Лекция 11. Проблема отношения сакрального и исторического времени в религиозном мировоззрении

 

В лекции раскрыт характер взаимоотношения сакрального и исторического времени в религиозных традициях. Особое внимание уделено пониманию священной истории и показано её значение для формирования представлений о направленности исторического процесса. Подчёркнуто, что мировые религии по отношению к истории выступают как внеисторические, исторические и трансисторические. Христианское понимание исторического времени сравнивается с пониманием, присущим другим религиозно-культурным традициям.

Ключевые слова: время, вечность, история, сакральное, трансистория, священная история, десакрализация

Постановка проблемы. Для понимания смысла и концептуализации истории исключительное значение имеет категория сакрального. Благодаря этой категории разрозненные пространственно-временные фрагменты истории складываются в единый ценностно-смысловой универсум с чётко выстроенной вертикалью смыслов и ценностной иерархией. Именно сакральное представляет собой вертикаль по отношению к истории. При помощи этой вертикали, происходит становление устойчивых ценностных ориентиров, определяющих основы исторического бытия того или иного народа и государства, а также общую направленность исторического процесса в определённую эпоху. Осями этой системы координат выступает пространство и время, которые благодаря сакральному началу приобретают глубокое духовное содержание и смысл. Обусловленное пространственно-временными рамками историческое бытие конкретного народа получает своё ценностно-смысловое измерение, в котором историческая судьба конкретного народа приобретает особый, неповторимый смысл. Поскольку исторический процесс протекает во времени, представляется актуальным для всестороннего понимания этого процесса рассмотреть соотношение категории сакрального с категорией времени. В процессе исследования отдельных аспектов данной проблемы представляется необходимым также обратиться к пониманию сакрального времени в его соотношении к историческому процессу, которое дано в религиозных традициях. Представления о времени и о вечности, сложившиеся в религии и философии, имеют важнейшее значение для формирования основных концепций всемирной истории и являются одним из ключевых моментов для понимания смысла исторического процесса в целом.

Анализ последних исследований и публикаций. Философское исследование духовного аспекта феномена времени осуществляется в рамках христианской религиозной философии, начиная от Августина Блаженного. Отношение к пространству и времени, как к духовным категориям, характерно и для русской религиозной философии ХIХ – ХХ веков. Русские философы В.С. Соловьев, Н.Ф. Фёдоров, Н.А.Бердяев, П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, Е.Н. Трубецкой, Н.О. Лосский, в своём творчестве, исходили из понимания времени именно в духовном смысле. Проблематика, связанная с отношением категории сакрального к формированию представлений об историческом времени в различных культурах, затрагивается в трудах А. Бергсона, Х.Л. Борхеса, А.Дж. Тойнби, М. Хайдеггера, О. Шпенглера, М. Элиаде. Анализу отдельных аспектов данной проблематики посвящены работы С.С. Аверинцева, Д.С. Лихачева, С.С. Неретиной, В.Н. Топорова, С.С. Хоружего и др. Оригинальную, но не вполне аргументированную, гипотезу относительно хода исторического времени предложили современные учёные А. Фоменко и Г. Носовский.

Цель исследования, проведённого в  данной статье, заключается в том, чтобы показать характер взаимоотношения сакрального и исторического времени в различных философских и религиозных традициях. В статье акцентируется особое внимание на понимании сакрального и исторического времени, свойственного христианской традиции, а также сопоставляется христианское понимание времени с пониманием, присущим древнегреческой, иудейской, исламской, индо-буддистской традициям.

Основная часть. Как уже было отмечено, в представлениях о сакральных ценностях, заложен ключ к пониманию истории и культуры того или иного народа. Сакральное ощущается и осознается народом как совокупность изначальных, метафизических, «вечных» истин. С точки зрения религиозного сознания, сфера сакрального ассоциируется именно с вечностью и неизменностью, присутствующей в постоянно меняющемся историческом мире.

Время, протекающее в истории, представляет собой не только физическое, время, представленное совокупностью отдельных, следующих друг за другом, моментов «теперь». Историческое время проявляется в глубоком экзистенциальном переживании человеком своего бытия в мире. Такое время является временем психологическим. Его отрезки отнюдь не равноценны. Они характеризуются различной динамикой протекания, глубиной переживания, оценкой роли и места в истории. Поэтому эти отрезки времени обладают различными степенями значимости для человечества. Историческое время может идти быстро, но может существенно замедлять свой ход по мере приближения к настоящему. В историческом времени возникают особо значимые, судьбоносные моменты, связанные чаще всего с революциями и войнами, а также с теми событиями духовного плана, которые кардинально меняют направленность духовного развития человечества и самого исторического процесса. Подобные события приобретают глубокий сакральный смысл не только в сознании современников этих событий, но и в сознании нескольких поколений людей. Именно о таком времени, времени экзистенциального переживания, «внутреннем времени» писал на заре христианской эры Блаженный Августин. Именно о таком времени уже в ХХ веке говорил М. Хайдеггер.

Переживание исторического времени связано с вживанием, «вчувствованием» экзистенции в исторический процесс. О возможности человека посредством художественного творчества выйти из времени, в котором он «вброшен волею судеб» и вынужден проживать всю свою жизнь, в трансисторическую реальность, говорит поэт Арсений Тарковский: «Я войду в любое из столетий». Французский философ А. Бергсон, утверждает, что «внутреннее» время имеет, в качестве своей главной характеристики, длительность, представляющую собой «жизнь сознания, его постоянную характеристику, особенностью которой является то, что она развертывается только во времени, но не в пространстве» [1, 103]. М. Хайдеггер дает следующие качественные характеристики модусов времени: модус прошлого – фактичность, заброшенность; модус настоящего – обреченность; модус будущего характеризуется им как проект. Эти три модуса времени присутствуют в каждый момент переживания и неотделимы друг от друга. Прошлое и будущее выступают в истории именно как трансцендирующие модусы, выводящие историю за пределы ограниченности и «сиюминутности» настоящего времени, в вечность, к сакральному началу.

Как уже было подчёркнуто ранее, представления о сакральном являются именно той основой, внутри которой формируется воображаемая пространственно-временная ось координат всей всемирной истории. В рамках этой оси координат происходят многочисленные исторические события, образующие в своей совокупности ткань исторического процесса. Внутри этого процесса, в пространстве и времени, развертывается код сакрального, благодаря которому осуществляется историческое бытие конкретного народа, нации, расы, общественного класса, личности. Применительно к развёртыванию кода сакрального в пространстве, имеет смысл говорить о сакральной географии, включающей представления народов о «земле обетованной», о «святых местах», о сакральном центре и т.д. Применительно ко времени, можно говорить о сакральной истории.  Эта история включает в себя древнюю историю еврейского народа; историю личности Иисуса Христа в христианстве; легенды о Кришне и Будде в религиях, принадлежащих к индийской традиции; хадисы, повествующие о жизни и деятельности пророка Мухаммеда, в исламе.

Сакральная история – это не просто история народа, в которой происходят те или иные события. Сакральная история является, в первую очередь, историей формирования смысловых основ человеческого бытия как такового. На основе сакральной истории создаётся сложная, многомерная система отношений между людьми. Эту развёрнутую в пространстве и времени систему нельзя свести к упрощенным схемам. Каждая, даже, казалось бы, малозначительная деталь священной истории, имеет глубокий смысл для всего существования человечества.

Сакральная история существует не только для религиозных людей. Атеисту, конечно, нет особого смысла совершать паломничество к «святым местам» или праздновать религиозные праздники. Однако, так или иначе, он не может не понимать, что современная история и современная культура являются во многом результатом развития или, наоборот, деградации, той религиозно-культурной традиции, которая многими поколениями рассматривалась и ощущалась, как содержащая в своей основе сакральное начало. Элементарные основания культуры того или иного народа всегда определяются сферой сакрального. Так, например, современное летоисчисление берёт за основу определённое сакральное событие, связанное именно с религией. Летоисчисление у большинства народов мира связано с предполагаемым временем рождения Христа. В исламском мире датой начала мусульманской эры является 622 год – год хиджры, в котором произошло переселение пророка Мухаммеда из Мекки в Ясриб (Медину).

Конкретная дата основания государства, пусть даже мифическая и не имеющая, собственно говоря, непосредственного отношения к реальной истории, так или иначе, возвращает не только верующих, но и атеистов, к началу истории конкретного народа или к какому-либо судьбоносному её событию. Так, для истории государства Российского такой сакральной датой считается 862 год, когда Рюрик сел княжить в Новгороде. Эта дата легендарна. Дата основания Японии исходит из мифологии «страны восходящего солнца». Этой датой считается 660 г. до н. э., год похода сына богини солнца Аматэрасу мифического императора Дзимму и основание им царства Ямато. А вот дата основания США абсолютно достоверна. Ей считается 4 июля 1776 года, когда была обнародована «Декларация независимости». Датировке основания государства придаётся сакральный смысл. Он черпается из разных источников, начиная от мифологии, и заканчивая политикой. Сфера духовной деятельности, откуда исходит этот сакральный смысл, активно влияет на восприятие национальной истории тем или иным народом. Как подчёркивает О. Шпенглер, в начале истории любого государства «прослеживаются глубочайшие религиозные мироощущения, внезапные озарения, благоговейный трепет перед наступающим бодрствованием, метафизические мечты и стремления, а в конце наблюдается уже почти болезненная ясность духа» [2, с.247].

В язычестве сакральное время представляется, в первую очередь,  временем сотворения мира. Оно есть трансцендирующее прошлое, вокруг которого выстраивается вся последующая история. Религиозного сознание связывает историческое бытие того или иного народа с началом времени. Поэтому большинство религиозных праздников у язычников связано именно с творческой деятельностью богов, созидающих мир. Отсюда и поклонение фаллическим символам, существующее в культах стран Востока и у древних греков. О культе неба и земли связанного с мужским и женским началом свидетельствуют письмена шумеров и надписи, начертанные на камнях египетских пирамид. Акт творения человека (микрокосма) становится символом творения мира (макрокосма).

Историческое время в таких культурах имеет направленность в прошлое. Всё лучшее время уже позади, «золотой век» давно прошёл. Именно эту позицию в отношении времени утверждает архаическое сознание, стремящееся, в максимальной степени, сохранить прошлое в настоящем, и, насколько возможно, реставрировать древность.

Религиозное детство человечества, каким является язычество, создает в целом оптимистическую картину постоянно творящегося божеством мира. По словам М. Элиаде: «Совершенным временем начала является Время космогонии, момент, когда появилась самая обширная реальность – Мир... Космогоническое время служит моделью для всякого, Священного Времени: ведь если Священное Время – это время, когда Боги обнаруживают себя и созидают, то очевидно, что наиболее полным и наиболее гигантским проявлением божественной созидательной деятельности является Сотворение Мира» [3, с.55]. Жажда реального, а не «вымышленного» мира, в частности, загробного, отличает язычника от приверженца мировых религий. Язычник постоянно пребывает как бы в периоде космогонии, в прошлом, когда боги созидают мир. Эту особенность языческой веры отмечает М. Элиаде. Он подчёркивает, что: «Космогония есть высшее проявление божественного, пример силы, сверхъестественного изобилия и созидательности. Всеми средствами первобытный человек пытается оказаться у истока первичной реальности, когда мир был в стадии рождения»[3, с.55].

Важнейшее значение для формирования исторического мышления всех европейских народов, и не только их, имеет античная история. История античности для всей западной культуры является той основой, относительно которой идет отсчет исторического времени для каждой страны, для каждой эпохи. Именно античная история является вместилищем исходных, архетипических конструкций, на которых зиждется не только Западная, но и вся мировая цивилизация. Ведь архетипы, свойственные античной эпохе, находят свои многочисленные воплощения во всей последующей истории стран Европы, Америки, мусульманского мира, да и в современной цивилизации. Именно в эпоху античности были сформированы те линии мировоззрения, борьба между которыми составила стержень всей последующей истории философии, политики, культуры. Эти мировоззренческие тенденции доминировали на протяжении более двух тысячелетий, и, в той или иной форме, продолжают существовать и сейчас. Код сакрального античности продолжает развёртываться во всей мировой истории и культуре. Все те проблемы, которые поставила перед человечеством античность, являются по-прежнему актуальными. Фигуры великих греков и римлян – философов, государственных деятелей, полководцев, деятелей культуры приобретают сакральные качества в различных культурах, и не только, в европейских. Яркой иллюстрацией является, например, сакрализация исторической фигуры Александра Македонского в культуре народов, исповедующих ислам. Великие поэты Востока Фирдоуси, Низами, Навои, считали своим долгом написать «Искандер-намэ» – книгу об Александре, в которой он изображается не только как великий полководец древности, но и приобретает некоторые качества религиозного пророка. Сакрализация Искандера Зул-Карнайна переводит эту историческую личность из сугубо исторического контекста в контекст религиозный.

Несмотря на исключительную значимость античной истории для дальнейшей судьбы человечества, она, тем не менее, не является сакральной историей в истинном понимании смысла этого слова. Представители всех монотеистических религий авраамической традиции подлинной сакральной историей почитают историю народа, который находился как раз на периферии мировой истории. Сакральной историей для иудеев, христиан и мусульман является история еврейского народа, населявшего Иудею, небольшую страну на Ближнем Востоке, которая находилась несколько в стороне от всех великих исторических деяний древности. Однако история этой небольшой страны имеет более мощную сакральную основу, даже по сравнению с великой историей Древней Греции и Рима. Сакральное начало, непосредственно связанное с историческим бытием еврейского народа, развёртывается во всей мировой культуре благодаря мировым религиям – христианству и исламу.

Эта священная история имеет три важнейшие вехи, в которых сконцентрировано сакральное время. Первой вехой сакральной истории является творение Богом мира и человека. Религиозное мышление «исходит из того, что мир сотворен не во времени, а вместе со временем и произошло это в начале, что позволяет говорить именно о предположенности времени. Это было время от мысли о творении мира до мысли о возможности первородного греха вследствие свободы воли, то есть до момента, когда собственно и начинается жизнь» [4, 130]. Таким образом, возникает историческое время.

Другой важнейшей вехой сакральной истории является духовно-мистическое событие, связанное с религиозным прозрением Авраама, первого человека на Земле, постигшего, что Бог Един.

И, наконец, важнейшей вехой духовной истории, является Иисус Христос, воплотившийся Бог, пришедший к людям как Спаситель и Искупитель.

Каждое из этих событий придает глубокий смысл существованию всего человечества, а не только еврейского народа, о котором священная история говорит как о «богоизбранном». Вся сакральная история протекает в связи с этими тремя главными духовными событиями, понимаемыми неоднозначно в различных монотеистических религиях. Особенно неоднозначно воспринимается личность Иисуса Христа в каждой из трёх монотеистических религий.

Представления о направленности исторического времени в христианском миропонимании характеризуется следующими чертами. Согласно Августину Блаженному, время обладает двухвекторным характером. Августин утверждает, что существуют два направления времени. Первое направление представлено линейным временем, которое движется от сотворения мира к Страшному суду, из прошлого в будущее. Второе направление несет в себе черты циклического времени, которое наступит, когда, свершившись, времена должны столкнуться, образуя фигуру круга. По Августину, само время началось с сотворения мира. Такое время представляло собой «невременящееся» время, как бы мысль о времени, «мыслевременье».

Жизнь, рассматриваемая как цепь событий, которая начинается с нарушения запрета различать знание по критерию добра и зла, то есть, по представлениям монотеистических религий, с грехопадения Адама, протекает в историческом времени. Отделение этого времени от «мыслевремени» связано с разделением бытия на вечное бытие, которое присуще Богу и историческое бытие во времени, то есть жизнь человека.

В христианстве, также как и в платонизме и неоплатонизме, вечность выходит на первый план по сравнению с временными параметрами. П.А.Флоренский подчёркивает, что особенность христианской позиции заключается в том, что «христианство весьма повысило сравнительно с религией дохристианской интерес и чуткость к организованному времени, а потому также и понимание его, как некоторого единства: это было следствием прояснившегося сознания вечности» [5, с.229]. Все непостоянное, телесное, обреченное на смерть и уничтожение, в христианстве, также как и в платонизме, существует во времени, которое носит вторичный характер по отношению к вечности и представляет собой лишь её «блёклый отблеск». Время и вечность непосредственно взаимосвязаны друг с другом, между ними существует переход. Вечность как бы пульсирует во времени. В христианстве чётко прослеживается мысль о возможности преодоления исторического времени как такового и выходе в вечность. Эта идея непосредственно выражена в воскресении Христа, а также в представлениях о воскресении мёртвых во плоти перед Страшным Судом. Такой переход мира и человека из одного состояния в другое является глубоко мистическим и не может быть понят с точки зрения рационального мышления. Он принципиально не возможен ни в иудаизме, ни в древнегреческой философии, поскольку полностью противоречит биологическим и физическим законам, всякой рациональности, и вообще «здравому» смыслу, т.е. тем принципам, на которых основаны иудейская религия и греческая философия.

Идея «воскрешения умерших во плоти» была с особым интересом воспринята русским религиозным сознанием. Она представлена как в господствующем православии, так и в различных сектах, типа хлыстов, скопцов и др. Она получила развитие в философии русского космизма, давшей толчок развитию космонавтики. Она нашла своё место и в творчестве А. Платонова, герои которого стремятся «пожить в смерти». Активное восприятие подобной идеи свидетельствует о глубоком тяготении русского религиозного сознания к идее бессмертия. Такое сознание стремится к преодолению истории и выходу в трансисторическое время. Ярким проявлением этой идеи в философии русского космизма является учение Н.Ф. Фёдорова. В «Философии общего дела» «Московский Сократ» провозглашает позицию супраморализма, в которой проводит мысль о необходимости воскрешения всех предшествующих поколений с целью приближения Царства Божьего: «Супраморализм – это долг к отцам – предкам, воскрешение как самая высшая и безусловно всеобщая нравственность, нравственность естественная для разумных и чувствующих существ от исполнения которой, т.е. долга воскрешения, зависит судьба человеческого рода» [6, с.473].

Парадоксально, что она оказала воздействие не столько на мистическое мировоззрение, сколько способствовала возникновению и развитию такой науки как космонавтика. Колоссальные успехи в области космонавтики во многом обязаны именно ей. «Общее дело», заключающееся в воскрешении умерших предков, предполагало совершенно фантастический, на первый взгляд, план освоения человеком космического пространства. Этот план нашёл своё конкретное выражение в исследованиях К.Э. Циолковского, ставшего пионером советской космонавтики. Философия русского космизма оказала серьёзное воздействие на формирование представлений о «живом веществе» у В.И. Вернадского. Более того, народное русское сознание восприняло саму идею коммунизма во многом как идею выхода из истории в трансисторию, в вечность. Именно глубокий утопизм этой идеи стимулировал активность народных масс в этот исторический период.

Элементы случайности тех или иных событий не могут полностью вырвать историю отдельных народов из общей канвы сакральной истории человечества, поскольку, те или иные архетипические ситуации, будут в ней постоянно воспроизводиться. Общая канва истории останется прежней, хотя оценки исторических событий будут постоянно меняться. Более того, результаты одного и того же исторического события могут быть по-разному интерпретированы в зависимости от тех или иных политических сил, которые в тот или иной период истории, находятся у власти. Они требуют постоянного переписывания истории, поскольку им нужна собственная концепция истории, оправдывающая их деяния в глазах общества. В настоящее время мы видим множество попыток переписать историю и даже вычеркнуть целые исторические периоды из исторического процесса. Для того, чтобы это осуществить проводится соответствующая десакрализация истории. Ярким примером подобной десакрализации истории является т.н. «декоммунизация», которая происходит в современной Украине. Речь здесь идёт не просто о радикальной критике некоторых одиозных исторических фигур недавнего прошлого. Смысл декоммунизации является более глобальным. Это – уничтожение исторической памяти, фундаментальная замена прошлого небытием, где на месте ткани истории возникает зияющий провал исторического времени. Примером подобной десакрализации является исчезновение целых эпох истории, которые практически невозможно в дальнейшем реконструировать. Так, например, Фирдоуси написавший огромные поэмы, посвящённые мифологической истории и истории правления шахов династии Сасанидов, предшествующей парфянской династии Аршакидов посвятил лишь крохотный дастан. Это было связано с тем, что 400-летняя история Парфянского царства была практически полностью уничтожена в памяти людей по велению захватившей власть в стране персидской династии Сасанидов.

Выводы. Мировые религии по отношению к истории выступают как внеисторические (буддизм, индуизм), исторические (иудаизм, ислам) и трансисторические или историко-персоналистические (христианство).

Невзирая на кажущиеся противоречия, существующие между сферой сакральной истории и сферой человеческой истории они, тем не менее, сосуществуют вместе, постоянно взаимодействуя друг с другом. История народа или государства движется к завершению, когда иссякает сакральное начало в умах и сердцах людей. В ходе истории конкретного государства может произойти смена кода сакрального и тогда исторический процесс кардинально меняется.

Дихотомия сакральной и человеческой истории развертывается во времени, которое для понимания истории является ключевым понятием. Историческое событие происходит во времени, в то время как сакральное действие в глазах религиозного человека представляет собой некую постоянную «величину», некую константу. Событие сакральной истории происходит в вечности. Отсюда постоянная повторяемость религиозных праздников, соответствующим образом имитирующих события сакральной истории.

Христианство совмещало в себе два варианта представлений о времени. Это было характерное для дохристианских культур представление о циклическом времени, связанном с космическим круговращением времен года и присущее иудаизму линейное представление о времени, исходящие из неповторимости событий Священной Истории. В христианстве «снова человек мог ощущать себя внутри замкнутого священного круга, а не только на конечном прямом, узком пути имеющем цель» [7, с.274].

Если рассмотреть конкретные исторические события под углом зрения сакральной истории, можно обнаружить некоторую повторяемость тех или иных событий во времени и пространстве. Однако каждое из этих событий имеет глубокий смысл и как единичное событие, протекающее в определённую историческую эпоху в определённом месте. Вся цепь конкретных исторических событий выстраивается из некоего первоначального архетипического события, изложенного в сакральной истории, такого как сотворение мира, прозрение Авраамом единого Бога, рождество Христа.

Представление о соотношении между «сакральной» историей и историей социально-экономической, политической у различных народов отличаются друг от друга. Это связано, прежде всего, с той религиозной основой, на которой шло формирование и развитие данных народов, с отношением религии к самой истории. Например, для буддистов не имеет существенного сакрального значения не только история Индии и сопредельных стран, но и факт самого исторического существования Будды. Для них исключительно важно его учение, имеющее сакральный смысл. В иудаизме же, наоборот, древняя история Иудеи почитается именно как сакральная. Почитание истории древних евреев свойственно христианству и исламу. Однако в этих монотеистических религиях древняя история еврейского народа существует, в известном смысле, в качестве сакральной предыстории. Сакральная история в христианстве – это, прежде всего, история личности Христа.

Сфера сакральной истории заключает в себе мир высших истин и смыслов, свойственных данной культуре и всему человечеству, в то время как исторический процесс представляет собой, прежде всего, совокупность фактов, связанных друг с другом определёнными концептуально оформленными закономерностями. Поэтому для религиозного человека не слишком важно знать «какое нынче тысячелетье на дворе». Религиозные обряды и богослужения и сейчас, в особенности, в православии, отправляются точно так же, как они отправлялись сто, двести, тысячу лет назад. По своей природе и предназначению, они не должны подчиняться не только сиюминутному веянию времени, но и, в известной степени, глобальным историческим переменам, таким как смена социально-экономического строя, изменение политической системы, государственной идеологии. Исходя из этого, человек, исповедующий ту или иную религию, пребывает сразу как бы в двух временах, а именно, в историческом времени и в сакральном трансисторическом времени.

                                                       Литература

1. Бергсон А. Время и свобода воли/ Анри Бергсон; [Пер С. И. Гессена]. – М.: Тип. Тов-ва А.И. Мамонтова, 1910. – 288 с.

2. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т.2. Всемирно-исторические перспективы/Освальд Шпенглер; [Пер с нем. С. Э. Борич]. – Мн.: ООО «Попурри», 1999. – 720 с

3. Элиаде М. Священное и мирское / Мирча Элиаде; [пер. с фр., пред. и комм. Н. Гарбовского]. – М.: Изд-во МГУ, 1994. – 144 с.

4. Неретина С.С. Средневековое мышление как стратегема мышления современного/ С.С. Неретина // Вопросы философии. – 1999. – № 11. – С. 122–150.

5. Флоренский П.А. Статьи и исследования по истории и философии искусства и археологии / Павел Александрович Флоренский. – М.: Мысль, 2000. – 446с. – (Философское наследие)

6. Фёдоров Н.Ф. Сочинения/ Николай Фёдорович Фёдоров. – М.: Мысль, 1982. – 711 с. – (Философское наследие)

7. Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего средневековья/С.С. Аверинцев //Античность и Византия. – М: Наука, 1975.– С. 266–285.