Тиран — выходит на сцену. 2 страница

- Тогда почему Ахиллес остался здесь, хотя его люди голодают? - в отчаянье спросила Елена. У Брисеиды не было ответа. - Сестра, я верю тебе, когда ты говоришь, что он никогда не убьет ребенка. Ахиллес является человеком глубоких принципов—принципов, которые привели его в Трою. Возникали ли у тебя мысли, о том, что для него настолько важно избавить мир от Тирана, что он готов подождать, когда она вырастит, чтобы убить ее?

- Вы должны уйти, - внезапно сказала Брисеида, махая руками, как будто помещение заполнилось мухами. - Он в любой момент может вернуться.

Елена вздохнула и опустила голову, признавая поражение, а затем нагнулась, чтобы поднять свою дочь. - Я вернусь с большим количеством еды, в течение нескольких дней.

Обе женщины обнялись, сначала осторожно, как будто они все еще были в ссоре, а затем с истинной нежностью, затем Елена с Атлантой вновь замаскировались и покинули лагерь врага.

Элен проснулась с густым локоном волос Ариадны во рту. Она выплюнула его и мысленно извинилась за слюни на нем, которые остались, пока она ворочалась. Она перевернулась и что-то пискнуло. Это, оказалась Энди, которая придавила ее и делала протестующие звуки во сне. Пожелав Ноэль дать им еще один матрас, чтобы удобнее было спать, Элен сползла на край кровати и встала тихо, как только могла, пытаясь никого не разбудить.

Элен обняла себя, когда покинула комнату, пытаясь избавиться от воспоминаний. На этот раз воспоминания казались ближе, чем до этого другие, на сей раз, она была больше, чем просто зритель. Фактически, с середины сна она начала чувствовать, что как будто там, в шатре была Элен из Нантакета, а не Елена Троянская. Она все еще ощущала тепло и вес, извивающейся маленькой девочки на своих руках, и, наверное, поэтому, она столкнулась с Лукасом в коридоре. Она жаждала обнять одного из них, или маленькую девочку или отца маленькой девочки, так отчаянно, что почти стонала.

- Я думал, ты ушла домой, - сказал Лукас после паузы.

- Не в эти дни, - сказала Элен, глядя на него с жадностью. - Я подумала, зачем, когда все здесь?

- И особенно сейчас, когда здесь должна состояться, - сказал он, вдруг нахмурившись.

Елена кивнула. - Встреча Домов. Ты позвонил…

- Ориону? Да, - сказал Лукас, заканчивая ее предложение. - Он ждет нас в библиотеке.

- Сколько сейчас времени? - спросила Элен и всмотрелась в пробивающийся свет из соседнего окна.

- Третий час, - усмехнулся он шокированному выражению лица Элен. - Встретимся внизу? - сказал он, пройдя мимо нее и направившись к лестнице. - Мы должны составить план.

- Мне нужна минутка, - сказала Элен, указывая на свою помятую одежду и крысиный хвостик.

- Не торопись, - сказал Лукас. Проходя мимо, он нагнулся к ней, и провел рукой по всей длине ее руки. Его большая рука коснулась каждого изгиба ее тонкой руки, дотрагиваясь до нее, его ладонь оставляла за собой след мурашек. Его кожа была такой горячей, что она вздрогнула, когда его тепло слишком быстро ушло, вместе с ним.

В первую очередь Элен заглянула к своему отцу. Джерри все еще глубоко спал, но даже стоя над ним, она слышала, как его сердце билось сильно и стабильно. Казалось, он был в другом мире, в мире из которого ему не хотелось уходить. Элен не знала, работало это или нет, но она надеялась что, если Джерри просто спит, то Морфей присматривает за ним.

Элен побежала в ванную, чтобы успеть до Ариадны и Энди, пока они еще не встали с кровати. Она метнулась прежде, чем они начали скрестись, и закрыла за собой дверь с довольной улыбкой.

Элен открыла кран и начала стаскивать с себя одежду, недавние прикосновения Лукаса все еще ярко горели на ее руке. Она быстро приняла душ. Пока она вытиралась, другая случайная встреча в другом темном коридоре, много веков назад, внезапно заклубилась в голове Элен, как пар, поднимающийся от белой плитки.

Ланселота не было в Камелоте в течение многих месяцев.

Варвары — огромные, светлые захватчики с земель льда — постоянно беспокоили и держали в напряжении рыцарей Круглого Стола. Отец Гвиневры воевал с варварами всю свою жизнь, так же как и его отец воевал до него. Теперь, после того как брак между Гвиневрой и Артуром был заключен, дракон и волк поклонники мира льда и снега стали проблемой Артура и, следовательно, проблемой каждого рыцаря британца присягнувшего ему. Если они считали остров Гвиневры своим домом, то чтобы выжить, нужно было остановить вторжение варваров, или каждый британец по происхождению будет убит до конца этого года.

Артур не был подготовлен к войне с берсерками. Его люди были современными солдатами, обученными к Римскому ведению войны. Они не привыкли к наркотическим трансам, которые Варвары наводили своими яростными Ордами кричащих мужчин, женщин и детей. Ужасы, которые они увидели во время этих варварских рейдов, негативно сказывались на всех мужчинах Артура. Рыцари были в меньшинстве, и назревала тотальная война.

Артур был все еще в походе на север, пытаясь найти решение. Ланселот возвратился в Камелот два дня назад, но Гвиневра еще не видела его. Он избегал оставаться с ней наедине, и она подозревала, что не просто так это было, не потому что Артур был ее мужем, это они оба знали слишком хорошо. Было что-то глубже, что препятствовало ему. Что-то ужасное произошло с ним. Гвиневра видела это в глазах Ланселота — они горели как две недавно погасшие свечи. Цвет все еще был насыщен, но теплота от свечи закончилась.

Гвиневра понимала, что должна поговорить с Ланселотом, вернуть его на путь истинный, или он отдалиться и от своих обязанностей и от своей семьи. Ей нужно удержать его, даже если это разобьет ее сердце, быть около него, видеть раненый взгляд на его лице, когда он представляет Артура в ее постели.

- Ланселот - позвала Гвиневра, касаясь его локтя в темном коридоре. Она говорила осторожно, чтобы он повернулся и посмотрел на нее. - Пожалуйста. Поговори со мной.

- Гвен, - выдохнул он нежно, притянув ее к себе. В его глазах была растерянность, как у маленького мальчика. Он потянул ее за руку, и она последовала за ним без слов протеста.

Ланселот повел ее в сторону от главного прохода и вниз в нишу башни, с которой открывался вид на темные болота, окружающие Камелот. Лунный свет пробивался сквозь крестообразной формы бойницу, давая достаточно света, чтобы она смогла увидеть тяжелый взгляд желания, отягощающий веки. Дюжина невысказанных слов замерла на губах Гвиневры, когда она посмотрела в его глаза. На один напряженный момент бедра Ланселота сместился ближе к ней, а потом он отошел в сторону, отпуская ее полностью.

- Тебе не следует приходить ко мне сегодня вечером.

- Но ты не сказал мне и слово с моей Родины Летней Стране, - ответила она, улыбаясь в его сверкающие глаза, пока сокращала расстояние между ними. - Ты сказал мне, что хотел бы посидеть с моим отцом и принести что-то в знак его памяти обо мне.

Ланселот побледнел, его глаза расширились от жалости, и Гвиневра поняла. - Этого не может быть, - сказала она, неожиданно взвизгнув.

Ее отец был мертв. Этот вздорный, хитрый, и удивительно веселый великан не мог быть мертвым. Он был слишком упрям, чтобы умереть. Но Гвиневра видела правду, написанную на лице Ланселота. Лидер ее клана, ее отец - был мертв.

Горе охватило ее. Она на мгновение потеряла контроль, и в комнате затрещал бело-синий свет ее ведьминого огня.

- Я вышла замуж за Артура, чтобы мой отец и наш клан был в безопасности от варваров, - не веря рыдала она. - Все это, - сказала она, указывая с отвращением на жемчужины богатого платья, которое она теперь носила вместо скромной домотканой одежды, - было, чтобы защитить моего отца и мой клан.

- Я знаю, - сказал Ланселот, шагнув вперед, чтобы взять руки Гвиневры. Он невольно отпрыгнул назад, когда ее ведьмин огонь прошел через него, но он был обучен терпеть боль, и не отпустил ее. - Гвен, - умолял он, задыхаясь. - Это не вина Артура. Мы боролись и проиграли. Я проиграл. Артура даже не было там.

В нише потемнело, когда Гвиневра восстановила контроль над собой, и бело-голубой огонь был потушен.

- Но я вышла замуж за Артура вместо тебя, чтобы спасти мой клан, - сказала она. Ее голос задрожал и понизился до шепота. - Я отвергла тебя, чтобы защитить мой клан.

- А теперь твоего клана больше нет. - Глаза Ланселота потемнели. - Но не из-за Артура. Из-за меня.

Ланселот сел на пол башни и провел рукой по волосам. Он рассказал всю историю быстро и тихо, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

Как всегда, во время ежегодных приливов и отливов Летняя Страна была затоплена. Дороги были непроходимы, и в болотистой местности битва была немыслима. Женщины и дети остались в безопасности на своей затопленной родине, когда большинство мужчин уехало, как всегда они делали в это время года, чтобы присоединиться к походу Артура против варваров на севере.

Ланселот остался, чтобы изучить, как женщины выращивали все виды зерновых культур в воде, а не в почве, и Артур согласился, так как это знание могло быть очень полезным в Камелоте.

Ланселот был на водных полях с женщинами, когда увидел, как корабли с гребнем дракона заплыли прямо в поймы.

- Я остался с женщинами в полях вместо того, чтобы идти к твоему отцу, - прохрипел Ланселот. - Когда я не смог больше драться, я украл корабль и отправил, так много женщин и детей, сколько смог собрать подальше от бойни. А твой отец был... Он был убит.

Гвиневра поняла, что он собирался сказать подвергнут пыткам. Не имело значения, как Ланселот попытался смягчить удар для нее. Рана была нанесена. Она позволила себе вступить в брак с человеком, которого не любила, потому что полагала, что, делая так, спасает свой клан. Но это не помогло. Ее отец был мертв, а ее люди были рассеяны. Она вышла замуж за человека, которого никогда не полюбит.

- Спасибо тебе за спасение половины моего клана, - прошептала она. - Я обязана тебе жизнью за это. Снова.

Ланселот посмотрел на нее с таким открытым отчаянием, что она потянулась, и обхватила его лицо руками. - Это моя вина, - сказал он, лицо его горело.

- Нет. Я не виню тебя за потерянные жизни. Я благословляю тебя за жизни, которые ты спас, - сказала она нежно, выделяя каждое слово, и надеясь, что этого ему будет достаточно, чтобы простить себя.

- Гвен, - выдохнул он, и крепко обнял ее, придавив своим телом, отчаянно желая ее.

Он прижался губами к ее губам, поразив ее. Всегда были только нежные слова шепотом, и страстно желающие взгляды, но он никогда не осмеливался прикасаться к ней. Это был их первый поцелуй—в первый раз, когда они пересекли эту линию. Гвиневра понимала, что Ланселот будет намного сильнее страдать за измену Артуру, своему двоюродному брату, королю, и близкому другу, намного сильнее, чем она, потому что Ланселот любил Артура, а она нет. Гвиневра прижалась к его плечам на мгновение, пытаясь избавить его от чувства вины, прежде чем отчаянье захлестнет Ланселота.

Он запустил свои руки в ее волосы, избавляя ее от шпилек и распуская ее локоны, пропуская их между своими мозолистыми пальцами. Целуя, он слегка подтолкнул ее вниз. Гвиневра упала на мраморный мозаичный пол и потянула Ланселота вниз, сверху на нее. Он скользнул коленом между ее бедер, подталкивая ее многослойные юбки до тех пор, пока его рука не добралась до обнаженной кожи под ними. Он разорвал нижнее белье, и она вскрикнула, когда шелковые подвязки обожгли ее кожу. Ланселот замер и опустил свой взгляд.

- Я сделал тебе больно? - Спросил он, его голос сорвался, а глаза стали уязвимыми.

- Единственное, что может причинить мне боль, это если ты оставишь меня, - ответила она, обхватывая его. - Никогда не покидай меня снова.

Сердце Элен все еще колотилось, пока она быстро сушила волосы, и, не досушив побежала в библиотеку, чтобы уйти от заимствованных воспоминаний прежде, чем она увидит еще более откровенные картинки. Она остановилась у двери и стала обмахивать руками горящие щеки, напоминая себе, что в ее памяти Гвиневра предает своего мужа, поэтому ей не должно это так нравиться. Да и в этой жизни, она и Лукас были двоюродными братом и сестрой, поэтому она с самого начала вообще не должна была вытаскивать эти старые воспоминания.

Она услышала глубокий голос Лукаса через дверь библиотеки, и после таких ярких воспоминаний, даже этого было достаточно, чтобы у нее закружилась голова. Она вспомнила, как Ланселот, унес ее в свою комнату, развязал шнурки на ее платье, и... прочее. Она покраснела.

Перестань волноваться из-за разбушевавшихся гормонов и зайди туда, пожурила она себя, беря себя в руки. Некто не узнает, о чем ты думаешь.

Она толкнула дверь и увидела Ориона, немедленно глянувшего вниз, на ее грудь, потом на нее, и поднявшего бровь, понимающая улыбка расползалась у него на лице. Ну, разве что Орион, подумала она, желая, упасть замертво на месте.

Мужчины поднялись, приветствуя Элен, кроме Кассандры, она осталась сидеть на гигантском кожаном кресле, которое затмевало ее хрупкое тело. Элен почтительно поклонилась Оракулу и заметила, что у Кассандры на коленях лежал ее iPad.

- Что случилось? - Спросила Элен, не обращая внимания на толчок тепла, который она почувствовала, когда села на единственно свободное место — рядом с Лукасом, конечно.

- Еще одно нападение, - серьезно ответила Кассандра, вручая Элен iPad.

- Цунами в Турции, - сказал Орион. Элен стала просматривать фотографии затопленной земли.

- Но почему здесь? - Сказала она, глядя на сильно пострадавшую область Турции. - Это же не крупный город.

- Не сейчас, - сказал Лукас. - Но тридцать три тысячи лет назад, там была Троя.

- Это плохо, - прошептала Элен, закрывая iPad.

- Боги становятся все наглее. - Кассандра откинулась на спинку гигантского кресла, сведя брови от беспокойства. - Сционы не могут больше тратить время впустую. Мы должны объединиться.

- А для этого, мы должны выяснить, что собираемся делать на встрече Домов, - сказал Гектор, беря на себя инициативу. - Вы трое Наследники, таким образом, Вы будете поддерживать своих Глав Дома. За исключением Ориона, конечно, который является Главой Дома Рима. Я полагаю, что и второй твой Дом поддержит тебя.

- Нет, Фаон не поддержит, - скривившись, сказал Орион. Он увидел вопрос на лицах Лукаса, и Гектора и понял, что должен объясниться. - Фаон и его старший брат, Corvus (Ворон), оспаривали мою преемственность, когда я был маленьким.

- Подожди. Corvus? - Спросил Лукас, наклонившись вперед. - Мой отец убил Corvus еще до моего рождения.

- Нет. Кастор думал, что убил Corvus. Но тот выжил, - сказал Орион. Его голос упал. - Поверьте мне, я знаю точно.

- Орион. Ты не должен объяснять, - сказала Элен, пытаясь избавить его от этих воспоминаний.

- Все в порядке, Элен. Я все равно когда-нибудь рассказал бы им о моих шрамах, - сказал он, печально улыбнувшись. - Двоюродный брат моей мамы - Corvus официально вызвал меня на бой, когда мне было одиннадцать лет. Я победил.

- В Колизее? - Спросил Гектор. Орион кивнул. - Ничего себе. А, правда, что если члены Дома Рима убивают друг друга в Колизее, они не становятся Отверженными?

- Это правда. Римляне пролили так много крови на песок Колизея, что Фурии потеряли счет долгов крови. Это - проклятое место, - сказал Орион подавленным голосом. Глаза Гектора мерцали от зависти, он отдал бы что угодно, лишь бы побороться в Колизее, но глянув на лицо Ориона, решил не озвучивать свое желание. - Когда я убил Corvus, Фаон потерял своего единственного союзника — человека, который воспитал его как сына. Фаон всадит мне нож в спину, как только увидит меня. Я никогда не дождусь от него поддержки.

- Хорошо. Над этим нужно подумать, - спокойно сказал Лукас, и повисла тяжелая тишина.

Элен видела волнение сердца Гектора за своего друга. Из них всех, Гектор был связан с Орионом больше всего. Для Элен было странно осознавать, что оба они были убийцами. Элен уловила яркую вспышку от Кассандры. Серебристый шар, который висел у нее на груди, отражался как лунный свет, от темной воды.

- И Вы не должны не куда ходить с Фаоном, - внезапно сказал Орион, встретившись глазами с Элен и указав на Кассандру. Его голос был нетипично груб. - Если он пытается уединиться с кем-нибудь из вас, Вы придете прямо ко мне. Понятно?

Кассандра осторожно кивнула, озадаченная его сердитым взглядом.

- Почему? - спросил Лукас.

Губы Ориона, скривились, как будто, он проглотил что-то мерзкое на вкус. Он покачал головой, пытаясь избавиться от вопроса Лукаса.

- Почему? - повторил Лукас, нисколько не смутившись.

- Он монстр. - Орион отвернулся, и продолжил шепотом. - Он предпочитает маленьких девочек.

Кассандра отвернулась и нахмурилась, свет внутри ее груди потемнел. - Я не маленькая девочка, - тихо сказала она, но никто не ответил.

- Ты уверен? - серьезно спросил Гектор Ориона.

Орион кивнул. - Младшая сестра моего отца. - Он не уточнил. - Поверьте мне, Кассандра его тип. Отвратительная часть моей семьи, не так ли?

- Они не твоя семья, - резко сказал Лукас. Он указал подбородок на Элен и Гектора и Кассандру, все они спокойно смотрели на Ориона. - Мы твоя семья. Ты наш.

- Мы братья по крови, - напоминая ему, сказала Элен.

- Чтобы ты почувствовал себя лучше, я буду наблюдать за ним, чтобы он не всадил тебе нож в спину, - сказал Гектор, опустив голову. - Танталус будет там. Кто знает, что он сделает, когда увидит меня? - Он посмотрел на Лукаса, и вдвоем они грустно улыбнулись друг другу. Отвратительная часть моей семьи, не так ли?

- Я думаю, что мы в пятером должны стоять вместе, несмотря ни на что, - сказала Элен, прежде чем Гектор расстроится еще больше. Она прикусила губу, найдя препятствие. - Кроме Кассандры, она должна быть нейтральной, верно? Она Оракул и она старше нас всех, так что она единственная будет сидеть.

- Верно, - кивнув, сказал Гектор. - Когда Дома встречаются, она считается выше всех кровей и сидит одна. - Элен посмотрела на Кассандру, настолько крошечную, в этом большом кресле. Она всегда одна.

- А вы, ребята, с этим согласны? - робко спросила Элен.

- Ну, прежде такого никогда не было, - медленно сказал Гектор. Спустя мгновение он оглянулся, улыбнулся, и озвучил свое решение. - Если мы встанем все вместе - это будет так, как будто у нас свой Дом—Дом Сционов Наследников или что-то типа того. Я готов это сделать, но думаю, что наши родители будут очень злы.

- Ну и что? - сказал Лукас, его глаза опасно заблестели. - Мы не будем делать так, как скажут они. Я говорю, мы стоим вместе.

- Я согласен, - кивнув, сказал Орион. - Но только, если нашим лидером будет Элен.

Элен рассмеялась. - Вы это серьезно? - Она огляделась и увидела, что все кивают в знак согласия. - Подождите. Притормозите. Я не могу быть лидером.

- Можешь, - сказал Гектор, кивая головой. - На самом деле, у тебя есть все, чтобы стать лидером.

- Ты сошел с ума, что такого ты съел на завтрак? - спросила Элен, еле сдерживаясь. Она даже в беге не хотела быть первой — и сейчас она точно была уверена, что не хочет быть лидером Сционов Наследников. - Я худший выбор. Гектор...

- Гектор не может быть лидером, Элен. Он не Наследник, - сказала Кассандра, тихим голосом. - А у Ориона слишком много врагов, которые уже сейчас пытаются свергнуть его. И еще хуже — слишком многие думают, что он - Тиран. Ему бросят вызов в тот же момент, как он выйдет вперед как лидер Наследников.

- Тогда Лукас, - сказала Элен, отчаянье проскользнуло в ее тоне. - Он самый умный. Он должен возглавить нас.

- Лукас - брат Оракула, - печально качая головой, сказала Кассандра. - Это дало бы слишком много власти Дому Фив. Твоя собственная мать - будет против. Это должна быть ты.

- Нет, - просто сказала Элен. - Я не хочу это делать.

- Не повезло, Принцесса. - Гектор самодовольно улыбнулся ей. - Пойдем. Мы всегда знали, что это должна быть ты.

- Но я невежественна! - волнуясь, сказала она, поднимаясь со своего кресла. - И худший боец. Что, если кто-то из другого Дома бросит мне вызов на дуэль или еще что-нибудь? Я проиграю. - Элен начала расхаживать вокруг, теребя свои волосы.

- Если ты - наш лидер, то ты никогда не должна бороться сама, - сказал Лукас, которому такое положение вещей начинало нравиться все больше. - Лидеры выбирают защитников, которые сражаются за них, когда им бросают вызов — обычно это лучший боец. И очень плохая идея для нашего лучшего бойца быть лидером.

- Отлично, мы все согласны. Элен наш босс, - сказал Орион.

- Я не согласна! - Попыталась оспорить Элен, но Орион продолжал говорить, игнорируя ее высказывание.

- Теперь все, что тебе нужно сделать, это выбрать защитника. - Он встал и церемонно поклонился Элен. - Я буду им.

- Какого черта, - сказал Лукас, вставая в боевую стойку перед Орионом. - Я защитник Элен.

- Не могу позволить тебе сделать это, брат, - сказал Орион и виновато покачал головой.

- Ты только что сказал, не позволяешь мне? - недоверчиво спросил Лукас.

- Леди, успокойтесь, - сказал Гектор, и растолкав Ориона и Лукаса, встал между ними. - Разве вы не слышали? Защитником должен быть лучший боец. Ясно же, что это я.

- Правда что ли? Докажи, - холодно сказал Лукас.

Элен видела, как постепенно разгоралась ссора. Это убивало ее, она не хотела, чтобы парни дрались, причиняя друг другу боль, и хотя она не была готова принять какое-нибудь решение, она понимала, что только одного из них, она осмелилась бы когда-нибудь послать на бой.

- Гектор, - твердо сказала она. - Если я Лидер, я хочу, чтобы моим защитником был Гектор. - Элен посмотрела на Лукаса и Ориона, с застывшим лицом. - Он является лучшим бойцом.

- Молодец девочка. Ты уже принимаешь правильные решения. Ты будешь лучшим лидером, чем ты думаешь. - Усмехнулся Гектор.

- Подожди, - возразил Лукас.

- Ты согласен? - Спросила Кассандра Гектора, игнорируя своего брата.

- Да, - тут же ответил он.

- Я свидетельствую. Гектор — защитник Элен с этого дня. Если кто-то бросит вызов Элен, Гектор будет драться вместо нее. - Кассандра внимательно посмотрела на Ориона. - Лукас будет вторым, после Гектора.

- Подожди одну чертову минуту, - поперхнулся Орион.

- А ты будешь моим защитником, - громко сказала Кассандра на его протесты. - Итак, ведет нас Атрей, Фивы защищают Атрея, а Афины и Рим защищают Фивы. Мы должны показать им всем, что время боевых действий между Домами закончились. Лучший способ это сделать, показать им, что мы пятеро доверяем друг другу наши жизни.

Орион закрыл рот, задумался на мгновение, и неохотно вздохнул. - Это имеет смысл.

- Ты согласен? - робко спросила его Кассандра, видя его реакцию. - Ты будешь моим защитником?

- Да, - серьезно ответил Орион. Затем он улыбнулся и слегка толкнул ее. - Конечно, я согласен, Китти! - Кассандра с облегчением улыбнулась.

- Я свидетельствую, - сказала Элен, ощущая, что это должно быть сказано. - Орион - защитник Кассандры. - Она посмотрела на Лукаса, который, еле сдерживал себя, пытаясь, что-то сказать. - Ты что-то хочешь сказать?

- Мне не нравится быть в стороне, - сердито сказал он. - Но я буду с этим бороться.

- Хорошо. Итак, мы - теперь команда, - сказал Орион, оглядывая всех. - Это будет интересная встреча.

***

- Мэтт! - рявкнула Клэр. - Не мог бы ты сосредоточиться, пожалуйста?

Мэтт повернул голову и растерянно посмотрел на Клэр. Она только что сказала что-то об Элен, но он не был уверен, что он отвлекся.

В этот момент корабль пришвартовывался к берегу в Great Point, прямо под маяком. Это был небольшой корабль. Мэтт не слышал его скрипа по песку, когда он коснулся берега в Siasconset — он не видел трех Мирмидонов переносящих, как легкий сосуд, лодку на берег. Мэтт просто физически не присутствовал, когда десять более мелких судов приплыли следом и его воины спускались на берег, но он был в курсе, как это происходит, как будто он был там. Даже когда Клэр махала своей рукой перед его лицом, он лишь вздохнул с разочарованием, его глаза видели точные шаги его тридцати трех мужчин, когда они молча поднимались вверх от ватерлинии.

- Привет, - сказала Клер с озабоченным лицом. - Эй 'космический корабль' ты собираешься спускаться на землю и присоединяться к разговору?

Иронический смех вырвался из Мэтта. - Космический корабль, - повторил он, чувствуя, членов своего десанта, осматривающих местность с воинской точностью. С этой новый двойной осведомленностью, Мэтт прекрасно видел Мирмидонов, их черную и блестящую кожу, как панцирь, встающих на колени и касающихся руками о холодный песок одним стремительным движением.

- Он здесь. Наш хозяин мысленно с нами прямо сейчас, - сказал Теламон.

Мэтт вспомнил, что Теламон является принцем своего вида, и одним из лучших капитанов Мэтта.

- Другой берег, братья, - с сожалением сказал он. Теламон потер руки, чтобы смахнуть песок. Усмехнувшись, он дал всем понять, что по-прежнему ненавидит песок после всех этих лет вдали от Трои.

- Какие будут указания? - Спросил солдат с черными глазами.

- Разобьем лагерь. И будем ждать нашего хозяина здесь, - постановил Теламон. - Когда он будет готов, то присоединится к нам.

- Ты в порядке? - Жалобно спросила Ариадна.

Мэтт заморгал и, наконец, смог изгнать образы в голове.

- Я в порядке, - сосредотачиваясь, сказал он. - Продолжай, Клэр.

- Хорошо, как я уже говорила, в первый раз я увидела нечто-то странное, ну, страннее, чем обычно — когда Ленни потянулась за ложкой. Та секунду дрожала, а затем просто влетела ей в руку.

- Мы втроем видели что-то подобное, когда были в больничной палате Энди, - добавила Ариадна.

- Опиши, - сказал Мэтт, обращаясь к Энди.

 - Ну, сначала она рассердилась, а потом засветилась. Искры начали выпадать из ее кожи и волос, как дождь, - сказала Энди, ее прекрасный голос, наполнился благоговением, когда она вспомнила это. - Все оборудование в моей комнате начало греметь, и я могу поклясться, что почувствовала, как моя кровать двигается.

На мгновение в комнате Мэтта все замолчали, думая об этом.

- Я почувствовал, что-то странное, когда Элен рассердилась на днях, - неохотно добавил Ясон.

- Что случилось? - Спросил Мэтт.

- Элен и Лукас навещали Джерри, а потом пошли бороться. Видимо было довольно плохо, так как они спустились в клетку, чтобы успокоиться. Я мог бы поклясться, что почувствовал, как дом содрогнулся на секунду.

- Они достаточно сильны, чтобы встряхнуть дом, когда борясь, падали на пол, - сказал Мэтт.

- Это было, прежде чем они спустились вниз. Они просто шли, Мэтт, - сказал Ясон, пожав плечами.

Мэтт остановился, задумавшись. - Вы видели молнию? - Спросил он девушек.

- Не совсем, - ответила Ариадна за всех. - То, что мы видели, было определенно электрическое, но я не смогла понять, почему, вещи так грохотали. Все это было странно. И страшно.

- Ее голос был необычный, - добавила Клэр, потирая руки, как будто они замерзли.

- Слишком много реверберации, - решительно сказал Энди. - Я сирена, я знаю, голоса, и я никогда не слышала ничего подобного раньше.

- Ее голос звучал как у богини, - сказала Ариадна, подводя итог. - Что-то случилось с ней, ребята.

- Вы думаете? - Ясон закатил глаза. - После всего, что ей пришлось пережить, она должна была немного измениться. Это не означает, что она изменилась в плохую сторону. Будьте снисходительны к ней. Она просто дралась с Богом.

- И выиграла, - спокойно добавил Мэтт. - Она дралась с богом и победила. Как вы думаете, насколько она должна была быть сильной, чтобы сделать это?

- Намного сильней, чем какой-либо другой Сцион. Когда-либо. - Голос Ариадны дрожал.

- Ее пытали, ребята, - сурово возразил Ясон.

- Именно, - ответила Ариадна. - И ты думаешь, после такого она могла измениться к лучшему?

- Это смешно, - сердито сказал Ясон. И резко развернувшись, устремился к двери.

- Ясон, - начала Клэр, но он повернулся и оборвал ее.

- Я знаю, что ты и Элен были лучшими подругами с самого детства, а сейчас она меняется, и это пугает тебя. Но ведь всё меняется. Просто потому, что ты не понимаешь, что происходит с Элен, не означает, что у тебя есть основания бояться ее. Я надеюсь, вы все это понимаете, и не сделаете никаких глупостей.

Ясон вышел, а все стояли и смотрели друг на друга.

- И еще кое-что, - с трудом выговорила Клер. - Я пыталась поговорить с Элен о том, как она меняется. Она дала мне понять, что это ее не волнует. Она просто хочет победить. - Клер потерла руки снова, как будто ей было холодно. - Раньше Элен не заботилась о том, чтобы выиграть. Она никогда даже не пыталась победить в беге.

Она боялась. Они все боялись. Хуже всего было то, что у Мэтта было дурное предчувствие, что что-то неизбежно должно произойти.

Мэтт снова подумал о том, что спросил однажды Зак о вопросе морали. Смог бы Мэтт действительно убить кого-то, кто ничего еще пока не сделал, но должен был сделать, чтобы удержать этого человека, возможно, от убийства миллионов людей? Что является правильным?

***

- Сколько еще, капитан? - Спросил один из Мирмидонцев.

- Скоро, - ответил Теламон. - Хозяин все еще занят.

 - Невозможно, - сказал другой солдат. Его светящиеся красные глаза сузились от волнения. - Что такого происходит с ним, почему он колеблется. Ахиллес никогда не отказывался от нашего истинного предназначения. Он умер за это.