Тема XII. Христианство и основные существующие религии: ислам, буддизм, индуизм и иудаизм. Другие распространенные в наше время нехристианские учения и секты 1 страница

Господи, Боже наш, Ты расселил человечество по всему лицу земли и желаешь, чтобы все люди спаслись и пришли к познанию Истины, Ты желаешь, чтобы все они получили Жизнь вечную. Господи, дай нам никогда не забывать, что в каждом человеке есть Твой образ, что каждый призывается Тобою ко спасению, что Небеса много радуются обращению хотя бы одного грешника. Дай и нам, Господи, истинное покаяние, дай нам жить обращенным к Тебе сердцем. Дай нам, Господи, единство жизни, чтобы не раздваиваться в этом мире, не увлекаться прелестями этого мира, но готовиться к служению Тебе, Господи, дай нам стать реальными и живыми членами Твоей святой Церкви, не осуждать никого, но приближаться к Тебе, исправляя свою жизнь. И дай нам, Господи, видеть и в разных формах все то, что от Тебя, отличая это от того, что лишено Твоей благодати и Твоего благословения. Помоги нам быть разумными и духовными чадами Твоими, дабы прославлялось в нас и через нас Твое святое имя во веки веков! Аминь.

 

РЕЛИГИЙ и религиозных, а также мистических сект и практик было, есть и будет очень много. Это и составляет некоторую проблему для христианства, исповедующего как единую Истину в едином Боге, так и единство человеческого рода, созданного по единому образу Божьему, который содержится в каждом человеке. Поэтому неслучайны часто задаваемые в наше время вопросы: «Как же, если Бог один, может существовать множество религий?» Или: «Неужели все религии ложны и только христианство (православие) единственно истинно?» Или: «Неужели все нехристиане (неправославные) погибнут? А если они в жизни никогда ничего даже не слышали о Христе и христианстве?» Или наоборот: «Неужели возможно спасение вне Христа и Его Церкви, ведь сказано... (например, Мк 16:16)?» Или: «А может быть, разные религии – лишь разные пути к одному и тому же единому Богу, различия же между ними – только в форме, а не в содержании и объясняются они историческим, культурным и национальным своеобразием того или иного времени и народа?» Дать главные направления для христианского ответа на эти вопросы и является сейчас нашей задачей.

Религии мира могут быть классифицированы с разных позиций. Одна из важнейших классификаций – деление их на мировые и немировые. К мировым религиям относятся все религии, вышедшие далеко за рамки одного народа, страны, континента. Остальные называются немировыми, часто – просто национальными. К мировым религиям принято относить три: христианство, ислам (мусульманство) и буддизм.

Другая общепринятая классификация религий – деление их на монотеистические и языческие.

Монотеистические религии – это религии, исповедующие не просто какое-то одно божество, лишь численно одно, как это могло быть уже в Древнем Египте и Древней Индии, но одного-единственного истинного Бога – Того святого Бога, Который открыл Себя в древности патриарху Аврааму, Того Бога-Творца, Который создал небо и землю, т.е. весь видимый и невидимый мир со всеми его мирами, и дал жизнь животным и дух человеку.

Таким образом, это не просто религии абстрактного единобожия, а религии Авраамовой и библейской традиции. Их насчитывается столько же, сколько и мировых, – три. Это те же мировые религии, только вместо буддизма к ним относится иудаизм. Иудаизм – не мировая, а национальная религия, которую хотя бы формально исповедует большинство евреев, а буддизм – хотя и мировая, но, увы, немонотеистическая, языческая религия (или философская вера), ибо она не приобщена к Авраамовой традиции единобожия. Примером же немировой (национальной) и немонотеистической (языческой), но также великой религии в наше время может служить индуизм.

 

Итак, взяв за точку отсчета христианство, начнем разговор с мусульманства. Что такое мусульманство, или ислам? Это единственная, кроме христианства, мировая монотеистическая религия. Мусульманство возникло в первой половине VII в., в630 г. Она широко распространена в разных частях мира и до сих пор активно разрастается.

«Символом веры» мусульманства является формула: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет – Его пророк». В мусульманстве все гораздо проще, чем в христианстве: верь согласно «символу веры», совершай пять раз в день молитву, один раз в год, в месяц рамадан, – пост, твори добровольную очистительную милостыню и один раз в жизни – паломничество в Мекку, а если не можешь в Мекку, то в подобные ей святые места, например в Иерусалим.

Таким образом, с одной стороны, для ислама характерна существенная упрощенность. «Ислам» и переводится просто как «подчинение» (Богу). С первых дней своего существования ислам проповедует (это хорошо видно в Коране, основной вероучительной книге ислама) возвращение к вере Авраама – вере хотя и в истинного Бога, но, с нашей точки зрения, еще несовершенной, не знающей откровения Моисеева закона и Давидовой надежды, а тем более откровения Любви, данного во Христе и через Христа как Сына Божьего и Сына Человеческого. Для последователей ислама Бог никак не постижим и не достижим. Его нельзя познавать, а поэтому в нашем смысле духовной жизни человека там нет, как нет там и таинств, догматов, иерархической церкви и т. д.

Но с другой стороны, упрощенность ислама на деле ведет к некоторой противоположности. В исламе сложно жить (только эта сложность иная, чем в христианстве с его тяжким бременем любви, истины и свободы), ибо там Бог говорил только через пророка Магомета, который преподал своим последователям все законы жизни и до мелочей, до мельчайших подробностей через толкователей этих законов регламентировал все формы жизни человека. Поэтому в исламе огромную роль играют законы шариата, т. е. предания, или традиции, постоянно требующие все новых толкователей.

Неудивительно поэтому, что ислам нередко носит откровенный сектантско-законнический (отсюда происходит и его известный фанатизм), а также эклектический и мифопоэтический характер, вплоть до расцвеченной, иногда даже роскошной сказочности. Это именно вера, обычно сильная и связанная с верностью, но фанатичная, жестокая, жадная и слепая, т. е. больная недостатком любви к Богу и ближним и недостатком опыта Богопознания, что подрывает само ее пророческое основание. Она включает в себя многие элементы иудаизма, христианства и даже дуализма и иного язычества, при этом главными в ней остаются все же, как это ни удивительно, христианские черты.

Иисус-Иса для мусульман (как и Ной-Нух, Авраам-Ибрахим, Исаак-Исхак и Иаков-Якуб, Моисей-Муса и Давид-Дауд) – один из величайших Божьих пророков. В одном месте Корана Он даже прямо назван Христом – Мессией. Но все же для них Он меньше Магомета, Он – Христос, но не Сын Божий. Правда, выражение «Сын Божий» мусульмане здесь понимают не так, как мы, а поэтому и отрицают вместе с ним не совсем то, что мы утверждаем.

Таким образом, за признание Иисуса Мессией-Христом мы могли бы назвать мусульман даже какой-то ветвью христианства в широком смысле слова или, может быть, христианской сектой, но только очень большой и, видимо, весьма неправославной (если не прямо еретической), поскольку они не знают Христовой благодати – откровения о Даре Духа Святого, о едином Боге как Святой Троице и о Христе как Богочеловеке, Спасителе мира и каждого верующего человека. Но не забудем при этом, что они знают веру Авраама и закон.

В исламе есть несколько направлений с довольно натянутыми отношениями, даже враждой между ними. Главные из них – сунниты и шииты. Кроме того, существует мистический, как бы монашеско-аскетический орден суфиев и есть различные богословско-философские школы. Однако все мусульмане все же чувствуют себя членами единой общины (у́ммы).

 

Третьей мировой религией является буддизм. Он возник в VI-V вв. до н. э. в Индии. Будда (т. е. Просветленный) Шакьямуни показал путь ухода человека от тотальных страданий в этом падшем мире. В буддизме до сих пор самой сильной является его отрицающая сторона, его апофатическая правда о мире сем и жизни в нем.

Буддизм на вершине своего учения отрицает грубое идолопоклонство и кастовое неравенство людей, но с другой стороны, это утонченный пантеизм. В нем нет откровения и познания трансцендентного личного Бога. Тем более нет в нем откровения благодати Христовой.

Буддийский «бог» разлит в природе как ее духовная первооснова, как духовный абсолют и свет. Он не имеет личного имени. Человек, уходя из этого мира и тем самым от страдания, должен достичь простого соединения, слияния с этим божеством по принципу «ты одно с тем», что означает, в частности, преодоление дуализма субъекта и объекта (правда, увы, безличное и без личностное). Здесь необходим отказ человека от всех своих желаний, их преодоление.

Но растворяясь таким образом в божественном абсолюте, человек не только обретает абсолютный покой и уходит от всех страданий в свет нирваны, он и теряет всего себя. Он действительно уходит от своей индивидуальности, самости и своеволия, но не обретает в этом и с этим своей духовной личности.

Для буддизма (как и для родственного ему индуизма, о котором мы будем говорить далее) характерна развитая мифология, трансцендентальная мистика и соответствующая ей богатая аскетическая практика очищения своей души и своего тела своими, но часто сокрытыми и укорененными в космосе силами. В буддизме также имеется несколько течений (главные из них – махаяна, в том числе ламаизм и дзен, и хинаяна). До XX в. с христианством буддизм почти не сталкивался.

 

Как мы уже говорили, буддизм – немонотеистическая, языческая религия. А языческие религии не знают пути «сверху вниз», они знают только путь «снизу вверх», т. е. путь познания трансцендентального божества в отрыве от пути Откровения трансцендентного Бога.

Не зная же Откровения единого истинного святого личного Бога – Творца всего мира, нашего Небесного Отца, они имеют только то, что так или иначе можно познать изнутри падшего человека и мира, в том числе из актуализируемого естественными, своими силами образа Божьего в человеке, а также из общественных и природных связей человека и соответствующего его опыта.

Поэтому и в таком язычестве может быть много ценного и правильного, отчасти даже истинного. Вот почему, хотя языческие боги суть не боги (см. 4 Цар 19:18; Иер 2:11, 16:20; 1 Кор 8:5 и Гал 4:8), совсем ложных религий в мире нет (ср. Пс 81:1, 96:7, 134:5, 135:2; Рим 1:20), а язычники, если они живут по совести, хотя лично и не знают Бога во Христе, все же имеют надежду на спасение (см. Рим 2:6-29, особенно 14-15) – Духом Святым, Который «дышит, где хочет» (Ин 3:8).

Буддизм представляет собой весьма тонкое и благородное, в лучшем смысле этого слова, язычество, но много смогло дать и дает человечеству и иное язычество Востока – Египта, Вавилона, Персии, Индии, Китая, как и Древней Греции, Рима, индейской Америки и т. д. Такое язычество весьма глубоко и серьезно и требует соответственного отношения с нашей стороны. Но работа по узнаванию и отделению частей правды и истины в язычестве от неправды и неистины в нем (см. Быт 6:1-6) только что удачно началась. Здесь у христиан часто еще нет общей картины и должной последовательности в проведении этой работы.

 

Особое значение в наше время среди языческих религий имеет индуизм, великая индийская национальная философская вера, возникшая задолго до буддизма. В рамках пантеизма он мудро учит о мировом и человеческом духе, т. е. бр а хмане и а тмане, призванном к полному трансцендентальному единству. Но в индуизме, как и во всяком язычестве, сильно развит магизм. Для него тоже характерно безличностное, а к тому же еще и кастовое, отношение к человеку, выражающееся, в частности, в учении о переселении душ. В Индии индуизм имеет множество школ, сект и направлений, несводимых друг к другу. Он впитал в себя даже буддизм. К нам индуизм часто проникает через йогу, оккультные секты, теософию, антропософию, кришнаитов, рерихианцев, учения и «оздоровительные» практики многочисленных гуру и т. п.

 

Как мы уже говорили, не мировой, а, подобно индуизму, национальной, но не языческой, а монотеистической религией является иудаизм. Заметим, что никогда не следует путать понятия «иудей», точнее, «иудаист», и «еврей». Иудей, или иудаист, – это человек, который исповедует определенную религию – иудаизм, а еврей – это человек определенной национальности. Еврей может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, что в наше время еще нередко бывает, а иуд аистом в принципе может стать человек любой национальности и культуры.

Иудаизм не есть собственно религия времен Ветхого завета или земной жизни Господа Иисуса Христа, как сейчас часто многие думают. Хотя в иудаизме и сохраняется многое от той веры, в том числе ожидание Мессии, иудаизм уже немыслим без возникших позже христианства учений Талмуда, каббалы, хасидизма и т. д.

Иудаизм часто играл и играет роль средства сохранения национальной идентичности, особенно в еврейской диаспоре, он и сейчас нередко стоит на закваске книжников и фарисеев, выбирая скорее Бара́ббу вместо истинного Маш и аха – Иеш у а.

Храма и соответствующего культа в иудаизме с70 г. н. э. до сих пор нет. Храм как бы заменяют многочисленные, разбросанные по всему миру синагоги и дома верующих. Заменяют, конечно, лишь в той мере, в которой они вообще могут заменить устраиваемые по закону богослужения Иерусалимского храма.

Для иудаизма тоже характерны разные течения – от ортодоксального до весьма модернистских. Его отношение к христианству в целом скорее настороженное и часто даже враждебное, что особенно хорошо еще бывает видно в узкоортодоксальных кругах и районах современного Израиля, где христианину, особенно еврею-христианину, жить очень трудно, почти невозможно.

До сих пор очень большую роль в иудаизме играет Талмуд – комментарии и комментарии на комментарии к Библии. Среди его правил и размышлений есть и весьма ценные и хорошие, и весьма сомнительные: например, иудаисту не позволено подходить к христианину ближе чем на три метра (несмотря на это, среди евреев во все века нашей эры были истинные христиане, а в наше время их стало еще больше, чем прежде).

Подчас иудаизм, к сожалению, становится даже не национальной, а прямо националистической силой, более последовательно охраняющей свой народ по плоти, а не Божью Истину, и тем самым ввергающей его во все новые беды и страдания в мире, которых у него и без того хватает. В этом символ развития (и деградации) иудаизма до сего дня. «Сбой», который произошел в эпоху земной жизни Иисуса Христа, когда время посещения Господом Иерусалима не было узнано (конечно, «во славу Божию и Израиля»!) большей частью единственного тогда богоизбранного народа, все дальше уводит иудаистов от Бога, от истинного откровения Божьего во Христе, т. е. от того откровения, которое они когда-то столь опрометчиво отвергли.

Впрочем, и сейчас среди иудаистов разных толков можно найти искреннее и праведное следование за Богом и Его Законом, и даже смелую открытость к Богу во Христе и Его Церкви.

Говоря о существующих ныне религиях, мы должны понимать, идет ли речь о религиях вообще и книжно или о тех же религиях в их современном и реальном состоянии. Здесь для нас более важно именно современное состояние религий, а не вообще образ той или иной из них. Почему?

Для христиан очень важно сохранять христианство по его духу и смыслу одним и тем же, так как «Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же» (Евр 13:8). Это тождество не зависит от различий в развитии форм христианской жизни, в том числе форм культа. Этот принцип не зависит и от тех недостатков и искажений, которые встречаются в практике христианской жизни. Поэтому мы определенно можем сказать, что и сейчас Церковь Христова (православная, во всяком случае) по своему духу и смыслу та же, что и в апостольскую пору.

В нехристианских же религиях обычно бывает наоборот. В них часто до сего дня существуют очень консервативные древние внешние формы, а их дух и смысл менялся и меняется. Так изменчивы все крупные и значительные религии: мусульманство, иудаизм, буддизм, индуизм. Для того чтобы познать их, человеку в принципе недостаточно знать только их книжные источники и историю, в то время как для познания христианства может быть достаточно только знания о том, как покаяться, обратиться к Богу во Христе и принять в Церкви Дар и благодать Святого Духа.

Говоря о существующих религиях, надо также всегда помнить, что христианство – не только и не столько религия, ибо в нем пребывает вся полнота жизни и духовной связи людей с Богом, друг с другом и с миром. Все остальные религиозные учения и духовно-аскетические практики всегда частичны, хотя они тоже претендуют на всю жизнь человека, на весь его дух, на всю правду и истину.

Следует помнить и о том, что, говоря с нехристианами или о них, нельзя реагировать только на их слова, термины и самоназвания, делая из них мертвые ярлыки, требующие однозначного к себе отношения. Важно знать, что стоит за этими словами и понятиями. Очень часто одно и то же слово (или иная форма) может нести в себе разный дух и разный смысл, которые еще нужно выявить.

Кроме того, надо учитывать, что внутри одного и того же определенного течения или одной и той же религии могут существовать не только различные типы духовности, но и целые направления. Например, в мусульманстве – это те же сунниты и шииты, а в иудаизме – тот же ортодоксальный и неортодоксальный иудаизм. А теперь там есть даже движение так называемых «мессианских евреев», которые признают Святую Троицу, Иисуса как Христа и святое крещение, хотя внешне и не выделяются из традиционного иудейства. К слову говоря, это довольно развитое течение в Америке, теперь и не только в Америке. Есть оно и в Москве. «Мессианские евреи» скорее похожи на древних иудеохристиан, хотя вопрос о мере их православности не прост.

И еще важно помнить, что к нашему времени все религиозные направления и религии уже испытали то или иное влияние христианства, поэтому они уже выработали и свое отношение к нему, а следовательно, и свои защитные от него средства, идеи и другие механизмы как формы самосохранения, часто существующие скрыто, завуалированно. Особенно они развиты в религиях, в своей истории много соприкасавшихся с христианством, например в иудействе и мусульманстве. Сейчас они почти сложились и в индуизме, и в буддизме, чему очень помогли различные теософские учения, в том числе у нас и рерихианство («агни-йога»). Эти учения облачают старый индийский языческий дух в одежды, внешне более или менее приемлемые для людей христианской культуры. То же самое можно сказать и об антропософии (штейнерианстве), в которой христианских элементов больше, чем в теософии, но в целом это тоже нехристианское течение.

Все эти скрытые механизмы не надо ни недооценивать, ни переоценивать; ни забывать о них, ни слишком бояться их нельзя. Нужно помнить и о том, что кроме них в мире существуют и другие, пусть пока не очень многочисленные, но открытые «враги нашего благовестил» (это выражение апостола Павла, так он говорил об иудеях, не принявших веру во Христа, хотя и близких ему по крови, за которых Сам он готов был отдать очень многое, даже быть отлученным от Христа, но которые и для него все же оставались врагами Христова Евангелия).

Таким образом, в мире, обществе и человеке «дьявол с Богом борется», и очень часто это жестокая битва. Конечно, в итоге Бог во Христе победит в ней Духом уст Своих, но только если христиане, ведя свою борьбу и битву, не забудут о евангельском отношении к врагам...

 

Итак, если говорить в целом, то чем же являются для нас разные религии? Об этом хорошо пишет священник Сергий Желудков в своей книге «Почему и я – христианин»: «...разные религии суть как бы различные системы связи религиозных людей с божественным и между собой» (СПб., 1996. С. 39). Это прекрасная формула, если только ее правильно понять, если в ней не путать божественное с Богом, ибо не всякое божество – Бог. Божественное может включать в себя и трансцендентное, и трансцендентальное. Здесь может подразумеваться и неотмирный Бог, и всевозможные божества мира сего или в нем самом. Поэтому сюда действительно можно включить все религии мира, а если и христианство понимать как религию, то и христианство.

Далее о. Сергий говорит: «И даже внутри религий, например, индуизма или нашего христианства, есть разные ступени и типы, степени религиозности. Все это разнообразие показывает великую зависимость восприятия божественного от человека – одновременно от его ограниченности и от его свободы...И другие религии истинны в том, что у них есть общего с христианством» (Там же. С. 39-40). Это тоже очень хорошие слова, если их не понимать эгоистически, узко. Во всех религиях есть какая-то часть правды и даже истины, которая иногда превосходит и само их учение, их доктрину, и даже данную религию в целом, но которая почему-то ей свойственна и всегда хороша.

Это же – подчас, правда, лишь потенциально, но, к сожалению, не актуально – всегда, по определению, содержится в полном Христианстве, в том или другом пласте его Писания и Предания. Очень часто именно благодаря тому, что́ мы можем увидеть истинного и хорошего в других (это относится и к другим, неправославным христианским конфессиям), мы актуализируем в большей мере свою собственную потенцию. Поэтому никогда не следует бояться встречи с другими, не такими, как мы, людьми, встречи, по-настоящему открытой и любовной.

Здесь не надо входить в какие-то крайности, но живые, открытые отношения, свидетельствующие о нашей христианской любви, у нас могут быть со всеми людьми, независимо от принципов их веры и жизни. Только тогда мы везде найдем что-то хорошее и для нас полезное.

Если же мы еще покажем это хорошее самим этим людям (то, что у них действительно хорошо) и если тактично, с любовью им покажем и то, чего у них нет, чего им, может быть, еще недостает (а при особо благоприятных обстоятельствах – и то, что у них прямо нехорошо), то всякий искренний, честный и благодарный человек нас очень хорошо поймет и к Богу за нами пойдет. А мы не будем ни фанатиками, т.е. носителями веры без любви к ближнему, ни предателями своего истинного Бога и своей истинной Веры (что, к сожалению, очень часто в наше время бывает со многими, поскольку их постоянно «заносит» то в одну, то в другую сторону).

Итак, надо не спорить с инаковерующими, не просто переубеждать их, а благодатно свидетельствовать им и действовать по «принципу дополнительности», т.е. восполнять для каждого человека его положительный опыт своим. И он всегда примет это. Вот что здесь есть самое главное, и именно в этом смысле слова о. Сергия Желудкова замечательны.

 

И в заключение – самый трудный и важный вопрос: как отграничить в христианстве, а тем более в других религиях, истинное от ложного? Каков здесь критерий отличия добра и света истины от зла и тьмы?

Ясно, что таким критерием в данном случае не может быть наука, ведь все религии духовны и поэтому вненаучны (точнее, инонаучны). Здесь прежде всего необходим духовный опыт распознавания истины, добра и красоты по духу и плодам (вспомним нашу беседу о Предании и преданиях – IV тему).

Дары оценки плодов и различения духов – это благодатные дары, которые особенно ценны в Церкви в наши дни. Это не субъективные, но в то же время и не объективные вещи, а поэтому надо выработать еще особый язык для духовного общения с любым открытым и честным человеком, с чего бы он ни начинал и какой бы путь прежде ни прошел.

Здесь есть еще одна большая проблема – это глубокое различие культурных и духовных традиций разных людей. Но всякий человек выше культуры, которая всегда должна быть производной от него. Человек, даже очень традиционный, призван к царственной свободе в духе и во всей своей жизни, в том числе к свободе от культурной, национальной, исторической и прочей инерции. Вот такому человеку и открывается настоящий путь к Богу и Его Истине, которая жива, ибо она есть Сам воскресший Христос!

 

Господи, дай нам быть верными Тебе, Твоей Церкви, Твоей благодати, быть открытыми к Твоей правде и истине, где бы они ни обретались, быть открытыми к людям, иметь терпение и терпимость в нашей жизни, чтобы никому не закрыть пути ко спасению в Тебе, Милосердный, своим жестокосердием, своим осуждением, своими грехами. Помоги нам, Господи, до конца очиститься и войти в Твое Небесное Царство всем вместе. Аминь.

Тема XIII. Исполнение обетования — всту­пление в действие Нового Завета: Пятиде­сятница и Сошествие Святого Духа. Тpоическое Богоявление. Рождение Цеpкви — ново­го наpода и миpа Божьего

Господи Боже, Отец наш Небесный, мы благодарим Тебя за тот дар жизни в Тебе, жизни в Духе Святом, который открывается нам, благодарим Тебя, Господи, за тот дар веры, который раскрывается в нашей жизни, благодарим Тебя, Господи, за то научение, которое ведет нас по пути Твоему. Господи, мы благодарим Тебя за Твою Церковь, за то общество любви, в которое Ты нас призываешь. Господи, помоги нам сегодня услышать слово Твое, которое нам и будет говорить о Церкви и о Духе Святом, о том, что Ты творишь в Своем мире и чем мы будем жить дальше, до скончания мира сего, да вознесем Тебе славу вовеки. Аминь.

 

В ЕВАНГЕЛИИ от Иоанна Христос еще перед Своим арестом и распятием говорит: «Теперь же иду к Пославшему Меня, и никто из вас не спрашивает Меня: куда идешь? Но от того, что Я это высказал вам, печаль наполнила ваше сердце. Но Я истину говорю вам: лучше вам, чтобы Я ушел. Ибо, если Я не уйду, Утешитель не придет к вам; если же пойду, пошлю Его к вам. И придя, Он явит миру его заблуждение о грехе и о праведности (т. е. о правде) и о суде: о грехе, что не веруют в Меня; о праведности же, что Я к Отцу иду, и больше вы не увидите Меня; о суде же, что князь мира сего осужден» (16:5-11).

Этими словами, этим обетованием Господь заранее готовит Своих учеников к принятию дара Духа Святого, Духа Утешителя, Духа, Который Один способен на протяжении всей будущей истории давать апостолам и другим ученикам утешение при видимом отсутствии на земле Самого Господа, замещая Его. Я «пошлю Его к вам, – говорит Господь. – И придя, Он мир обличит». Какой мир обличит, придя, Дух Святой? Мир сей, этот мир, который лежит во Зле. Он будет изобличен, т.е. именно для него будет открыто, станет явным, каковы же ныне грех, правда и суд с точки зрения вечности.

Теперь, помня об обетовании Святого Духа, Ут е шителя, т. е. Ходатая и Помощника верных, и Изобличителя мира сего, обратимся далее к Священному писанию, к Деяниям святых апостолов, и вспомним, как заканчивались последние дни перед Пятидесятницей, т. е. что происходило с апостолами после Вознесения Христа. Здесь, в 1:12-14, говорится, что после того, как Господь вознесся от них, апостолы «возвратились в Иерусалим с горы, называемой Елеон», и «поднялись в горницу (ее часто называют Сионской), где и пребывали», ожидая исполнения обетования Христова. Но как они пребывали? Внешне они жили закрыто, замкнуто, «страха ради иудейска», т. е. «из-за страха перед иудеями», а внутренне и между собой – совсем иначе. Ведь в день Вознесения они уже получили Духа Святого – благодать личного общения с Господом, силу в полном единодушии ждать излияния Самого Духа Святого.

Это очень важно знать, чтобы разобраться в том, что произошло потом на Пятидесятницу. О том же говорится и в ст. 14: «Все они были единодушны в постоянной (т. е. неотступной и длительной) молитве с женщинами и Марией, Матерью Иисуса, и с братьями Его», к тому времени в Него уже уверовавшими.

Вот это их молитвенное, духовное единодушие и эта собранность всех их вместе и стали залогом того, что произошло на Пятидесятницу. Думаю, что дерзновенно можно сказать: не будь этой собранности и этого единодушия до Пятидесятницы, не родилась бы тогда и новозаветная Христова Церковь, ибо некому было бы посылать от Бога Духа Святого. Да и «Церковь» в прямом смысле означает «Собрание» (званых и избранных). Но «малая Пятидесятница» в день Вознесения (когда Господь «дунул и сказал им: примите Духа Святого») не осталась тщетной. Единодушие апостолов было сохранено, как сохранена была и их собранность и общность, несмотря на представлявшееся всем очевидным их поражение.

 

Перейдем теперь к основному тексту данной темы – ко 2-й главе Деяний в переводе еп. Кассиана (Безобразова) (при герменевтическом комментарии к ней нами отчасти использован материал Брюссельской Библии).

Ст. 1. «И когда подходил к концу день Пятидесятницы, были они все вместе».

«Все они были вместе» (ср. Деян 1:13-14), все эти дни, т. е. все десять дней после Вознесения. Такое все возрастающее единодушие и единство было и к концу дня Пятидесятницы (а по-нашему – утром, в 9-м часу утра).

Что такое «день Пятидесятницы»? Это был большой иудейский праздник, праздник не только Жатвы (в этом его древнейший смысл), но еще и Возобновления союза-завета с Богом, нарушенного было Израилем и возобновленного (но не заключенного вновь!) при царе Асе, как об этом сказано в Ветхом завете (см. 2 Пар 15:10-13). Праздник этот всегда приходился на 50-й день после Пасхи, поэтому он и назывался Пятидесятницей.

И неудивительно, что именно в этот день Жатвы происходит первая жатва Духа через Его Сошествие, т.е. являются первые и главные плоды победы Христа над Смертью, первые радикально действующие плоды Его служения на земле. И в этот же день, день Возобновления завета, приводится в действие, вступает в действие, начинает осуществляться в истории человечества Новый Завет, заключенный Христом еще на Кресте и в Воскресении.