Тиран — выходит на сцену. 5 страница

- Давай, - произнес он, вставая и набрасывая кофту, созданную ее подсознанием. - Я хочу здесь прогуляться, прежде, чем пойдет снег.

Они покинули кафе и побрели вниз по мощеной улице, мимо магазинов и зданий, наполненных людьми разных национальностей, ведущих свой образ жизни. Элен не имела понятия, откуда могли взяться все эти люди. Но догадывалась, что их оживило ее подсознание. Как бы там оно ни было, Элен точно знала, что в реальном мире у всех этих людей были реальные прототипы, что заметно успокоило ее. Было бы слишком странно ходить по пустынному городу, или, что еще хуже, наполненному бездушными манекенами.

Солнце садилось над горизонтом, в воздухе витал аромат зимы, как и предсказывал Лукас. Из окон струился теплый свет, когда люди включали в домах свет или зажигали свечи. Рука Лукаса лежала на ее плече, пока они мерно прогуливались по улице.

- Здесь нет бедных людей. Или бездомных, - неожиданно сказал он.
- Нет, - ответила Элен. - Каждый имеет то, в чем нуждается.

- Но как же можно быть благодарным за то, что они имеют, если они никогда не были обездоленными?

Покачав головой, Элен опустила глаза.
- Я всегда думала, что нет хуже суждения, что нам нужны бедняки, как напоминание о том, что мы имеем. Это лишь означает, что кто-то должен страдать, чтобы остальные чувствовали себя лучше. Что за эгоистичный взгляд на мир.

Лукас усмехнулся и прижал её к себе.
- Я согласен. Но ты должна признать, что человеку свойственно ценить что-то, если он это заработал, или может потерять. Как жители нашего маленького рая будут чувствовать себя удовлетворенными, если все достается им так легко?

- Ах. Старое-доброе 'Небеса скучают' проблема, да? Но, только не в этой вселенной. - Элен взглянула на Лукаса, и они улыбнулись друг другу.
- Мы что-нибудь придумаем. У нас еще полно времени.

- Подожди, - сузив глаза, произнес он. - Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что у нас полно времени?
- Только то, что мы молоды, - уклончиво ответила Элен.

Перед тем как Лукас продолжил задавать вопросы, Элен представила карнавал, и он появился около них. Яркие, цветные огни загорелись в вечернем свете и веселая музыка окружила их. Аромат сахарной ваты подслащал воздух, и вблизи они смогли уловить аромат чего-то сочного и острого.

- Удивительно, - вздохнул Лукас. - Все что она захочет - происходит.

Элен толкнула его в плечо, озорно улыбаясь.

- И вот, что я хочу прямо сейчас: прокатиться на карусели.

***

Мэтт услышал звук тревоги. Ни один человек или Сцион никогда не сможет различить этот царапающий шум, который создают Мирмидоны из созвучий шума на пляже, но Мэтт мог с легкостью различить звук насекомых и тех солдат.

Он вышел из палатки, чтобы осмотреть всех Сционов, прибывших на берег. Мэтт понимал, что большинство из них из Трои, а потому не нравились ему. Лишь Одиссей был достоин уважения.

- Так это правда, - сказал высокий блондин. Мэтт знал, что перед ним стоял Менелай. - Воин наконец-то вступил в войну.
- Тантал. Глава дома Фив, - прошептал Теламон на ухо Мэтту. Мэтт кивнул.

- Когда Гермес сообщил мне, что мирмидонцы приближаются к берегу, я понял, что последний кусочек головоломки был найден, и ты придешь, чтобы воевать. - Тантал продолжал, хотя Мэтт вовсе не просил его об этом. Неловкое молчание затянулось пронзительным взглядом между Мэттом и Танталом, он по-прежнему понимал всю серьезность заключения союза с этим человеком, но это было неизбежно. Мирмидонцы проголосовали за него.

- Ты завербовал одного из моих солдат. Автомедона. Он был когда-то моим лучшим другом, - без эмоций сказал Мэтт. - До того как он сбился с пути.

- Да, - ответил Тантал, смерив Мэтта презрительным взглядом. - Но, я не причастен к его смерти.

- Угу, - Мэт оглядел двух мужчин по обе стороны от Тантала - Одиссея слева и Агамемнона справа. Паллас Делос, как знал Мэтт, был воплощением Агамемнона.

- Как же это произошло Мэтт? - растерянно спросил Паллас. Он жестом указал на мирмидонскую армию, выстроившуюся колоннами.

- Он был выбран, - оправдываясь, ответил Теламон. - Это все, что тебе следует знать. Мы принимаем его, как нашего Мастера.

Среди рядов Мирмидонцев побежал шепот при слове Мастер, выбивая Сционов из колеи, в чьих широко распахнутых глазах притаился страх.

Они боялись людей Мэтта, как и должно, быть.

- Так ты обладаешь всеми способностями Ахиллеса? - спросил Мэтта мужчина. Мэтт склонил голову ближе к Телламону.
- Дедал Аттика, Глава Афин, - тут же сообщил ему Теламон.

- Это не совсем тот вопрос, который ты хочешь задать, - размеренно ответил Мэтт Дедалу. - Тебе хочется знать имеется ли у меня Ахиллесова слабость.

Губы Дедала дернулись в полуулыбке: - Каждый смертный имеет хотя бы одну.

Мэтт улыбнулся с закрытыми губами ему в ответ, не подтверждая и не отрицая вопрос лукавого, они уставили друг на друга, пока Дедал не отвел взгляд.

- Делай, что знаешь, - бросил Дедал. Он переглянулся с Танталом и Паласом, подняв бровь, ответил: - Хорошо, вы меня убедили.
- Ты уверен в этом? - переспросил Палас.

- Боги уничтожат нас всех, если мы не выполним нашу часть сделки, - ответил Тантал, разглядывая Мэтта с открытым недоверием. - Мы преподносим воина к столу, или все Сционы умрут. Зевс поклялся на реке Стикс, что если мы это сделаем, наши Дома будут сохранены.

Все шло, как и предполагалось. В Трое греческие цари заключили свою собственную сделку с Зевсом, спасая свои шкуры, из-за чего невинные дети Трои были сброшены с башен крепости. Мэтт давно осознал, что цари заботились лишь о сохранении собственных царств, их интересовало лишь выгода, которую получат они. Мэтту стало противно придумывать отговорки политическому позерству Сционов, поэтому он развернулся, направившись в свой шатер. Это не то, для чего он пришел сюда.

- Подожди, - крикнул ему вслед Дедал, делая шаг в его сторону. В рядах Мирмидонцев началось движение, в попытке остановить Дедала. Он вкинул свои руки вверх, сдаваясь:
- Полегче. Давайте все успокоимся.

- Я буду драться с тобой или без тебя. - Мэтт остановился и обернулся к ним лицом, говоря откровенно. - Я здесь, чтобы убить Тирана. Если вы тоже этого хотите, тогда вы можете присоединиться ко мне. Если нет, то уйдите с дороги.

***

Элен направила Лукаса в лабиринт ларьков, повиснув на его руке. Он шутливо прижался к ней в ответ, показывая нежелание присоединяться к этому движению, так что ей приходилось наполовину тащить его за собой. По дороге аукционист привлек его внимание диковинной дерзостью, Лукас просто не мог не остановиться и не забросить несколько мячей в свинцовые молочные бутылки.

Ему потребовалось три попытки, после которых он настаивал, что никогда не обладал еще такой везучестью, выиграв для Элен приз. Там был пушистый слон, привлекший на мгновение ее внимание, но она остановила свой выбор на блестящей волшебной палочке. Она имела серебряную звезду-наконечник и с десяток лент, украшавших ее основание. Палочка в руке чувствовалась легкой для ношения с собой. Она взмахнула ей несколько раз, чтобы мимолетная пыльца осыпала их, когда они остановились перед ларьком стеклодува, где человек искусно делал из стекла маленького дракончика.

Ни один не мог перестать улыбаться. Но услышав звук каруселей, Элен преодолела последние несколько шагов бегом. Вскочив на спину единорога, мерно раскачивающегося взад и вперед, она взмахнула над головой волшебной палочкой и на нее посыпались блестки.

- Хэлли-хо! - подгоняла она керамического пони, но быстрее он скакать не мог. Поручень у единорога был холодным, и в воздухе чувствовались осенние холода.

Лукас встал рядом с ней на платформу, не собираясь кататься верхом ни на одном из следующих благородных жеребцов. Он стоял перед ней, его открытое пальто закрыло ее фигурку, когда он ухватился за медный поручень. Они не отрывали друг от друга взгляда в течение длительного времени, пока остальной мир пролетал мимо них. Яркие цвета, ярмарочные разноцветные палатки, сливались в глазах Элен, перед ней был только Лукас.

- Почему ты не хочешь меня поцеловать? - тихо спросила она.

- Может, это сделаешь ты? - ответил он, подняв брови, дразня ее таким способом. - Я бы не хотел. Тем более уж на нашем первом свидании.

Лукас негромко рассмеялся: - Я тоже думал об этом, пока мы сидели в кафе. Мы вместе пили кофе перед школой, но при этом не встречались, не так ли?

- Мы никогда не имели возможности. Мир либо был на краю бездны, либо кто-то из нас горел в огне, а может и то и другое вместе. - Он усмехнулся. И Элен подняла на него глаза, стараясь не краснеть. - Знаешь, мы могли бы делать здесь все что захотим. Я уверена, что никаких последствий не будет.

Она могла почувствовать, как его дыхание участилось, а в глазах появился блеск, словно холодные льдинки. - Помнишь, несколько месяцев назад, ты дала мне совет о том, как следует лучше поступить при принятии сложных решений? - спросил он.

- Выбери то, с чем определенно не сможешь справиться, и сделай это, - сказала она, удивившись, что он поднял этот вопрос, в то время как она не так давно обдумывала то же самое достаточно долгое время.

- Вот поэтому я и не хочу целовать тебя. - Он поднес руку к ее лицу и еле дотронулся, но тут же быстро одернул себя. - В конечном счете, мы должны будем вернуться назад, и я снова потеряю тебя. Я знаю это и не могу изменить этого.

Элен не могла так больше, в ее голове начался поиск других вариантов для разрешения их проблемы. Нужно найти способ, как снять проклятие Афродиты для ее дочерей, в том числе и Элен. Может, вместо принятия ее ситуации, которая была до смешного несправедлива к ней — нужно просто попытаться исправить это.

- Я устала ходить кругами снова и снова, - вздохнула Элен.

Карусель остановилась. Она спрыгнула вниз, и огни карнавала друг за другом начали отключаться, пока она шла к выходу. Опустив свою волшебную палочку, Элен увидела, как с неба посыпал снег. Миллиарды крошечных звезд сливались, пробиваясь сквозь темное ночное небо, уникальные маленькие кристаллы. Словно воздух вокруг них засверкал мерцающими холодными звездами.

- Элен, - начал Лукас, следуя за ней. Она слышала, как он связывал себя еще одним легендарным аргументом.

- Я не злюсь на тебя за то, что ты не хочешь меня поцеловать, - ответила она, развернувшись и остановив его. - Я прекрасно понимаю, почему ты не целуешь меня. Но не могу пройти через все это снова, также!

- Итак, что это значит? - терпеливо спросил он.

- Мне надоело верить, что есть все эти темные всесильные божества, превосходящие меня по силе, и которые удерживают меня от того, что я хочу. Потому что это ложь. Я так же сильна, как и любой из них, удерживающий меня. И я знаю, что могу быть сильнее.

- Ох, Элен? - отважился Лукас. - Ты же не собираешься сбежать и начать собирать армию, чтобы сражаться с Богами или что-нибудь в этом роде?
- Нууу, нет, - сказала она, нерешительно переступив с ноги на ногу. - Я думаю, мы могли бы начать издалека с разведки, простых вопросов.

- Хорошо, - ответил Лукас с облегчением. Прищурив глаза, он потянулся и взял ее за руку. - И если разговор не пойдет - мы сможем отступить от этого.

Элен смотрела в темные тени, скрывающие его лицо.
- Мы подумаем об этом позже, - сказала она, ведя его по тропинке, петлявшей по чаще леса. - Я не готова к тому, что бы наше свидание закончилось.

 

ГЛАВА 11

Спустя полчаса обсуждений, когда Тантал, Дедал и Палас покинули палатку, Мэтт вновь услышал сигнал тревоги. За пределами лагеря поднялась суматоха и шум борьбы, а через некоторое время около входа в его шатер, с докладом стоял Теламон.

- Сцион, разнюхивающая что-то около береговой линии, захвачена в плен, - сообщил ему Телламон. - Я бы отправил ее обратно в дом, только... это она, Мастер.

- Все в порядке, - сказал Мэтт, кивая головой. - Приведите ее.

Ариадну завели в палатку, по обе стороны от нее стояли Мирмидонцы. Ее волосы были спутаны, а лицо раскраснелось от напряженного противостояния. Она храбро сопротивлялась, но не могла бороться с солдатами Мэтта - ведь это была подготовленная армия бойцов.

- Отпустите ее. А затем оставьте нас. - Охранники повиновались молча. И он тут же обернулся к Ариадне. - Как ты узнала о нас?

- Я последовала за своим отцом. Он вел себя довольно странно сегодня, - прошептала она. Ариадна стояла как можно дальше от Мэтта, потирая руки в местах, где охранники держали ее.

- Они сделали тебе больно? - тихо спросил он. Она проигнорировала его вопрос.

- Как ты можешь быть с ними? Ты же не Сцион.

- Кем не был и Ахилл [прим.перевод.: Ахиллес - герой троянской войны].

Она в отчаянье уронила голову на ладони, растирая безжалостно глаза:

- Нет, - сказала она, неожиданно подняв голову. - Нет, я не верю во все это. Этого не может быть.

Она направилась к выходу, но Мэтт двигался намного быстрее, чем могла она когда-либо. Схватив за запястье, он повернул ее к себе лицом – теперь она не могла просто так отсюда уйти. Ее глаза расширились в удивлении.

- Верь в это. - Ее кожа в его руках была такой мягкой, теплой. Он отпустил ее и отвернулся. Мэтт осознавал, что ему нужно отпустить Ариадну, пусть он и не хотел себе в этом признаваться. - Иди домой. Мои люди тебя не остановят.

Она не ушла.

Мэтт слышал, как она приближается к нему и развернулся, качая головой. - Не надо...

Но она все равно поцеловала его. Ему надо было все это остановить. Ариадна могла знать их историю наизусть, слово в слово, но концовку никто не помнил так, как он. Уже собираясь оттолкнуть ее и отправить домой силой, он ощутил, как Ариадна потянулась к нему, прижав свой большой палец к местечку под его адамовым яблоком, не отрываясь от поцелуя. Все было так же просто, как раньше - сто жизней назад…

Мэтт подхватил ее на руки и отнес к своей постели, с удивлением замечая, каким простым был этот жест. Ужасная. До жути ужасная и глупая привычка: она просто прикасалась своим большим пальцем к его горлу. Но стоило ей это сделать, и Мэтта больше не волновало то, что он должен пойти и кого-то убить.

***

- Спой для меня, - умоляла Элен. Она подняла голову над грудью Лукаса и, не отрываясь, смотрела на него взглядом невинного котенка.
- Прямо сейчас? Без аккомпанемента? - Спросил Лукас. Лежа на спине, он смотрел в потолок маленькой хижины в диком лесу, его щеки покрылись краской стыда.
- Да. Пожалуйста? Я очень хочу послушать музыку, но мне нужно, чтобы это был ты, а не мое дикое воображение...
Она скатилась с него. Каменный пол перед камином был чистым и теплым под слоем одеял, несмотря на метель, что кружилась за пределами комнатки. Элен схватила кружку с чаем, стоящую перед камином, и предложила ее Лукасу.
- Для твоего горла, если ты думаешь, что охрип и это помешает тебе хорошо спеть, - сказала она с подстрекающей ухмылкой, как бы говорящей: Придумай другую отговорку!
- Мое горло в порядке, - ответил он, игриво подталкивая ее ногой. Лукас неожиданно сел: - Я увлекаюсь музыкой. Но все-таки я больше по гитаре, чем по пению.
- Правда? - Элен подняла его руки перед собой, внимательно разглядывая их. Они были жесткими, как у бойца, но все же чувствительными, как у художника. Его руки - идеальное сочетание противоположностей, как и все остальное в нем. Она задумчиво провела пальцем по мозолям на подушечках его пальцев, впервые замечая их. - Почему ты никогда не играл для меня прежде?
- Почему я никогда раньше не приглашал тебя на свидание? - процедил он сквозь кисло-сладкую полуулыбку. - Есть много вещей, которые я хотел сделать вместе с тобой, но не имел возможности.

Элен наклонилась ближе к нему. Просто дышать с ним одним воздухом или чувствовать тепло его тела... все, чтобы получить очередную возможность для не совершившегося поцелуя, ломая самые нежные мечты, пониманием, что ни к чему хорошему это не приведет…

- Как ты этому научился? - тихо спросила она, стыдясь, что не знала о нем очень многого.

- Мой отец научил меня. - Лукас замолчал, на его спокойном лице появилось выражение грусти. - Он научил меня классической испанской гитаре, потому что мы долгое время жили в Испании, и игре на американском струнном инструменте. На самом деле, с тех пор как мы покинули Кадис, я и не играл. - Его взгляд вновь приобрел оттенок грусти. - Он лучше меня в этом... но я тоже еще пока не растерял все свои навыки.

Элен пыталась осознать, почему находясь в столь близких отношениях с Лукасом, на протяжении долгого времени, она не постаралась узнать его получше. Но здесь, в ее новом мире, она смогла узнать много нового и важного о том, кем он был – кем был ее Лукас. Его отец не просто научил сына обращаться с мечом. И сейчас, Элен ничего не стоило представить себе те часы, что они проводили в компании друг друга, обсуждая искусство, к которому оба были неравнодушны. 

- Держу пари, что ты лучший! - Элена отчаянно хотела услышать, как он играет. Поэтому представив гитару, лучшую из всех, что она могла придумать, протянула ее ему: - Надеюсь, это будет работать?

Лукас бережно взял в руки инструмент, осматривая его, нахмурив лоб. - Вроде все в порядке.

Он посмеялся над обиженным взглядом Элен. Почувствовав, как она буквально хочет прожечь в нем дыру, только одним ее взглядом: - Я шучу! Это прекрасно!

Элена ударила его по бедру.

- Ну же, сыграй для меня! - потребовала она.

Лукас взял гитару в руки, приготовившись играть, но остановился.

- Знаешь, что самое интересное?

- Ну и что же? - поинтересовалась Элен насмешливо-разочарованным тоном, он словно нарочно тянул время.

- Как ты все это можешь сделать? - спросил он серьезно. - Откуда ты знаешь, как создать карусель, метель или гитару?

- Нууу, у меня было… много практики, - тихо сказала она. Элен пододвинулась к Лукасу поближе, внимательно вглядываясь в его глаза. - В преисподней. Все это время я провела там, блуждая кругами... Не понимая ее, но Аид научил меня создавать миры.

- Правда? Я надеюсь, он сделал это по доброте душевной? - С сомнением спросил Лукас.

- Ну, можно сказать, что так. Он, на самом деле, довольно добрый, - ответила она. - И даже сострадательный парень. Правда, Бог. Не знаю даже...

- И как же Аид обучал тебя? - продолжал допрашивать Лукас, медленно отложив гитару в сторону.

- По-плохому, - ответила Хелен, в попытке теперь спрятать свой взгляд от Лукаса, ведь ему стоило просто на нее взглянуть, чтобы все понять. Ей ничего не стоило, возродить свои воспоминания об испытаниях, что ее поджидали каждую ночь в подземном мире, все те ужасные картины, что она повидала там. Дерево, которое впивалась своими огромными шипами в ее тело, ржавеющие города, и то, как ей пришлось держаться лишь за карниз особняка, чтобы не упасть в пропасть. Все эти места, где Аид хитро и извращенно, как считала Элен, мучил ее - уже почти позабылись в ее голове. Ведь теперь она понимала, что создала свой собственный ад, она просто не умела контролировать свой страх. Но отныне, она это умеет и может создать свой собственный Рай.

- Что это значит, по-плохому? - спросил он, изучая ее задумчивое выражение лица. Его глаза были сужены в гневе.

- Нет, нет, он не сделал мне ничего плохого. Все, что со мной произошло, происходило лишь по моей вине. - Лукас оставался недовольным таким ответом. - Давай, я объясню все с самого начала?! – смущенно улыбнулась она.

- Дессендер не совсем верное название для таких, как я. Я Worldbuilder [Создатель миров], Лукас. - Элен развела руками, указывая на все, что окружало их. - Люди запутались в таланте Worldbuilder и Дессендера, ведь Аид разрешал всем Волдбилдерам, не только мне, спускаться в свой мир, чтобы научиться создавать СВОЙ.

- Зачем он это сделал?

Элен остановилась, вспоминая о своем стремлении освободить Фурий, и как много вещей она узнала в процессе их освобождения. 

- Я думаю, потому что он хотел помочь мне разобраться, в каком мире, на самом деле, мы хотим жить: в том, где все основано на справедливости и сострадании к окружающим, или в том, который служит лишь прихоти его создателя. Ох, ВААУ. Ты не поверишь, но я поняла это только ЧТО!!! - Взглянув на Лукаса, Элен счастливо улыбнулась. - Ты всегда помогаешь мне разобраться во всем этом.

- Вот для чего я здесь, - сказал он, улыбаясь ей, пока на смену не вернулась серьезность. - Но ты могла узнать все это без нужды проходить через ад. Элен, я помню, как тебе было плохо. Когда ты возвращалась из преисподней вся в грязи, листьях, а иногда и в крови. Зачем ему все так усложнять?

- Дааа, но он сделал так, - ответила Элен, и вновь задумалась, что может произойти, если она сейчас поделится с Лукасом всем, через что ей пришлось пройти.

- Элен? - сказал он, поднимая вопросительно бровь. - Что ты от меня скрываешь?

Она ясно понимала, что не смогла бы долго изворачиваться и скрывать от Лукаса что-либо долгое время, и ей была просто ненавистна мысль - это делать, поэтому она честно ответила:

- Аиду пришлось все усложнять для меня, чтобы я закалилась. Ведь когда Worldbuilder решает создать свой мир, она должна быть достаточно сильной, чтобы защитить его.

Элен увидела, как лицо Лукаса приобретает маску гнева. - Защитить от кого? - спросил он низким и опасным голосом.

- От Богов, я думаю. Аид сказал от Претендентов, а значит, их было больше, чем один за все эти годы. Послушай, я не хочу тебе врать. Моргана ле Фэй создала Авалон, и он исчез в тумане, когда она потерпела поражение в бою. Атлантида погрузилась под воду, когда Атланта потеряла ее. И это единственные Сционы, о которых мы знаем и которые были Worldbuilderами. Их миры были потеряны. Так что шансы не в мою пользу...

- К черту все эти страхи, - с пренебрежительным взмахом руки ответил Лукас. - Это совсем не то, что беспокоит меня.

Его глаза бегали повсюду и не могли остановиться ни на чем конкретном. - То, что я хочу знать, кто собирается бросить тебе вызов, и почему Аид берет на себя труд подготовить тебя и дать отпор? ЧЕГО Он хочет?

Элен пожала плечами.

- Честно, я не знаю. Может, я могла бы спросить, но сомневаюсь, что он ответил бы на это. Аид никогда не дает простых ответов.

- Держу пари, - пробормотал Лукас, продолжая обдумывать свой же вопрос.

Элен потянулась за гитарой, медленно перебирая струны рукой. Лукас взглянул на нее исподлобья: - Это намек?

- Большой и жирный намечище, - улыбнулась ему в ответ Элен.

Лукас провел по струнам, тут же скривившись от звука, издаваемого ими, и потянулся к колкам, поворачивая их, он либо ослаблял натяжение струн, либо натягивал их туже.

- Над представлением форм нужно еще попрактиковаться, - усмехнулся он. - Ибо в детстве на твоих ушах медведь точно натанцевался вдоволь. Это же надо было создать такую гитару. - Элен согнулась пополам от выражения беспомощности на лице Лукаса. - И еще, эта гитара для левшей. Ты же помнишь - я не Мэтт.

- Подожди секундочку, сейчас все исправим, - Элен сконцентрировалась на гитаре, и ее струны начали сами собой перестраиваться в нужном порядке. Лукас улыбнулся, наблюдая за ней, после чего провел по новеньким струнам подушечками пальцев.

- Боюсь, она продолжает фальшивить.

- Да ты это нарочно, - возмущенно сказала она, прижимая его пальцы к струнам. - Просто играй!

- Да, моя Богиня.

Она лежала на боку, пока жаркое пламя согревало ее пятки, смех Элен утих, как только Лукас начал тихо перебирать пальцами струны. И это было похоже на целый оркестр.

Он играл обеими руками. Нет, это вовсе не означало, что он просто одной рукой зажимал лады, а другой наигрывал мелодию. Он, словно, успевал везде, как будто играл сразу на нескольких гитарах. Иногда он ударял по струнам, заставляя их звучать глубже, а порой бил по корпусу гитары, чтобы тут же услышать гул басов. Это было самой невероятной вещью, которую когда-либо видела или слышала Элен. Казалось, Лукас пел не один, было слышно сразу несколько голосов, которые исполняли одну и ту же песню. Они умудрялись соединяться вместе друг с другом и с мелодией, которая звучала из-под его пальцев.

Элен вглядывалась в черты его лица, и сквозь них могла видеть, что именно ему нравится в музыке. Это был его мир, загадка, о которой он умалчивал, но теперь решил рассказать. Это был сам Лукас.

Он узнал, что творится в ее голове, когда попал в этот мир. Теперь и она смогла увидеть его мир, услышав, наконец, его игру. Это было похоже на Рай.

***

- Где ты был? - заругалась Элен.

- Ожидал твоего возвращения с несчастным и разбитым сердцем, - вяло ответил Морфей, его серебряные глаза буквально таяли.

Она громко рассмеялась и сжала его руку.

Это казалось таким странным. Ибо засыпала она рядом с Лукасом перед камином, в котором догорали угли, а проснулась на огромной кровати бок о бок с Богом сновидений. Их лица были обращены друг к другу, а руки плотно переплетены.

- Маленький паршивец. Но, как ты узнал, что мне нужна твоя помощь? - спросила она.

- Ты переносишься в этот мир по собственной воле. Я никоим образом не могу заставить тебя, лишь оставить дверь приоткрытой.

- И это то, что ты сделал? - сказала Элен, думая, о различии границ в двух абсолютно разных мирах, что были ей известны. Так, Аид оставил открытой дверь для мертвых и их душ, Морфей же открыл свой мир для мечтаний и грез.

Элен подняла голову к ночному небу, распростершемуся над огромным Дворцом Снов. Ее голова покоилась на чернильно-шелковых подушках, зазывавших ее уснуть как младенца в своей колыбели, а пламенные свечи, словно звезды, танцевали, подмигивали, играли друг с другом.

- Этот свет, что там наверху, это и есть граница между нашими мирами?

- Полагаю что так. Ведь это мысли людей, они приходят, и словно ветер проносятся мимо меня. Только они и могут контролировать все происходящее здесь. Это моя земля, но они здесь хозяева. Я лишь создаю сны, - мечтательно ответил Морфей.

- В Аду все по-другому... - заметила Элен. - Чтобы пройти через границу, ты должен был убить себя или быть приближенным к смерти, только так я и попадала в его мир.

- Я никогда всерьез не задумывался о границах, которые ограждают мой мир от мира людей. Границы существуют сами по себе, но они могут быть подконтрольны своему создателю. - Он внимательно начал разглядывать свою гостью, не отрывая взгляд. - И что же так беспокоит мою Красавицу, раз она пришла ко мне пофилософствовать?

- Мне нужна твоя помощь. Теперь, когда я создала свой мир, кто хочет бросить мне вызов, Морфей?

- Олимп. В основном, Зевс, конечно. В прошлом мелкие боги тоже любили бросать вызовы другим Worldbuilderам, особенно, когда Олимпийцы оказались в ловушке из-за клятвы Зевса. - Морфей усмехнулся. - Одиссей действительно был умным.

- Но почему мы должны воевать? Почему я не могу сохранить мир с Олимпом и Зевсом? Я могу держать Everyland скрытым от других - и мы будем квиты.

- Великий цикл, конечно.

- Да, конечно. Великий цикл, как я могла забыть?! - Элен закатила глаза, а после вновь посмотрела на собеседника. - Что это хоть такое?

Морфей засмеялся и сел:

- Дети должны свергнуть их родителей, как это произошло с Титанами. Титаны были детьми Геи, и они убили своего отца - Урана. Судьба сделает так снова. Только на этот раз, очередь Сционов свергнуть Богов - своих родителей.

- И Зевс, хочет остановить меня, чтобы его никто не мог свергнуть.

- Конечно. Если Сционы победят Олимпийцев, то Двенадцать Богов будут навечно сокрыты в Тартаре, как до этого Титаны. Не очень-то приятно.

- Да, не совсем приятно, - согласилась Элен. - Но почему ты выбрал меня? Тебя не страшит то, что я Worldbuilder?

- Потому что, только ты можешь пригласить Сционов в свой мир - Everyland - и сделать их бессмертными, если захочешь. А так как ты Worldbuilder, то ты единственная в своем роде, кто может открыть портал в Тартар и отправить туда всех Двенадцать Олимпийцев. Но, Элен, прошу тебя, помни, что Зевс тоже Worldbuilder. И он тоже может отправить тебя в Тартар, как уже сделал это с Титанами.

Она задумалась над его словами. Если Элен и все остальные Сционы станут бессмертными, а потом встретятся лицом к лицу с Олимпийцами, это бы все равно выглядело, словно кучка людей собралась против армии. Нет никаких способов победить Олимп.

- А что насчет тебя и Аида? Любой из вас может бросить вызов Зевсу, но он не трогает Вас. Как вам удалось избежать войны?

- Я никогда не оставляю свою землю без своего присмотра. А значит, для Зевса это будет самоубийством, ступить туда, где Богом являюсь только я.

- А Аид?

- Аид очень редко покидает свою землю, а когда это делает, то скрывается за пологом теней, благодаря которым он невидимым для людей и для Богов. - Элен припомнила Эриду, которая уже надвигалась на нее и Лукаса, и в самый последний момент, он сделал их невидимыми для ее глаз посреди школьного коридора. Морфей не дал ей продумать все до конца, продолжая свой рассказ: - Важнее то, что Зевс должен считаться со своим старшим братом. Ведь мертвым нужна собственная земля, где они найдут свой покой, и последними, с кем хочет иметь дело Зевс - это с мертвыми.

- Итак, что же мне тогда делать? - умоляюще спросила Элен.

- Сражаться. Ну, или спрятаться в твоем мире, где Зевс не сможет до тебя добраться, - Морфей тепло улыбнулся, не прерывая зрительного контакта. - Я предлагаю второе, но зная тебя, предположу, что ты меня не послушаешься. Ведь ты не та, кто прячется.