2020-05-25
106
Басенок. Дебренск. Слышав же то, князь Василий Ярославич и с ним князь Семен Иванович Оболенский бежали в Литву, а прочие дети боярские и все люди били челом служить князю Дмитрию. И привел их к целованию крестному всех, один Федор Басенок не восхотел служить ему. Князь же Дмитрий повелел возложить на него железа тяжкие и под стражей держать его. Он же, подговорив пристава своего, убежал из желез к Коломне и там пошел по своим приятелем, и много людей собрав, пограбил уезды Коломенские, бежал в Литву со многими людьми. И прибежал в Дебренск к князю Василию Ярославичу, ибо дал король князю Василию Дебренск в вотчину, да Гомель, да Стародуб, да Мстислав, и иные многие места. А князь Василий Ярославич дал Дебренск князю Семену Оболенскому да Федору Басенку. Князь Дмитрий, слышав, что дети князя великого, придя, сели в Муроме со многими людьми, не восхотел на них посылать, боясь, поскольку многие люди начали негодовать о княжении его, и на самого мыслили низвергнуть, а великого князя Василия на своем государстве видеть.
Коварство Дмитриево. Клятвопреступление архиерея. Дети великого князя взяты. Князь же Дмитрий, умыслив так, призвал к себе епископа рязанского Иону на Москву и обещал ему митрополию; и начал говорить ему: «Отец, то бы шел во свою епископию во град Муром, взял бы ты детей великого князя под свою заботу, и я рад буду их жаловать, отца их, великого князя, выпущу и вотчину дам довольную, чтоб было у них все». Владыко же Иона пошел к Мурому в судах, с теми речами князя Дмитрия пришел в Муром и начал говорить речи его боярам великого князя детей, трем князям Ряполовским и прочим с ними. Бояре же, много о том думав, смыслили себе так: «Если мы ныне святителя не послушаем, не пойдем к князю Дмитрию с сими великого князя детьми, и он, придя ратью, город возьмет и, сих взяв, что хочет, то сотворит им, а также и отцу их, великому князю, и нам всем, и во что будет крепость наша?». И послушав сии слова святителевы, сказали ему: «Если пришел ты с сими словами от князя Дмитрия к нашим государям, великого князя детям, да и к нам, но сего собою не дерзнем сотворить, что отпустить нам с тобою детей великого князя без обязательств. Но придя в соборную церковь Рождества пречистой Богородицы, из пелены под свою заботу возьми; и так отпустим их с тобою и сами с ними пойдем». Владыко же Иона обещал так сотворить, и войдя в церковь, начал молебен пречистой, и совершив молебны, взял их из пелены у пречистой под свою заботу, и пошел с ними к князю Дмитрию в Переславль месяца мая в 6 день. Князь же Дмитрий, мало почтив их с лестию, на обед к себе звал, и одарил их. А на третий день после того с тем же владыкою Ионою послал их к отцу их на Углич в заточение. Он же, дойдя с ними до отца их и оставив их там, возвратился к князю Дмитрию. Тот же повелел ему идти к Москве и сесть на дворе митрополитовом. Иона же так сотворил.
Князей Ряполовских верность. Кн. Иван Стрига. Ощера. Бобр. Драница. Русалка. Руно. Дмитрий на Ряполовских. Вепрев. Дмитриевы побиты. Ряполовские в Литву. Совет с архиереями о великом князе. Родился Андрей. А Ряполовские, то видев, князь Иван, и брат его князь Семен, и князь Дмитрий, что князь Дмитрий Шемяка слово свое изменил во всем и владыке солгал, начали мыслить, как бы им князя великого изъять. Был же в той мысли тогда с ними князь Иван Васильевич Стрига, да Иван Ощера с братом Бобром, да Юшка Драница, и иные многие дети боярские двора великого князя. С ними же в думе был Семен Филимонов с детьми своими, да Русалко, да Руно, и иные дети боярские многие. Учинили себе срок всем быть под Угличем на Петров день о полудни, и Семен Филимонов со всеми своими на тот срок пришел. А про Ряполовских учинилась весть князю Дмитрию, и он послал к ним с угрозою. Они же убоялись и не посмели пойти на тот срок под Углич, но пошли за Волгу к Белоозеру. И князь Дмитрий послал за ними с Углича рать с Василием с Вепревым да Федора Михайловича послал за ними со многими полками; а в срок им следовало сойтись в место на устье Шексны у Всех святых. И Федор не успел к Василию, а Ряполовские, поворотившись на Василия, побили его на устье Мологи. А Федор в ту пору переправился через Волгу на устье Шексны и со всеми полками своими; Ряполовским весть была про него, они же и на того поворотились. Федор же, увидев их, опять побежал за Волгу. Ряполовские пошли по Новгородской земле к Литве и пришли к князю Василию Ярославичу во Мстислав. А Семен Филимонов со всеми своими от Углича пошел к Москве, словно нисколько про тех не ведая, один Руно отвернулся от него за Ряполовскими. И когда пришли князи Ряполовские, да князь Иван Стрига, и прочие многие дети боярские, начали говорить князю Василию Ярославичу, как бы изъять великого князя Василия. А князь Дмитрий Шемяка, видя то, что за великого князя многие люди отступают, послал за владыкой, начал думать с князем Иваном, и со владыками, и с боярами, выпустить ли его или нет. А владыка Иона всякий день, не переставая, говоря ему: «Неправду ты учинил, а меня ввел в грех и в срам. Князя тебе великого следовало выпустить, и ты и детей его с ним посадил. А мне ты дал свое правое слово, а они меня послушали, а ныне я во всей лжи остаюсь. И выпусти его, сведи грех тот с моей души и со своей. А что может учинить без очей? А детки его малы. А еще укрепи его крестом честным да и нашею братиею, владыками». Много же и иного изрек. Князь же Дмитрий, много думав о сем, положил на том, что выпустить великого князя и дать ему вотчину, чтоб было на чем ему быть. В тот же год родился великому князю на Угличе сын Андрей августа в 13 день.
144. Шемяка к Угличу. Покаяние великого князя. Удел великому князю Вологда. В год 6955 (1447) князь Дмитрий Шемяка пошел на Углич, желая выпустить великого князя и его детей; пошли же все епископы с ним, и архимандриты, и игумены. Придя на Углич, выпустил великого князя и его детей, и каялся, и прощение просил. А князь великий пред ним смирился и во всем вину на себя возлагал, что «и даже не так следовало мне пострадать греха ради беззаконий многих моих и преступлений в крестном целовании пред вами пред всеми, старшею братиею, и пред всем православным христианством, которое изгубил и еще изгубить хотел я до конца. Достоин я был главной казни, но ты, государь мой, показал на мне милосердие, не погубил меня с беззакониями моими; но да покаюсь во зле моем». Сие же и иное многое произнес, которому нет числа и писать невозможно. Когда же говорил он, слезы текли от очей его, как быстрины, что все бывшие тут дивились таковому смирению и умилению, и плакали все смотрящие на него. После сего же князь Дмитрий пир великий сотворил на великого князя, и на великую княгиню, и на детей их. Были же тут все епископы земли Русской, и бояре многие, и дети боярские. И честь великую учинил великому князю, и дары многие подавал великому князю, и великой княгине, и детям их, да в вотчину дал великому князю Вологду со всем, и отпустил туда великого князя и с княгинею, и с детьми.
6956 (1448). Князь великий на Белоозеро. Люди многие к нему. Князь великий во Тверь. Князь великий Василий Васильевич, придя на Вологду, видел себя ограбленным и словно в пустыне затворенным в волости малой, от которой скудно мог пропитаться; слышал же от пришедших к нему из Москвы, что в Литве князь Василий Ярославич, затем Оболенские, Ряполовские и иные князи доброжелатели его и свойственники собираются, как и сами злодеи, бывшие его изменниками, в Москве, покаявшись, хотят ему помогать, и мать его княгиня великая София принуждала его искать вотчины своей и ее освободить, которая и в заточении была, почасту обменивался сообщениями с приятелями и сказал, что не будет ему грехом, по нужде крестное целование дав, отвергнуть его и врагам за неправды мстить. Тогда князь великий послал во Тверь к князю Борису Александровичу верного своего раба ростовского сына боярского Одинца Болохова помощи от него просить, а в Литву к князю Василию Ярославичу и другим князям костромского боярина Андрона Татищева. И все сие так тайно делал, что ни княгиня его о том не ведала, только сам и те посланные. И побыв немного, пошел со всеми своими в Кириллов монастырь, и творили там молитвы, и бывшую там братию накормил, и милостыню дал, а что имел во уме, никто о том от бояр его не ведал, ибо боялись, что и ранее обольщен был верными любимцами. А к Дмитрию послал напомнить, что под стражей обещался идти на Белоозеро. Слышав же то, бояре князя великого, и дети боярские, и люди многие познали князя великого хотение, побежали от князя Дмитрия и от князя Ивана к великому князю. И побывав же князь великий на Белоозере, пошел прочь, а люди тут многие к нему прибыли. Получив же весть от князя Бориса Александровича, не возвратился к Вологде, но пошел ко Твери, а о войне на Дмитрия нисколько не говорил. И когда пришел он во Тверь, и князь тверской дал ему у себе отдохнуть, и честь великую воздал ему, и дары многие. И тут начали между собою советоваться о великом княжении, о чем, никто не ведает.
Брак Иоанна III. Кн. Василий Ярославич в помощь великому князю. Пацын. Черкасские татары в помощь великому князю. Плещеев. Москва взята. Шига. Растопча. Шемяка к Галичу. Чухлома. Каргополь. Углич взят. Смерть Драницы. Кутузов. Великий князь в Москве. Вел. княг. София отпущена. Сабуров. Князь же великий Василий Васильевич обручал тогда за старшего сына своего князя Иоанна дочь великого князя Бориса Марию. Многие же бояре со многими людьми пришли к великому князю во Тверь. А когда князь Дмитрий еще отпускал великого князя, а князь Василий Ярославич будто того и не ведал, задумал с боярами великого князя, что, оставив жен и детей в Литовской земле, пойти ис кать великого князя, как бы его изъять из Углича. И учинили себе срок сняться в Литовской (земли), волости в Пацыне. И еще не вышли они из Литовской земли, князь Василий Ярославич во Мстиславе, а с ним Ряполовские три, да князь Иван Стрига, да Ощера, и иные многие дети боярские с ним, а во Брянске князь Семен Оболенский, да Басенок, да многие же дети боярские с ними, и в то время пришла весть к князю Василию во Мстиславль, что князь великий выпущен, а дана ему Вологда; а примчался Даниил Башмак. А во Брянск примчался к князю Семену некто киевлянин Полтинков; а дожидался тот на Москве у княгини Олешковой вестей про великого же князя; да из Брянска пригнал к Киеву, а сказал им ту же весть, с чем и Башмак примчался. Князь же Василий Ярославич со всеми боярами, и со всеми людьми, и с женами, и с детьми пошли из Мстислава, а из Брянска князь Семен да Багенок также со всем; сошлись все в Пацыне. И примчался к ним тут Дмитрий, Андреев сын, что уже князь великий пошел с Вологды к Белоозеру, а оттуда и ко Твери. Они же оттуда пошли все вместе со многими людьми. Пришли же они в Ельну, и тут встретились с ними татары и начали меж себя стрелять. После сего же татары начали русь окликать: «Вы кто есть?». Они же отвечали: «Москвичи, а идем с князем Василием Ярославичем искать своего государя великого князя Василия Васильевича. Сказывают уже его выпущенным. А вы кто есть?». Татары же сказали: «А мы пришли с Черкас со двумя султанами детьми, с Кайсимом да с Ягупом. Ибо слышали про великого князя, что братия над ним зло учинили». И они пошли великого князя искать за прежнее его добро и за его хлеб. «Ибо много добра его к нам было». И так сошедшись и укрепившись меж собой, пошли вместе, разыскивая великого князя, как бы помочь ему. А князь Дмитрий Шемяка и князь Иван можайский, уведав, что князь великий во Твери, собрав воинов своих, стояли на Волоке, а по путям к Твери поставил на заставы. Князь же великий в ту пору послал к Москве спешно боярина своего Михаила Борисовича Плещеева с малым весьма числом людей, как бы им возможно пройти мимо рать князя Дмитрия. Они же возле Волги прошли рать ту, никем же не видимые, и пришли к Москве ночью против Рождества Христова, в самую же заутреню пришли к Никольским воротам. А в ту пору во град ехала к заутрене княгиня Ульяна князя Василия Владимировича к празднику, и вратам отворены были, они же тотчас вошли во град. Наместник же князя Дмитрия Федор галицкий был у Пречистой в заутрени и, слышав, убежал; а князя Ивана наместника Василия Шигу, бежавшего из города на коне, поймал избничий великой княгини, Ростопчею звали, и привел его к воеводам, они же оковали его. А прочих людей князя Дмитрия и князя Ивана, схватив, грабили и заковывали, а горожан привели к целованию за великого князя Василия, а град начали укреплять. И князь великий, собрав всех воинов и с тверскою помощью, пошел к Волоку на Шемяку и на князя Ивана можайского многою силою. Они же в недоумение были, слышав, что на них князь великий идет. И вот пришла весть к ним, что султаны идут да князь Василий Ярославич со многою же силою, а Москва уже взята, а от них люди одинаково бегут. И так побежали к Галичу, а оттуда на Чухлому; и тут, взяв с собою матерь великого князя великую княгиню Софию, побежали на Каргополь. А князь великий пошел за ними, а княгиню великую свою отпустил к Москве и, придя, стал под Угличем. Пришли же тут к нему князь Василий Ярославич да с ним бояре великого князя вышесказанные. И стояли под Угличем, и взяли его. Убит же был тогда под городом литвин, храбрый человек, Юшко Драница. И оттуда пошел князь великий к Ярославлю, и тут пришли к нему султаны Кайсым да Ягуп. Из Ярославля же послал князь великий к князю Дмитрию боярина своего Василия Федоровича Кутузова, прося у него матерь свою великую княгиню Софию, говоря ему так: «Брат князь Дмитрий, какая тебе честь или хвала, что держишь у себя матерь мою в плену, а свою тетку? Чем сим хочешь мне мстить, а я уже на своем престоле на великом княжении». И отпустив того, пошел сам назад к Москве и пришел на Москву февраля в 17 день в пяток Сборной недели. Боярин же великого князя, придя, высказал то все князю Дмитрию, преумножая это. Князь же Дмитрий, обдумав с боярами своими, сказал: «Брат, что томить мне тетку и госпожу свою великую княгиню? А сам бегаю, а люди надобны себе, а уже истомлены, еще бы и ее стеречь, лучше отпустим ее». И так решив, отпустили ее из Каргополя, а с нею послал князь Дмитрий боярина своего Михаила Федоровича Сабурова да детей боярских с ним. Услышал же князь великий, что мать его отпущена и уже близь, и пошел навстречу к ней; и встретились у Троицы в Сергиеве монастыре, и оттуда пошел и с матерью к Переславлю. А Михаил Сабуров и с прочими, добив челом великому князю о своей вине, не возвратились к Шемяке, но остались у великого князя служить ему.
Война на Шемяку. Мир. Князь великий Василий Васильевич пошел на князя Дмитрия Шемяку к Галичу, и, придя со многою силою, стал на Костроме, и оттуда начали меж себя посылать послов. Князь же Дмитрий, убоявшись, начал мира просить, и крест на том целовал, и грамоты на себя проклятые дал, что от того часа не хотеть ему никоего лиха князю великому, и его детям, и всему великому княжению его, и вотчине его; «а преступлю свою грамоту сию, что в ней писано, тогда не будь на мне милость Божией и пречистой его матери и силы честного и животворящего креста и молитвы всех святых великих чудотворцев земли нашей, пресвященных митрополитов Петра, Алексия, Ионы, и Леонтия, епископа ростовского чудотворца, и Сергия, игумена чудотворца, и прочих; также не будь на мне благословение всех епископов земли Русской, которые есть ныне по своим епископиям, и всех под ними священнического чину». Князь же великий, послушав моления его, дал ему мир и возвратился с Костромы в Великий четверг; а Великий день встретил в Ростове, а на следующий день праздновал Благовещение в Ростове же и пировал у владыки Ефрема. В тот же день и к Москве пошел, и пришел на Москву в неделю Фомы; а сын его князь Иоанн был во Владимире.
В ту же весну после Великого дня был у великого князя посол литовский пан Семен Едиголдов. А на лето мор на коней, и на всякую животину, и на людей был, да немного.
144. Митр. Иона. 6957 (1449) декабря в 15 день поставлен был на митрополию всея Руси Иона, владыко рязанский, на Москве архиепископами и епископами русской митрополии: Ефремом, архиепископом ростовским, Авраамом суздальским, Варлаамом коломенским. А новгородский Евфимий и тверской епископ прислали от себя ко архимандритам грамоты, что с ними единомышленные на поставление Ионы митрополитом, поскольку тот Иона прежде был от великого князя в Цареград послан об исправлении митрополии и принял благословение от патриарха на митрополию после Исидора, и патриарх его благословил, и грамоту ему дал.
Шемяка опять на великого князя. Кострома. Рудино. Мир с Шемякою. В ту же весну князь Дмитрий Шемяка, преступив крестное целование и проклятые на себя грамоты, пошел к Костроме со многою силою и пришел на Великий день. И много бился под градом, но не преуспели нисколько, ибо застава в нем была: князь Иван Васильевич Стрига да Федор Басенок, а с ними многие дети боярские двора великого князя. И князь великий, слышав про то, пошел против него, взяв митрополита с собою, и епископов, и братию, и султанов со всею силою. И когда пришли близ Волги, князь великий отпустил братию свою и султанов со всеми силами; и пришли на Рудино, а князь Дмитрий переправился на их же сторону, и так примирились.
Родился Борис. Касимов. В тот же год родился великому князю сын в июле месяце, и наречен был Борис. В тот же год скорые татары СедиОхматовы пришли быстро до Пахры, и княгиню князя Василия Оболенского тогда взяли, и много зла учинили христианам, секли и в полон вели. Султан же Кайсым, слышав, пошел против них из Звенигорода, а они разбежались по земле, и с коими встретился, тех бил и полон отнимал. Они же, видев то, побежали назад. А князь великий дал царевичу Касиму место по Оке в земле Муромской. Он же построил град себе, именовал Крым ханский.
6958 (1450). Поход на Шемяку. Илем. Обнора. Бой с Шемякой у Галича. Ряполовского мужество. Шемяка побит. Галич взят. Князь великий уведал, что Шемяка на зло замышляет и людей подговаривает и собирает, желая идти к Галичу, и была ему весть, что Дмитрий пошел к Вологде, и князь великий пошел на Илем да Обнору, желая идти на него к Вологде. Когда же был он у Николы на Обноре, пришла к нему весть, что опять воротился к Галичу, и князь великий воротился Обнорою на низ да Костромою вверх. И пришел на Железной Борок к Иоанну святому и слышал, что князь Дмитрий в Галиче, а людей около него много, а город укрепляет и пушки готовит, и рать пешая у него, а сам пред городом стоит со всею силою. Князь же великий, слышав то и положив упование на Господа Бога, и на пречистую матерь его, и на великих чудотворцев и на креста честного силу надеясь, начал отпускать князей своих и воевод со всею силою своею; а старший был воевода князь Василий Иванович Оболенский, а прочих князей и воевод великое множество. Потом же и султанов отпустил с ними. Пришли же под Галич января в 27 день, а князь Дмитрий стоял на горе под городом со всею силою, не двигаясь ни с места. Воеводы же великого князя пошли с озера к горе, опасаясь, ибо поскольку гора крута. И выбравшись из тех оврагов, взойдя на гору, начали полки сходиться. И сначала сразился султан Касим со своим полком, потом и все полки, и был бой крепкий на долгое время, падали люди с обеих сторон. Князь же Дмитрий ездил по полкам своим, понуждая, ибо ведал свою гибель, ища сломить; а князь Василий Иванович, не желая себя посрамить, ездил всюду, помогая. Князь же Дмитрий Ряполовский со двором великого князя, видя что битва продолжается, ударил в средину полка Шемякина и раздвоил, начал сечь с обоих сторон; и князь Василий Иванович наступил с пешими на левые полки, а султан Касим на правые Шемякины. Дмитрий же, видев воинов свои разделенными, не зная, где помогать, побежал. И тогда помог Бог великому князю Василию Васильевичу, победил полки Шемякины и пешую рать его почти всю побили, не смогли князя поймать, а за конными не дали гнаться, лучших же людей всех поймали, город же Галич затворился. И воеводы великого князя стали на костях, повелев мертвых погребать. К князю же великому весть пришла на Борок, что верх его. Он же благодарив Бога, и пречистую матерь его, и великих чудотворцев, и молебны совершив в церкви святого Иоанна Предтечи, пошел к Галичу. Когда же пришел он в Галич, горожане передались ему. Он же град смирив, и наместников своих посадив по всей вотчине той, пошел к Москве, и пришел на Москву на Масленой неделе. А Шемяка убежал к Новгороду Великому.
Ховрин. В тот же год Владимир Ховрин поставил церковь на Москве на своем дворе каменную Воздвижения честного креста на месте первой церкви каменной же, что распалась в пожар по суздальщине. А митрополит Иона заложил на своем дворе палату каменную, в которой церковь Риз положения пречистой Богородицы. В тот же год августа в 5 день была туча великая на Москве, и гром страшный, и проразил церковь каменную соборную архангела Михаила. Августа ж 13 была буря великая и сломила крест с той же церкви архангела Михаила.
Татары на Русь. Беззубцев. Битюг. Татары побиты. В тот же год был князь великий в своей вотчине на Коломне, пришла к нему весть, что идут татары с Поля, Малбердей, Улан и иные с ними князи со многими татарами. И те вскоре пригнали до Пахры. Князь же великий послал против них султана своего Касима с татарами да с ним воеводу своего Константина Александровича Беззубцева с коломничами. И угнались за ними на Битюге реке в Поле, и побили татар много, а иные убежали. Тогда убили Ромодана Зиновьева.
6959 (1451). Кн. Семен Алешкович . Был князь Семен Алешкович на Москве у своей бабы великой княгини Софии и у великого князя Василия, дяди своего.
Татары Седи-Ахматовы. Кн. Иван звенигородский. Озерецкое. Татары к Москве. Посады пожжены. Татары побежали. Князь великий в Москву. В тот же год пришла весть великому князю, что идет на него спешно из Седи-Ахматовой орды Мазовша султан. И пошел против него к Коломне, не успев собраться. Когда же был он близ Браше вы, пришла весть ему, что уже татары близ берега. И князь великий воротился к Москве, а что с ним было людей, тех всех отпустил к берегу с князем Иваном звенигородским, чтобы не столь спешно переправились через реку Оку. Он же, убоявшись, вернулся назад иным путем, а не за князем великим. Князь же великий встретив Петров день на Москве и град к осаде приготовив, посадил в нем матерь свою Софию да сына своего князя Юрия и множество бояр и детей боярских, прежде же всех отца своего митрополита Иону, и архиепископа ростовского Ефрема, и весь чин священнический и иноческий, и великое множество народа града Москвы; а сам ушел из града Москвы с сыном своим князем Иоанном, а свою великую княгиню отпустил с младшими детьми на Углич. И тогда сам ночевал в Озерецком, а оттуда пошел к Волге. А татары стали, придя, у берега, ожидая против себе рати, и не было нисколько. Они же думали, что рать притаилась или на берегу другом ждет им, и послали сторожей на эту сторону Оки. Те же обыскали всюду, и не нашли нисколько, и возвратившись, поведали им, что нет противящихся им. И так переправились через Оку реку, и без препятствий устремились к Москве, и пришли под нее в пяток во 2 день июля в 1 час дня. Посады все зажгли в один час, а сами в то время со всех сторон начали ко граду приступать. Тогда же и засуха великая была, и со всех сторон огонь охватил град, а храмы загорались, а от дыма невозможно было и прозреть. А к городу приступали ко всем вратам и где ни есть крепости каменные. И так в великой печали и скорби град был и в недоумении многом, не имея ниоткуда помощи, но только со слезами молясь Господу Богу. И когда же посады погорели, тогда бывшие во граде отраду приняли от великой истомы огненной и дыма, вышли из града, начали с противными биться. И когда к сумраку было, отступили татары от града, а горожане начали к следующему утру пристройки готовить против безбожных, пушки и пищали, самострелы, орудия и щиты, луки и стрелы, что подобает к брани на противных. Татары же поймали пред градом двух из рабов митрополитовых, и те, поскольку договорились между собой, сказали им, что князь великий со многою ратью пошел к Оке перехватить на пути их. Они же, убоявшись, той ночью побежали. Когда же взошло солнце, а горожане изготовились на противных, и не увидели их; изошли из града, смотрели здесь и там, и никого не видели. И послали сторожей в станы их; они же, придя, никого не нашли, но и что тяжелого забрали татары из меди, и железа, и прочего, то все побросали множество товара, а огонь угас. Ибо когда отступили от града, и так охватил их страх и трепет, что некое великое воинство ожидали на себя, побежали, гневом Божиим и молитвою пречистой матери его и великих чудотворцев молением и всех святых. Убегая же и полон побросав, не уклонились ни влево ни вправо, но только бы скорее убежать от идущего на них гнева. Слышав же сие, все кто был во граде люди воздали хвалу Богу и пречистой матери его, скорой помощнице, и великим чудотворцам молебны совершив, почили от находящих на них зол. Великая же княгиня София тотчас послала за сыном своим великим князем Василием, поскольку в тот же пяток, когда взошло солнце, переправился было за Волгу на устье Дубны. Слышав же, князь великий сначала восплакал, и благодарил Господа Бога, и пречистую матерь его, и всех святых, и тотчас возвратился к Москве. И войдя во град июля 8 дня, пришел в церковь пречистой Богородицы, и пал пред образом владыки, многие слезы изливая, и говорил: «Благодарю тебя, владыко, что не предал ты стадо твое сие, православных христиан, безбожным сыроядцам сим». Также и пред образом пречистой пав плакался и также молился. После сего же и у гроба чудотворца Петра также, и, совершив молебны, принял благословение от руки Ионы митрополита. И после сего изойдя из церкви, целовал матерь свою, и сына своего Юрия, и прочих. Затем пошел по всем соборным церквам молебны совершая и слезы изливая, благодаря человеколюбца Бога и пречистую матерь его и всех святых о бывшем чуде. После сего же утешал и градный народ, говоря: «Сие нашло на вас моих ради грехов, но вы не унывайте, каждый восстановите хоромы на своих местах. А я жаловать рад и льготу дать». Затем на обед пошел вместе с митрополитом, и с материю своею, и с детьми своими, и с боярами. И было веселие в день оный по прошедшей скорби, нашедшей на нас грехов ради наших.
142. Война на Шемяку. Кокшенга. Устюг взят. В год 6960 (1452) пришла весть к великому князю, что князь Дмитрий Шемяка идет к Устюгу. Князь же великий проведя на Москве Рождество Христово, с Василия же дня пошел против него; а в Крещение был он у Троицы в Сергиеве монастыре, и оттуда пошел к Ярославлю. Из Ярославля же отпустил сына своего князя Иоанна на Кокшенгу против князя Дмитрия, а сам пошел к Костроме. А с Костромы отпустил с сыном своим за войсками султана, Мамутякова сына, да князя же Дмитрия. А прежде того послал князя Василия Ярославича, да с ним бояр своих, князя Семена Ивановича Оболенского и Федора Басенка, и иных многих, двор свой, к Устюгу. А князь Дмитрий под Устюгом стоя, услышав, что идет рать на него, пожег посад устюжский и побежал. Князь Иоанн да султан с ним пришел на Кокшенгу и град Устюг взяли, а землю ту всю пленили и в полон повели. А ходили до устья Ваги до Осинова поля и оттуда возвратились назад все здравы со многим пленом и наживой.
Брак Иоанна III. Родился Андрей Меньшой . Втот жегод июня в 4 день женил князь великий сына своего великого князя Иоанна у князя Бориса Александровича тверского дочерью его Мариею. В тот же год родился великому князю Василию сын месяца августа в 1 день, наречен был Андрей Меньшой.
143. Умерла вел. княг. София. Умер Шемяка. Беда. В год 6961 (1453) апреля в 9 день выгорела Москва, кремль весь. В тот же год июня в 15 день преставилась великая княгиня София Василия Дмитриевича во иноческом чину и положена в тот же день в монастырь в Вознесении, там где и свекровь ее великая княгиня Евдокия, нареченная во иноческом чину Ефросиния. В тот же год месяца июня в 23 день пришла весть к великому князю из Новгорода на вечерне у великих мучеников Бориса и Глеба на Москве на рву, что князь Дмитрий Шемяка умер сам по себе в Новгороде и положен в Юрьевском монастыре; а примчался с тою вестью подьячий Василий Беда, и оттого стал дьяком.
144. Умер еп. Ефрем ростовский. Еп. Феодосий ростовский. Кн. Иван можайский в Литву. Можайск взят. В 6962 (1454) марта в 29 день преставился архиепископ ростовский Ефрем. В тот же год поставлен был Ростову архиепископ митрополитом Ионою и епископами области его, которые о нем священным собором собрались, Феодосий, бывший прежде архимандритом у архангела Михаила у Чуда. В тот же год князь великий Василий пошел к Можайску на князя Ивана Андреевича за его несправление. Он же, слышав то, выбравшись с женою, и с детьми, и со всеми своими, побежал к Литве. А князь великий, придя к Можайску, взяв его и умилосердившись на всех бывших во граде том, жаловал их и, наместников своих посадив, возвратился к Москве. В тот же год августа в 31 день был гром страшный и проразил на Москве церковь каменную Рождества пречистой Богородицы, которая имеет приделанную к ней церковь каменную Лазаря святого.
14. Умер еп. Питирим пермский . В год 6963 (1455) убит священный епископ Питирим пермский от безбожных вогуличей.
Татары на Оке побиты. Умер кн. Семен Бабич . В тот же год приходили татары Седи-Ахматовы к Оке реке и переправились через Оку ниже Коломны. А князь великий послал против них князя Ивана Юрьевича со многими воинами. И встретились, и был у них бой, и одолели христиане татар. Тогда убит был князь Семен Бабич, но не на бою, но от несчастного случая некоего.
Война на Новгород. Руса взята. Новгородцы побиты. Страх новгородцев. Откуп с новгородцев. Января в 19 день в понедельник князь великий Василий Васильевич за непослушание новгородцев пошел на Новгород ратью. Когда же был он на Волоке, тут пришли к нему братия его, и все князи, и воеводы его со множеством воинства. А из Новгорода на Волок же пришел к нему посадник Василий Степанов с челобитьем, чтобы князь великий пожаловал, на Новгород не шел и гнев свой отложил. И не принял князь великий челобитья их, и пошел на них. Пришли же в землю Новгородскую, и отпустил князя Ивана Васильевича Стригу Оболенского и Феодора Басенка на Русу. Они же, придя, там великое множество богатства взяли, поскольку не успели выбежать люди, бывшие там, ни же товара вывести или похоронить где. И с тою многою наживой всех людей своих вперед себя отпустили, а сами с главами своими воеводами и детьми боярскими, с малым числом людей, без коих нельзя быть им, поотстали, отпустив своих подалее, да за ними же хотели пойти к великому князю. И тогда была весть к ним, а и сами видели, что идет на них от Новгорода рать великая весьма, пять тысяч их было, а сих и двухсот не осталось. Видев же, устрашились, потом же начали говорить меж собою: «Что сотворим? Если не пойдем против них биться, то погибнем от своего государя князя великого, поскольку наживу взяли и воинов с тем отпустили; но лучше помрем с ними за правду своего государя, а за их измену». И пошли против них. Была же плетень меж ними и суметы снежные великие, и нельзя им было вместе сойтись. Воины же великого князя, видев крепкие доспехи на новгородцах, начали стрелять, бить по коням их; кони ж их словно взбесились и начали метаться под ними и с себя сбивать их. Они же не готовы были к тому бою, словно омертвелые, и руки у них ослабели; копья же имели длинные и не могли вверх поднимать их так, как есть обычай ратным, но к земле опускали их; а кони вздымались под ними, и так валились под коней своих, не способные удержать их. И сбылось сказанное пророческое слово над ними, говорящее: «Не убежит быстроногий, и не спасется сильный». Вскоре побежали новгородцы, гонимые гневом Божиим, и множество убиты были, а иные взяты. Тогда взят был посадник их старший Михаил Туча, а убит был Есип Носов и иные многие. А взятых того ради немного было, что мало было воинства великого князя, и некому было их брать. После сего воеводы великого князя и воинство, которое с ними, побивая, и грабя, и в плен ведя, возвратились и пришли к своему государю великому князю здравые все. А новгородцы, прибежав в Новгород, поведали про бывшее над собою. И была в Новгороде скорбь, и печаль, и плач великий об убиенных, и плененных, и о своей измене к великому князю. По обычаю же своему начали звонить в вечевой колокол; и сошелся весь град на вече то, посадники, и тысяцкие, и прочие все люди, не зная, что молвить, но смутились и всколебались, как пьяные. И начали бить челом архиепископу своему Евфимию, чтоб, придя, молил великого князя да помиловал бы вотчину свою и отвратил бы себя от гнева ярости своей, чтобы до конца не погибли мы за свою вину к нему, господину своему великому князю. Архиепископ же, видя людей в беде находящимися, сказал к ним: «Дети мои, за ваше непослушание невозможно мне предстать пред очами, прийти к господину моему великому князю, за ваше преступление, а за свое согрешение. Но милостив есть, иду молить его, да простит нам зло сие, которое не только измена ваша к нему, но и руку вашу подняли против него». И так пошел к великому князю, а с ним посадник, и тысяцкие, и люди зажиточные по своему их обычаю. Архиепископ же Евфимий пришел к великому князю и начал челом бить ему и молить его за его вотчину за Новгород; а прежде бил челом братии его и боярам. Князь же великий, послушав моления богомольца своего архиепископа Евфимия, и братьи своей, и бояр своих, и тех новгородцев, которые пришли с архиепископом, пожаловал их. А за свое беспокойство взял у них князь великий десять тысяч гривен новгородских серебряных, а еще взяли братия и бояре его. И послал бояр своих в Новгород, и привели весь Новгород к целованию, что им быть у великого князя в послушании, а его лиходеев и изменников у себя не держать. И так возвратился князь великий на Москву.
