаи проявляются главным образом в сфере быта, и по своей социальной значимости поступки бытового характера в сфере религиозных традиций редко вызывают необходимый для формирования мнения живой интерес более широкой общности, чем контактная группа по месту жительства.

В такой ситуации личность, не имеющая твердых мировоззренческих убеждений, может воспринимать требования отсталой среды, традиционные нормы поведения как нормы морали. Это способствует выработке у индивида извращенного понимания чувства долга, собственного достоинства, совести, чести. Здесь истинное содержание общественных интересов и нравственных требований вступает в противоречие с мотивами, в которых проявляется власть ближайшей среды над личностью.

Хотя понятие "общественный долг" имеет признак всеобщности, его непосредственное содержание в конкретной ситуации всегда конкретно. Общая задача советских людей - строительство коммунизма, - выступая в качестве их основного долга, ставит перед трудящимися множество конкретных задач, которые связаны с главной целью лишь в конечном счете. В планировании конкретных поступков социальное содержание долга может быть многократно опосредованным, скрытым для понимания. Отсюда проистекает возможность убежденности, что религия не только не мешает, но даже способствует построению коммунизма, что участие в отправлении культа не противоречит коммунистической морали. Традиционные нормы религиозных действий, поддерживаемые мнением верующих людей, выступают по отношению к члену общности как определенные нравственные требования в форме долга. Такое требование, осознанное личностью, участвуя в мотивации его поведения, способствует не только регуляции его поступков в соответствии с обычаем, но и во многом определяет мироощущение, создавая благоприятную почву для усвоения религиозной идеологии.

Подобное же извращение в условиях господства религиозного мнения в среде, окружающей личность, характерно для понимания чести, достоинства и совести. Честь и достоинство определяются общественной оценкой деятельности и поведения человека, общественным признанием его заслуг. Совесть - нравственная самооценка личностью своего поведения^*, тесно связанная с общественной оценкой. Мнение общности, участвуя в образовании этих форм эмоционального отношения к действительности при отсутствии атеистических убеждений у личности, может сыграть решающую роль в направленности данных чувств. Иными словами, и долг, и честь, и достоинство, и совесть могут в условиях отсталой среды выступить в качестве механизмов интернализации личностью норм поведения в соответствии с религиозными традициями, культивируемыми в контактной группе. Такое понимание нравственности характерно для неверующих и колеблющихся, сторонников сохранения религиозных обычаев.

^* (См. "Категории марксистско-ленинской этики". М., 1965, стр. 5-6.)

Религиозные обычаи и традиции преодолеваются не сразу. В условиях социализма, когда большая часть трудящихся свободна от религиозных пережитков, под воздействием организационной и политической работы партийной и общественных организаций в коллективе формируется атеистическое мнение, которое в течение определенного времени может функционировать одновременно с исторически сложившимся религиозным мнением, разделяемым верующими. Это определяет сложную систему отношений, в переплетении которых действует личность с несложившимися убеждениями.

Наличие двух возможных программ поведения, двух мнений существенно осложняет ситуацию выбора поступка. Если в традиционном поведении при наличии одного функционирующего мнения роль внутренних регулятивных факторов в основном сводилась к интернализации требований общности, выработке установки, импульса к деятельности (стадии мотивации и выбора были либо сняты, либо редуцированы), то здесь индивидуальное сознание в большей степени обособлено от сознания общности, его регулятивные функции повышаются в связи с необходимостью сделать выбор в напряженной, альтернативной ситуации. Личность колеблющегося, обладая противоречивыми склонностями и стремлениями, развивает в подобных условиях сложную мотивировочную структуру. Это связано с тем, что человек никогда не является членом только одной какой- либо группы. Он член семьи, занимает определенное место в производственной структуре, имеет связи в группах по внепроизводственному интересу, может участвовать в работе общественных организаций. Каждая из перечисленных общностей воздействует на него, требуя принятия определенных норм, правил, оценок.

В случае с отношением к религиозным обычаям могут быть три варианта. Группа либо требует соблюдения религиозных норм поведения, либо отрицает их, либо безразлична к ним. Безразличное, индифферентное отношение неверующих к религиозным обычаям при наличии в коллективе группового религиозного мнения ведет, как- уже отмечалось, к усилению влияния религиозных традиций, к развитию типа традиционного поведения, превращения его в привычку, в стереотип.

Нередки случаи, когда человек находится под воздействием атеистической среды на производстве и религиозной - в быту. Подобная ситуация ставит личность перед необходимостью ориентации на одну из нормативных моделей поведения. Очевидно, поведение личности, находящейся в пересечении противоположных влияний, для одной группы будет нормальным, для другой отклоняющимся от принятой нормы. Это особенно характерно для сельских условий. Личность здесь должна сделать выбор: либо соблюдать религиозные обычаи, либо отвергнуть их. Для нас представляется важным выделить основные факторы, влияющие на мотивацию и выбор одного из двух способов поведения. Следует заметить, что выбор ориентации на ту или иную норму поведения не подобен выбору двух вещей, представляющих для индивида какую-либо ценность. Личность не взвешивает хладнокровно все "за" и "против", объективируя свое "я" от предмета выбора. Личность, меняющая ориентацию, делает это обычно постепенно, вначале полусознательно и, лишь фиксируя отношение к своим поступкам с различных сторон, затем принимает окончательное решение. Иными словами, отход колеблющегося от религиозных норм поведения не есть процесс индивидуального выбора, а процесс взаимодействия нормативных требований двух мнений с личностным комплексом индивида. И решающую роль здесь играют связи личности с той или иной группой. Вероятно, значимость связей выступает тем фактором, который способствует превращению норм поведения, поддерживаемых данным мнением, в эталон для поступков индивида.

Принцип значимости опирается на потребности людей, их интересы, ценности, убеждения. И. П. Павлов понимал сигнальную деятельность мозга как проявление тесной связи нейтрального сигнала с жизненно важными для индивида раздражителями. Определяя роль значимости в общественной обусловленности поступков человека, советский психолог Н. Ф. Добрынин пишет: "Принцип значимости является тем принципом, который позволяет раскрывать обусловленность всех психических действий. Ни одна ассоциация не образуется, не закрепляется и не актуализируется, если она не будет подкреплена личной значимостью для человека"^*. Значимость связей личности с другими людьми носит объективный характер, является жизненной необходимостью и иногда может не осознаваться личностью, когда она не в состоянии дать отчета, почему поступает именно так, а не иначе. В большинстве же случаев объективная значимость осознается. Это усиливает ее и служит одним из решающих факторов мотивации поведения.

^* (Н. Ф. Добрынин. Ироблема значимости в психологии. - "Материалы совещания по психологии". M., 1957, стр. 45.)

В процессе мотивации происходит оценка возможной реакции на поступок со стороны групп, с которыми личность связана в различных проявлениях ее жизнедеятельности. Такая оценка производится с точки зрения удовлетворения потребностей, интересов, целей и задач личности. Причем учитываются как жизненные потребности, так и соображения престижа личности в структуре значимых для нее групп в соответствии с социальной ролью индивида в этой группе. В подобной ситуации личность сталкивается с рядом противоречий. Например, материальная зависимость от родственной группы и престиж в производственном коллективе, отношения с соседями и в группе по внепроизводственному интересу. Иногда ситуация может носить драматический характер: муж атеист, а жена - член секты пятидесятников - пытается, угрожая уходом из семьи, втянуть его в секту; родители-баптисты требуют от дочери порвать с комсомольской организацией и т. д.

В решении этих вопросов важную роль играет авторитетность лиц, входящих в ту или иную группу. Хотя проблема авторитета тесно связана с принципом значимости, однако ее выделение позволяет связать теоретические положения с практикой жизни. И вполне понятно, так как личности трудно принять решение о конкретном поступке, если она заранее уверена, что ее действие вызовет неодобрение окружающих. Кроме того, изучение круга авторитетов личности более доступно методу конкретных социально-психологических исследований.

Значимость мнения, возможность его интернализации личностью в качестве мотива к поступку во многом зависят от того, кто высказывает данное мнение. От отношения сельских авторитетов к религиозным обычаям зависит также возможность выхода мнения атеистов за пределы отдельных микроколлективов ((тракторная бригада, педагогический коллектив) в неформальные группы и в конце концов формирование общесельского атеистического мнения. Поэтому представляется важным при внедрении новых форм быта, отношений между людьми проследить, как усваивается это новое, принимается или отвергается авторитетными в группах людьми. Проблема авторитета, ее анализ осложняются внутренней противоречивостью этого элемента социальной психологии. С одной стороны, авторитет чем-то выделяется среди других членов общности, с другой - он образец для подражания^*. Авторитет порождается коллективом и в известной степени стоит над коллективом.

^* (См. Б. Ф. Поршнев. Социальная психология и история, стр. 144.)

При проведении исследования была предпринята попытка выяснить группировку авторитетов по их отношению к религии и влияние религиозности человека на его авторитетность. Программой предусматривалось, чтобы каждый попавший в выборку назвал 5 человек из своего села, которых он более всего уважает. Хотя 26 человек ответили, что они уважают всех, в 17 случаях имел место факт, когда были названы люди из соседних сел. Следует заметить, что в подавляющем большинстве одними и теми же лицами в качестве авторитетов называются и неверующие и верующие.

В составе авторитетов 53 раза названы члены КПСС. Среди них наиболее часто встречаются секретарь партийной организации (11 раз), директор школы (24 раза), заведующий фермой, бригадир тракторной бригады и другие товарищи. Но, пожалуй, самым авторитетным человеком в Поречье является неверующий бригадир Сидор Иванович Сидорук. Его имя названо 31 раз. Уважают односельчане главного врача больницы и, что особенно отрадно, продавца магазина. Примечателен факт, что часто в качестве уважаемых людей называются родственники и соседи.

Характерно также, что в составе 324 человек, которых уважают жители села, нет А. Р. Коваля, священника Поречской церкви. В ответах никто его не назвал.

Расстановка авторитетов в мнении жителей села свидетельствует об относительно большем влиянии неверующих. В селе имеются все условия для формирования авторитетного атеистического общественного мнения. Однако в силу ряда причин, прежде всего субъективного порядка, оно функционирует только в отдельных микроколлективах, не стало еще общим мнением села. При наличии последнего религиозное мнение, поддерживаемое меньшинством, постепенно перестанет быть фактором мотивации в выборе поведения со стороны колеблющихся.

В условиях наличия атеистического мнения человек в процессе мотивации соотносит возникшую у него потребность, удовлетворение которой традиционно связано с религиозным комплексом, с другими, высшими потребностями (например, с мнением авторитетных для него групп) и, исходя из этого, строит программу поведения. Естественно, что большую роль здесь играет личный опыт индивида, значимость, ценность связей с различными группами. Смысл мотивации и выбора заключается в отыскании наиболее приемлемого пути поведения в альтернативной ситуации, которая осмысливается с позиций последствий поступка. Осмысливание последствий поступка, осознание потребности в виде мотива - характерные признаки волевого поведения. Установка к действию создается вследствие активной деятельности воображения, мышления субъекта. "В случае воли субъект обращается к этим активным процессам - воображению и мышлению, с их помощью создает ситуацию своего возможного поведения, строит идейную ситуацию, которая вызывает в нем определенную установку. И вот эта установка и становится основой процесса волевого поведения"^*.

^* (Д.Н. Узнадзе. Психологические исследования, стр. 407.)

Таким образом, функционирование в общности атеистического общественного мнения существенным образом влияет на планирование личностью своего поведения в сфере религиозных отношений. Это влияние осуществляется через:

1) наличие группы людей, в соответствии с мнением и способом поведения которых личность может порвать со старыми обычаями и привычками, не нарушив существенно социальных связей с окружающими людьми;

2) перестройку типа поведения от традиционного к волевому, в котором решающее значение играют стадии мотивации и выбора поступка. В свою очередь это способствует активизации аналитической способности личности, изменению ее отношения к религиозной информации;

3) значительное ограничение внецерковной религиозной пропаганды, воздействующей на личность через каналы неформальной внутригрупповой структуры.

Перестройка типа поведения не остается без последствий для сознания личности. Действие не только определяется со стороны внутриличностных психических процессов, но в известной мере и формирует их направленность^*. В отказе следовать укоренившимся традициям, с одной стороны, выражается отношение к ним, с другой стороны, формируется негативная оценка религиозных норм вообще.

^* (См. С.Л. Рубинштейн. Основы общей психологии, стр. 537-538.)

Становление негативного отношения личности к религиозным традициям и обычаям-сложный и длительный процесс, в основе которого лежит переоценка ценностей, изменение ориентаций, слом сложившегося стереотипа поведения. Это связано подчас с глубокими внутренними переживаниями и требует от личности проявления воли, гражданского мужества, самостоятельности в суждениях и поступках. Функционирование в коллективе атеистического общественного мнения облегчает данный процесс, так как личность в кругу носителей этого мнения находит эталонную группу, с мнением которой она соотносит свои суждения и поступки. И чем авторитетнее группа носителей такого мнения, тем больше у нее перспектив выступить в качестве эталонной группы.

Все это настоятельно выдвигает проблему формирования в коллективах постоянно функционирующего атеистического общественного мнения. На необходимость использования такого эффективного средства воздействия на индивидуальное и групповое сознание в атеистическом воспитании неоднократно указывалось в литературе и периодической печати.

Вопрос о путях и способах формирования атеистического общественного мнения - сложная проблема и в рамках настоящей статьи рассмотрена быть не может. Можно лишь отметить, что это требует кропотливой работы партийной, общественных организаций, всего атеистического актива по консолидации мнений неверующих в единое общественное мнение и обеспечению проникновения его в глубины структуры коллектива. Причем речь идет о выражении мнения большинства членов общества, которое может быть либо не до конца осознано, либо не имеет каналов для своего выражения.

Однако наличие атеистического мнения даже при условии его большей значимости для индивида при планировании своего поведения не снимает проблемы удовлетворения потребностей, реализация которых так или иначе связана с религиозными обрядами.

Борьба с религиозными традициями и обычаями является одной из сторон формирования социалистической общественной психологии в сфере религиозных отношений. Второй, и не менее важной, выступает внедрение в жизнь социалистических коллективов новых традиций, обычаев, обрядов. Борьба за коммунистический быт не менее важна, чем борьба за коммунистический труд, и представляет собой одну из наиболее эффективных форм атеистического воспитания.

Новые формы быта, праздники, обычаи, обряды, свободные от религиозных наслоений, так же не могут быть прочно внедрены в жизнь коллектива без поддержки общественного мнения, как не могут без него уйти в небытие старые.

В. И. Ленин учил, что "только точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества, только переработкой ее можно строить пролетарскую культуру- без такого понимания нам этой задачи не разрешить"^*. Общественное мнение как один из мощнейших рычагов воздействия на личность в условиях победившего социализма и строительства коммунизма и должно выступить в качестве силы, с одной стороны, отрицающей старое, религиозное, с другой - утверждающей все лучшее, прогрессивное в традициях и обычаях, которыми так богаты народы нашей социалистической Родины.

^* (В.И. Ленин. Полн. Собр. Соч., т. 41, стр. 304.)