Часть 1. От Окунцова до Вейнбаума

Русский толстый журнал как эстетический феномен

М. Уральский

«Новое русское слово». Часть 1

Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 279, 2015

«Новое русское слово»: 1910–1985 годы

ЧАСТЬ 1. ОТ ОКУНЦОВА ДО ВЕЙНБАУМА

За белое имя спасенья,
За темное имя любви
Прощаются все прегрешенья
И все преступленья твои.
Георгий Адамович

В ХХ столетии развитие русского газетного дела в США совпадает с мощной волной эмиграции из царской России, возникшей в связи с погромами и беспорядками, прокатившимися по европейской части огромной страны в годы Первой русской революции (1905–1907). Процесс формирования сети русскоязычных СМИ в Америке начинается в 1907 году «с создания ʽРусского голоса’, ʽнезависимого еженедельника’ с просоциалистическими тенденциями. Он ознаменовал приход в издательскую деятельность русских революционеров, бежавших из России после 1905 г. <…> В 1907–1914 гг. выходило 10 газет, у которых было в общей сложности 13 редакторов. Шестеро из них характеризуются как ʽсоциалисты’ <…>, четверо были прогрессивными или ʽквазисоциалистическими’ либералами, а трое редактировали ʽРусский эмигрант’, консервативное периодическое издание, основанное в 1912 г. с помощью Православной церкви в США и поддерживавшее национальную политику царского правительства. <…> [Все газетные издания] обращались к небольшим эмигрантским группам в рамках левого эмигрантского сообщества, конкурируя с растущей популярностью прессы на идиш, либо пытались привлечь неграмотных, интеллектуально неразвитых и географически разрозненных русских эмигрантов. <…> Однако сам факт появления такого количества русскоязычных изданий говорит о динамичном культурном развитии эмиграции»¹.

Оценивая ситуацию с русской печатью в США, сложившуюся в первое десятилетие ХХ в., представляется важным подчеркнуть, что именно в этот период, когда начал складываться многонациональный состав «русской общины», остро встал вопрос выбора языка иммигрантской прессы. Изначально «русская диаспора» в США этнически состояла в основном из великороссов². Однако с конца ХIХ в. она стала по преимуществу иммигрантской, утратив при этом свою этническую однородность. Что же касается эмигрантской печати, она стала называться «русской» вследствие выбора иммигрантами из Российской империи русского языка как инструмента межнационального общения между ними³.

В этом контексте столетняя история газеты «Новое русское слово» (НРС) является своего рода иллюстрацией к всеобщей истории русскоязычной иммиграции в США.

«ʽНовое русское слово’ возникло в пору, когда русских читателей в Америке было еще мало. Некоторые историки берут за год основания газеты <…> ноябрь 1907 года, когда русский эмигрант Иван Окунцов <…>, собрав 500 долларов, стал <…> издавать газету ʽРусский голос’. И хотя этот ʽРусский голос’ был листком коммунистическим, а (выросшее с годами из него. – Авторы) ʽНовое Русское Слово’ – наоборот, тем не менее единство, у них было хотя бы в том, что издавал их (вначале. – Авт.) один и тот же человек – Иван Кузьмич Окунцов. <…> Как вспоминал Окунцов, он при издании был един во многих лицах – и редактор, и наборщик, и разносчик, и уборщица. Иван Кузьмич вообще был большим затейником. Он, например, помещал заголовки в перевернутом виде: а так, мол, читатель больше внимания обращает».⁴ К сожалению, яркая, неординарная личность Ивана Кузьмича Окунцова (1874–1939) до сих пор находится вне поля зрения историков Русского Зарубежья. Его биография, воссозданная на основании немногочисленных литературных источников⁵, типична для человека Серебряного века из «русских революционер-социалистов».

Иван Окунцов происходил родом из сибирских казаков. Он появился на свет в сентябре 1874 года в поселке Тонтай, расположенном на берегу озера Байкал. Родители, люди вполне интеллигентные, готовили одаренного мальчика к карьере священнослужителя. Однако, окончив Благовещенскую духовную семинарию, а затем и Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия (1898 г.)⁶, Иван Кузьмич сана не принял, а в 1900 году был назначен первым инспектором народных училищ Амурской области⁷. В 1903–1904 гг. он редактировал и издавал газету «Верхнеудинский листок», проповедовавший антимилитаризм и исполнение заповеди «не убий», выказывая задатки талантливого публициста, и был замечен в литературной среде. В эти же годы Окунцов, по всей видимости, примкнул к партии социалистов-революционеров (эсеров). В 1905 г., в разгар Первой русской революции, Иван Кузьмич был арестован и приговорен к смертной казни. По ходатайству Общества русских писателей приговор заменен на пожизненное отбывание наказания на Акатуевской каторге⁸. Около 1906 года Окунцов бежал с каторги и через Владивосток перебрался в Японию, а оттуда вскоре – в США, где и осел в Нью-Йорке.

При помощи русских православных колонистов в 1907 г. он вместе с другим эмигрантом из России, прибывшим в США в 1906 г., – военным инженером, подполковником в отставке Ф. А. Постниковым⁹, основал газету «Русский голос», в которой стал редактором. Постников, однако, через год издательское дело оставил и уехал в Калифорнию. Конъюнктуру рынка в «русском Ист-Сайде»¹⁰ Окунцов чувствовал хорошо, а потому задумал ежедневную газету, которая предлагала бы русским иммигрантам не только новости с родины и о событиях в США, но и актуальную информацию о бытовой стороне жизни внутри самого сообщества. Хотя газета задумывалась как внепартийное издание, она, в силу революционного темперамента самого Окунцова, быстро обрела выраженный леворадикальный, а позднее прокоммунистический уклон. По этой причине в ее редколлегии постоянно вспыхивали разногласия и ссоры на идеологической почве.

Возможно, именно из-за этих разногласий И. Окунцов в 1910 г. основал еще одну газету – «Русское слово», в которой до 1917 года был редактором. Что касается «Русского голоса», то, несмотря на «редакторскую чехарду», газета жила и крепла, позиционируя себя как просоветское издание. В 1921 г. на пике интереса к советской России разовый тираж ее превышал 35 тысяч экземпляров. В 1939 г. она оказалась в числе четырех русских периодических изданий – «Русский голос», «Новое русское слово», «Рассвет» и «Русско-американский православный вестник», – переживших эпоху «Великой депрессии». Теряя популярность и сокращая свои тиражи, «Русский голос» тем не менее просуществовал при разных редакторах вплоть до середины 1990-х гг.¹¹.

В 1918 г. сочувствовавший большевикам Иван Окунцов поехал в Советскую Россию посмотреть на завоевания Октября. В Совдепии он был арестован, чудом избежал смертной казни, бежал и в 1922 году на волне первой русской эмиграции снова прибыл в Нью-Йорк. Вернувшись, Иван Кузьмич посчитал за лучшее уступить издательские права своим компаньонам и окончательно отошел от издательского дела¹², посвятив себя полностью публицистике. Организовав и возглавив две эмигрантские газеты, Иван Окунцов вписал в историю русской печати в Америке несколько ярких страниц, однако не сумел обеспечить себе длительного успеха в журналистике. Его общественно-политическая деятельность оценивалась современниками неоднозначно, а временами открыто негативно. Так, например, Лев Троцкий именовал «Русский голос» и «Русское слово» – газеты, считавшиеся многими откровенно «левыми», – не иначе как «желтыми листками» и неуважительно отзывался об их издателе, перешедшем в то время из стана социалистов-«пацифистов» к «оборонцам» и призывавшем США вступить в Первую мировую войну на стороне Антанты. Марк Вейнбаум, резко разошедшийся с И. К. Окунцовым в начале 1920-х гг. из-за его просоветских симпатий, писал: «Окунцов искренне ненавидел царя и отрицал Бога, искренне осуждал пьянство и курение. Но во всем остальном он был беспринципен, легко поддавался вредным влияниям других и вносил эти влияния в газету. Простой читатель, который верил в него и шел за ним, вскоре разочаровался и отвернулся от него»¹³.

В 1930-х гг. И. К. Окунцов печатался главным образом в газете «Рассвет»¹⁴ и аргентинском журнале народническо-эсеровской ориентации «Сеятель», издатель которого Н. А. Чоловский¹⁵, по прошествии более четверти века после кончины Окунцова выпустил в свет его книгу «Русская эмиграция в Северной и Южной Америке» (Буэнос-Айрес: «Сеятель», 1967). В издательском предисловии говорилось: «С глубоким удовлетворением выпускаем мы в свет эту книгу Ивана Кузьмича Окунцова, ибо знаем, что она заполнит большой пробел, наблюдающийся как в русской, так и в мировой литературе в связи с отсутствием серьезных трудов по истории русской эмиграции в Америке. Долгая жизнь автора в Соединенных Штатах, его активная и плодотворная деятельность в русской колонии и постоянный интерес его ко всем жизненным вопросам, в той или иной степени касающимся выходцев из России, являются верными предпосылками научной ценности его книги. Она изобилует точными цифрами и длинными списками имен, которые автор счел нужным упомянуть, характеризуя какое-либо событие». По мнению современных исследователей русской эмиграции в Америке, «безусловная заслуга [Окунцова] по сбору и обработке большого количества фактического материала, затрагивающего самые разные аспекты эмигрантского бытия со времен открытия Аляски до конца 1930-х годов, нивелируется националистическими суждениями и безосновательными выводами, снижающими академическую ценность работы»¹⁶. Иван Кузьмич был также автором книги «Не убий. Роман наших дней» (Нью-Йорк, 1933) и ряда сценариев.

К концу 1920-х гг. симпатии Окунцова к Советам сменились на враждебность, и свою жизнь он окончил раскаявшимся православным христианином. Скончался И. К. Окунцов 19 апреля 1939 года и был похоронен на кладбище Ист Ридж Лаун в Нью-Джерси¹⁷. Его товарищ по Казанской Духовной академии, в то время архиепископ Североамериканский и Канадский Виталий¹⁸ написал о нем памятную статью.

ВЛАДЫЧЕСТВЕННОЕ УМА