Воздушно - десантные войска

Из истории создания

История российских Воздушно-десантных войск неразрывно связана с историей создания и развития Красной Армии. Большой вклад в теорию боевого применения воздушных десантов внес Маршал Советского Союза М.Н. Тухачевский. Еще во второй половине 20-х годов он первым из числа советских военных деятелей глубоко исследовал роль воздушных десантов в будущей войне, обосновал перспективность Воздушно-десантных войск.

В работе «Новые вопросы войны» М.Н. Тухачевский писал: «Если страна подготовлена к широкому производству авиадесантов, способных захватить и прекратить деятельность железных дорог противника на решающих направлениях, парализовать развертывание и мобилизацию его войск и т. д., то такая страна сможет перевернуть прежние методы оперативных действий и придать исходу войны гораздо более решительный характер».

Значительное место в этой работе отведено роли воздушных десантов в приграничных сражениях. Автор считал, что воздушные десанты в этот период боя выгоднее использовать для срыва мобилизации, изоляции и сковывания приграничных гарнизонов, разгрома местных войск противника, захвата аэродромов, посадочных площадок и решения других важных задач.

Много внимания вопросам разработки теории применения Воздушно-десантных войск уделяли Я.И. Алкснис, А.И. Егоров, А.И. Корк, И.П. Уборевич, И.Э. Якир и многие другие военачальники. Они считали, что в Воздушно-десантных войсках должны служить наиболее подготовленные солдаты, готовые выполнить любое задание, проявляя при этом решительность и стойкость. Воздушные десанты должны наносить внезапные удары по противнику там, где их никто не ждет.

Теоретические исследования приводили к тому, что боевая деятельность Воздушно-десантных войск должна носить наступательный характер, смелый до дерзости и предельно маневренный в проведении быстрых, сосредоточенных ударов. Воздушные десанты, максимально используя внезапность своего появления, должны стремительно наносить удары по наиболее чувствительным пунктам, ежечасно добиваться успеха, увеличивая тем самым панику в рядах противника.

Одновременно с разработкой теории боевого применения ВДВ в Красной Армии проводились смелые эксперименты по высадке воздушных десантов, велась обширная программа по созданию опытных воздушно-десантных подразделений, изучались вопросы их организации, разрабатывалась система боевой подготовки.

Впервые воздушный десант для выполнения боевой задачи был применен в 1929 году. 13 апреля 1929 года банда Фузайли совершила очередной набег из Афганистана на территорию Таджикистана. В планы басмачей входило захватить Гармский уезд и в дальнейшем обеспечить вторжение в Алайскую и Ферганскую долины более крупных банд басмачей. В район вторжения басмачей были высланы кавалерийские отряды с задачей уничтожить банду раньше, чем она захватит Гармский уезд. Однако поступившие из города сведения свидетельствовали о том, что они не успеют преградить путь банде, которая уже разбила во встречном бою отряд гармских добровольцев и угрожала городу. В этой критической ситуации командующий Среднеазиатским военным округом П.Е. Дыбенко принял смелое решение: перебросить по воздуху отряд бойцов и внезапным ударом уничтожить противника на подступах к городу. В состав отряда входило 45 человек, вооруженных винтовками и четырьмя пулеметами. Утром 23 апреля в район боевых действий на первом самолете вылетели два командира взвода, а вслед за ними вторым самолетом — командир кавалерийской бригады Т.Т. Шапкин, комиссар бригады А.Т. Федин. Командиры взводов должны были захватить посадочную площадку и обеспечить высадку главных сил отряда. В задание командира бригады входило изучить обстановку на месте и затем, возвратившись назад в Душанбе, доложить результаты командующему. Комиссар Федин должен был принять командование десантом и руководить действиями по уничтожению банды. Через полтора часа после взлета первого самолета в воздух поднялись главные силы десанта. Однако намеченный ранее план действий отряда был отменен сразу после посадки самолета с командиром и комиссаром. Половина города уже была занята басмачами, так что медлить было нельзя. Отправив самолет с донесением, командир бригады принял решение немедленно атаковать противника имеющимися силами, не дожидаясь прибытия десанта. Раздобыв в ближайших кишлаках лошадей и разбившись на две группы, отряд двинулся в Гарм. Ворвавшись в город, отряд обрушил на басмачей мощный пулеметный и винтовочный огонь. Бандиты растерялись. Они знали о численности гарнизона города, но те были вооружены винтовками, а откуда взялись пулеметы? Бандиты решили, что в город ворвалась дивизия Красной Армии, и, не выдержав натиска, отступили из города, потеряв при этом около 80 человек. Подошедшие кавалерийские части завершили разгром банды Фузайли. Командующий округом П.Е. Дыбенко при разборе высоко оценил действия отряда.

Второй эксперимент состоялся 26 июля 1930 года. В этот день под руководством военного летчика Л. Минова в Воронеже были совершены первые тренировочные прыжки. Как происходили события, рассказал впоследствии сам Леонид Григорьевич Минов: "Я не думал, что один прыжок может изменить в жизни многое. Я всей душой любил летать. Как и все мои товарищи, относился в то время к парашютам с недоверием. Да попросту о них и не думал. В 1928 году мне довелось быть на совещании руководящего состава Военно-Воздушных Сил, где я сделал свой доклад об итогах работы по «слепым» полетам в Борисоглебской школе военных летчиков." После совещания меня подозвал Петр Ионович Баранов, начальник ВВС, и спросил: " В своем докладе вы говорили, что вслепую летать надо непременно с парашютом. Леонид Григорьевич, а как, по-вашему, нужны ли парашюты в военной авиации?" Что я мог тогда сказать! Конечно, парашюты нужны. Лучшим доказательством того был вынужденный прыжок с парашютом летчика испытателя М. Громова. Вспомнив этот случай, я ответил Петру Ионовичу утвердительно. Тогда он предложил мне поехать в США и познакомиться, как у них обстоят дела со спасательной службой в авиации. Честно говоря, я согласился неохотно. Из Соединенных Штатов Америки я вернулся «налегке»: с «дипломом» в кармане и тремя прыжками. Петр Ионович Баранов мою докладную записку положил в тощую папку. Когда он закрыл ее, на обложке я увидел надпись: «Парашютное дело». Из кабинета Баранова я вышел через два часа. Предстояла большая работа по внедрению парашютов в авиации, по организации различных исследований и экспериментов, направленных на повышение безопасности полетов. Было решено провести в Воронеже занятия с целью ознакомления летно-подъемного состава с парашютами, с организацией прыжков. Баранов предложил подумать о возможности подготовки на воронежских сборах 10—15 парашютистов для выполнения группового прыжка. 26 июля 1930 года участники сборов Военно-воздушных сил Московского военного округа собрались на аэродроме под Воронежем. Мне предстояло выполнить показательный прыжок. Конечно, все, кто был на летном поле, считали меня асом в этом деле. Ведь я здесь был единственным человеком, который уже получил воздушное парашютное крещение и прыгал не раз, не два, а имел целых три прыжка! И занятое мною призовое место на соревнованиях сильнейших парашютистов США, по-видимому, казалось присутствующим чем-то недосягаемым. Вместе со мной готовился к прыжку летчик Мошковский, назначенный на сборах моим помощником. Больше желающих пока не было. Мой прыжок действительно удался. Приземлился я легко, недалеко от зрителей, даже на ногах устоял. Встретили аплодисментами. Откуда-то взявшаяся девушка вручила мне букет полевых ромашек. — "А как там Мошковский?"... Самолет заходит на курс. В проеме двери хорошо видна его фигура. Уже пора прыгать. Пора! Но он по-прежнему стоит в дверях, видимо, не решаясь броситься вниз. Еще секунда, вторая. Наконец-то! Над падающим человеком взметнулся белый шлейф и тут же превратился в тугой купол парашюта. — "Ура-а-а!.." — раздалось вокруг. Многие летчики, видя нас с Мошковским живыми и невредимыми, изъявили желание тоже прыгнуть. В тот день совершили прыжки командир эскадрильи А. Стоилов, его помощник К. Затонский, летчики И. Поваляев и И. Мухин. А через три дня в рядах парашютистов насчитывалось 30 человек. Выслушав по телефону мой доклад о ходе занятий, Баранов спросил: "Скажите, можно ли за два-три дня подготовить, скажем, десять или пятнадцать человек для группового прыжка?" Получив положительный ответ, Петр Ионович пояснил свою мысль: " Было бы очень хорошо, если бы оказалось возможным по ходу воронежского учения продемонстрировать выброску группы вооруженных парашютистов для диверсионных действий на территории «противника»."

Надо ли говорить, что это оригинальное и интересное задание мы приняли к исполнению с огромным энтузиазмом. Выброску десанта решено было производить из самолета «Фарман-Голиаф». В те дни это был единственный самолет, освоенный нами для прыжков. Его преимущество перед имевшимися в авиабригаде бомбардировщиками ТБ-1 заключалось в том, что человеку не требовалось вылезать на крыло — парашютисты выпрыгивали непосредственно в открытую дверь. Причем все обучаемые находились в кабине самолета. Чувство локтя товарища успокаивало каждого. Кроме того, выпускающий мог наблюдать за ним, подбодрить перед прыжком. Для участия в десанте отобрали десять добровольцев, уже совершивших тренировочные прыжки. Кроме высадки бойцов в план десантной операции включили сброс с самолетов на специальных грузовых парашютах оружия и боеприпасов (ручные пулеметы, гранаты, патроны). Для этой цели использовали два мягких почтовых мешка и четыре полутяжелых короба конструкции К. Благина. Десантная группа была разделена на два отряда, так как в кабине самолета помещалось не более семи парашютистов. После высадки первых десантников самолет возвращался на аэродром за второй группой. В перерыве между прыжками намечалось сбросить с трех самолетов Р-1 шесть грузовых парашютов с оружием и боеприпасами. В результате этого эксперимента хотелось получить ответ на целый ряд вопросов: установить степень рассеивания группы из шести человек и время отделения от самолета всех бойцов; фиксировать время, которое потребуется для спуска десантников на землю, приема сброшенного оружия и приведения десанта в полную готовность к боевым действиям. В целях расширения опыта выброска первого отряда намечалась с высоты 350 метров, второго — с 500 метров, сбрасывание груза — со 150 метров. Подготовку к десантной операции закончили 31 июля. Каждый боец знал свое место в самолете и свою задачу на земле. Снаряжение десантников, состоящее из основного и запасного парашютов, было уложено и тщательно подогнано по фигуре бойца, оружие и боеприпасы упакованы в подвесные мешки и короба грузовых парашютов.

2 августа 1930 года ровно в 9 часов с аэродрома базирования поднялся самолет. На его борту — первый отряд парашютного десанта. Вместе с нами и руководитель второй группы Я. Мошковский. Он решил посмотреть, где место отделения нашей группы, чтобы потом точно десантировать своих ребят. Вслед за нами взлетели три самолета Р-1, под крыльями которых на бомбодержателях подвешены грузовые парашюты.

Сделав круг, наш самолет повернул к месту выброски десанта, расположенному примерно в двух километрах от аэродрома. Площадка приземления — это свободное от посевов поле размером 600 на 800 метров. Она примыкала к небольшому хутору. Одну из построек, расположенную на окраине хутора, наметили в качестве ориентира для сбора парашютистов после приземления и исходного пункта для начала боевых действий десанта в тылу «противника». — "Приготовиться!" — стараясь перекричать гул моторов, скомандовал я. Ребята тут же поднялись и встали друг за другом, сжимая в правой руке вытяжное кольцо. Лица напряжены, сосредоточены. Как только пересекли площадку, дал команду: "Пошел!"... — бойцы буквально высыпали из самолета, я нырнул последним и тут же дернул кольцо. Посчитал — все купола раскрылись нормально. Приземлились мы почти в центре площадки, недалеко друг от друга. Бойцы, быстро собрав парашюты, подбежали ко мне. Тем временем над головами прошло звено Р-1 и на краю хутора сбросило шесть парашютов с оружием. Мы кинулись туда, распаковали мешки, достали пулеметы, патроны. И вот уже в небе вновь появился наш «Фарман» со второй группой. Как и было запланировано, группа Мошковского покинула самолет на высоте 500 метров. Приземлились они рядом с нами. Понадобилось всего несколько минут, и 12 десантников, вооруженные двумя ручными пулеметами, винтовками, револьверами и гранатами, были в полной готовности к боевым действиям...»

Так был сброшен первый в мире парашютный десант.

День 2 августа 1930 года стал днем рождения Воздушно-десантных войск РККА.

В приказе Реввоенсовета СССР от 24 октября 1930 года нарком К. Ворошилов отмечал: «В качестве достижений необходимо отметить удачные опыты по организации воздушных десантов. Воздушно-десантные операции должны быть всесторонне изучены с технической и тактической стороны Штабом РККА и им преподаны соответствующие указания на месте».

Именно этот приказ является юридическим свидетельством рождения «крылатой пехоты» в Стране Советов.