Количество армейских объединений и соединений, имевшихся в резерве Ставки весной, летом и осенью 1942 г

Наименование объединений и соединений	Апрель	Май	Июнь	Июль	Август	Сентябрь	Октябрь	Ноябрь	Декабрь
Общевойсковые (резерв-	2	2	7	10	6	3	5	5	5
Танковые армии	24	10	1	162	2	1	1	1	1 46
Воздушные армии	5	14	40	4	3
Стрелковые дивизии	3	41	33	35	23
Стрелковые бригады					19
Кавалерийские дивизии
Отдельные танковые и механизированные
Авиационные корпуса	—		1	1	11	10	3	4	2
Отдельные авиационные							1	4	8
Отдельные авиационные	3	3	3	3	1	1
Отдельные авиационные полки	37	33	34	32	13	24	12	10	9

 

Ввод на завершающем этапе оборонительной кампании свежих стратегических резервов на сталинградском направлении, скрытное их развертывание и массированное использование на избранных участках обеспечили не только необходимую для сокрушения вражеской обороны силу первоначального удара, но и способствовали достижению стратегической внезапности контрнаступления Советской Армии. Это явилось важным фактором в деле захвата стратегической инициативы и создания перелома в военных действиях на всем советско-германском фронте.

 

В ходе весенних и летне-осенних сражений 1942 г. продолжали совершенствоваться и методы стратегического руководства вооруженной борьбой. Как и в 1941 г., высшим органом стратегического руководства была [324] Ставка Верховного Главнокомандования во главе с И. В. Сталиным, которая в своей практической работе опиралась на Генеральный штаб. Весной 1942 г. еще продолжали действовать промежуточные органы стратегического руководства — управления главнокомандующих стратегическими направлениями: Западное, Юго-Западное и Северо-Кавказское.

 

Впервые такие органы появились еще в конце начального периода Великой Отечественной войны. Их создание было вызвано стремлением облегчить руководство военными действиями крупных группировок войск после вынужденного перехода Советской Армии к стратегической обороне летом 1941 г. Проведение такого мероприятия вызывалось в то время и характером борьбы, возросшим масштабом и мобильностью операций, которые требовали высокой оперативности в управлении действиями фронтов.

 

Образование главных командований на стратегических направлениях как промежуточных звеньев управления между Ставкой и фронтовыми объединениями было совершенно новым явлением в военном искусстве. При создании главных командований имелось в виду, что Ставка получит возможность лучше организовать взаимодействие фронтов, Военно-Воздушных Сил и Военно-Морского Флота. Предполагалось также, что военные советы главных командований в большей степени, чем командования фронтов, смогут использовать местные ресурсы и возможности для обеспечения потребностей вооруженной борьбы на том или ином направлении. Каждое из главных командований координировало действия нескольких фронтов (а на приморских направлениях и флота), решавших единую стратегическую задачу.

 

Создание этих органов было шагом в деле поисков лучшей системы стратегического руководства, лучших форм управления Советскими Вооруженными Силами. Но опыт выявил серьезные недочеты таких звеньев руководства вооруженной борьбой. Несмотря на наличие главных командований на стратегических направлениях, Ставка часто вынуждена была, минуя эти органы, непосредственно руководить фронтами. Это ставило главные командования лишь в положение информационно-передаточных инстанций, которые не только не обладали полномочиями, но, по существу, не имели в своем распоряжении ни нужных резервов войск, ни материальных фондов, которыми они могли бы эффективно влиять на ход военных действий на данном стратегическом направлении.

 

Поэтому главные командования не смогли занять прочного места в системе органов стратегического руководства и просуществовали недолго. По мере того как положение на том или ином направлении стабилизировалось, а работа фронтовых штабов заметно улучшалась, управления главных командований упразднялись. Окончательно они были ликвидированы летом 1942 г. С этого времени и до конца Великой Отечественной войны система стратегического руководства вновь стала двухстепенной (Ставка — фронт).

 

Однако после расформирования главных командований Ставка при руководстве деятельностью большого количества фронтов неизбежно сталкивалась с трудностями, особенно когда это касалось согласования усилий нескольких фронтов и объединений видов Вооруженных Сил при решении крупных стратегических задач. Поиски надежной и эффективной системы органов управления и привели к образованию института представителей Ставки как необходимого звена стратегического руководства.

 

Еще в 1941 г. полномочные представители Ставки направлялись в войска действующей армии для оказания помощи фронтовому командованию в организации отпора врагу, для подготовки и проведения стратегических операций. Однако в 1941 г. и в первой половине 1942 г. деятельность представителей Ставки еще не получила широкого распространения, их роль не проявилась в полной мере. Лишь в период Сталинградской битвы [325] институт представителей Ставки окончательно утвердил себя как важное и необходимое звено стратегического руководства, которое и сохранилось почти до конца войны. Весной, летом и осенью 1942 г. обязанности представителей Ставки выполняли члены Ставки — К. Е. Ворошилов, Г. К. Жуков, руководящие работники Наркомата обороны, Наркомата Военно-Морского Флота, Генерального штаба, Главного политического управления РККА — А. М. Василевский, Н. Ф. Ватутин, H. H. Воронов, Г. А. Ворожейкин, А. Е. Голованов, Н. Г. Кузнецов, Л. З. Мехлис, А. А. Новиков, И. Т. Пересыпкин, П. С. Степанов, Я. Н. Федоренко.

 

Плодотворной была деятельность в качестве представителей Ставки начальника Генерального штаба генерала А. М. Василевского и заместителя Верховного Главнокомандующего генерала Г. К. Жукова. Наделенные большими правами, имея высокий авторитет в Вооруженных Силах, они эффективно влияли на ход сражений своевременно исправляли ошибки фронтового или армейского командования, учили их искусству организации отпора врагу и его последующего разгрома.

 

Новым моментом в системе стратегического руководства действиями Вооруженных Сил было учреждение в конце августа 1942 г. должности заместителя Верховного Главнокомандующего.

 

Глубоко анализировал опыт стратегического руководства действиями Вооруженных Сил Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Он критически оценивал просчеты и недостатки, делал из них необходимые выводы. Как свидетельствует Маршал Советского Союза А. М. Василевский, он «...стал все более глубоко мыслить категориями современной войны, исключительно квалифицированно решать вопросы военного искусства. Важной вехой стала Сталинградская битва... И. В. Сталин стал хорошо разбираться не только в военной стратегии, что давалось ему легко, так как он был мастером политической стратегии, но и в оперативном искусстве. Вследствие этого он оказывал более сильное влияние на ход разработки операций. Его знания в области военной стратегии и оперативного искусства значительно превосходили знание тактики (ему, собственно, и необязательно было знать ее во всех деталях). Полагаю, что Сталина, несомненно, можно отнести к разряду выдающихся полководцев»{368}.

 

Совершенствование системы и методов стратегического руководства в высшем звене — Ставке и Генеральном штабе — положительно сказалось и на руководстве войсками во фронтовом и армейском звеньях.

 

В горниле суровых испытаний 1942 г. продолжало развиваться полководческое искусство командующих войсками фронтов и армий, которые постепенно приобретали необходимые практические навыки руководства войсками в условиях борьбы с сильным и опытным противником.

 

В весенних и летне-осенних сражениях, и прежде всего в боях под Сталинградом и на Кавказе, раскрылось и совершенствовалось полководческое искусство многих военачальников, выдвинутых партией на ответственные посты командующих войсками, начальников штабов фронтов и армий, которые получили позже широкую известность.

 

В этот тяжелый этап войны фронтами и флотами действующей армии командовали С. М. Буденный, Н. Ф. Ватутин, Л. А. Говоров, Ф. И. Голиков, А. Г. Головко, А. И. Еременко, Г. К. Жуков, И. С. Конев, П. А. Курочкин, Р. Я. Малиновский, К. А. Мерецков, Ф. С. Октябрьский, М. А. Пуркаев, К. К. Рокоссовский, С. К. Тимошенко, В. Ф. Трибуц, И. В. Тюленев, В. А. Фролов.

 

Штабы фронтов возглавляли А. И. Антонов, И. X. Баграмян, П. И. Бодин, Д. Н. Гусев, Г. Ф. Захаров, М. В. Захаров, М. И. Казаков, [326] M. С. Малинин, Л. M. Сандалов,. В. Д. Соколовский, Г. Д. Стельмах, А. Н. Субботин, M. H. Шарохин и другие.

 

Более 100 военачальников последовательно командовали общевойсковыми армиями, 6 человек — танковыми и 17 человек — воздушными. Наиболее продолжительно и успешно работали в армейском звене управления П. И. Батов, П. А. Белов, К. А. Вершинин, С. К. Горюнов, А. А. Гречко, В. И. Кузнецов, Д. Д. Лелюшенко, К. Н. Леселидзе, А. И. Лизюков, А. И. Лопатин, К. С. Москаленко, Н. Ф. Науменко, В. С. Поленов, М. М. Попов, М. А. Рейтер, С. И. Руденко, Ф. И. Толбухин, Н. И. Труфанов, Т. Т. Хрюкин, Ф. М. Харитонов, В. И. Чуйков, М. С. Шумилов и многие другие.

 

На высоких постах первых членов военных советов и начальников политических управлений фронтов и флотов работало около 50 опытных партийно-политических работников, которых Коммунистическая партия направила в войска действующей армии. На этих постах находились В. Н. Богаткин, Н. А. Булганин, К. А. Гуров, С. Ф. Галаджев, И. М. Гришаев, П. И. Доронин, П. И. Ефимов, А. А. Жданов, А. С. Желтов, А. И. Запорожец, К. Ф. Калашников, А. И. Кириченко, Ф. Ф. Кузнецов, Н. М. Кулаков, И. И. Ларин, Д. С. Леонов, В. Е. Макаров, А. А. Николаев. А. П. Пигурнов, М. В. Рудаков, П. И. Селезнев, Н. К. Смирнов, И. З. Сусайков, Н. С. Хрущев, И. В. Шикин и другие.

 

Многие видные партийные работники занимали ответственные посты членов военных советов фронтов и флотов по тылу, заместителей начальников политических управлений фронтов, членов военных советов и начальников политотделов армий. В их числе были И. И. Азаров, Л. И. Брежнев, К. С. Грушевой, И. С. Грушецкий, А. А. Кузнецов, Л. Р. Корниец, К. В. Крайнюков, Г. Н. Куприянов, В. М. Лайок, А. М. Пронин, М. А. Суслов, Т. Ф. Штыков, И. С. Хохлов, А. С. Чуянов и другие.

 

Политработники фронтов и армий оказывали большую помощь командующим войсками при принятии оперативных решений, разработке планов и проведении их в жизнь. Все они хорошо знали не только проблемы политической и морально-психологической подготовки воинов, но и вопросы управления войсками, их материального обеспечения.

 

Результаты борьбы в трудном 1942 году еще раз показали огромную роль многогранной деятельности политработников в войсках, направленной на укрепление морально-боевых качеств воинов, воспитание железной стойкости и высокой боеспособности соединений и частей.

 

Успешное решение задач стратегической обороны обеспечивалось согласованными усилиями групп фронтов, действовавших на различных направлениях, и прежде всего на смежных — сталинградском и кавказском, отдельных фронтов и объединений видов Вооруженных Сил в рамках конкретной стратегической операции, а также усилиями регулярных войск Советской Армии и сил партизанского движения.

 

Осуществляя оборонительную кампанию 1942 г., Ставка Верховного Главнокомандования проявила большое искусство в организации и поддержании взаимодействия Сухопутных войск, Военно-Морского Флота, Военно-Воздушных Сил, Войск ПВО страны.

 

Ведущую роль в стратегических действиях Советских Вооруженных Сил занимали Сухопутные войска. Удерживая огромный по протяженности фронт от Баренцева до Черного моря, они составляли основу всех оборонительных группировок, были той силой, о которую разбивались удары противника. В течение лета и осени 1942 г. Сухопутными войсками были проведены четыре стратегические оборонительные операции: Воронежско-Ворошиловградская, Сталинградская на подступах к городу и Сталинградская по отражению вражеских штурмов города, Северокавказская, [327] а также ряд фронтовых оборонительных операций. Кроме того, Сухопутные войска провели более десяти частных наступательных операций с ограниченными задачами.

 

Особенностью оборонительной кампании 1942 г. было то, что врагу ни разу не удавалось добиться окружения не только стратегических, но и оперативных группировок советских войск. Стрелковые войска показали исключительно высокие морально-боевые качества в трудных условиях кровопролитных сражений с численно превосходившим противником, имевшим высокую подвижность и надежное воздушное прикрытие. Проведенное советским командованием организационное массирование бронетанковых и механизированных войск (создание крупных соединений и объединений) сделало этот род войск не только мощным средством усиления пехоты, но и превратило его в самостоятельное высокоманевренное средство оперативно-стратегического значения.

 

Выдержав удары крупных сил врага, сохранив стратегическую целостность фронта, обескровив наступательные группировки противника, Сухопутные войска обеспечили время для подготовки стратегических резервов и создали в целом необходимые условия для перехода Советских Вооруженных Сил в контрнаступление.

 

Сухопутные войска в сражениях 1942 г. обогатили опытом боевых действий в условиях горного театра (операции на Кавказе), длительной борьбы в крупном городе (бои в Севастополе и в Сталинграде), успешного наступления в летних условиях, когда впервые был претворен в жизнь ряд принципов глубокой наступательной операции (Ржевско-Сычевская операция), опытом наступления в лесисто-болотистой местности на сильно укрепленную оборону противника (Синявинская операция), а также весьма ценным опытом совместных действий с силами флота при обороне военно-морских баз (Севастополь, Новороссийск, Туапсе).

 

Большое значение имели действия Сухопутных войск на Северном Кавказе. Здесь впервые во время второй мировой войны был приобретен опыт обороны перевалов, широкого применения вьючного транспорта в условиях горного театра военных действий на таком важном стратегическом рубеже, каким является Главный Кавказский хребет. В борьбе за Кавказ военное искусство Сухопутных войск получило также богатый опыт обороны морского побережья.

 

Военно-Морской Флот решал три главные задачи: обеспечивал стратегические фланги Советской Армии от ударов противника с моря и всемерно содействовал ей в операциях на приморских направлениях; нарушал воинские и экономические перевозки врага по морским путям; обеспечивал свои морские и речные сообщения. В соответствии с этим флоты участвовали в операциях совместно с Сухопутными войсками и выполняли самостоятельные задачи на морских коммуникациях.

 

На характере и масштабах оперативно-стратегического использования военно-морских сил в 1942 г. сказывались некоторые неблагоприятные обстоятельства. Вынужденное отступление Сухопутных войск в глубь страны на приморских направлениях привело к потере основных военно-морских баз (прежде всего на Черном море), сузило оперативную зону флота, потребовало выделить значительную часть личного состава для действий на суше (в 1942 г. — около 190 тыс.), а также сформировать ряд речных и озерных флотилий.

 

На боевую деятельность сил флота и на развитие его оперативного искусства влияло и то, что противник продолжал удерживать стратегическое господство в воздухе, широко применял на морских театрах новое минное оружие. Все это осложняло условия борьбы, вызывая необходимость проведения широкой системы оборонительных мероприятий, требовало огромного напряжения всех сил. И наконец, Военно-Морскому [328] Флоту приходилось решать боевые задачи ограниченным составом. Из-за временной потери части судостроительных и судоремонтных заводов он не получал новых кораблей и судов.

 

Решая задачу по прикрытию приморских стратегических флангов Советской Армии и активно содействуя ей в проведении оборонительных операций, Военно-Морской Флот в течение весеннего и летне-осеннего периодов 1942 г. осуществлял длительную оборону многих приморских городов и районов (Севастополь, Новороссийск, Туапсе, Кронштадт, полуостров Средний), участвовал в контрбатарейной борьбе (Ленинград), обеспечивал перевозку водным путем войск и материальных средств (по Ладоге в блокированный Ленинград, по Черному морю в осажденный Севастополь, через Волгу в Сталинград, через Каспийское море на Кавказ), эвакуацию войск и населения (из Керчи и Севастополя, с Таманского полуострова, из Ленинграда).

 

Прикрытие приморских флангов действующих фронтов Советской Армии решалось прежде всего созданием превосходства в силах в районе прикрываемого фланга, а также постановкой минных заграждений на наиболее вероятных направлениях подхода кораблей противника. Например, для прикрытия Ленинграда с моря сохранялись установленные в Финском заливе минно-артиллерийские позиции.

 

Весьма трудные задачи Военно-Морской Флот решал при совместной с Сухопутными войсками обороне военно-морских баз и изолированных от основной территории страны обширных приморских плацдармов. Силы флота вновь организовали оборону Новороссийска, Туапсе, а также усовершенствовали оборону Ленинграда с моря. Для усиления обороны Ленинграда кроме сформированной в марте Кронштадтской военно-морской базы была создана маневренная база легких сил флота на острове Лавенсари. Особая важность обороны Новороссийска, Туапсе и полуострова Средний потребовала еще раз применить здесь такую организационную форму объединения усилий флота и армии, как создание оборонительных районов — Новороссийского, Туапсинского и Северного. Летом 1942 г. для надежного обеспечения района Новой Земли возникла необходимость создать еще одну военно-морскую базу — Новоземельскую.

 

Активно и напряженно действовали в 1942 г. Азовская, Беломорская, Волжская, Ладожская, Каспийская военные флотилии, внося свой вклад в решение стратегических задач. Большую роль сыграли Волжская и Ладожская флотилии, выполнявшие ряд ответственных задач, в том числе перевозку войск и материальных средств в Сталинград и Ленинград, эвакуацию населения и раненых, осуществлявшие артиллерийскую поддержку оборонявшихся сухопутных войск. Важную задачу решала Волжская флотилия по противовоздушной и противоминной обороне Волги, по которой шли огромные потоки воинских и народнохозяйственных грузов. Достаточно сказать, что по этой крупной водной артерии страны в течение июня — ноября 1942 г. было перевезено более 2 млн. тонн нефти и нефтепродуктов. Велика была роль и Беломорской флотилии, успешно решавшей задачу по защите важной арктической коммуникации. Возросла роль и Каспийской флотилии. Во время обороны Кавказа и Сталинграда она успешно осуществляла оперативно-стратегические перевозки через Каспийское море.

 

Борьба на морских сообщениях была наиболее ответственной задачей Военно-Морского Флота в весенний и летне-осенний периоды 1942 г. Основные усилия Северного флота были направлены на обеспечение проводки союзных конвоев, доставлявших в северные порты СССР грузы из США и Великобритании на основе соглашения по ленд-лизу. Особая важность этой задачи состояла в том, что после провала попыток захватить в 1941 г. Мурманск и Архангельск гитлеровское командование потребовало [329] от своего флота нарушить внешнюю связь Советского Союза с Великобританией и США через порты Севера. Для этого противник перебазировал крупные подводные, надводные и воздушные силы в базы и на аэродромы Северной Норвегии.

 

Другой важной самостоятельной задачей Северного флота являлось нарушение вражеских коммуникаций у побережья Северной Норвегии.

 

На Балтике аналогичная задача была решена путем организации и проведения специальной операции подводных сил Балтийского флота. Такая операция по нарушению морских сообщений противника как способ действий была единственной в 1941 — 1942 гг. На всех других морских театрах действия военно-морских сил по нарушению вражеских коммуникаций носили характер повседневной боевой деятельности флота.

 

В целом опыт оперативно-стратегического использования советского Военно-Морского Флота в истекшие полтора года войны дал много поучительного и был творчески использован на последующих этапах войны.

 

Существенный вклад в решение стратегических задач весной, летом и осенью 1942 г. внесли советские Военно-Воздушные Силы. Действуя совместно с другими видами Вооруженных Сил и самостоятельно, они выполняли многообразные задачи оперативно-стратегического значения.

 

Основные усилия авиации были направлены на обеспечение совместных действий с Сухопутными войсками и Военно-Морским Флотом в оборонительных и наступательных операциях. В обороне Крыма, Воронежа, Сталинграда активно участвовала фронтовая авиация, авиация дальнего действия, а также Военно-Морского Флота и Войск ПВО страны Основу успешного решения советскими ВВС боевых задач составляли массирование сил авиации на важнейших направлениях борьбы; непрерывность действий авиации в течение всей операции фронта или группы фронтов; тесное взаимодействие всех видов и родов авиации и централизованное управление.

 

Борьба с авиацией противника за господство в воздухе продолжала оставаться одной из главных оперативно-стратегических задач советских Военно-Воздушных Сил. На ее выполнение приходилась одна треть всех самолето-вылетов.

 

Опыт проведения самостоятельных операций Военно-Воздушных Сил в целях разгрома авиационных группировок противника в 1942г. был невелик. Ограниченным оставался и опыт использования авиации для нанесения ударов по важнейшим оперативно-стратегическим объектам вражеского тыла. В ходе оборонительной кампании советским Военно-Воздушным Силам удалось завоевать господство в воздухе лишь на отдельных операционных направлениях и создать определенные предпосылки для завоевания стратегического господства.

 

Успешному решению Военно-Воздушными Силами самостоятельных задач способствовало возрастание возможностей массирования авиации в стратегическом масштабе. Характерным примером в этом отношении является самостоятельная воздушная операция, проведенная Ставкой Верховного Главнокомандования в конце мая — начале июня 1942 г. объединенными силами авиации дальнего действия, четырех воздушных армий и военно-воздушных сил Черноморского флота в целях уничтожения авиации противника на аэродромах.

 

На оперативно-стратегическом применении авиации положительно сказалось изменение организационной структуры фронтовой авиации (создание воздушных армий), формирование авиационных корпусов, поступление на вооружение новых типов самолетов, а также централизация управления объединенными силами нескольких воздушных армий фронтов и соединений дальней авиации одним старшим авиационным начальником. [330] Качественный и количественный рост фронтовой авиации позволил повысить напряжение ее действий в 1,5 раза по сравнению с зимней наступательной кампанией 1941/42 г.{369}.

 

Повышению стратегической устойчивости фронта в ходе кампании способствовал рост удельного веса бомбардировочной и штурмовой авиации (до 66 процентов к ноябрю 1942 г.) и увеличение бомбового залпа в 2 раза, хотя во фронтовой авиации все еще ощущалась нехватка бомбардировщиков. Вместо них пришлось использовать штурмовую и истребительную авиацию, а для ударов ночью — легкие бомбардировщики и устаревшие типы самолетов. Эти объективные трудности в известной степени преодолевались за счет широкого маневрирования авиационными резервами Ставки.

 

Наличие в распоряжении Ставки в течение 1942 г. крупных авиационных соединений резерва Верховного Главнокомандования (РВГК) и авиации дальнего действия позволяло создавать в ходе стратегической обороны сильные авиационные группировки на важнейших направлениях. Летом и осенью соединения РВГК составляли одну треть всего состава фронтовой авиации. Но недостаточное количество дневных дальних бомбардировщиков, а также необходимость использования соединений дальнебомбардировочной авиации, вооруженной тихоходными самолетами, непосредственно на поле боя, вынудили советское командование практически отказаться от нанесения бомбовых ударов по объектам стратегического тыла противника в дневное время и резко ограничить их ночью.

 

В 1941 — 1942 гг. развивалось военное искусство Войск ПВО страны. Первый опыт применения довоенных принципов ПВО стратегических объектов показал, что действовавшая система ПВО требовала организационного оформления войск противовоздушной обороны в самостоятельный вид Вооруженных Сил, который был бы обеспечен всеми современными средствами обнаружения и борьбы с воздушным противником.

 

Была осуществлена коренная реорганизация Войск ПВО страны. Новая система управления этим видом Вооруженных Сил доказала свои преимущества во второй половине 1942 г. Наличие единого командования, оперативных объединений и соединений позволило в основном успешно решать задачи противовоздушной обороны крупных центров, широко маневрировать силами и средствами, обеспечивать тесное взаимодействие между истребительной авиацией и зенитной артиллерией. Прикрытие важных объектов страны сочеталось с прикрытием отходивших войск, объектов фронтового тыла, коммуникаций и отражением ударов наземного противника.

 

Опыт противовоздушной обороны Москвы, Ленинграда, Баку, Горького, Куйбышева, Воронежа, Сталинграда и других городов подтвердил целесообразность принятой системы ПВО и таких ее принципов, как массирование сил и средств, глубокое эшелонирование, круговая оборона объектов и центров, взаимодействие родов войск и централизованное управление ими. Все это обеспечивало успех борьбы с вражеской авиацией. Так, к концу 1942 г. общее количество сбитых самолетов противника под Ленинградом достигло почти 1,5 тыс. Войска ПВО страны поддерживали тесное взаимодействие с системой ПВО и истребительной авиацией фронтов и флотов. Наиболее ярко это проявилось под Ленинградом, Сталинградом, Воронежем, Мурманском, где объединения и соединения ПВО страны временно оперативно подчинялись командующим фронтами и флотами. Войска ПВО страны приобрели большой боевой опыт, окрепли и, по существу, превратились в самостоятельный вид Советских Вооруженных Сил. [331]

 

Ожесточенные оборонительные сражения сопровождались большими потерями в личном составе, вооружении, боевой и транспортной технике, боеприпасах. Была оставлена большая часть весьма важной в военно-экономическом отношении территории страны. Все это не могло не отразиться на тыловом обеспечении сражавшихся войск и резервных формирований Ставки, требовало огромного расхода материально-технических средств. Политбюро ЦК партии, ГКО, Ставка, Генеральный штаб и органы стратегического тыла прилагали огромные усилия по изысканию и мобилизации дополнительных резервов боевой и транспортной техники, вооружения, боеприпасов, горюче-смазочных материалов, продовольствия, вещевого и медицинского имущества и других материально-технических средств для удовлетворения возраставших потребностей действующей армии. Трудности усугублялись и резким уменьшением количества подвижного состава на железнодорожной сети вследствие оккупации врагом новых районов на юге страны, износа путевого хозяйства, вагонного и паровозного парка.

 

Заметный рост оперативных перевозок в ходе кампании 1942 г. также увеличивал трудности в работе стратегического тыла в этот период. Достаточно сказать, что для выполнения таких перевозок использовалось более 80 процентов всего вагонного и паровозного парка страны. На долю же снабженческих перевозок оставалось, таким образом, менее 20 процентов всего железнодорожного парка. Сокращение автомобильного парка в стране и в Вооруженных Силах осложняло нормальную работу стратегического тыла.

 

Однако, несмотря на сложность стратегической обстановки на фронте и неблагоприятные экономические условия в стране летом и осенью 1942 г., советский народ смог обеспечить Советские Вооруженные Силы всем необходимым, что дало им возможность выдержать и отразить мощный удар врага на юге и подготовиться к переходу в решительное контрнаступление.

 

Работа органов стратегического тыла в течение весны, лета и осени 1942 г. велась по основным направлениям, определенным еще в приказе наркома обороны от 1 августа 1941 г. Этим же приказом была учреждена должность начальника тыла РККА, которую занял генерал А. В. Хрулев. С мая 1942 г. он стал одновременно и заместителем наркома обороны.

 

Характерным на данном этапе войны было комплексное использование всех видов транспорта. Особенно широко это практиковалось при организации подвоза продовольствия, боеприпасов и горючего для войск и населения блокированного Ленинграда через Ладожское озеро в навигационный период. На этом важном стратегическом направлении советско-германского фронта руководство работой всех видов транспорта (железнодорожного, водного, автомобильного и трубопроводного) во фронтовом звене осуществлялось специально созданным управлением перевозок Ленинградского фронта, непосредственно подчиненным начальнику тыла фронта.

 

Комплексное использование транспорта имело место и при организации доставки в Советский Союз импортных грузов, поступавших в порты Персидского залива через Иран на основе соответствующего соглашения между Советским правительством и правительством Ирана. Здесь также летом 1942 г. было создано Советское транспортное управление, которое осуществляло руководство комплексным использованием Трансиранской железной дороги, Каспийского водного пути и автомобильного транспорта. Советскому транспортному управлению были приданы органы военных сообщений, железнодорожные, автомобильные и дорожные части.

 

Весьма сложной была проблема транспортного обеспечения войск, сражавшихся на сталинградском и кавказском направлениях. Нарушение [332] противником основных коммуникации, соединявших центральные и южные районы страны с Северным Кавказом и Закавказьем, затруднило работу транспорта и в целом тыловое обеспечение войск, оборонявших Сталинград и Кавказ. В этих условиях подвоз вооружения, боевой и транспортной техники, боеприпасов и горючего, продовольствия и других материальных средств, а также сосредоточение оперативных и стратегических резервов приходилось проводить в районах со слаборазвитой сетью железных и автомобильных дорог. Все это обусловило необходимость осуществления комбинированных передвижений войск и перевозок материальных средств фронтам сталинградского и кавказского направлений с неоднократной перевалкой грузов.

 

Большие трудности пришлось преодолеть весной 1942 г. в снабжении войск действующей армии продовольствием. Политбюро ЦК партии, ГКО и Ставка в связи с этим были вынуждены принимать экстренные меры по коренному улучшению работы железных дорог. Была активизирована деятельность созданного еще в феврале 1942 г. Транспортного комитета при ГКО. который планировал и регулировал воинские и народнохозяйственные перевозки всех видов транспорта, а также разрабатывал практические мероприятия по улучшению материальной базы транспорта страны. Важную роль в деле улучшения работы железнодорожного транспорта сыграло принятое 17 апреля 1942 г. постановление ГКО «Об оживлении и создании устойчивости в работе железных дорог».

 

В связи о недостатком угля шесть дорог страны были переведены на дровяное топливо. Для его заготовки и вывоза в ряде случаев привлекались воинские части. В апреле был введен новый общесетевой план формирования поездов, а в мае — нормальный общесетевой график движения военного времени, который более соответствовал новым условиям работы железнодорожного транспорта, чем существовавший до этого график (под наименованием график «литер А»), введенный в 1941 г. для мобилизационного периода. Для эксплуатации вновь восстанавливаемых железных дорог на западном направлении были сформированы новые подвижные военно-эксплуатационные отряды, численность которых к лету 1942 г. достигла 32. Было введено также месячное планирование снабженческих перевозок.

 

В результате проведенных мероприятий работа железнодорожного транспорта с весны 1942 г. заметно улучшилась. На прифронтовых дорогах были ликвидированы задержки воинских поездов. Уже в июне среднемесячная погрузка увеличилась до 54 тыс. вагонов против 35,4 тыс. в феврале.

 

В течение весеннего и летне-осеннего периодов 1942 г. героическими усилиями железнодорожников, речников, личного состава автомобильных войск и органов военных сообщений был выполнен большой объем воинских перевозок. Только для фронтов сталинградского направления в течение июля — ноября централизованные воинские перевозки составили около 142 тыс. вагонов, в том числе почти 116 тыс. вагонов оперативные и более 26 тыс. — снабженческие{370}.

 

Важная роль в деятельности стратегического тыла отводилась службе технического обеспечения. Этой службой было восстановлено большое количество поврежденной бронетанковой техники, самолетов и авиационных моторов, автомобилей и тракторов, боевых кораблей и вспомогательных судов, орудий и минометов. Восстановление и ввод в строй поврежденной боевой и транспортной техники и вооружения повышали ударную силу и огневую мощь фронтов и армий. [333]

 

Весьма ответственной задачей органов стратегического тыла была организация и проведение эвакуации больных и раненых из районов фронтового тыла в глубь страны, а также возвращение в строй военнослужащих после лечения в госпиталях. По данным Главного военно-санитарного управления РККА, в 1942 г. в строй было возвращено 75,4 процента общего числа раненых и больных{371}.

 

В целом органы и службы стратегического тыла Советских Вооруженных Сил и на этом трудном этапе войны успешно решали ответственные и сложные задачи по бесперебойному обеспечению войск, а также выполняли многие специальные задания ГКО по эвакуации населения и промышленности из угрожаемых районов в глубь страны, обеспечению централизованного снабжения партизанских формирований, осуществлению перевозок импортных грузов, идущих через территорию Ирана, Баренцево и Белое моря.

 

3. Основные направления строительства Советских Вооруженных Сил

 

Коммунистическая партия и Советское государство сумели не только создать к осени 1942 г. слаженное военное хозяйство, но и обеспечить дальнейшее развитие военно-экономического потенциала СССР, неуклонный рост военного производства, восполнить боевые потери и оснастить советские войска новыми видами боевой техники и вооружения. Это позволило провести во второй половине 1942 г. ряд крупных мероприятий по организационному совершенствованию объединений, соединений и частей, органов управления и тыла во всех звеньях Советских Вооруженных Сил. Лето и осень 1942 г. стали переломным этапом в развитии Советской Армии, в росте ее боевой мощи.

 

Одним из важнейших направлений военного строительства в этот период стало многогранное организационное совершенствование Советской Армии, которое характеризовалось не только дальнейшим развертыванием новых формирований, но прежде всего созданием новых типов войсковых соединений и объединений, обладающих высокой огневой и ударной мощью и необходимой маневренностью. Все организационные изменения были направлены на то, чтобы обеспечить массированное применение и эффективное использование в развернувшихся и предстоявших сражениях новейшей боевой техники и вооружения. При этом основной принцип советского военного строительства — гармоничное развитие всех видов Вооруженных Сил — по-прежнему оставался незыблемым.

 

Наиболее многочисленным видом Советских Вооруженных Сил были Сухопутные войска. Доля их осенью 1942 г. составляла 88,4 процента всего личного состава Вооруженных Сил. На долю остальных видов приходилось: Военно-Воздушных Сил — 5, Военно-Морского Флота — 3,6, Войск ПВО страны — 3 процента{372}.

 

Весенний и особенно летне-осенний периоды 1942 г. характеризовались повышением боевой мощи Советских Вооруженных Сил за счет качественного и количественного роста авиации, танковых войск и артиллерии.

 

Положительным фактором являлась стабильность удельного веса боевого состава в Сухопутных войсках (до 62 процентов). Рост бронетанковых войск, артиллерии РВГК и войсковой ПВО предопределял повышение их ударной силы в целом. [334]

 

Качественный состав артиллерии изменялся в основном за счет увеличения выпуска минометов калибра 82 мм и крупнее.

 

Возможности Военно-Воздушных Сил по непосредственной поддержке и прикрытию войск на поле боя возросли. На качественный рост Военно-Воздушных Сил решающее влияние оказывало поступление более совершенных типов боевых самолетов (Ла-5, Як-76, Ил-2, Пе-2 и других). За этап удельный вес их возрос с 28,7 до 77,2 процента, а в авиации действующей армии — с 44,7 до 81,1 процента{373}.

 

Во втором полугодии 1942 г. значительно улучшилось оснащение Войск ПВО страны. Это выражалось прежде всего в росте самолетного парка в 1,2 раза. Удельный вес новых типов истребителей возрос до 76 процентов. Одновременно увеличивалось количество зенитных орудий, радиолокационных станций обнаружения и наведения и т. д.{374}. Однако этот процесс еще не был завершен. Высоким оставался процент неисправных самолетов — до 30.

 

Повышение технической оснащенности Советских Вооруженных Сил оказывало влияние на рост вооруженности действующей армии, о чем свидетельствует таблица 19.

 

Таблица 19. Степень вооруженности действующей армии весной и осенью 1942 г.{375}(в единицах вооружения на 1000 человек)

Виды вооружения и техники	Май	Ноябрь
Автоматическое стрелковое оружие	39,6	94,1
+	12,9	18,3
+	0,7	1,1
+	0,6	0,7
+	43,7	39,8

 

При общем увеличении численности действующей армии в период с весны до осени 1942 г. в 1,3 раза одновременно повысилась ее ударная мощь. Это стало возможным благодаря росту степени вооруженности войск по важнейшим показателям — по авиации, танкам, артиллерии, автоматическому оружию.

 

В Сухопутных войсках создавались новые оперативные объединения — фронты и армии, совершенствовалась организационная структура соединений родов войск. Общее количество фронтов в действующей армии увеличилось с 9 до 12. Фронтовое объединение окончательно приобрело черты и функции основного оперативно-стратегического объединения Сухопутных войск. В Сухопутных войсках были сформированы четыре танковые армии смешанного состава, 21 танковый и 6 механизированных корпусов. Однако разнотипность танков в частях и соединениях снижала их маневренные возможности и усложняла управление.

 

Отсутствие корпусных управлений в стрелковых войсках затрудняло управление многочисленными частями и соединениями. Создание в армиях импровизированных оперативных групп из-за ограниченности средств связи себя не оправдало.

 

Во второй половине 1942 г. часть воздушно-десантных корпусов была преобразована в гвардейские стрелковые дивизии. Пришлось отказаться [335] от общевойсковых истребительных бригад (дивизий), предназначавшихся для борьбы с танками противника.

 

С осени начали формироваться артиллерийские дивизии РВГК, в том числе дивизии зенитной артиллерии. К концу 1942 г. назрела необходимость создания артиллерийских противотанковых соединений РВГК. В связи с этим появились более благоприятные условия для маневра крупными группировками артиллерии. Артиллерия РВГК стала не только средством количественного, но и качественного усиления фронтов и армий.

 

В борьбе с танками врага в оборонительных операциях противотанковые артиллерийские полки показали высокую эффективность. В связи с этим на основе решений ГКО от 15 мая, 26 июля и 7 сентября 1942 г. было сформировано более 60 истребительно-противотанковых артиллерийских полков{376}.

 

Поворотным пунктом в развитии войсковой противовоздушной обороны явились постановления ГКО от 2 и 6 июня, 24 июля и 7 сентября 1942 г. о формировании армейских полков ПВО в первую очередь для войск, сражавшихся на юге. Всего было сформировано для общевойсковых и танковых армий около 80 таких полков, сыгравших важную роль в борьбе с воздушным противником.

 

В условиях быстро менявшейся обстановки важное значение приобретало заблаговременное занятие рубежей обороны в глубине силами полевых укрепленных районов, вооруженных пулеметами и артиллерией и успешно противостоявших ударам вражеской пехоты и танков. Общее количество таких районов к концу 1942 г. возросло до 45.

 

Дальнейшее развитие получила и организационная структура специальных войск — инженерных, связи, химических, автотранспортных и других. Чтобы придать большую гибкость и маневренность инженерным войскам РВГК, в августе были упразднены оперативные объединения инженерных войск. Высшей организационной единицей стала бригада. Вместо управлений саперных армий были сформированы управления оборонительного строительства, которым подчинялись придававшиеся фронтам инженерные соединения и части.

 

Важные организационные изменения происходили в Военно-Воздушных Силах. Начавшийся процесс формирования воздушных армий, в которые объединялась вся авиация фронтов (общевойсковых армий), а также формирование однородных авиационных соединений облегчали управление авиацией и благоприятствовали массированию ее на решающих направлениях. Тем самым было покончено с распылением авиации. Ставка могла непосредственно влиять на ход борьбы маневром резервными авиагруппами и авиацией дальнего действия.

 

В Военно-Морском Флоте развертывалось строительство малых кораблей, внедрялось реактивное вооружение; подводные лодки, эскадренные миноносцы и другие корабли оснащались гидроакустическими и радиолокационными средствами. Вследствие возрастания масштабов оборонительных действий на приморских направлениях увеличилось количество морских оборонительных районов, объединявших соединения кораблей, авиации, сухопутных войск и военно-морские базы. Создавались новые военно-морские базы.

 

Огромные масштабы и продолжительность сражений на советско-германском фронте, большое количество важных объектов, требовавших надежной защиты с воздуха, обусловили необходимость дальнейшего развития и совершенствования противовоздушной обороны.

 

Еще в 1941 г. острая необходимость надежной защиты обороняемых объектов, а также организация противовоздушной обороны новых пунктов [336] и районов потребовали проведения в жизнь ряда первоочередных мероприятий, направленных на увеличение сил и средств ПВО. В их числе были: усиление противовоздушной обороны Москвы за счет формирования новых истребительных авиационных, зенитных артиллерийских, пулеметных и прожекторных полков; усиление ПВО Ленинграда путем дополнительного формирования дивизионов зенитной артиллерии малого калибра; создание новых формирований для защиты объектов Донбасса; создание большого количества зенитных артиллерийских частей для более надежной обороны объектов Московского, Ярославского и Горьковского промышленных районов; организация ПВО некоторых железнодорожных мостов через Волгу.

 

Продолжался количественный рост сил и средств ПВО. При этом главное внимание уделялось увеличению основных средств ПВО — зенитных артиллерийских орудий и самолетов истребительной авиации. По состоянию на 1 мая 1942 г. на обороне крупных центров страны, промышленных районов и фронтовых путей сообщения, располагавшихся в зоне воздействия вражеской авиации, в общей сложности имелось почти 1200 истребителей, более 4,5 тыс. зенитных орудий и около 2,3 тыс. зенитных прожекторов. Одновременно продолжался непрерывный рост частей и соединений Войск ПВО страны, что расширяло границы их применения и давало возможность при меньшей затрате сил более эффективно решать стоявшие перед этим видом Вооруженных Сил боевые задачи. В течение 1942 г. истребительная авиация ПВО совершила почти 106,5 тыс. самолето-вылетов, сбив при этом около 1,3 тыс. вражеских самолетов.

 

1942 год был особенно характерен поступлением на вооружение Войск ПВО страны новых средств борьбы. В это время во всевозрастающих количествах отечественная промышленность выпускала самолеты-истребители новых конструкций, зенитные орудия калибра 85 мм и 37 мм, зенитные пулеметы крупного калибра (ДШК), радиолокационные станции обнаружения РУС-2. На вооружение зенитной артиллерии начали поступать радиолокационные станции орудийной наводки (СОН-2) для обеспечения стрельбы по воздушным целям ночью и в сложных метеорологических условиях.

 

К весне 1942 г. завершился ряд крупных организационных мероприятий в Войсках ПВО страны. Еще в конце 1941 г. было централизовано управление истребительной авиацией, зенитной артиллерией и службой ВНОС. По решению ГКО была учреждена должность командующего Войсками ПВО страны (он же являлся заместителем наркома обороны), а создание в апреле 1942 г. первых оперативных объединений Войск ПВО страны — Московского фронта, Ленинградской и Бакинской армий ПВО — стало новым крупным шагом в области дальнейшего организационного совершенствования этого вида Вооруженных Сил. Боевые действия полностью подтвердили целесообразность такой организации Войск ПВО страны. Наметились дальнейшие пути совершенствования их организационной структуры. Одновременно улучшилась организация истребительной авиации и зенитной артиллерии Войск ПВО страны. На Дальнем Востоке по-прежнему сохранялись зоны ПВО. В целом в ходе сражений 1942 г. завершилось организационное оформление Войск ПВО страны в самостоятельный вид Вооруженных Сил.

 

Успешно решалась и проблема создания резервов, которая была в центре внимания Ставки в связи с подготовкой Советской Армии к переходу от стратегической обороны к стратегическому наступлению. Резервы создавались не столько за счет вновь формировавшихся соединений и объединений, сколько за счет вывода их с фронтов в распоряжение Ставки для последующего доукомплектования и централизованного использования. С июля по ноябрь, например, были выведены для [337] доукомплектования 2 танковые армии, 80 дивизий и более 120 бригад. Такой опыт создания резервов заметно сокращал время на их подготовку и ограничивал количество новых формирований.

 

В Военно-Воздушных Силах была создана стройная система подготовки и переподготовки личного состава и осуществлена специализация запасных частей по родам авиации и типам самолетов. Особое внимание уделялось при этом повышению боеспособности истребительной авиации. 1 октября 1942 г. Государственный Комитет Обороны принял специальное постановление об улучшении подготовки летчиков-истребителей и повышении боевых качеств самолетов-истребителей. Выполнение этого постановления имело важное значение для завоевания господства в воздухе советской авиацией в последующем.

 

При комплектовании общевойсковых соединений был использован личный состав воздушно-десантных и кавалерийских соединений, а также частей войск НКВД. Выводившиеся в резерв танковые и механизированные соединения получали новую технику. В основном заново формировались артиллерийские части и соединения РВГК. Причем количество артиллерийских частей и соединений увеличивалось не за счет разукрупнения их, как это было в 1941 г., а в результате создания новых формирований. Общее количество расчетных полков артиллерии РВГК к осени 1942 г. возросло почти в два раза.

 

Увеличились и авиационные резервы Ставки. Количество самолетов возросло в 3,9 раза. Верховное Главнокомандование получило возможность оказывать более эффективное влияние на воздушную и наземную обстановку на том или ином направлении.

 

В целом ГКО и Ставка сумели обеспечить достаточно высокий удельный вес резервных формирований. Так, в июле 1942 г. — в один из кризисных этапов оборонительной кампании — в резерве Ставки находилось более 16 процентов всех стрелковых и мотострелковых соединений; к ноябрю, после израсходования резервов для ведения стратегической обороны и подготовки контрнаступления, в резерве Ставки оставалось около 6 процентов соединений Сухопутных войск.

 

Вместе с тем иногда, в особо трудной обстановке, в сражения вводились резервы, не полностью укомплектованные и недостаточно подготовленные, что снижало эффективность их действий. Так было, например, в полосе Брянского фронта.

 

В 1942 г. комплектование Советских Вооруженных Сил в целом не претерпело значительных изменений. Оно осуществлялось в основном за счет возвращения в строй раненых после излечения, призыва военнообязанных из запаса и добровольцев. Важную роль сыграли принятые в марте и апреле решения Государственного Комитета Обороны по наиболее целесообразному использованию обученного личного состава и обеспечению им действующей армии. В результате выполнения этих решений в мае — июне около 600 тыс. человек было направлено на пополнение выведенных с фронта соединений и частей, а также на формирование новых артиллерийских, танковых и авиационных частей.

 

Ставка Верховного Главнокомандования, несмотря на возможность агрессии империалистической Японии, вынуждена была в тяжелые моменты оборонительной кампании пополнять свои резервы для ведения борьбы против фашистской Германии частично за счет фронта и флота, находившихся на Дальнем Востоке. В течение 1942 г. с Дальнего Востока было переброшено на советско-германский фронт 16 дивизий и бригад, 9 боевых кораблей и около 110 тыс. моряков для пополнения Сухопутных войск.

 

Обучение и воспитание личного состава резервных соединений и частей проводилось в соответствии с требованиями приказа Верховного [338] Главнокомандующего № 130 от 1 мая 1942 г. Особое внимание уделялось овладению новой техникой, вооружением и умелому их применению в бою.

 

Тыл Советских Вооруженных Сил в период тяжелых весенних и летне-осенних сражений 1942 г., обеспечивая боевые действия войск, продолжал совершенствоваться во всех своих звеньях. Высшее звено — стратегический тыл, включавший тыловые учреждения, соединения и части центрального подчинения, а также материальные ресурсы, которые имелись на базах центра и поступали из народного хозяйства, в это время наиболее полно проявило свою самостоятельность.

 

Общее руководство стратегическим тылом осуществлял ГКО, а непосредственное — Верховное Главнокомандование через начальника тыла РККА, который нес полную ответственность за организацию материально-технического обеспечения Советских Вооруженных Сил. На него возлагались: организация подвоза фронтам всех видов снабжения по заявкам главных и центральных управлений; эвакуация с фронта больных и раненых, трофейного и другого имущества; руководство санитарной и ветеринарной службой, устройство лечебных учреждений в тылу; создание баз и складов, распределение между фронтами районов для заготовок продовольствия и фуража; рациональное использование всех видов транспорта и обеспечение охраны тыла. Снабжение артиллерийским вооружением, боеприпасами, инженерным и другим техническим имуществом оставалось в ведении соответствующих командующих и начальников родов войск.

 

Тыловые органы Военно-Воздушных Сил и Войск ПВО страны также находились в подчинении начальника тыла РККА. Следует иметь в виду, что создание сильных разветвленных и централизованных тыловых органов не освобождало Генеральный штаб от задач по организации снабжения фронтов действующей армии. Начальник Генерального штаба, осуществляя руководство оперативно-стратегическим планированием военных действий в кампании и стратегических операциях, через соответствующие управления планировал потребность боевой техники и материальных средств для каждого фронта в отдельности с учетом их оперативно-стратегического предназначения.

 

Увеличение численности Советских Вооруженных Сил, повышение технической оснащенности войск, значительный рост количества оперативных объединений, соединений и частей, непрерывно продолжавшийся процесс создания новых формирований, напряженный характер огромных по масштабу сражений на фронтах обусловили не только рост потребностей войск действующей армии в материальных средствах и увеличении объема работы тыла, но и дальнейшее совершенствование органов управления тылом, тыловых соединений, частей и учреждений на протяжении всего 1942 г. В это время была проведена коренная реорганизация структуры органов управления войсковым тылом Сухопутных войск, что имело исключительно важное значение в деле материально-технического и медицинского обеспечения войск, которые вели тяжелые оборонительные бои.

 

Продолжал также развиваться и совершенствоваться оперативный и стратегический тыл Советских Вооруженных Сил. В частности, новая организационная структура фронтовой авиации (создание во фронтах воздушных армий) потребовала изменения организационно-штатной структуры авиационного тыла. В итоге тыл Военно-Воздушных Сил оформился как самостоятельная система тылового обеспечения фронтовой авиации, тесно взаимодействовавшая с тылом Сухопутных войск. Целесообразность такой системы была подтверждена практикой войны и в последующие годы. Эта система позволила осуществить в широких масштабах [339] строительство полевых аэродромов, создать аэродромную сеть на стратегических направлениях, провести своевременное и бесперебойное материальное и аэродромно-техническое обеспечение боевых действий авиации.

 

Характерной чертой организационного совершенствования органов тыла следует считать и создание в июле 1942 г. во фронтах и армиях специальных заготовительных групп, а так же введение с августа этого года в войсках действующей армии уполномоченных Народного комиссариата заготовок СССР, которые являлись посредниками между военными органами продовольственного снабжения и гражданскими заготовительными организациями. В итоге мероприятий, проведенных на основе специального постановления СНК СССР, действующая армия смогла более эффективно использовать продовольственные ресурсы и продукцию перерабатывающих предприятий.

 

Важное значение имела проведенная в мае 1942 г. реорганизация тыла Военно-Морского Флота применительно к тылу Советской Армии. Она способствовала усилению роли центральных тыловых учреждений и органов управления, установлению более тесных контактов с отраслями народного хозяйства, улучшению снабжения флотов и флотилий, накоплению запасов.

 

В целом дальнейшее развитие и совершенствование тыла Советских Вооруженных Сил во всех звеньях, и прежде всего в его высшем звене, позволило преодолеть объективные трудности в работе тыла, дало возможность успешно справиться с многообразными задачами тылового обеспечения войск действующей армии в напряженных оборонительных сражениях 1942 г., а также обеспечить создание стратегических резервов Ставки и выдвижение их на избранные для нанесения решающих ударов по врагу направления на последующем этапе войны.

 

Часть третья. Участие народов США, Великобритании и других стран в борьбе с агрессором

 

Глава тринадцатая. Военные действия в Атлантике и Западной Европе

 

1. Планы сторон

 

Разрабатывая планы действий вооруженных сил США и Великобритании на Атлантическом и Западноевропейском театрах на

 

вторую половину 1942 г., органы стратегического планирования этих стран учитывали наряду с другими факторами прежде всего развитие событий на главном театре второй мировой войны — советско-германском фронте. «Сумеют ли русские удержать фронт — в этом главное. От решения этого главного вопроса зависят наши планы на остающийся 1942 год»{377}— утверждали американский и английский комитеты начальников штабов.

 

В марте 1942 г. комиссия стратегического планирования объединенного комитета начальников штабов США подчеркивала, что успехи Советского Союза на Востоке предопределяют военную обстановку не только в Европе, но, возможно, и во всем мире. Главнокомандующий силами США в Европе генерал Д. Эйзенхауэр, обосновывая необходимость оказания прямой военной помощи Советской Армии, в середине июля 1942 г. заявил: «... мы не должны забывать, что награда, которой мы добиваемся? — это то, чтобы 8 млн. русских продолжали войну». Признавая зависимость военных действий и стратегических планов союзников от положения на советско-германском фронте, он утверждал, что если Советский Союз потерпит поражение осенью 1942 г., то США будут вынуждены «немедленно перейти к стратегической обороне на Атлантике»{378}.

 

Заняв по отношению к главному фронту борьбы выжидательную позицию, союзники внимательно следили за ходом грандиозных битв, которые вели Советские Вооруженные Силы. Военно-политическое руководство США и Великобритании не спешило нанести решительные удары по наиболее уязвимым звеньям «третьего рейха». В тиши министерских кабинетов, не торопясь, оно разрабатывало коалиционную стратегию, основу которой составлял «принцип смыкания и затягивания кольца вокруг Германии». Стратегия союзников предусматривала действия на периферийных второстепенных направлениях и являлась порождением традиционной английской «стратегии непрямых действий». [343]

 

Согласно принятым западными союзниками СССР по антифашистской коалиции планам действий в Атлантическом океане и Западной Европе на лето и осень 1942 г. намечалось сосредоточить основные усилия на обеспечении морских коммуникаций; наращивать удары авиации с Британских островов по объектам Германии и оккупированных ею стран; постепенно осуществлять принятый 14 апреля 1942 г. так называемый план «Болеро» — накапливание сил на территории Англии для последующего открытия второго фронта в Западной Европе.

 

Реализация стратегических планов США и Великобритании в Атлантике и Западной Европе должна была проходить под общим руководством объединенного англо-американского комитета начальников штабов, который состоял из объединенного комитета начальников штабов США и комитета начальников штабов Великобритании. Непосредственное руководство военными действиями на этих театрах объединенный комитет начальников штабов США осуществлял через главнокомандующего ВМФ адмирала Э. Кинга{379}, начальника штаба армии генерала Дж. Маршалла и командующего авиацией армии генерала Г. Арнольда, а аналогичный комитет Великобритании — через начальника штаба ВМФ адмирала Д. Паунда, начальника имперского генерального штаба генерала А. Брука и начальника штаба ВВС главного маршала авиации Ч. Портала.

 

Важнейшее место в стратегических планах союзников занимало обеспечение устойчивости морских коммуникаций, и прежде всего в Северной Атлантике. От решения этой задачи зависело и «выживание» Великобритании, и проведение в будущем наступательных операций на Европейском континенте непосредственно против фашистской Германии. У. Черчилль в послании И. В. Сталину от 24 ноября 1942 г. писал: «... мы можем жить и вести борьбу только в зависимости от состояния наших морских коммуникаций»{380}. Главной проблемой, стоявшей перед США и Великобританией в связи с обеспечением их морских коммуникаций, являлось сохранение торгового флота. Особенно остро эта проблема стояла перед Великобританией, так как ее импорт непрерывно уменьшался, в связи с тем что потери транспортных судов в мае — июне 1942 г. все еще значительно превышали размеры вводимого в строй тоннажа. Перед войной ежегодный импорт Великобритании равнялся 50 млн. тонн. В результате действий противника на морских коммуникациях в 1940 г. он снизился до 42,4 млн. тонн, в 1941 г. — до 30,5, а к концу 1942 г. — до 23 млн. тонн{381}.

 

Другой, не менее важной проблемой для США и Великобритании было наращивание сил для борьбы с подводными лодками. Для надежного обеспечения морских коммуникаций в Атлантике англичанам и американцам требовалось большое количество противолодочных кораблей и самолетов. Уже к лету 1942 г. их военно-морские силы насчитывали около 400 эскадренных миноносцев, свыше 300 противолодочных кораблей специальной постройки, более 600 самолетов береговой авиации. Опыт показал, что для защиты атлантических коммуникаций от немецких подводных лодок необходимо применять конвоирование судов. Адмирал Э. Кинг даже утверждал, что «конвой — это не один из путей защиты торгового судоходства, а единственный путь»{382}. [344]

 

Промышленность США и Великобритании в больших масштабах развернула строительство кораблей и самолетов, предназначенных для борьбы с подводными лодками. Однако массовый ввод их в строй ожидался только с конца 1942 г., и поэтому англо-американское командование стало широко привлекать для борьбы с подводными лодками авиацию армии США.

 

Основными задачами США и Великобритании по защите морских коммуникаций в 1942 г. являлись: ликвидация так называемых «белых пятен» — непатрулируемых зон в центральной части Атлантики — и усиление борьбы с подводными лодками в Бискайском заливе. Для систематического патрулирования в этих районах требовались американские самолеты с большой дальностью и продолжительностью