М. Пришвин «Кладовая солнца»

Задания по литературе на 14.04.

4.

Лет двести тому назад ветер-сеятель принес два семечка в Блудово

болото: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку возле большого

плоского камня... С тех пор уже лет, может быть, двести эти ель и сосна

вместе растут. Их корни с малолетства сплелись, их стволы тянулись вверх

рядом к свету, стараясь обогнать друг друга... Деревья разных пород боролись

между собой корнями за питание, сучьями - за воздух и свет. Поднимаясь все

выше, толстея стволами, они впивались сухими сучьями в живые стволы и

местами насквозь прокололи друг друга. Злой ветер, устроив деревьям такую

несчастную жизнь, прилетал сюда иногда покачать их. И тогда деревья так

стонали и выли на все Блудово болото, как живые существа, что лисичка,

свернувшаяся на моховой кочке в клубочек, поднимала вверх свою острую

мордочку. До того близок был живым существам этот стон и вой сосны и ели,

что одичавшая собака в Блудовом болоте, услыхав его, выла от тоски по

человеку, а волк выл от неизбывной злобы к нему.

Сюда, к Лежачему камню, пришли дети в то самое время, когда первые лучи

солнца, пролетев над низенькими корявыми болотными елочками и березками,

осветили Звонкую борину и могучие стволы соснового бора стали как зажженные

свечи великого храма природы. Оттуда сюда, к этому плоскому камню, где сели

отдохнуть дети, слабо долетело пение птиц, посвященное восходу великого

солнца.

Было совсем тихо в природе,  и дети, озябшие, до того были тихи, что

тетерев-косач не обратил на них никакого внимания. Он сел на самом верху,

где сук сосны и сук ели сложились как мостик между двумя деревьями.

Устроившись на этом мостике, для него довольно широком, ближе к ели, косач

как будто стал расцветать в лучах восходящего солнца. На голове его гребешок

загорелся огненным цветком. Синяя в глубине черного грудь его стала

переливать из синего на зеленое. И особенно красив стал его радужный,

раскинутый лирой хвост.

Завидев солнце над болотными жалкими елочками, он вдруг подпрыгнул на

своем высоком мостике, показал свое белое чистейшее белье подхвостья,

подкрылья и крикнул:

- Чуф, ши!

По-тетеревиному "чуф" скорее всего значило солнце, а "ши", вероятно,

было у них наше "здравствуй".

В ответ на это первое чуфыканье косача-токовика далеко по всему болоту

раздалось такое же чуфыканье с хлопаньем крыльев, и вскоре со всех сторон

сюда стали прилетать и садиться вблизи Лежачего камня десятки больших птиц,

как две капли воды похожих на косача.

Затаив дыхание, сидели дети на холодном камне, дожидаясь, когда и к ним

придут лучи солнца и обогреют их хоть немного. И вот первый луч, скользнув

по верхушкам ближайших, очень маленьких елочек, наконец-то заиграл на щеках

у детей.  

Неподвижные, как изваяния, сидели на камне охотники за сладкой клюквой.

Солнце, такое горячее и чистое, вышло против них над болотными елочками. Но

случилось на небе в это время одно облачко. Оно явилось как холодная синяя

стрелка и пересекло собой пополам восходящее солнце. В то же время вдруг

ветер рванул еще раз, и тогда нажала сосна, и ель зарычала.

В это время, отдохнув на камне и согревшись в лучах солнца,  Настя с

Митрашей встали, чтобы продолжать дальше свой путь. Но у самого камня

довольно широкая болотная тропа расходилась вилкой: одна, хорошая, плотная

тропа шла направо, другая, слабенькая - прямо.

Проверив по компасу направление троп, Митраша, указывая слабую тропу,

сказал:

- Нам надо по этой на север.

- Это не тропа! - ответила Настя.

- Вот еще! - рассердился Митраша. - Люди шли, - значит тропа. Нам надо

на север. Идем, и не разговаривай больше.

Насте было обидно подчиниться младшему Митраше.

- Кра! - крикнула в это время ворона в гнезде.

И ее самец мелкими шажками перебежал ближе к косачу на полмостика.

Вторая круто-синяя стрелка пересекла солнце, и сверху стала надвигаться

серая хмарь. Золотая Курочка собралась с силами и попробовала уговорить своего

друга.

- Смотри, - сказала она, - какая плотная моя тропа, тут все люди ходят.

Неужели мы умней всех?

- Пусть ходят все люди, - решительно ответил упрямый "Мужичок в

мешочке". - Мы должны идти по стрелке, как отец нас учил, на север, к

палестинке.

- Отец нам сказки рассказывал, он шутил с нами, - сказала Настя. - И

наверно, на севере вовсе нет никакой палестинки. Очень даже будет глупо нам

по стрелке идти: как раз не на палестинку, а в самую Слепую елань угодим.

- Ну ладно, - резко повернул Митраша. - Я с тобой больше спорить не

буду: ты иди по своей тропе, куда все бабы ходят за клюквой, я же пойду сам

по себе, по своей тропке, на север.

И в самом деле пошел туда, не подумав ни о корзине для клюквы, ни о

пище. Насте бы надо было об этом напомнить ему, но она так сама рассердилась,

что, вся красная как кумач, плюнула вслед ему и пошла за клюквой по общей

тропе.

- Кра! - закричала ворона.

  И самец быстро перебежал по мостику остальной путь до косача и со всей

силой долбанул его. Как ошпаренный метнулся косач к улетающим тетеревам, но

разгневанный самец догнал его, вырвал, пустил по воздуху пучок белых и

радужных перышек и погнал и погнал далеко.

Тогда серая хмарь плотно надвинулась и закрыла все солнце с его

живительными лучами. Злой ветер очень резко рванул. Сплетенные корнями

деревья, прокалывая друг друга сучьями, на все Блудово болото зарычали,

завыли, застонали.

 

Задания